«Начальство всегда ругают»

Источник: Пастырь

Случается, что отношения между священниками одной епархии складываются не самым простым образом, а то и попросту отсутствуют. Тем более, отношения с благочинными и священноначалием.

Как выстроить на приходе и в епархии дружные семейные отношения между клириками? Применим ли здесь опыт духовных учебных заведений? И что делать, чтобы сплоченное братство священников не стало оппозицией своему архиерею?

Об этом мы поговорили с владыкой Тихоном, главой Псковской митрополии, игуменом Успенского Псково-Печерского монастыря, основателем и первым ректором Сретенской духовной академии.

– Мы знаем, что Вы большое внимание уделяете братству между священниками. Между выпускниками Сретенской академии сохраняются и после выпуска тёплые дружеские отношения. Как Вы понимаете явление священнического братства?

– Священническое братство должно быть. Мы видим, что это нечастое явление. Более того, мы видим разобщённость, даже вражду, порой возникающую среди духовенства, – не только в епархии, но даже и на приходе. Это абсолютно неприемлемое положение. И епископу – в первую очередь – и настоятелю, и всем священникам надо преодолевать это вражеское разделение. Такого ни в коем случае не должно быть!

И всё же это бывает. А значит, такая разобщенность — не что иное, как признак болезни. В мою бытность ректором Сретенской семинарии огромное внимание мы уделяли миру среди наших воспитанников, их связи друг с другом и с семинарией. Мы старались делать всё, чтобы семинария для студентов и выпускников оставалась одним из любимейших мест в мире, чтобы они были дружны, единомысленны и деятельны – перед нами стояло три таких задачи.

Наши выпускники иногда приезжают в Псково-Печерский монастырь, часто собираются и служат в Сретенской монастыре. Те, кто ещё не сподобился принятия сана, тоже участвуют в службе, причащаются. Все идут на трапезу, а после беседуют, делятся фотографиями своих детишек, а если приезжают с детьми, женой – знакомят. Мы все должны образовывать духовную семью и братство. Важно собирать священников для общего богослужения, не делая это формальностью.

Тут уже нам надо думать, как сделать, чтобы это было действительно братским, дружеским собранием единомышленников во Христе. Такое единство существует в Свято-Тихоновском институте, в некоторых других духовных школах. Но и в епархиях, на приходах священник должен создавать семью. Приходскую семью.

Мне даже не очень нравится слово «братство». Меня больше греют слова: приходская семья, семинарская семья, монастырская семья. Даже в словах можно уйти от формальности, привычности, к более тёплому и правильному выражению того, что мы имеем в виду.

Чтобы создавать такое братство, семью, должно быть единомыслие в действиях и задачах, а задача у нас одна: шедше в мир весь, проповедите Евангелие всей твари (Мк.16: 15). И жизнь по Евангельским заповедям, конечно. Выполняем ли мы это?

Уже до революции, думаю, это чувствовалось: общество было больное, и наша земная Церковь тоже была в тяжелейшем состоянии, результатом чему и стала смута. Это надо не только констатировать, но и преодолевать всеми силами.

Семейные взаимоотношения я увидел в Сербии и в Русской Зарубежной Церкви. Людей объединяют сложности: там люди сплоченнее, потому что живут в чужом по вероисповеданию обществе.

Безусловно, настоятелю, священнику надо самым серьёзным образом заботиться о создании приходской семьи.

– Каким образом правящий архиерей может выстроить у себя в епархии семейные отношения между семьями священников?

Не знаю. Я, к сожалению, ещё не добился такого отношения: мало над этим тружусь, хотя и понимаю, что это нужно делать. Но опять же, делать не принудительно: «Так, теперь мы семья. Всё, собрались, сели» – нет. Но как именно этого добиться – другой вопрос, на это должно быть настроено сердце.

В Печорах я жил при митрополите Иоанне (Разумове), и тогда в епархии была эта атмосфера, владыка смог ее создать. Но у него было удивительное сердце. Я не могу сказать, как было во время других епископов, моих предшественников, их я знал постольку-поскольку, наездами. Но при владыке Иоанне это было, он был необычайно добрым и заботливым отцом.

Если архиерей будет таким, значит, будет семья; в ином случае – будут только неуклюжие попытки.

– Бывают ситуации, когда сплочённое сообщество священников епархии становится оппозицией к своему архиерею. Что делать, чтобы избежать этой ситуации?

– Здесь есть два аспекта. Бурчали иногда и против владыки Иоанна (Разумова), о котором я говорил. А уж как поносили отца Алипия – даже и говорить не приходится! У нас церковное сознание, к сожалению, во многом выветрилось, и нами же, самими архиереями и духовенством, оно не насаждается. В чем заключается это истинное церковное сознание? В благоговейнейшем отношении к сану, нежелании осуждать, уповании на промысел Божий, и затем – в умении в необходимых случаях с почтением, но твёрдо сказать правду даже самому высокому человеку в епархии, в том числе и архиерею.

Сегодня всё это заменилось на свои противоположности. Человек осознаёт иерархичность, но не придаёт ей абсолютно никакого значения: «Да что его слушать, он такой же, как и любой из нас». И наоборот, когда человеку есть что сказать, когда нужно высказать свою позицию, страх и отсутствие правильного рассуждения не дают ему этого сделать.

В таком случае и архиерей не ждёт того, что его поправят или даже обличат, или выразят несогласие с ним. А не ждёт потому, что сложилась некая «неприкасаемость». Но только «в глаза». А вот за глаза можно говорить как угодно и что угодно. Это неправильная ситуация, и преодолевать её надо творчески. Сложно дать какой-то универсальный рецепт. Каждому надо поставить это задачей для себя и осуществлять ее исходя из собственных личных качеств, возможностей.

В Сретенской семинарии была традиция: несколько раз в год мы собирали всю семинарию в актовом зале, и я как ректор отвечал на вопросы – и устные, и письменные. Для робких людей была возможность подать записку с вопросом без подписи. И вопросы были самые разные. Так можно получить представление обо всем спектре проблем в семинарии. Это не единственный способ, но абсолютно правильная история!

На этих встречах мы сидели часами, спорили и отвечали на эти вопросы. Иногда вопросы были совсем жёсткие, но это было здо́рово и прекрасно. И, конечно, была огромная польза! Не оставалось никаких или, скажем менее категорично, почти никаких недомолвок; задавались все вопросы, никто не препятствовал этому. Для меня эта обратная связь была очень важна, и я исправлял некоторые свои поступки, направления. И ребята тоже понимали какие-то вещи, которые мне и в голову не приходило им объяснять.

Мне кажется, что такой же диалог и со священнической братией – совершенно нормальная ситуация. Я знаю, что некоторые архиереи так делают. Это нормально, и здесь нет никаких подвигов.

Есть и такая проблема: сегодня мы видим вседозволенность в интернете. То, что сейчас происходит в этом пространстве, в социальных сетях — новое и очень опасное для церковного сознания явление. Иногда, чем грубее и жёстче будут формулировки, тем более героическим кажется аноним. Но здесь должен быть внутренний цензор. Во всяком случае, каждый человек должен понять для себя: либо он действует в рамках церковной жизни, в рамках духовных законов и Евангелия, либо нет.

Это не значит, что нельзя что-то сказать. Сказать можно всё, если ты принял такое решение и считаешь это правильным с Евангельской точки зрения. Тогда лишь остается ответить на следующий вопрос: «Как сказать?» В этом суть.

Источник: Пастырь