Отец Иоанн (Крестьянкин) часто учил в своих письмах и проповедях говорить с Богом, хоть малое время, оставшись в тишине наедине с Ним. Тогда, когда вам это будет удобно. Утром или вечером. Главное, чтоб диалог был искренним, как «протянутое сердце на ладонях». Вот то единственное условие общения с Богом. И не так важно, просите ли вы, благодарите или молите со слезами на глазах о чем то своем. Главное – беседа с Ним. Ежедневно, пусть несколько минут. Отрываясь от суеты житейских дел и быта. Отрываясь от своего земного притяжения. И вот как-то моя близкая сестра во Христе из Новосибирска, которая очень чтит архимандрита Иоанна, рассказала о важном для себя открытии. Передаю дословно весь ее рассказ.
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)
|
«С самого начала дня в душе поселилось какое-то необъяснимое и неприятное чувство. Необъяснимое, потому что видимых причин для этого не было, если не брать в расчет того, что уже, не знаю, какой день, месяц или год по счету, я все только собираюсь начать свое утро с молитвы, благословляясь на новый день, как и на всю оставшуюся жизнь, а не с дежурной чашки кофе и чтения очередной ленты тревожных новостей. Но, как и вчера, и месяц назад, и в этот раз, обещанное Богу с сердечным плачем на вечернем правиле опять отложено до следующего утра. А сегодня, как и в большинстве наступающих дней, – кофе, лента новостей, завтрак детям, а потом торопливая, проглатывающая слова, путающаяся "молитва".
Может, вразумлением за очередное нерадивое утро в сердце как будто вошла заноза и в продолжение дня все больше и больше ныла. Я занималась текущими делами, нужно было в одно место отнести, в другом забрать бумажки. Ничего волнительного. Решила прогуляться пешком, ходьба на свежем воздухе обычно доставляет удовольствие, поднимает настроение. Тем более день ясный, морозный, снег искрится, красиво, но внутри становилось все темнее и темнее. Это чувство тревоги и внутренней тесноты я еще называю "чувством забытого кого-то". Я давно дала название такому состоянию, потому что оно похоже было на то, как если бы ты пообещал кому-то прийти на встречу и не пришел, забыл о человеке, как о ком-то ненужном, а он все ждет день, два, неделю… А ты в каком-то затмении, мучаешься и не можешь понять, вспомнить, что причина твоей тревоги забытый тобой «кто-то». И вот я иду, повторяя на автомате молитвы из своего правила, на которые, как всегда, у меня не нашлось времени утром, а сердце все сильнее и сильнее сжимается, словно на него наступили и давят грубым башмаком.
День ясный, морозный, снег искрится, красиво, но внутри становилось все темнее и темнее
А сквозь слова молитвы, вместо утешения, грязевым потоком хлынули мрачные мысли о своей никчемности, бесполезности, о бессмысленности моей жизни. Переживания о будущем детей, о том, что везде нужны деньги, и о многом другом, житейском, что совершенно истребляет всякую надежду и приводит к отчаянию и унынию. Так прошел день. Вечером в таком подавленном состоянии, с комом в горле, я ехала в автобусе к маме. Меня просто сковал страх и охватила безнадежность, и я готова была разрыдаться, хватаясь, как за соломинку, за 50-й и 90-й псалом – так плохо было на сердце.
И я не выдержала, мысленно крикнув: "Господи! Да помоги же мне, избавь меня от лукавого". В автобусе было полно людей и сильно тарахтел мотор. Но вдруг гул стал меньше и до меня донеслись слова парня, разговаривающего с кем-то по телефону:
– Ничего не бойся. Все страхи не оправданы.
Гул и опять:
– Не смотри на внешние обстоятельства, на то, что происходит вокруг..
Опять гул и снова:
– Живи сегодня. Вот я радуюсь тому, что у меня есть это сегодня…
M.fotostrana.ru
|
Моя остановка, мне выходить, а я услышала ровно столько, сколько мне нужно было, чтобы выйти из того помрачения, в котором я находилась с утра, хотя, если подумать, с утра ли? Сразу же вспомнила забытые мною слова отца Иоанна (Крестьянкина), не раз открывавшиеся в книге его писем: "Не простирайся в будущее, живи сегодняшним днем". И сразу появилась легкость и вздох радости.
Когда я поднималась на лифте к маме, она – после моего звонка – заранее открыла дверь и убежала в комнату за сумкой, чтоб уйти по делам. А как только я зашла, то сидящая напротив двери моя бабушка, спутав меня с мамой, осенила вместо дочери свою любимую внучку размашистым крестным знамением. Бабушка сослепу не разглядела (ей 90 лет), кто стоит на пороге. Но для меня это ее "ошибочное" благословение было таким лучом света после всего, что это окончательно успокоило мое сердце.
Я услышала ровно столько, сколько мне нужно было, чтобы выйти из того помрачения
Я вспомнила. За несколько дней до сегодняшнего вразумления, занимаясь домашними делами, я остановилась возле своего иконостаса. Уголок с иконами есть в каждой комнате, но именно здесь было место моего уединения или, как я еще называю свой уголок, "окошечко в небо". Я всегда любила именно здесь уединяться и при свете лампады разговаривать с Богом, вставать ночью и "отогреваться" своим мятежным и беспокойным сердцем. Давно я так не делала, привыкла все на ходу. И вдруг, остановившись здесь, я больше почувствовала, чем услышала, ту прежнюю теплоту с тихой мыслью в голове: "Неужели ты так и не найдешь для Меня время, чтобы спокойно помолиться".
Суета житейских забот убивает живую молитву, нужно уметь остановиться и отдать свое сердце Богу, чтобы оно не болело от чувства забытого Кого-то»…
На праздники Иоанна Предтечи мы часто ездили на Ильинку. Есть такая горка в Забайкалье, недалеко от Троицкого и Посольского монастырей. Добирались с вечера, ночевали в храме на полу в притворе, а на утро служили Литургию, славили великого праведника, а после шли крестным ходом во главе с забайкальскими священниками по проселочной дороге в лес, где ждал крутой подъем на горку. Так с песнопениями братия затаскивала чашу с водой для совершения водосвятного молебна, и после отцы всех щедро кропили. В июле, как правило, добавлялся дождик, и старший священник объявлял:
– Мне и кропить вас не надо, сам Иоанн Предтеча вас щедро окропил.
Все радовались как дети, а после, вернувшись в храм, сытно отобедав, дружно разъезжались по своим городам и весям.
Крестный ход. All-mongolia.ru
|
И вот как-то в очередной раз решили мы с будущим отцом Алексием, а тогда еще просто Лешей, проехать дальше в Батурино. Там есть женский монастырь, попасть туда можно переправившись через реку Селенга. Что мы и сделали. Нас встретила, с огромными, как озера, лучистыми глазами, тогда еще молодая матушка Евникия, временно заменяющая игуменью монастыря. Она улыбнулась, узнав, что мы от батюшки К. (его имя часто распахивало многие двери), и тут же поселила нас, предварительно покормив. А после обеда повела нас знакомиться с храмом и всем монастырем.
Поднимаясь на второй этаж, она рассказывала, сколько еще предстоит работ со строительством. И тут, подведя нас к окну, показала сложенные по-забайкальски дрова в виде шалашика, а не поленницей, как обычно. И, глядя на меня, поведала историю, произошедшую с иркутянами.
– Приехали они к нам нести послушание, потрудиться. Попросила я одних сложить дрова и показала, как, то есть круговой укладкой. Но они посчитали, что знают, как лучше, и сложили их рядами. Первый же ветер раскидал неудачно сложенную поленницу. Это же Читинский край, здесь степи и ветра нешуточные. Вот так и по жизни несем мы свое «непослушание», ненужное ни Богу, никому.
«Ясно, – подумала я, – в мой адрес камешек». Пошли мы дальше. Дошли до звонницы, и тут матушка повернулась ко мне и пригласила позвонить в колокола, почему-то обратившись с именем Елена. Я поправила ее, сказала, что меня зовут Ирина, она улыбнулась и опять пригласила к колоколам. Испугавшись, что не справлюсь, я отказалась. Но услышав игру Леши – кто в лес, кто по дрова – не выдержала, отодвинула его в сторону и зазвонила, как смогла. Матушка улыбнулась, и мы пошли дальше. От стыда я чуть не провалилась. Маловерие, непослушание… Что еще на сегодня покажет мне матушка?
Вот так и по жизни несем мы свое «непослушание», ненужное ни Богу, никому
Но на этот день «сюрпризы» закончились и мы тепло попрощались на ночь. Мы отправились в отведенные комнаты, а матушка – по своим делам. На утро мы стояли на службе.
Свято-Сретенский женский монастырь в Батурино, Прибайкальский район Бурятии. Fotokto.ru
|
Закончилась Литургия. Начали раздавать просфорки, и мне, идущей в конце, не хватило. Расстроиться я, конечно, успела, иначе бы это была не я. Но вышел батюшка и раздал первым попавшимся ему на пути людям большие богослужебные просфоры, среди которых «нечаянно» оказалась и я.
Начался молебен. Наверное, во всех храмах на молебнах за батюшкой пытаются оказаться все бабушки сразу, что и вызывает порой суету. И причина этому одна. Священник разворачивается и начинает читать на весу Евангелие, под которое и мечтает попасть каждая прихожанка. Если она, конечно, в курсе получаемой «благодати». Тогда, в далеком и нежном возрасте неофитки, мечтала и я. Хотя мне было еще далеко до пенсионного возраста...Нам тогда всего было мало: и Крещенской воды, и просфор, и святых масел, и чудотворных икон, как и самих чудес. И как батюшка не объяснял с амвона, что «не надо канистрами воду набирать, хватит и маленького сосуда, откуда и капля вам море освятит», мы упорно шли с несколькими трехлитровыми банками, которые не разводя выпивали в течение года. Это мы сейчас «помудрели», не прошло и каких-то тридцати лет, но некоторые и по сей день благословение священника с амвона ловят ладошками и прижимают благоговейно к груди. Поймали «благодать»!
Так вот, возвращаясь к молебну в Батуринском монастыре. Тогда я с великим сожалением мысленно посетовала, что не могу переступить через себя и пробиться к заветному месту, где скопились бабушки. Началось чтение, и вдруг над головой услышала звук перелистываемых страниц какой-то гигантской книги. Да так отчетливо услышала их, что сначала замерла от неожиданности. И тут же вместо благоговейного стояния с опущенной головой перед чтением Слова Божьего, я задрала ее вверх так, что чуть не вывернула шею, тщетно просматривая потолок в поисках причины услышанного мною звука.
Pravpokrov.ru
|
Звук прекратился, как только закончилось чтение Евангелия. Мысль металась в поисках ответа на вопрос, что это было? Сначала подумалось – мощная акустика. Увы. Батюшка страниц не переворачивал, кусочек текста помещался на одной страничке. А перевернули не меньше трех. Выйдя на улицу, я задалась другим вопросом и уже вслух:
– Ребята, а у кого-нибудь за эту службу было что-нибудь необычное?
– Да, – с удивлением глядя на меня, протянула Маша, наш приходской повар. – Я стояла напротив иконы Иоанна Предтечи и частицы мощей Варлаама Чикойского. Во время службы меня вдруг так обдало опаляющим жаром, будто из печи с открытой створкой, и я отшатнулась в сторону, испугавшись… А благодаря кому из этих святых, попробуй пойми.
Мы замолчали, каждый думая о своем. А перед отъездом матушка Евникия подозвала меня и с той же улыбкой, упорно называя Еленой, попросила отвезти братии Посольского монастыря букет цветов от сестер из Батурино. Поправлять я ее уже не стала. А она напоследок сказала:
– Мы у вас часто бываем, и вы почаще нас навещайте.
Может, со временем Господь откроет, что произошло с нами в этом замечательном монастыре. К сожалению, текст, читаемый батюшкой, я не помню, уж больно увлечена была поиском на потолке храма гигантской книги.
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.