Сербия и ее святые: пример стойкости и жизнелюбия

Источник: Марфо-Мариинская обитель милосердия

Отец Игнатий, почему еще во время учебы в МГУ на историческом факультете предметом вашего внимания стала Сербия? Откуда любовь и интерес к этой стране, народу и ее святым?

– Мне неоднократно задавали этот вопрос, в том числе и сами сербы. Но на самом деле это действительно как любовь. Не всегда же люди могут объяснить, почему они выбрали и любят именно конкретного человека. У меня приблизительно так же произошло с интересом к истории Сербии и ее Церкви.

Во время учебы на историческом факультете МГУ я специализировался на кафедре истории южных и западных славян. Но чуть раньше попал на спецкурс к Елене Юрьевне Гуськовой. Ей был создан специальный центр по изучению Югославского кризиса, довелось быть представителем в наблюдательной миссии ООН во время распада Югославии и сопутствующих войн, по крайней мере, войны в Боснии и Герцеговине, насколько знаю.

Она была свидетелем всех трагических событий, общалась лично с героями всей этой истории. Это была вторая половина 1990 -х и нормальной доступной информации об этом конфликте не было, не было элементарно интернета, и информацию, которой она владела, больше неоткуда было получить.

Елена Юрьевна интересно, подробно рассказывала трагическую историю этих войн, называла персоналии. У меня как-то ясно сложилась картина, как наши братья, православные сербы, находились в ситуации, когда весь мир был против них. И эта ситуация стала одной из отправных точек, почему я стал заниматься Сербией, появился особый интерес к ней.

Вообще, к тому моменту на истфаке меня уже мало что интересовало. К третьему курсу понимаешь, что все одно и то же и интерес к учебе притупляется.

Но вот эта балканская, сербская тема меня по-настоящему заинтересовала, а в сербской истории было нечто совершенно оригинальное. Потом я решил писать диплом по истории Сербской Церкви, что тогда было редкостью. Вообще все это погружение в сербскую тему шло отчасти параллельно с моим воцерковлением.

Когда я оказался в 2000 году в Сретенском монастыре в качестве послушника, я уже более-менее владел сербским языком. Тогда же начал работу сайт Православие.ру, и нынешний архимандрит Симеон, а тогда послушник Владислав Томачинский, позвал меня в редакцию. В Белграде происходила очередная революция и свержение Слободана Милошевича, всем было интересно, как реагирует на происходящее Сербская Церковь, у которой тоже уже был официальный сайт. Тогда я что-то перевел несколько раз, на тот момент это было достаточно эксклюзивно, и так я начал заниматься переводами новостей, других текстов и потом начал делать это уже постоянно. Появились первые друзья сербы из тех, кто жил в Москве. Затем мы уже сами поехали в Сербию.

Но рациональное объяснение этой привязанности на самом деле сложно найти. Почувствовал, что это единственное, что меня по-настоящему заинтересовало, показалось очень близким. Стало тепло в душе от соприкосновения с сербской историей, культурой, языком. Помню такой момент, как я спускаюсь в метро каким-то унылым осенним или зимним вечером, открываю в вагоне какой-то сербский текст, начинаю его читать и становится светлее на сердце.

Искренность, простота и юмор

Какие черты сербского народа, сербских святых Вам особенно близки?

– Сербы подкупают своей открытостью и непосредственностью. Они очень искренние, простые и открытые люди. В чем-то наивные. В этом есть какая-то евангельская правда.

Нам, русским, в большей степени свойственно вести себя более скрытно и сдержанно, можно сказать – дипломатично. У сербов есть такая черта, что, если ты хороший человек, они как-то это сразу увидят, а если плохой, то тебе долго не удастся это скрывать. И искреннего человека они сразу принимают, не терпят ложь и лицемерие.

И в целом сам строй их жизни более простой, причем в Церкви это особенно заметно.

Чем они иногда абсолютно всех подкупают, так это своим отчасти безумным оптимизмом. Когда мы приехали в 2002 году, везде были свежи следы после бомбежек. В городе здания стояли в саже, по всему Белграду было видно, что еще недавно их бомбили, на город летели ракеты и бомбы.

Но при этом идешь вечером по городу и видишь, что повсюду люди пляшут, поют в кафе. У них есть этот немного безрассудный оптимизм, по крайней мене раньше он был им свойствен, и именно это главным образом подкупает людей, которые любят сербов. Правда раньше их жизненная сила была еще ярче, как мне кажется.

В чем источник их радости и оптимизма?

– Возможно, в том, что у них на родине много солнца, тепла. Это южнославянский тип людей. Они любят шутки, веселые разговоры. У сербов вообще очень много в культуре, бытовом общении построено на юморе, там это особенно ценится. Если ты их волну ловишь, понимаешь их шутки, они сразу к тебе располагаются. Вообще, человеку без чувства юмора будет сложно на Балканах.
В шутке на самом деле можно сказать больше, чем в каком-то серьезном разговоре. Если хочешь человеку что-то объяснить, но так, чтобы он не обиделся, лучший способ – сказать в шутку. Человек услышит, поймет, но у него не будет повода обидеться, он может тоже шуткой ответить. Даже в трудных для них обстоятельствах они все равно будут шутить и смеяться.

Святые и подвижники Сербской Церкви

Кто Ваши любимые особенно почитаемые сербские святые?

– Любимыми можно назвать святых, чьим наследием мы постоянно пользуемся, к чьему опыту обращаемся. На самом деле, это все сербские святые. Мне трудно выделить кого-то особенно, может быть, еще и потому, что я занимался довольно много сербской агиографией, писал об этом, изучал, и просто во всем этом богатстве трудно что-то выбрать, а что-то оставить. Конечно, есть такие отцы Церкви, как святитель Николай Велимирович или прп. Иустин Попович, которых очень много переводили последние 30 лет на русский, и в этом смысле они нам близки и понятны.

Святитель Николай Сербский и преподобный Иустин (Попович). Коллаж Юлии Зиновьевой

Мне всегда были интересны сербские новомученики. Это отдельная страница истории Церкви, по-своему очень интересная, потому что все это происходило совсем недавно, в ХХ веке. Их мученический подвиг, то, как они пострадали, несколько отличается от того, что мы привыкли видеть в Русской Церкви.

Конечно, средневековые святые очень близки, например, Ангелина Сербская, князь вмч. Лазарь, святые сербские короли и княгини. Я о них тоже писал, а когда плотно занимаешься их жизнью, то чувствуешь их присутствие, все время что-то новое открывается о них. И они тоже участвуют в твоей жизни.

Поделитесь своими открытиями, событиями во время поездок, знакомствами, которые вас удивляли. Что-то новое открывали?

– В Сербии меня очень многое удивляло и даже потрясало. Господь так устроил, что довелось довольно близко пообщаться с уникальными людьми. Это было время, когда был жив патриарх Павел, которого все считали святым человеком.

Помню, в 2004 году он приезжал в Россию на торжества в честь прп. Серафима Саровского и служил на сербском подворье в Москве. Знакомый батюшка попросил пойти с ним, ему нужно было передать потир митрополиту Черногорскому и Приморскому Амфилохию. Он пошел служить, а мы, еще послушники в тот момент, стояли в храме. И вдруг этот русский батюшка в начале Литургии вылетает из алтаря и хватает меня. Оказалось, что у патриарха Павла не было книгодержца. Подворье только открылось, обустраивалось, не было еще большого штата служителей.

Сам патриарх Павел был человек очень простой, даже для сербского архиерея, который, как правило, намного проще русского. И оказалось, что нет человека, который будет держать ему служебник. Так этим человеком неожиданно стал я. У меня был соответствующий опыт, я в то время часто держал служебник нашему наместнику Сретенского монастыря архимандриту Тихону. Вот так однажды довелось быть иподиаконом у сербского патриарха. Потом много лет искал хоть одну фотографию с этой службы, но так пока и не нашел, но где-то они есть.

Предстоятель Сербской Православной Церкви патриарх Павел. Фото Риа Новости

Непосредственно общался я главным образом с владыкой Афанасием Ефтичем, епископом Захолмско-Герцеговинским. С владыкой Амфилохием, митрополитом Черногорским и Приморским, общался меньше, но тоже достаточно часто.

С владыкой Афанасием мы, можно сказать, даже подружились, несмотря на существенную разницу в возрасте. Он приезжал в наш монастырь в 2001 г., и я его сопровождал тогда. С тех пор мы общались почти 20 лет. И часто, когда я приезжал на Балканы, мое путешествие заканчивалась тем, что я оказывался у него в монастыре Тврдош в Герцеговине. Там была возможность непосредственно с ним общаться. И это, конечно, уникальный опыт. Потому что это были выдающиеся люди Сербской Церкви, святые. Думаю, что спустя какое-то время обязательно будет поднят вопрос о прославлении этих удивительных подвижников Сербской Церкви.

Владыка Афанасий относится к числу тех людей, которые, как и патриарх Павел, ни в какие шаблоны не вписываются. Владыку Афанасия любили все, каждый за что-то свое. Мы иногда делим условно людей в Церкви на либералов, консерваторов, еще кого-то, а его все любили или, по крайней мере, уважали.

Патриарха Павла любят за его нестяжательность, простоту, смирение. И владыка Афанасий тоже был удивительный в этом плане человек. Он всегда очень просто был одет: меня однажды поразило, что у него на куртке была порвана подкладка, вернее, протерта и там зияла дыра. Если ему что-то дарили, он сразу передаривал. Это был человек неземной. Он с каждым мог общаться на его языке: и с интеллектуалом, и с самыми простыми людьми, для всех он был своим.

Одни люди уважают его за богословские достижения в патрологии, другие – за то, что он во время войны был рядом с сербскими солдатами в окопах. Он много писал о национальных вопросах, патриотических. Писал в том числе о вещах неудобных: о страданиях сербов, об убийствах, о геноциде, которому они подверглись, о Косово. Причем он писал об этом во времена еще социалистической Югославии, когда югославским коммунистам были очень неудобны эти темы. Обычно бывает, что ученый церковный муж либо высоким богословием занимается, либо практическими вещами, а он сочетал все. И за это его любят и ценят.

У патриарха Павла вообще был непререкаемый авторитет, уже потому что он был человек очень в материальном плане скромный. Такое редко увидишь. Он сам себе шил обувь, чинил одежду, все сам ремонтировал.

Один батюшка из Америки рассказывал о визите патриарха Павла в США. Сербские патриархи много ездят, потому что их диаспора – серьезная часть Церкви. По численности некоторые диаспоры превосходят паству епархий в самой Сербии, Черногории или Боснии и Герцеговине. Этот священник занимался организацией визита. Он вспоминал, что, когда поселили патриарха Павла в гостиницу, то потом там как будто никого и не было: он спал не на кровати, а на полу, не брал ничего из бара и холодильника, не притрагивался ни к чему, что ему дополнительно гостеприимно предлагали. И этот священник всегда поражался, потому что сам проверял эти номера в отелях.

Предстоятель Сербской Православной Церкви патриарх Павел в общественном транспорте. Фото журнала "Фома"

Для нас тогда сербы были чем-то необычным. Их Церковь прошла через серию войн и сильных потрясений – гонений, этнических чисток. И это было не только в Косово. Во время войны в Боснии и Герцеговине, Хорватии были разрушены сотни храмов. Хорваты очистили от сербов значительные территории, где православные проживали на протяжении нескольких веков, методично уничтожая все храмы и монастыри. Мы об этом не знали, и нас в средствах массовой информации ничего про это практически не говорилось. А с 1991 по 1995 годы было уничтожено несколько сотен сербских храмов.

Потом еще добавился погром Сербской Церкви на территории Косово и Метохии, наиболее интенсивный в 1999 году, но продолжавшийся и позднее.

Есть известная фотография, где митрополит Амфилохий выкапывает тела убитых сербов в Косово в 1999 г., отпевает этих людей. Для них это было обыденностью с 1991 г. При этом у владыки Амфилохия огромное число богословских трудов, он доктор богословия.

Сербы – это православный народ, прошедший через большие испытания. Было ощущение, что через общение с ними прикасаешься к настоящему живому и страдающему православию. Сейчас все это и нас коснулось в еще большем масштабе.

Женская святость в Сербии

Расскажите о святых сербских женах, в чем особенность их подвига?

– Это интересная тема, в чем-то похожая на русскую историю. В Сербии прославленных святых жен не так много, меньше десяти, и они все очень похожи.

Как правило, это матери, жены, у которых часто был опыт продолжительной супружеской жизни. Овдовев, они принимали участие в государственной и церковной жизни своего народа. И, как часто бывает, по благочестивой традиции к концу жизни они принимали монашество.

Святые жены Сербии строили монастыри, жили в них, были там ктиторами. Но что интересно, часто, уже приняв монашество, они возвращались в мир для решения каких-то политических проблем. Особенно когда их сыновья не справлялись или начинали воевать между собой, либо сын шел против отца и так далее. Но потом они мирились и жили святой жизнью. Святые сербские жены много делали дел милосердия. И что еще важно, они были замужем за святыми супругами и воспитывали святых детей.

Например, есть интересная святая Елена Сербская. Многие русские женщины, особенно те, кто воцерковляется уже в зрелом возрасте, начинают определять именины и спрашивают, что это за святая, найдя ее имя в русском календаре. Ее жития и данных о ее жизни практически не было до недавнего времени. Наши прихожанки часто подходили и спрашивали об этой святой. Она была француженкой или итальянкой из рода Анжуйских. В Сербии ее так и называют Елена Анжуйская. До замужества она была ревностной католичкой, как сейчас бы сказали. Даже приняв православие, она сохраняла связь с западным христианским миром, он не так сильно тогда отличался от восточного. Святая Елена воспитала двух сыновей, Драгутина и Милутина, которые тоже прославлены в лике святых.

Более того, она потом, даже в пожилом возрасте, продолжала участвовать в жизни своих сыновей, когда они ссорились. Она склоняла их к миру между собой, продолжала управлять государством.

Святая Ангелина – самая известная, пожалуй, сербская святая. Очень много храмов освящено в честь нее, а также названо разных организаций. Она была дочерью албанского князя, вышла замуж за слепого сербского князя Стефана. Жизнь у нее была непростая, супруг был бедным, жили они бедно. После смерти мужа у нее остались двое сыновей и дочь. Она скиталась с его мощами по всей Европе, пока не получила во владение с сыновьями землю от венгерского короля. Один из сыновей стал епископом. Они строили монастыри. Потом она сама приняла монашество. Это удивительный пример смирения, жизни в трудностях. Она настоящая мать, воспитала детей, и все они стали святыми.

Святая Ангелина Сербская

Другой тип сербской святости – это мученичество, исповедничество. Много святых прославлено после Второй мировой войны, когда были массовые убийства православных сербов. Сотни и тысячи женщин, девочек, младенцев убивали, сбрасывали в пропасти, ямы, взрывали в церквях, сжигали только за то, что они православные. Если о них говорить, то, конечно, святых жен, сербских мучениц, намного больше.

Есть еще Ясеновацкие мученики, убитые в концлагере Ясеновац. У этих убийств был религиозный подтекст, они носили ритуальный характер, многие совершались в храмах.

Больше делать самим

Чему мы можем поучиться у сербов, их Церкви?

– На самом деле мы по сути один народ. При общении, взаимодействии у нас всегда происходит взаимообогащение. Сербы, когда видят нашу русскую церковную жизнь, тоже много интересного для себя находят. Мы видим себя в них, а они себя видят в нас.

В Сербии подкупает непосредственность и простота в человеческих отношениях, особенно в церковных. У сербов, как правило, архиерей достаточно доступен для всех верующих. У нас другая жизнь, большая страна, но их евангельская простота подкупает. Мне кажется, для будущих священнослужителей полезно съездить и посмотреть на те отношения внутри Церкви, которые свойственны для сербов.

А еще у сербов есть колоссальный опыт выживания в условиях практически отсутствия государства. Они потеряли или постепенно теряли свою государственность с момента прихода турок в XIV веке, и 500 лет жили на своей земле, но в чужом государстве. Но сербы выжили как нация, сохранили Церковь, язык, письменность, культуру. Сами находили решения в этих непростых условиях. И нам нужно быть более инициативными, больше делать самим, не ждать и не надеяться на кого-то.

Собор Сербских святых Храм Благовещения Пресвятой Богородицы, Сербия, Герцеговина

Можно сказать, что сербы научились жить в состоянии вечной партизанской войны и это важный для них опыт. Жизнь показывает, что сейчас что-то отстаивать, защищать, делать мы можем сами. Для сербов это нормальная ситуация, они всегда так жили, и Господь был с ними при этом. Не всегда нужно ждать, что официальные лица все за нас решат.

У сербов можно поучиться простым церковным традициям. После Литургии они собираются попить кофе, пообщаться, поговорить, это обычная традиция. Батюшки выходят со всеми поздороваться, поговорить, спросить, как дела. У нас такого общения и подобных традиций очень не хватает, особенно в городах.

Их опыт выживания, когда люди надеются только на Бога и на себя самих, очень важен. Сербская диаспора за границей очень активная и сплоченная. Они активно проводят фестивали, собрания, праздники, все время что-то вместе делают. В какую бы страну вы не приехали, везде найдете сербскую диаспору.

Какие есть отличительные черты приходской жизни в Сербии? Может, этот опыт был бы интересен нам?

– После Литургии, как я уже сказал, у них почти всегда бывает «послуженье», то, что у нас бы назвали чаепитием. В больших городах это не всегда можно реализовать, но в небольших городах, где ритм жизни позволяет, это могло бы стать хорошей традицией и в России.

Еще есть замечательная традиция: на Торжество Православия они устраивают крестные ходы через весь город или село. Почитание икон играет особую роль в Сербии, часто к участию активно привлекаются дети. Каждый ребенок идет с иконой, и это действительно становится праздником Торжества Православия. Идут через весь город, полиция останавливает движение в маленьких городах по случаю значимого события. Представляете, прошла первая неделя поста, мы постимся, а другие люди об этом даже и не знают. А через неделю пошел крестный ход, и люди видят плод радости, плод первой недели поста. И тем, кто пока еще неверующий, нецерковный, полезно увидеть такой крестный ход, узнать, чему он посвящен. Торжество Православия, на мой взгляд, должно выйти из храма, как это происходит у сербов.

Беседовала Юлия Семенова

Источник: Марфо-Мариинская обитель милосердия