Вы встречаете других и испытываете к ним симпатию. Вы постепенно узнаёте их. Через разговор и обмен, через слушание и слышание их портрет, их подлинная сущность начинают проявляться. Вы думаете о них, когда они в отъезде, и знаете, что вы для них тоже важны. Мысль о том, что что-то причиняет им боль, болезненна. Это и есть дружба.
|
Мы легко сводим дружбу к набору общих эмоций. Мы можем предположить, почему нам нравятся другие люди, – это основано на сложном наборе переживаний, надежд, страхов и эмоций. Но потом кто-то задает вопрос: «Есть ли между вами на самом деле что-нибудь общее?..»
На первый взгляд, вопрос бесхитростный. Это могло бы означать не что иное, как любопытство по поводу ваших общих эмоций. Собираетесь ли вы заявлять о взаимоотношениях в Facebook? Однако, с другой стороны, вопрос гораздо более озадачивающий. Являются ли эти отношения чем-то большим, чем психологическим явлением? Действительно ли мы полностью отделены друг от друга в нашем существовании, не имея ничего общего, кроме опыта нашего собственного разума? И что, если бы кто-то сказал о вашей дружбе: «Это всё только в вашей голове»?..
Допустим, с кем-то вы очень близки. Дружба длится уже несколько лет и остается очень прочной. Однажды, разговаривая с кем-то другим, вы описываете мысли своего друга. Однако ваше описание ставится под сомнение: «Откуда же вы можете знать, что происходит в чьей-то голове?» Вы не можете придумать, как ответить на этот вопрос, но вы верите, что ваше описание и опыт верны и истинны.
|
Теоретически в нашей современной культуре считается, что отношения с другими людьми – это просто психологический феномен, и все они находятся в нашей голове. Время от времени проводятся исследования, чтобы попытаться установить какое-то понятие сверхпсихологических отношений (например, сверхъестественного восприятия), но даже это в значительной степени является расширением психологии. Однако есть целая область человеческого опыта, которую игнорирует такая вера. И этот опыт лежит в основе классического христианства.
Этот опыт находится в концепции общения. Это относится к истинному участию, соучастию в жизни и реальном существовании другого человека. Это не ярлык какого-то набора чувств и не синоним близости с кем-то. Это термин, который действительно означает то, как звучит. По-гречески это «κοινότητα» («единство, наличие неразрывных связей» – прим. переводчика), состояние «общности».
Православная вера учит, что нас спасает общение, в частности, общение со Христом. Когда человека крестят, священник трижды спрашивает его: «Соединяетесь ли Вы со Христом?» По словам апостола Павла, тогда мы крестимся «в смерть» Христа и воскресаем по подобию Его Воскресения. Это и есть наше спасение. Смерть Христа становится моей смертью, а моя смерть становится Его смертью. И Воскресение Христа становится моим воскресением. Каждое таинство Церкви связано с союзом со Христом или с другим человеком (как таинство Брака). Это основано на возможности истинного общения и приобщения.
Православная вера учит, что нас спасает общение, в частности, общение со Христом
И утверждение выше действительно верно. Это отличает православное христианство практически от всех форм современной христианской веры. Ведь православие не является какой-то разновидностью христианства. Это полнота Церкви исторически, сакраментально и богословски. И основой священного мира нашей Церкви является действие, когда мы вкушаем Тело Христово и пьем Его Кровь в Святой Евхаристии. И мы верим, что это является истинным соучастием и приобщением: «Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем» (Ин. 6: 56). Жить таким образом, чтобы это общение проявлялось в нашей жизни, и есть цель жизни православного христианина.
|
Причастие, если хотите, является одним из самых фундаментальных элементов христианской науки. Оно дает смысл многим вещам, и многое, что обсуждается в христианском учении, имеет смысл только в этом аспекте. Везде, где причастие игнорируется как реальность, христианство деформируется и искажается, превращаясь в карикатуру на его истинную природу.
Где причастие игнорируется как реальность, христианство деформируется и искажается
В апостольском Символе веры, в исповедании веры, встречающемся в ряде западных церквей, фраза «общение святых» предлагается как элемент веры наравне с прощением грехов и воскресением мертвых. Однако в сознании большинства современных христиан, исповедующих этот Символ веры, общение святых часто остается расплывчатым, неопределенным понятием, в основном сводящимся к некоторой идее общения с теми, кто на небесах.
В терминах Нового Завета истинное знание в конечном итоге можно получить только через приобщение к Причастию. Разумный, основанный на наблюдениях набор фактов, который в нашем мире сходит за знание, в мире апостолов был бы совсем другим. Когда в Евангелии от Иоанна говорится: «Се же есть живот вечный, да знают Тебе единаго истиннаго Бога, и Егоже послал еси Иисус Христа» (Ин. 17: 3), это относится к познанию через соучастие или причастие. Истинное знание – это общение, познание Бога, это вечная жизнь. И его можно получить только при реальном участии в Его жизни. Подобным же образом апостол Павел воскликнул: «…чтобы познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его, чтобы достигнуть воскресения мертвых» (Флп. 3: 10–11).
Истинное знание – это общение, познание Бога, это вечная жизнь
Интересно, что причастие лежит в основе традиционной практики почитания святых. Причастие осуществляется через любовь. В самом деле, подлинное общение – это, пожалуй, главный смысл любви. Мы не только хотим быть с другими, мы хотим участвовать в их жизни и существовании. В примере дружбы, описанном в начале, есть опыт общения, для которого в нашем современном словаре часто нет подходящего слова. Мы переживаем общение, но затрудняемся его описать. Когда нам говорят, что это просто дело ума, мы не можем возразить. Наша современность – это конструкция, направленная на одиночество.
Почитание святых – это любовь к ним. Культурные выражения целования икон или горения перед ними свечей ничем не отличаются от других культурных проявлений любви. Но мир без этих проявлений быстро становится миром совсем без любви. К примеру, человеческие существа нуждаются в прикосновении, чтобы жить. Мы не только интеллектуальные создания.
Это почитание получило литургическое выражение в жизни Церкви, но его можно отнести и к нашим отношениям со всеми людьми. Благодаря любви, выраженной различными подходящими способами, мы действительно познаём другого. В какой-то мере мы вступаем в их жизнь и разделяем ее. В какой-то мере их жизнь становится нашей, а наша – их. Это особенно верно в браке, в котором мужчина и женщина становятся одной плотью. Святой Силуан Афонский сказал: «Ибо брат наш есть наша жизнь».
Сам факт общения и участия в жизни другого, возможно, является одним из самых противоречивых вызовов современному мировоззрению. Ведь мы не полностью обособлены ни в нашем существовании, ни в нашем опыте. Мы – существа, чья жизнь лучше всего выражается и осуществляется через общение. При правильном понимании это не что иное, как провозглашение верховенства любви над всем: «И ходите в любви, якоже и Христос возлюбил есть нас, и предаде Себе за ны приношение и жертву Богу в воню благоухания» (Еф. 5: 2). И «если же ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом, и Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха» (1 Ин. 1: 7).
Перевела с английского Александра Калиновская
Сайт Ancient Faith
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.