28 октября в России отмечается День бабушек и дедушек. Согласитесь, праздник не самый известный, но разве нужен специальный день, и только один в году, чтобы поклониться в пояс любимым бабулечкам и дедулечкам, поцеловать их в щеку и попить с ними чаю, уделив им пару-тройку часов? Им не подарки наши нужны, а больше – тепло, внимание и забота.
|
Так получилось, что на неделе мне удается выбраться в храм в будний день – бабулечка, которую я туда вожу, по состоянию здоровья не может находиться долго в переполненном храме. А в воскресенье у нас очень и очень людно, детки с мамами и папами, молодежь... Присесть не получится моей подопечной. И вот, что заметила: будни – это время старшего поколения. Они приходят на службу заранее, неспешно покупают в лавке свечи, обмениваясь приветствиями с подружками, подают записки. Могут не торопясь подойти к иконе на центральном аналое, положить поясной или земной поклон (тут уж кому как здоровье позволяет), по минутке постоять у самых любимых икон. Словом, нет возбуждения воскресного шумного дня. Всё очень чинно, торжественно и неспешно.
Будни в храме – это время старшего поколения
Как правило, платочки в цвет облачений священников. В Господские праздники – платочки белые, в Богородичные – голубые, на Троицу – обязательно зеленые. Это как сопричастность торжеству, пребыванию в доме Божием.
Не зря говорят, что «белые платочки» в советские годы, когда Церковь гнали, священников преследовали, а молодежи строго-настрого запрещали даже заглядывать в немногочисленные открытые в те годы храмы, спасли православие в нашей стране. Эти «белые платочки» учили потихонечку самым простым молитвам своих внуков, крестили их на дорожку, благословляли перед экзаменами…
А когда эра безбожия, хвала Небесам, закончилась, эти бабулечки приходили в поруганные храмы, отмывали их от копоти и грязи, красили стены, отдавали по копеечке на новые колокола и молились, молились, молились.
Для приходского сайта пишу истории жизни наших самых почетных, самых верных прихожан, которые буквально из руин поднимали наш храм (а когда в 1991-м году его передали Церкви, внутри бегали крысы, а перед храмом образовалось мини-болотце), и не могу иногда сдержать слез.
Искореженные войной судьбы, потеря мужей и детей, физические немощи… Но дух был не сломлен. И материнские молитвы стали вспоминаться, и иконы из шкафчиков были вынуты и поставлены на самое почетное место в доме.
Зинаида Федоровна Иванникова
|
Зинаида Федоровна Иванникова, 81 год. Мы можем прийти на Причастие в самой обычной одежде, в той, что вчера были на всенощном. Она всегда в лучшей кофте, белом платочке. На встречу с Господом по-другому она одеться не может. Это главное – соединиться в Таинстве со Христом.
«Семья у нас была обычная, воцерковленная, да только самого храма не было – его разрушили. Иконки дома были, мама перед ними всегда молилась. Папа на войну ушел, я его даже на фотографии не видела. Мама одна нас восьмерых растила. Шестеро у нее было, потом я родилась, еще и приемную девочку мама взяла. В той семье отец с войны не пришел, дети маленькие были, а мать парализованная лежала. И вот дети ходили, просили еду. А у нас дома что есть? Картошка и хлеб. По кусочку нарежут и на весь день. Брат, постарше меня, в школе учился, сказал той девочке:
– Ира, пойдем к нам.
А я – запомнила на всю жизнь – стою и думаю, как мама ее примет? А она первой ее усадила за стол, налила ей молока, хлеба дала.
Когда маленькая была, я не знала молитв, но всегда просила: «Мама, почитай мне молитву про сухарики». Она говорит: «Дочка, какая это, про сухарики?» «Отче наш… Хлеб наш насущный даждь нам днесь…»
Я рано поняла – без Бога идти по жизни, как без дороги. Это как вышел в лес: тропинка есть, а ты другую дорогу выбираешь… Если я без Бога той дорогой иду, то и чулки порву, и сама упаду где-то в болото. Никогда нельзя отступать от Бога.
Я рано поняла – без Бога идти по жизни, как без дороги
…Мне дочка говорит: «Мама, ты сейчас, наверное, не будешь молиться, ты на Бога обиделась, что сына забрал». Я говорю: «Нет, дочка, ты неправильно мыслишь. Я должна еще больше любить. Это от маловерия мы Ему не доверяем. Он взял на Свои руки моего сыночка. Он с Ним будет, ему там лучше».
Господь человека в самый благоприятный момент забирает, а мы этого не понимаем. Мы плачем, потому что нам плохо. А ему там хорошо, понимаете? Вот сегодня бабушка шла, плачет, говорит: «Сынок у меня умер». Я ей говорю: «Отпусти. Отпусти его к Отцу и молись. Господь все устроит, только ты верь и молись».
Я говорю: «Господи, дай мне ходить до последнего моего издыхания. Всегда буду с Тобою». На все Его святая воля, Отца нашего Небесного.
Ольга Петровна Перекрестова
|
Ольга Петровна Перекрестова уходила к Отцу Небесному тяжело. Лишилась слуха, двух ног, перенесла инсульт… А когда была в сознании, всё пыталась упросить сиделку привезти ее на престольный праздник в родной храм. Да, отцы ходили к Ольге Петровне, причащали, но ей хотелось домой, в родной храм.
За пару лет до кончины она рассказала свою историю.
«Я всегда хотела служить Господу. Родилась в 1935 году в Кореневском районе Курской области. Но храма в нашем селе не было. Во время Великой Отечественной войны его взорвали немцы. У мамы было семеро детей, она рассказывала, как и кому молиться. Мама всегда обращалась к Господу Иисусу Христу и особо почитала святителя Николая. И я с ранних лет точно знала, что Бог есть, осеняла себя крестным знамением».
Ольга Петровна рассказывала, что, когда мама в тяжелой жизни спросила: «Господи, кому мне молиться?» – услышала голос: «Молись Иисусу Христу и Николаю Угоднику». И это правило она исполняла и в военные годы, и в атеистическое время, и в последние свои дни, когда ее жизнь была непрестанной молитвой.
Я всегда хотела служить Господу. Но храма в нашем селе не было
«Узнала, что рядом с домом, где жили мои родные, есть храм, но он пока закрыт. Там был в свое время клуб военного собаководства. И вот однажды соседка сказала, что в храме возобновляются богослужения. Пришла… Страшно было смотреть. Ворота тоненькие, будто из проволоки сделанные. На территории грязь и мусор. Само здание в дырах, внутри все стены были покрашены черным гудроном, остов разбитый. Батюшка без конца трудился, чтобы привести Дом Божий в надлежащий вид. В самые первые годы ведь никаких подсобных помещений не было. Нам пожертвовали строительный вагончик, только крыша у него дырявая была. Как-то дождь сильный начался и залил все документы. А церковная лавка?! В первые годы это была малюсенькая будочка с окошком…»
Ольга Петровна дневала и ночевала в храме, и была очень рада, когда через несколько лет ей отвели в просфорне маленький уголок. Там поставили диванчик. «Келейка Ольги Петровны», – шутили в храме. Это было очень кстати. Если приходилось ехать из Балашихи, где ей дали квартиру, то вставала в 4 утра, исполняла молитвенное правило и в 5 часов выходила из дома. В 6 утра она уже старалась открыть храм, чтобы впустить прихожан, которые приходили раньше и мерзли на ветру, мокли под дождем в ожидании начала богослужения.
«Тогдашний настоятель отец Александр в мой самый первый приход в храм разрешил нам помогать восстанавливать храм, – вспоминала Ольга Петровна. – Налил нам чаю в свою кружку, потому что второй у него тогда не было. Трапезной тоже не было. Не было вообще ничего. Но по молитвам и силы находились, чтобы храм восстанавливать, и деньги собирались».
Очень почитала Ольга Петровна старца Николая Гурьянова, несколько раз с ним лично общалась. Как и он, всем и всегда желала пасхальной радости.
Дай Бог, чтобы Там и сама Ольга Петровна пребывала в вечной радости встречи с Творцом.
Людмиле Васильевне Уткиной 76 лет, и до сих забота о цветнике на территории храма – ее послушание.
– Да это у них, наверно, ландшафтный дизайнер работает. Красота-то какая!
Становлюсь невольным свидетелем разговора двух женщин, вероятно, пришедших в наш храм впервые. Они ахают от удивления, от красоты Божией. От цветов, радующих пышными красками. От чудесной травы, зеленого, почти изумрудного цвета, неважно льют дожди месяц подряд или немилосердно палит солнце. И правда, от красоты дух захватывает, «каждое дыхание да хвалит Господа».
– Я всего лишь веник Божий, – опускает меня с небес на землю наш «ландшафтный дизайнер» Людмила Васильевна. – Бывает, если кто похвалит и начинаю тщеславиться, сразу вспоминаю слова моего духовного отца. Он шутит, что и веник собой гордится, вон мол, как я чисто подмел, какой я молодец. А это хозяйка всё чисто вымела. Так и у меня, всё Господь делает, а я только лишь веник в Его руках.
– Моя семья всегда жила и работала на совесть, – вспоминает Людмила Васильевна.
Она была девятым ребенком в семье, а всего Господь послал Василию Васильевичу и Марии Яковлевне 11 детей. Выжили, увы, не все. Людмила Васильевна родилась в послевоенном 46-м году и до сих пор считает, что самое большое счастье – когда тебя ждут. Ее ждали, любили, но точно не баловали. Да и некогда – хозяйство большое, ну-ка всех прокорми, обуй, одень…
Всё Господь делает, а я только лишь веник в Его руках
Когда отец ушел на фронт, мама стала молиться еще усердней. Господь да Матерь Божия сохранили жизнь папе. Сама Людмила к истинной вере пришла намного позже, уже выйдя замуж и переехав в Москву. Но, когда к родным в свою деревеньку во Владимирскую область приезжала, матери в просьбе дать денег на свечку в храм не отказывала. Перечила, фыркала, смеялась, но давала. А сейчас понимает, что основа ее веры заложена в семье.
– Чтобы мама хоть когда-нибудь в храм пришла в платье с короткими рукавами или выше щиколотки?! Даже в самый зной! Никогда! В Страстную неделю, помню, уходила с женщинами на всю неделю в храм. Мы далековато жили, чтобы маме сил и время не тратить, она оставалась там. Теперь понимаю, что это по ее молитвам и я пришла ко Господу, – вспоминает Людмила Васильевна. – Отец всего три класса церковно-приходской школы закончил, но учился так прилежно, что и своим детям легко помогал с уроками, когда те уже из средней в старшую школу переходили.
Детство и юность были и трудными, и самыми счастливыми. Большая семья, мама – лучший друг, который и поможет, и совет дельный даст. Школа, приятельницы-одноклассницы, тимуровское движение. Тогда жили все по заповедям Божиим: помогли сирым и убогим, бедным и больным. Только называли это не заповедями, совестью. Время такое.
Воцерковление началось, когда умерла свекровь. Отношения с ней не сложились.
– Вот что бы мне стоило доброе слово ей сказать, угодить, поклониться, не переломилась бы, – сокрушается Людмила Васильевна. – Так нет, обижала, перечила, ссорилась. Но Господь, видимо, попустил это, чтобы я в храм пришла, к Нему. Сейчас вот благодарю Его за всё и за падения – в первую очередь.
Сейчас благодарю Его за всё и за падения – в первую очередь
Своей веры во Христа Людмила Васильевна (а по образованию она учитель математики, и у нее 48 лет педагогического стажа) от учеников не скрывала, но насильно никого в храм не заставляла ходить, справедливо полагая, что пользы от такого упорства не будет. Говорит, что дети всегда к вере тянутся. А Господь посылает нам детей и смотрит внимательно, как мы их растим.
– Мы все цветы Божии. Посадила, к примеру, розы все в один день, но одна через месяц расцвела, другая – через полтора. И порой из самого маленького и невзрачного вырастает цветок невероятной красоты, краше всех. Так и люди. Господь нас всех и каждого любит и ждет нашего цветения, только у каждого свой срок.
|
Сколько мудрости в словах этих учениц Христовых, сколько любви, терпения… Кто-то отмахнется, мол, неинтересно, что бабушка говорит, время сейчас другое. Но истинные ценности всегда и везде одинаковы. И как хочется, когда становится грустно, прийти домой, поставить чайник на плиту, положить голову на колени бабулечке, и чтобы ее руки тебя гладили и утешали. Ее руки – это руки Христа.
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.