На столе то тут, то там проглядывались пустые тарелки. Было уже съедено и выпито немало. Трое друзей Лексо, Вахо и Темури дошли уже до той кондиции, когда тосты постепенно сошли на нет и уступили место философским разговорам. Как-то непроизвольно разговор зашел о женитьбе. Всем троим перевалило за 35, а принять основные решения в жизни пока никто не решался.
– Надо так жениться, чтоб потом не разводиться! Столько хатабалы, – развивал свою мысль Темури. – У меня половина друзей уже развелись.
– Эх, без второй попытки просто никак. Где гарантия, что с первой повезет? – поддержал Вахо.
– Первая жена от Бога, вторая от человека, третья от диавола, – ввернул к месту Лексо, считавшийся самым крутым интеллектуалом из трех друзей.
– Э, не свисти. Жизнь – это тебе не график автобуса из Мцхета в Тбилиси, – перебил его Темури. – Вот у меня тетя Нино вышла третий раз замуж и только тогда нашла свое счастье.
– А кто ее муж? Мешок с деньгами?
– Он слепой.
Двое приятелей переглянулись.
– Аба, расскажи…
***
– Вах, какая красавица! Глаза, брови, точеный нос! Ничего лишнего!
– Какая осанка! Наверное, на танцы с пеленок водите?
– Что значит порода!
Так восхищались маленькой Нинико с детства бабушки, дедушки, три тети с дядями, соседи и просто прохожие на улице.
Порода, и правда, присутствовала. С отцовской линии князья, с материнской – обедневшие дворяне, зато известные аж с XIII века. При хорошей внешности еще и мозги не подкачали. Словом, все, что нужно девушке из приличной семьи для хорошего старта.
Старт обещал быть хорошим, когда за 18-летней Нино стал ухаживать Сандро, единственный сын далеко не бедных родителей. Жених нравился всем: и умен, и образован, и два дома в Тбилиси. Казалось бы, все предпосылки для создания здоровой ячейки общества. После свадьбы уже через месяц Нино могла точно сказать самой себе, что выбор ее был ошибкой. Сандро оказался на редкость ревнивым и вспыльчивым мужем.
– Потерпи. Какое время думать о разводе, когда ты беременная. Вот родишь, и Сандро успокоится, изменится к лучшему, – успокаивала ее мама. – Все мужчины такие. Им тоже нужно время, чтобы привыкнуть к семье.
Желанная дочь Нана не принесла мира и покоя. Молодой отец расценил ее рождение по-своему.
– Теперь, Нино, ты никуда от меня не денешься!
Отношения между супругами ухудшились. Сандро раздражало все: плач ребенка, вечно усталая жена, которая уже не казалась ему той неприступной крепостью, которую надо было завоевывать. Он часто распускал руки и наслаждался своей властью.
Сандро раздражало все: плач ребенка, вечно усталая жена… Он часто распускал руки и наслаждался своей властью
– Это не жизнь. Больше такое не выдержу! – говорила Нино матери при встречах, когда удавалось вырваться домой.
– А что скажут соседи? – пыталась протестовать мать, но потом сдалась, видя свежие синяки, которые дежурно сменяли старые. В итоге Нино забрала дочку и ушла к себе домой.
|
Родители приняли ее сторону, и какое-то время жизнь текла своим неторопливым чередом, обычным для любой молодой матери: кормления, прогулки, походы в поликлинику. Сандро попытался вернуть утраченные позиции, но Нино подала на развод не задумываясь. Время-лекарь залечило старые раны. Жизнь не кончается в 24 года. Новый виток начался в 25.
В парке дочка уже уверенно лопотала наизусть первый куплет «Витязя» Шота Руставели: «Был в Аравии властитель Ростеван, судьбой взнесенный», когда на их скамейку подсел молодой парень и вежливо спросил:
|
– Вы не возражаете, если я посижу, послушаю?
Нино не возражала.
– Ваша дочка бесподобно декламирует. Наверное, актрисой будет. Прямо прирожденный дар!
Так она познакомилась с Кобой, геологом. Точнее – дипломодержателем по специальности геолог. Побывать в экспедициях ему так и не удалось: кончил институт как раз к началу гражданской войны. Слово за слово, новый знакомый успел очаровать и маму, и дочку культурным обхождением. Коба стал приходить в парк каждый день. В холодное, колючее время его общение казалось лучом света в темном царстве. Семья Нино тогда жила на то, что удавалось продать на Сухом мосту, благо в доме была масса книг и дорогой посуды от нескольких поколений. Голод, сжимавший костлявой рукой большинство горожан, им не угрожал. Через месяц Коба сделал ей предложение:
– Не могу жить без тебя и Нануки.
Нино колебалась:
– Кто захочет невестку с чужим ребенком?
– Не волнуйся, я уже подготовил родителей. Они согласны. Я удочерю Нану и выращу как своего собственного ребенка.
Нино не верила своим ушам. Такие пируэты она видела в кино, а в окружающей тбилисской жизни аналогов не могла вспомнить. Дело сладилось на удивление быстро.
– Мы обязательно будем венчаться! – заявил Коба, горящий новыми идеями для того времени. – Церковь освятит наш брак, и мы будем счастливы!
|
Венчание только входило в моду, и восстанавливающиеся церкви только начинали принимать первые накаты неофитов. Венчание Кобы и Нино было более чем скромным. Они оба не хотели помпезности и обошлись необходимым минимумом. Первый год их совместной жизни пролетел как один миг в любви и согласии. Нино готовилась стать мамой во второй раз.
Казалось бы, ничто не предвещало несчастья. Неожиданно свекрови стало плохо, Кобы не было дома, и Нино побежала к соседке этажом ниже вызвать по телефону «Скорую», которая еще кое-как функционировала, несмотря на энергокризис. В подъезде было темно, хоть глаз выколи и выброси за ненадобностью. Впопыхах Нино не захватила ни фонарика, ни свечки. Нога поскользнулась на щербатой ступеньке, и все завертелось перед глазами. В тот день на свет преждевременно появился Лука. Диагноз был неутешительный:
Диагноз был неутешительный. И Коба сломался. Сидел на скамейке во дворе роддома и стонал: «За что, Господи?!»
– Тут никакая операция не поможет.
Нино относительно быстро приняла новую реальность, а Коба сломался. Сидел на скамейке во дворе роддома, обхватив руками свою большую красивую голову, качался из стороны в сторону и стонал:
– За что, Господи?
Перед выпиской из роддома Нино получила записку от мужа: «Прости меня. Я не готов к этому. Нану и твои вещи я отвез к тебе домой».
Из роддома Нино с сыном Лукой выводили как-то сразу постаревшие родители. Суматоха первых трех месяцев вспоминается плохо. Малыш постоянно плакал и почти не спал. Ему нужны были массажи и еще многое такое, что и в нормальное время достается с трудом, а в полувоенное тем более недостижимо. На этот раз новую струю привнесла бабушка Этери:
|
– Знаешь что, Нино. Тебе одна дорога – уехать. Оставь мне детей. Я как-нибудь справлюсь, пока есть еще силы, а ты уезжай за границу на работу. Иначе мы все погибнем.
– Куда же мне ехать?
– В Германию. Я уже договорилась. Будешь работать в семье и посылать нам сюда деньги. Двоюродная сестра нашей соседки работает в семье в Мюнхене и нашла тебе место. Какое счастье, что в школе у тебя был немецкий, а не английский…
|
Нино не нашлась, что сказать. План матери выглядел вполне убедительно. Действительно, уехали многие – кто куда, лишь бы прорваться в Европу. Внутренне ей было как-то все равно, куда ехать и зачем. Замуж выходить она больше не собиралась. С «приданым» в лице двух детей, один из которых инвалид, о принцах не мечтают. Таких ненормальных принцев или даже просто желающих жениться нет на свете. И на сердце сошло какое-то спокойствие: значит, это кому-то надо. А потом и благодарение. Все-таки хорошо, что у нее есть дети. Сколько женщин уходят из жизни, не познав радости материнства! Кто по собственной глупости, кто по причине обстоятельств.
На сердце сошло спокойствие, а потом и благодарение. Все-таки хорошо, что у нее есть дети
Так Нино оказалась в Мюнхене в семье Краузе. В ее обязанности входил уход за слепым Гансом. Его надо было опекать в течение дня, готовить еду, кормить, переодевать и по возможности общаться, иногда гулять в ближайшем парке. Дни потекли за днями, одинаковые в своей однообразности, как срок в тюрьме от звонка до звонка. По крайней мере так это виделось Нино вначале. Ганс, высокий и красивый мужчина лет под сорок, любил петь. Пел он настолько красиво, что Нино заслушивалась. У нее возникла идея записать его на аудио и пустить в интернет. Как ни странно, никому не известный исполнитель очень скоро оброс поклонниками. Произошло это не за день и не за два. На медленный и неблагодарный процесс признания ушло несколько лет. Нино читала Гансу восторженные отзывы незнакомых людей и видела, насколько это важно самому исполнителю. Чем больше они общались, тем яснее становился факт: редкий симбиоз исполнитель – ассистент нужны друг другу. Нино совершенствовала свой немецкий, благо времени и желания у нее было хоть отбавляй. Она думала, что относительно скоро вернется в Тбилиси и там свои знания применит в репетиторстве: отбоя от учеников точно не будет, ведь Нино почти что носитель языка. Воображение рисовало ей новые дали: группы учеников и вполне себе безбедное существование. Было одно «но». Нино по-своему привязалась к Гансу и часто думала, как он без нее будет. Ведь она по легкому движению рук научилась угадывать его малейшие желания и подавать нужные предметы. Контракт подходил к концу, и вдруг Ганс сказал:
|
– Я долго думал…
Нино насторожилась. Вот она, немецкая прагматичность.
– Мой дом вполне просторный для твоих детей. Давай перевози их сюда…
Нино молчала, ждала продолжения.
– Ты никогда не жаловалась на разлуку, но я чувствую, что твое сердце разрывается. Перевези их сюда. Хочешь, я оформлю брак, и ты станешь фрау Краузе?
Нино не знала, как ей реагировать.
– Тебе не придется быть моей настоящей женой, если я тебе противен. Просто хочу отблагодарить тебя за твою доброту. У меня было несколько ассистенток. Но никто не смотрел за мной так, как ты. О настоящей женитьбе давно не мечтаю. Кому нужен слепой…
***
Приятели вопросительно смотрели на рассказчика:
– И что было дальше?
– Ничего особенного. Сегодня тетя Нино и ее дети граждане Германии. Ганс пожелал венчаться с моей тетей и принял Православие. Хотя всегда был атеистом и любой обряд воспринимал как абсурд. На сегодняшний момент Ганс работает телефонистом по системе Брайля. Недавно они все вместе путешествовали по Берлину. У Ганса феноменальная память, и он при этом был в качестве гида. Стоит ему назвать улицу или площадь, где они находятся, и он тут же начинает рассказывать исторические подробности, связанные с этим местом. Иногда я с ними болтаю по скайпу. Да, самое главное: Лука учится в институте. Заочно, но это не важно. Будет историком. Сюда приехать не собираются. Моему двоюродному брату немного сложно передвигаться на коляске на большие расстояния. Там, в Мюнхене, у него все под рукой.
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.