Сретенский Месяцеслов

Святитель Иоасаф родился в небольшом городке Прилуки Полтавской губернии 8 сентября 1705 года, в день Рождества Пресвятой Богородицы, в именитой дворянской семье Горленко. Нареченный во Святом Крещении именем Иоакима, родителя Пресвятой Богородицы, младенец Иоаким (впоследствии святитель Иоасаф) всегда находился под особым покровительством Пречистой Владычицы. Родители святого Иоасафа были очень богобоязненны и жили по всем правилам Православной Церкви. Отец, Андрей Дмитриевич Горленко, был бунчужным, т. е. заведовал бунчуком – войсковым знаменем при гетмане Данииле Павловиче Апостоле, на дочери которого, Марии Даниловне, он и был женат. Семейство Горленко в то время отличалось особой религиозностью, нищелюбием и благотворительностью. Воспитываясь в такой семье, отрок Иоаким с ранних лет отличался большой религиозной настроенностью. Еще в годы отрочества Иоакима Милосердый Господь возвестил Свою Святую волю о его будущем в чудесном видении, которое было явлено отцу Иоакима Андрею Дмитриевичу. Однажды вечером он сидел на крыльце своего дома и вдруг при заходе солнца увидел стоявшую за горизонтом на воздухе Божию Матерь с ангелом, и у ног Их – сына своего Иоакима, стоящего на коленях и приносящего Божией Матери молитвы. Потом он услышал слова Пресвятой Богородицы: «Довлеет Мне молитва твоя», и в этот момент слетел Ангел Господень и облачил Иоакима в архиерейскую мантию.

На восьмом году жизни Иоаким был отправлен в Киевскую академию для изучения наук, в особенности словесных. Благочестивый склад полумонашеской жизни в академии, обилие святынь в г. Киеве – матери городов русских и особенно знакомство с иноками-подвижниками Киево-Печерскими – всё это способствовало тому, что уже на 11-м году своей жизни Иоаким Горленко возлюбил монашество, на 16-м году жизни, ко времени окончания школьного образования, в нем утвердилось намерение быть монахом и всецело овладело его волею, а на 18-м году жизни в Иоакиме окончательно созрела и утвердилась мысль об отречении от мира и принятии иночества.

В скором времени Иоаким оставил академию и удалился в пустынный и отличавшийся строго подвижнической жизнью Киево-Межигорский Спасо-Преображенский монастырь, в котором и предался всецело монастырскому послушанию – подготовительной ступени к принятию монашества. Здесь Иоаким любил уединяться для молитвы в пещере одной горы. Ревность молодого послушника к молитвенным подвигам, умерщвлению плоти и покорению ее духу доходила в это время до того, что он в продолжении искуса не вкушал даже вареной пищи, довольствуясь самой скудною суровою пищею.

После 2-годичного испытания подвижник Иоаким Горленко на 21-м году жизни, 27 октября 1725 года, принял рясофор и наречен был в иночестве Иларионом. 21 ноября 1727 года, в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, 22-летний Иларион, по отречении от всего мирского, принял великое пострижение в мантию с именем Иоасаф. В следующем году, 6 января 1728 года, инок Иоасаф был посвящен в сан иеродиакона. Спустя год иеродиакон Иоасаф был определен учителем низшего класса Киевской академии. Три года продолжалось его послушание учителем.

В 1732 г. Киевскую академию посетил вновь назначенный архиепископ Рафаил (Заборовский). Иеродиакон Иоасаф приветствовал его стихотворной речью. Архипастырь заметил в Иоасафе (Горленко) высокие духовные дарования, приблизил его к себе и 13 сентября 1734 года назначил экзаменатором при Киевской кафедре, а 8 ноября того же 1734 года, на 30-м году жизни, посвятил иеродиакона Иоасафа в сан иеромонаха.

Будущий святитель Иоасаф начинает трудиться на ниве пастырского служения. Сначала в Киево-Братском монастыре, а потом в Киево-Софийском кафедральном соборе. Архиепископ Рафаил, видя ревность и трудолюбие молодого пастыря, благословляет его (в 1737 году) на службу в довольно населенный Лубенско-Мгарский Преображенский монастырь игуменом обители. Здесь молодой игумен явил себя трудолюбивым, справедливым, любвеобильным и весьма заботливым управителем Лубенской обителью. В продолжение управления Лубенской обителью, как и в предыдущее, так и в последующее время, игумен Иоасаф вел строго подвижническую жизнь. Будущему святителю в то время много пришлось поработать над восстановлением разрушенного хозяйства обители. Для возобновления главного монастырского храма и прочих зданий не было никаких средств, и в 1742 г. игумен отправляется в С.-Петербург за сбором пожертвований на храм Божий. В С.-Петербурге игумен Иоасаф удостоился высочайшего внимания императрицы Елизаветы Петровны. Благочестивая государыня, любившая церковное благолепие и усердно посещавшая храмы и монастыри, милостиво приняла просителя и приказала выдать ему на сооружение храма 2000 рублей. К числу причин, расположивших государыню к пожертвованию на сооружение храма в Лубенской обители, нужно отнести трогательное и очень назидательное слово игумена Иоасафа о любви к Богу. 16 августа 1744 года по прямому указанию императрицы Елизаветы Петровны он был возведен в сан архимандрита и через некоторое время вызван в Москву, где 29 января 1745 года архимандрит Иоасаф был назначен наместником Свято-Троицкой Сергиевой лавры, с оставлением за ним настоятельства в Лубенском монастыре.

За время служения в Лавре архимандрит Иоасаф явил себя весьма ревностным и полезным соработником ее настоятеля, священноархимандрита Лавры и архиепископа Арсения (Могилянского). Испытывая телесные болезни, происходящие от чрезмерно строгой аскетической жизни, но не оскудевая духом, архимандрит Иоасаф с отменным усердием совершал здесь укрощение духовного своеволия, углублялся в постоянное служение Богу, восходил от силы в силу в личном подвиге, внутренней духовной борьбе, и весьма много трудился на пользу вверенных ему святых обителей.

Но недолгим было служение архимандрита Иоасафа в Свято-Троицкой Сергиевой лавре. 15 марта 1748 года состоялось высочайшее повеление о назначении архимандрита и наместника Иоасафа во епископа на Белгородскую епархию. 2 июня того же 1748 года благоговейный архимандрит Иоасаф был посвящен во епископа Белгородского и Обоянского. Рукоположение архимандрита Иоасафа было совершено в Неделю всех святых, в С.-Петербургском Петропавловском соборе, в присутствии императрицы Елизаветы Петровны и высочайшей фамилии.

6 августа 1748 года, в праздник Преображения Господня, новопоставленный святитель Иоасаф прибыл в свой епархиальный город Белгород – утром, ко времени Божественной литургии. Несмотря на слабое здоровье свое и изнурение далеким путешествием из С.-Петербурга в Белгород, он совершил в этот день Божественную литургию в кафедральном Свято-Троицком соборе.

Так начал свое архипастырское служение великий угодник Божий святитель Иаосаф. Исполненный глубочайшего смирения и любви к Богу и ближнему, он с великой ревностью и усердием принялся за бразды архипастырского служения. С целью поднятия образовательного и религиозно-нравственного состояния приходского духовенства Преосвященный Иоасаф с первого года вступления на Белгородскую кафедру, несмотря на слабость здоровья, ежегодно совершал обозрение своей обширной епархии и останавливался не в покойных чертогах богачей, а в бедных хижинах крестьян или незатейливых домиках сельских батюшек. Получая приют в названных жилищах, святитель Иоасаф ночное время посвящал молитве, а утром, по совершении Божественной литургии, наставлял пасомых православной христианской вере и благочестию.

Его можно было видеть то в Белгороде, то в Харькове, то в большом селении, то в захолустной деревушке. Особенно зорко бдительный святитель следил за тем, чтобы пастыри Церкви Христовой были преисполнены глубокого благоговения к службам церковным и святыням.

Нередко руководимый таинственным предчувствием святитель Иоасаф вскрывал самые сокровенные помышления ближних. Однажды святитель собрал к себе, в свой архиерейский дом, священников от всех белгородских и окрестных церквей. Между пастырями был один 130-летний старец-священник, на которого святитель Иоасаф и обратил свое внимание. Долгая жизнь, преклонная старость и согбенность старца возбудили святителя к дальнейшему исследованию его жизни. Любвеобильный и кроткий архипастырь Иоасаф побуждал старца-священника раскрыть пред ним совесть свою, принести покаяние во грехах. Старец-священник рассказал, как в бытность священником в селе N в один какой-то праздник совершил раннюю Божественную литургию, но, опасаясь строгого телесного наказания от своевластного сурового помещика, он отслужил для него и позднюю (вторую) Божественную литургию, несмотря на то, что после проскомидии невидимый голос, неизвестно откуда и от кого происходящий, говорил ему: «Остановись, что ты делаешь? Не дерзай, если же дерзнешь, проклят ты будешь». «Я, – говорил святителю Иоасафу священник, – не рассудил и дерзновенно ответил: "Ты будь проклят" – и продолжал как следует совершать по чиноположению». Святитель от такого объяснения содрогнулся и сказал: «Что ты сделал? Ты проклял ангела Божия, хранителя того места, оба вы связаны проклятием и доныне. Вот причина долголетия твоего». Ничего не сказал более тогда святитель, а, оставив иерея на несколько дней у себя, приказал отыскать ему походную церковь. Рано утром преосвященный Иоасаф отправился с походною церковью за Белгород, где находилась ранее упраздненная деревянная церковь. Преосвященный повелел иерею-старцу совершить проскомидию, а по окончании последней начать и Божественную литургию. Во время совершения Литургии святитель стоял в алтаре на правой стороне. По окончании Литургии святитель подозвал старца-священника и повелел читать «Ныне отпущаеши раба твоего, Владыко...» всё, до конца. По прочтении этой молитвы архипастырь, благословляя старца-священника, сказал: «Прощаю и разрешаю тебя от всех твоих грехов». Примиренный молитвами святителя с Богом, ангелом, охранявшим Святый Престол, и своею совестью, старец-священник в полном облачении стал слабеть и, опустившись перед престолом, на котором только что принес умилостивительную Жертву, предал дух свой Богу.

В 1754 году, когда святитель приехал в село Замостье (ныне город в Харьковской области), в притворе местной церкви он обратил внимание на стоявшую в углу икону Богоматери, около которой были ссыпаны уголь и мусор. Владыка остановился и долго с благоговением смотрел на икону, потом, осенив себя крестным знамением, пал пред образом на колени и воскликнул: «Царица Небесная! Прости небрежность Твоих служителей, не видят бо, что творят». «В образе сем, – сказал владыка сопровождавшему его благочинному, – преизобилует благодать Божия; в нем Пресвятая Владычица являет особое знамение Своего заступничества для этого села и всей страны». Святитель вошел в храм и указал место для образа Пресвятой Богородицы позади левого клироса и велел поставить его вместо находившихся там обветшавших икон. С того времени и началось прославление иконы, именуемой по всему югу России «Песчанской». Сооружение храма для нее на Песках и перенесение ее в новый храм, предвиденное святителем, состоялось только в 1826 году.

Имея безграничное милосердие и не знающую пределов любовь к ближнему, святитель Иоасаф особенно отличался делами милосердия и благотворительности бедным и неимущим. Так, пред великими христианскими праздниками он имел обыкновение посылать преданного себе келейника к лицам, известным ему крайней нищетой, с подаянием (денег и одежды). Все дела милосердия св. Иоасаф старался творить так, «чтобы левая рука не знала, что делает правая» (Мф. 6: 3). Но Господь иногда открывал людям их тайного благодетеля. Однажды келейник по поручению владыки, купив на базаре дрова, приказал извозчику отвезти их во двор бедной семьи, но не говорить, от кого они присланы. Хозяйка дома, вдова с тремя малолетними детьми, хотела было узнать у извозчика, кто прислал дрова, но, подняв глаза вверх, увидела в воздухе «в сиянии» святителя Иоасафа.

Вся жизнь сятого Иоасафа была непрестанным служением Богу, непрестанным хождением пред Ним. Спасительное учение Христа было его родной стихией. Отражением аскетического духа, которым проникнута жизнь святителя Иоасафа, служил и внешний его вид, и все стороны его жизни. Приснопамятный святитель Иоасаф «имел вид постнический, облик несколько строгий, с выражением вдумчивой кротости, седые волосы и седую небольшую бороду». Строгий к другим, святитель был еще строже к себе. В домашней жизни он соблюдал строгую простоту и скромность иноческую. Строгость св. Иоасафа была выражением нравственной чистоты и строго аскетического настроения, проникавшего всю его жизнь.

Обладавший молитвенной настроенностью, которая доходила до пределов созерцания, блаженный архипастырь с обильными слезами совершал Бескровное Жертвоприношение. При бое часов святитель произносил молитву, которую сам составил и которая стала называться молитвой святителя Иоасафа Белгородского. «Буди благословен день и час, в оньже Господь мой Иисус Христос мене ради родился, распятие претерпе и смертию пострада. О, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, в час смерти моея прими дух раба Твоего, во странствии суща, молитвами пречистыя Матере и всех святых Твоих, яко благословен еси во веки веков. Аминь».

Незадолго до своей кончины св. Иоасаф отправился в Киевскую епархию и в родной город Прилуки для свидания с родителями. Прощаясь со своей белгородской паствой, он сказал, что они уже более не увидят его живым, просил у всех прощения и, в свою очередь, сам всем простил и благословил.

Свидание св. Иоасафа с родителями было весьма трогательным. Почтенный старец-отец святителя, преисполненный радости по случаю свидания с сыном-архиереем, хотел земным поклоном воздать должную честь сыну и вместе с тем признавал нужным соблюсти прерогативы, которые приличествуют отцу. Для осуществления этой цели отец святителя, встретивший сына своего при выходе его из кареты, нарочно уронил свою трость и, поднимая ее, поклонился до земли проходящему в это время святителю. Заметив такое действие родителя, святитель со слезами наклонился к ногам его и поспешил поднять трость отца. В этом родственном объятии встретились и облобызались почтительность сына к отцу и благоговейное уважение отца к сыну.

Посетив свое родное гнездо, свт. Иоасаф в середине сентября 1754 года отправился обратно в Белгород. Но, по предсказанию святителя, Белгород ему не суждено было больше увидеть живым. Остановившись в селе Грайворон, где была его архиерейская вотчина, свт. Иоасаф тяжело заболел и, проведя более двух месяцев на одре болезни, приобщившись Святыми Тайнами: Покаяния, Причащения и Соборования, 10 декабря 1754 года, в 5-м часу пополудни, тихо предал дух свой Богу, прожив 49 лет, 3 месяца и 2 дня.

В час блаженной кончины св. Иоасафа игумен Хотмыжского монастыря Исаия во время послеобеденного отдыха видел следующее знаменательное сновидение. Будто он находился у архипастыря Иоасафа в Белгороде, причем святитель, стоя у окна, указывал ему на восток и на ярко восходившее солнце, сиявшее ослепительным светом, и сказал: «Как сие солнце ясно, так светло я предстал в сей час Престолу Божию». 15 декабря, после заупокойной Литургии в домашней церкви грайворонского архиерейского дома, тело почившего свт. Иоасафа было отправлено в Белгород для погребения.

Два с половиной месяца после блаженной кончины свт. Иоасафа честное тело его во гробе стояло открыто в Свято-Троицком соборе, не предаваясь тлению и не теряя обычного цвета и вида. В этом нетлении многие из верующих в Триединого Бога видели знамение благодати Божией, почивающей на святителе. Тело почившего архипастыря оставалось непогребенным до конца февраля 1755 года, потому что назначенный Святейшим Синодом для совершения погребения честного тела свт. Иоасафа Переяславский и Борисопольский Преосвященный Иоанн (Козлович) был задержан разлитием рек.

Лишь 28 февраля 1755 года, в сослужении многочисленного сонма пастырей Церкви Божией, гроб с телом архипастыря-подвижника Иоасафа был поставлен в склепе (в юго-западной части Белгородского Свято-Троицкого собора), который был сооружен по повелению почившего святителя.

Спустя два года по погребении свт. Иоасафа некоторые из духовных чинов кафедрального собора, зная святую жизнь архипастыря, тайно пошли в его усыпальницу и открыли гроб. При этом не только тело святителя было нетленным во всех своих составах, но и к самым одеждам его, покрову и самому гробу не коснулось даже малейшего тления, хотя и чувствовалась достаточная сырость в воздухе при открытии склепа. Слух об этом вскоре распространился повсюду и стал привлекать к гробу святителя многих недужных, которые, по совершении панихид о преставившемся святителе, допускаемы были к нетленным мощам его и по вере своей получали исцеления. Так жил, так трудился на ниве Христовой, подвизался подвигом добрым и почил в Господе Белгородский святитель Иоасаф, великий светоч православной христианской веры.