Страстная Седмица. Великая Пятница. Воспоминание Святых спасительных Страстей Господа нашего Иисуса Христа.
Пост
Великая Пятница
Мученика Евпсихия
Кесарийского
Литургии не положено. Во второй половине дня совершается вечерня, в конце которой из алтаря износится Святая Плащаница.
ВЕЛИКАЯ ПЯТНИЦА
Во святую и Великую Пятницу мы воспоминаем святые, спасительные и страшные страдания Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, которые Он добровольно претерпел за нас. Оплевания, избиения, пощечины, поношения, насмешки, багряница, трость, губка, уксус, гвозди, копье, и после всего этого Крест и смерть, – все это имело место в пятницу. После того как Иисус, проданный другом и учеником за тридцать сребреников, был взят, Его отвели сначала к первосвященнику Анне, который отослал Его к Каиафе, где Господь был оплеван, получал пощечины, вдобавок был унижен и осмеян, слыша: «Прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?» (Мф. 26: 68). Туда же пришли и лжесвидетели, искажавшие Его слова: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его» (Ин. 2: 19). А когда Он назвал Себя Сыном Божиим, то архиерей разодрал одежды свои в знак того, что не может терпеть богохульства.
При наступлении утра Иисуса отвели к Пилату; и иудеи «не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху» (Ин. 18: 28). Или здесь под пасхой он подразумевает весь семидневный праздник, или она и на этот раз была в положенное время в пятницу вечером, но Христос совершил законную пасху на один день раньше, потому что в пятницу хотел быть закланным одновременно с пасхальным агнцем.
Пилат, выйдя к ним, спросил, в чем они обвиняют Иисуса, и поскольку не нашел ничего достойного обвинения, то послал Его к Ироду, а последний – снова к Пилату. Иудеи же стремились убить Иисуса. Пилат сказал им: «Возьмите Его вы, и распните, и по закону вашему судите Его» (Ин. 18: 31; 19: 6). Они отвечали ему: «Нам не позволено предавать смерти никого» (Ин. 18: 31), побуждая Пилата распять Его. Пилат спросил Христа, Царь ли Он Иудейский. Он признал Себя Царем, но Вечным, говоря: «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18: 36). Пилат, желая Его освободить, сначала сказал, что не находит в Нем никакой благовидной вины, а потом предложил, по обычаю, ради праздника отпустить им одного узника, – но они выбрали Варавву, а не Христа (Ин. 18: 38–40).
Тогда Пилат, предавая им Иисуса, прежде велел бить Его, потом вывел к ним под стражей, одетого в багряницу, увенчанного терновым венцом, со вложенной в правую руку тростью, осмеянного воинами, говорившими: «Радуйся, Царь Иудейский!» (Ин. 19: 1–5; Мф. 27: 29; Мк. 15: 16–19). Однако, надругавшись так, чтобы утолить их гнев, Пилат вновь сказал: «Я ничего достойного смерти не нашел в Нем» (Лк. 23: 22). Но они отвечали: «Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим» (Ин. 19: 7). Когда они так говорили, Иисус молчал, а народ кричал Пилату: «Распни, распни Его!» (Лк. 23: 21). Ибо через позорную смерть, какой предавали разбойников, иудеи хотели опорочить Его, чтобы истребить добрую память о Нем. Пилат же, как бы пристыжая их, говорит: «Царя ли вашего распну?» Они отвечали: «Нет у нас царя, кроме кесаря» (Ин. 19: 15). Поскольку обвинением в богохульстве они ничего не добились, то, наводят на Пилата страх от кесаря, чтобы хоть таким способом исполнить свой безумный замысел, говорят: «Всякий, делающий себя царем, противник кесарю» (Ин. 19: 12). Между тем жена Пилата, устрашенная снами, послала ему сказать: «Не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него» (Мф. 27: 19); и Пилат, умыв руки, отрицал свою виновность в пролитии крови Его (Мф. 27: 24). Иудеи же кричали: «Кровь Его на нас и на детях наших (Мф. 27: 25); если отпустишь Его, ты не друг кесарю» (Ин. 19: 12).
Тогда Пилат, испугавшись, отпустил им Варавву, а Иисуса предал на распятие (Мф. 27: 26), хотя втайне и знал, что Тот неповинен. Увидев это, Иуда, бросив сребреники в храме, вышел, пошел и удавился (Мф. 27: 3–5), повесившись на дереве, а после, сильно вздувшись, лопнул. Воины же, насмеявшись над Иисусом и бив тростью по голове (Мф. 27: 27–30), возложили на Него Крест; потом, захватив Симона Киринеянина, заставили нести Крест Его (Мф. 27: 32; Лк. 23: 26; Ин. 19: 17).
Около третьего часа, придя на Лобное место, там распяли Иисуса и по обе стороны от Него – двух разбойников, чтобы и Он был причтен к злодеям (Мк. 15: 27–28; Ис. 53: 12). Воины разделили одежды Его из-за бедности их, бросая жребий о цельнотканом хитоне, причиняя Ему множество всяческих оскорблений – не только этим, но и издеваясь над Ним. Когда Он висел на Кресте, говорили: «Э! Разрушающий храм и в три дня созидающий! Спаси Себя Самого». И еще: «Других спасал, а Себя не может спасти». И еще: «Если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с Креста, и уверуем в Него» (Мк. 15: 29–31; Мф. 27: 40, 42).
И если они действительно говорили правду, то подобало им без сомнений обратиться к Нему, – ведь открылось, что Он Царь не только Израиля, но и всего мира. Ибо для чего померкло солнце на три часа, да еще в полдень? Чтобы все узнали о Его страданиях. Земля потряслась и камни расселись, чтобы обнаружилось, что Он мог это сделать и с иудеями. Многие тела усопших воскресли – в доказательство всеобщего воскресения и для явления силы Страдавшего. Завеса в храме разодралась (Мф. 27: 51), как будто храм гневался, разрывая свою одежду за то, что страдает Прославляемый в нем, и всем открылось невидимое прежде – Святое святых.
Христос был распят в третий час, как говорит святой Марк (Мк. 15: 25). От шестого же часа тьма была до часа девятого (Мф. 27: 45; Мк. 15: 33). Тогда и Лонгин сотник, видя солнце померкшее и другие знамения, устрашился весьма и сказал: «Воистину, Он был Сын Божий» (Мф. 27: 54; Мк. 15: 39; Лк. 23: 47). Один из разбойников злословил Иисуса, а другой унимал его, решительно запрещая ему, и исповедал Христа Сыном Божиим. Вознаграждая его веру, Спаситель обещал ему пребывание с Собою в раю (Лк. 23: 39–43).
В довершение ко всем издевательствам, Пилат написал на Кресте: «Иисус Назорей, Царь Иудейский» (Ин. 19: 19). Хотя первосвященники и не позволяли Пилату писать так, однако он возразил: «Что я написал, то написал» (Ин. 19: 21–22). Потом Спаситель произнес: «Жажду», – и Ему дали иссоп с уксусом. Сказав: «Совершилось!» – и преклонив главу, Он предал дух (Ин. 19: 28–30).
Когда все разошлись, при Кресте стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, рожденная от Иосифа после того, как Клеопа умер бездетным; а также любимый ученик Господа Иоанн (Ин. 19: 25–26). Обезумевшие же иудеи, которым недостаточно было видеть Тело на Кресте, просили Пилата, так как тогда была пятница и великий праздник пасхи, приказать перебить у осужденных голени, чтобы скорее наступила смерть. И у двоих перебили голени, потому что они были еще живы. Но, придя к Иисусу, увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней. Один же из воинов по имени Лонгин, угождая безумным, поднял копье и пронзил Христу ребра с правой стороны, и тотчас истекла кровь и вода (Ин. 19: 31–34).
Первое показывает, что Он человек, а второе – что Он выше человека. Или кровь – для таинства Божественного Причащения, а вода – для Крещения, ибо оба источника поистине дают начало Таинствам. И Иоанн, видевший это, засвидетельствовал, и истинно свидетельство его (Ин. 19: 35). Ведь написал присутствовавший там и видевший всё своими глазами; и если бы он хотел говорить ложь, не записывал бы того, что считалось бесчестием для Учителя. Говорят, будто он тогда собрал в некий сосуд Божественную и Пречистую Кровь из источающих жизнь ребер.
После этих удивительных событий, как уже настал вечер, пришел Иосиф, тайный ученик Иисуса, из Аримафеи, осмелился войти к Пилату, будучи известен ему, и просил Тело Иисусово (Мк. 15: 42–43; Ин. 19: 38); и Пилат позволил взять Тело (Ин. 19: 38). Иосиф, сняв Его с Креста, положил со всяким благоговением. Пришел также и Никодим, – приходивший прежде к Иисусу ночью, – и принес некий состав из смирны и алоэ, приготовленный в достаточном количестве (Ин. 19: 39). Обвив Тело пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают иудеи, они положили Его поблизости, в гробе Иосифа, высеченном в скале, где еще никто не был положен (Лк. 23: 53; Ин. 19: 40). Так устроилось для того, чтобы, когда Христос воскреснет, воскресение не могло быть приписано кому-нибудь другому лежавшему вместе с Ним. Смесь же алоэ и смирны евангелист упомянул потому, что она очень клейкая. Чтобы мы, когда услышим о пеленах и головных повязках, оставленных во гробе (Ин. 20: 6–7), не думали, будто Тело Христово украдено: ибо как можно было, не имея достаточно времени, оторвать их, настолько сильно прилипшие к Телу?
Все это чудесно совершилось в ту пятницу, и богоносные отцы повелели нам творить память обо всем этом с сокрушением сердца и умилением. Замечательно и то, что Господь распялся в шестой день седмицы – в пятницу – так же, как и вначале в шестой день был создан человек. А в шестой час дня был повешен на Кресте, как и Адам, говорят, в этот час простер руки, прикоснулся к запретному древу и умер, поскольку подобало ему снова воссоздаться в тот же час, в какой он пал. А в саду – как и Адам в раю. Горькое питие – по образу Адамова вкушения. Пощечины означали наше освобождение. Оплевание и позорное выведение в сопровождении воинов – почет для нас. Терновый венец – устранение нашего проклятия. Багряница – как кожаные одежды или наше царское убранство. Гвозди – окончательное умерщвление нашего греха. Крест – древо райское. Пронзенные ребра изображали Адамово ребро, из которого произошла Ева, от которой – преступление. Копье – устраняет от меня огненный меч (Быт. 3: 24). Вода из ребер – образ Крещения. Кровь и трость – ими Он, как Царь, подписал красными буквами грамоту, даровав нам древнее отечество. Есть предание, что Адамова голова лежала там, где был распят Христос – Глава всех, и омылась истекшею кровью Христовой, – почему это место и именуется Лобным.
При потопе череп Адама вымыло из земли, и кость плавала на воде, как некое явное чудо. Соломон со всем своим войском, почтив праотца, покрыл его множеством камней на месте, которое с тех пор названо «постланное камнем». Величайшие из святых говорят, что, по преданию, Адам был погребен там ангелом. Итак, где был труп, туда пришел и орел – Христос, Вечный Царь, Новый Адам, Древом исцеляющий ветхого Адама, павшего через древо.
Вопрос о праздновании Великой Пятницы в ранней Церкви неотделим от вопроса о праздновании Пасхи, которая во II–III вв. отмечалась в разных местностях по-разному и нередко понималась не как праздник Воскресения, а как воспоминание Распятия (поскольку Страсти Христовы приходились именно на празднование иудейской пасхи). Например, в сочинении Epistula apostolorum, написанном в Малой Азии во II в., воскресший Господь Иисус заповедует апостолам «праздновать воспоминание Его смерти, т. е. Пасхи». У Тертуллиана Пасхой называется день Распятия и Крестной Смерти. Ориген в беседах на Книгу пророка Исаии объясняет, что на Пасху вспоминаются страдания Христа по той причине, что Его Воскресение и так празднуется каждую неделю. У многих ранних авторов само слово «Пасха» понимается как производное от греческого глагола πάσχειν (страдать). Даже там, где Пасха понималась как праздник Воскресения, пасхальной Литургии предшествовал многочасовой пост (древнейшее свидетельство – Tertull. De orat. 18; De jejun. 2. 2), долженствовавший напомнить о Распятии.
Поскольку до I Вселенского Собора практика праздновать Пасху, понимаемую как праздник Воскресения, в один из воскресных дней не была всеобщей, то и день для воспоминания Страстей в разных традициях выбирался по-разному. Это был или день иудейской пасхи (по юлианскому календарю в разные годы выпадающей на разные даты), или 25 марта (как историческая дата Страстей), или еще какой-либо день. После I Вселенского Собора всеобщей стала традиция праздновать Пасху в 1-е воскресенье после 1-го весеннего полнолуния, а воспоминание Страстей закрепилось за пятницей перед этим воскресеньем, получившей наименование Великой, Страстной и др.