Главная > Журнал > Святые и подвижники благочестия > К Тебе иду, Господи

К Тебе иду, Господи

Иеромонах Василий (Росляков)

Распечатать

18 апреля мы вспоминаем Оптинских новомучеников – иеромонаха Василия, иноков Ферапонта и Трофима, – убитых в Оптиной пустыни сатанистом на Пасху 1993 года.

Выпускник факультета журналистики МГУ, подающий большие надежды спортсмен, одаренный поэт, Игорь Росляков (таково мирское имя отца Василия), почувствовав в душе зов Христа и приняв Его глас всем сердцем, отправился в начинавшую восстанавливаться обитель Оптинскую. Шел 1988 год. Для того времени это был непонятный и странный шаг – оставить вполне успешную мирскую карьеру ради монашества. И это был именно шаг на зов Христа: «Оставь все и следуй за Мной» (Мф. 19: 21). Господь даровал ему высшую милость – пострадать за Него даже до крови – умереть мученической смертью в праздник Его Воскресения.

О жизни с Христом и несении креста, борьбе со страстями, покаянии и молитве отец Василий размышлял на страницах своего дневника, в проповедях, в духовных стихах.

Отыщи драгоценное средь суеты,
И ты станешь Моими устами…

Из стихотворения иеромонаха Василия

О любви, жизни и смерти

***

За восемь лет до мученической кончины кто-то впервые спросил Игоря о его самом заветном желании, на что он, не задумываясь, ответил: «Хорошо бы умереть на Пасху, под колокольный звон».

Умереть нынче немудрено. Нынче трудно научиться жить.

***

Трудная, но высокая задача христианина – сохранить в себе великое счастье незлобия и любви.

Что надо делать, чтобы иметь мир в душе и в теле? Для этого надо любить всех, как самого себя, и каждый час быть готовым к смерти.

***

Евангелие – это уста Христовы. Каждое слово Спасителя – это слово любви, смирения, кротости. Этот Дух смирения, которым говорит с нами Спаситель, не часто является нам, потому и Евангелие иногда непонятно, иногда не трогает нас. Но постигается, открывается Дух Евангелия Крестом Христовым.

О кресте и Промысле Божием

У каждого свой крест, именно такой, какой он в силах понести, посему нам остается лишь прилагать усердие и благодарить Бога за всё.

***

На крест возводит вера, низводит же с него лжеименный разум, исполненный неверия. Крест – готовность к благодушному подъятию всякой скорби, получаемой Промыслом Божиим. Возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 16: 24), – говорит Господь.

***

Не унывать призваны мы, христиане православные, но смотреть и видеть Господа, Который идет впереди нас с вами и попирает Своими пречистыми стопами все те скорби, которые враг для нас уготовал. Эти скорби уже попраны Христом, они побеждены Им, и для нас уже есть возможность приобщиться к той победе, к той радости и к тому веселию, которое нам даровано Воскресением Христовым.

Взять крест и пойти за Христом означает готовность принять смерть за Него и пострадать, а кто имеет желание умереть за Христа, тот едва ли огорчится, видя труды и скорби, поношения и оскорбления.

***

Нам надобно ходить узкими Христовыми тропинками.

***

Все, что происходит вокруг, есть великий Промысл Божий, который ведет человека ко спасению. Покориться Богу можно лишь тогда, когда научимся все происходящее с нами принимать за Его святую волю и не роптать, а за все Господа благодарить.

Вот из-за чего трудность-то возникает в человеческой жизни: когда человек берет на себя что-то и отстраняет от себя Бога, Который хочет помочь ему. Вот мир и несет скорби, потому что от Бога отошел, отстранился от Христа и тащит на себе этот труд непосильный. А мы пришли к Богу, и Господь за нас все несет и все делает.

Будущее в руках Божиих, прошедшее – в Книге жизни, настоящее – в наших руках.

***

Господь наказывает нас с любовью, ради того, чтобы вразумить. Ради того нам попускаются скорби, чтобы нам познать истину Христову. Поэтому надо быть всегда готовым к скорбям.

Необходимо благоговеть пред непостижимыми для нас судьбами Божиими во всех попущениях Божиих, как частных, так и общественных, как в гражданских, так и в нравственных и духовных. Отчего же дух наш возмущается против судеб и попущений Божиих? Оттого, что мы не почтили Бога как Бога.

О страстях и нашей падшей природе

Сердце обнищавшее, лишенное благодати, а значит, и силы, подвластно телу и исполняет его хотения и желания. Укрепить свое сердце, наполнить его благодатью и одолеть, подчинить тело сердечным стремлениям и намерениям – вот задача.

***

Как пленник связан веревками и лишен свободы действия, так падший человеческий ум связан мыслями лживыми, неправыми, и так связано человеческое сердце желаниями похотными, нечистыми, страстными. И как пленники бывают с различною степенью свободы действия: один заключен в оковы, другой – в темницу, третий – в стены тюрьмы, так и человеческое сердце и ум бывают с разной степенью истинности в мыслях и чувствах. Но пленник остается пленником, в каком из видов заключения он бы ни находился, так и падший ум и сердце остаются падшими, то есть неистинными, о чем бы они ни составляли свое мнение в мыслях и чувствах.

Поэтому Господь говорит: «Познайте истину, и истина сделает вас свободными», а святой апостол: «Где Дух Господень, там и свобода».

Что легче: терпеть голод в желудке или совесть, оскверненную чревоугодием? Что легче: терпеть тяготу данного послушания или тяготу совести, оскверненной саможалением, самолюбием и как следствие – отказом от послушания? Всюду труд, всюду терпение, всюду тягота жизни. Но в одном случае помогает Господь, а в другом отступает. В одном случае иго Господне, в другом – иго диавола. Дух дается несущим иго Христово, выбирающим исполнение заповедей Божиих, а не служение плоти и крови. Господи, даждь мне силу избирать во всем иго Твое благое.

***

Порою, когда стою в храме, душу охватывает ощущение присутствия Божия. Тогда уже не иконы окружают меня, но сами святые. Сошедшиеся на службу, они наполнили храм, отовсюду испытующе поглядывая на меня. Незачем отводить глаза от их ликов, прятаться в темном уголке церкви. Угодники Божии смотрят не на лице мое, а только на сердце. А куда спрятаться сердцу моему? Так и стою я в рубище беспомощности и недостоинства своего пред их всевидящими очами. Скверные мысли мои, страшась святых взоров, куда-то скрываются и перестают терзать меня. Сердце, воспламеняясь огнем собственной порочности, разгорается огнем сокрушения, тело как бы цепенеет, и во всем существе своем, в самых кончиках пальцев начинаю ощущать свое недостоинство и неправду.

Видишь ли ты, как страсти окружили тебя и играют тобою, передавая из рук в руки? Как они, и оставляя тебя на время в покое, смеются над тобою (стоя невдалеке, наблюдают, как ты, немощный, сам из себя рождаешь тщеславие, забвение, беспечность). Смеются, потому что от одного их прикосновения весь мир твой и покой разрушится и исчезнет; смеются, потому что ты – их достояние, их раб, к тому же раб, считающий себя свободным. Это лицезрение раба, возомнившего о себе как о господине, доставляет им особенное удовольствие.

***

Взгляды святых обладают непостижимым всеведением. Для них нет в душе моей ничего тайного, все доступно им, все открыто. Как неуютно становится от мысли, что кому-то о тебе все известно! Как страшно сознавать, что некуда спрятать себя, что даже тело не может утаить сокровенных мыслей и чувств.

***

Человек всю свою жизнь тем только и занимается, что наводит порядок. То в собственном доме, то на работе, то в огороде, а о душе своей небрежет. А душа ведь дороже всего мира. Надо бы навести сначала порядок внутренний и полюбить Бога. А любить Бога никакие дела не помешают.

О молитве

Молитва – это стена, ограждение сердца. Его покой и мир. Молитва и сердце должны быть едины, слитны, между ними не должно быть пустоты. Сердце как бы за крепостною стеною и отражает все нападки врага.

Если же образуется брешь в стене, то к сердцу подступают враги. Тогда – боль, тягота сердечная. В общем, вся суть в том, где молитва: в сердце или вне его.

***

Всякое Таинство имеет какую-то внешнюю окраску: совершаются молитвы, производятся какие-то действия, но в это время в Таинстве действует Сам Христос, невидимо и незримо. Именно Его благодатью и совершается само Таинство.

Иисусова молитва – это чистота мыслей и чистота сердца. Это направленность к Богу и утверждение в Боге. Поэтому любой помысел, приходящий извне в этой чистоте, виден; так пылинка становится видна в ярком луче солнечного света.

***

Мы не можем вместить величия дара – Божественной литургии, но мы можем вместить чувство собственного недостоинства, предстоя этому страшному Таинству. Так поступают и ангелы. Закрывая лицо свое крылами от света Божественной славы, они исповедуют свое недостоинство и несовершенство.

***

Я дышу, и это не доставляет мне труда. Это свойство человеческого существа. Так и молитва была его свойством до падения. Теперь же молитва стала трудом, понуждением, как и у больного человека затруднено дыхание.

Возвратить молитву в сердце, возвратить сердцу это беструдное дыхание – это и есть путь непрестанной молитвы.