Если не считать посещений храма, Александр в общем-то мало чем отличался от большинства сверстников. Шли годы, они с Ксюшей поначалу дружили, все больше и больше убеждаясь, что не могут друг без друга. Постепенно их дружба переросла в любовь. Перед тем как уйти в армию, Саша попросил Ксению обязательно его дождаться:
– Сразу после армии буду просить у родителей твоей руки.
– А меня ты не спросишь, согласна ли я? – улыбнувшись, спросила Ксения. Однако секундой позже, увидев замешательство на лице Саши, сказала, толкнув его легонько локтем:
– Шучу! Конечно, согласна!
Служба в армии пролетела, как один день. И все же, несмотря на корот
Фото: elitsy.ru
|
Случилось еще одно обстоятельство, о котором стоит упомянуть: он чуть не перешел в мусульманство. Даже не обстоятельство, а скорее некое временное помутнение. Подружился с мусульманином и мало-помалу так увлекся его рассказами, что даже поделился по телефону с Ксюшей идеей изучать Коран. Но ее реакция была молниеносной: «Категорически нет! Не дай Бог, иначе обо мне можешь забыть».
Этот разговор его враз остудил и, трезво поразмыслив, он понял, что был неправ. Нельзя предавать свою православную веру. «Ради Ксюши, – решил он, – не буду даже отдаленно интересоваться исламом».
Уже перед самым дембелем, когда Саша размышлял о гражданке, будущее казалось ему ясным. Первым делом необходимо подзаработать немного денег, затем – свадьба с Ксюшей, а дальше – дети, работа, карьера. Честно говоря, что там будет дальше, не столь важно, главное – с Ксенией, а там – как Бог даст.
Когда Александр приехал домой из армии, на перроне вокзала Ксении почему-то не было. Его встречали только родители. На вопрос, где она, услышал ответ, который встревожил Сашу:
– Она тебя ждет в больнице.
– Что случилось?
– Поезжай, она сама расскажет. Поэтому и не говорили тебе ничего, Ксения очень просила.
Александр больше не мог оставаться в неведении ни секунды. Плохое предчувствие овладело им. Он передал папе сумку и, поцеловав маму, бросился к остановке такси. Таксиста сразу предупредил: «Я местный, так что петлять вокруг города не надо, за скорость я сам доплачу, у меня девушка в больнице, понимаешь?!»
– Понял, братишка, десять минут, и мы на месте, – ответил водитель и тронулся, сразу набирая скорость.
Десять минут езды Саше показались вечностью, хотелось выйти из машины и бежать, однако он понимал, что этим время не выиграет. Рассчитался заранее и, как только подъехали к больнице, чуть ли не на ходу выскочил из такси. Мгновенно взбежал по ступенькам, толкнул дверь и хотел было бежать по коридору, но тут его остановил врач:
– Молодой человек, вы в больнице, а не на стадионе, наденьте халат и бахилы. И пожалуйста, не бегите, иначе добавите пациентов в травматологии.
Александр немного остыл, и хотя желание побыстрее увидеть Ксюшу было огромным, он все же взял себя в руки, извинился и пошел за бахилами.
И вот Саша возле двери палаты, еще секунда – и он увидит свою любимую…
Увы… Живой Ксению он больше не увидел.
Трудно описать все, что происходило в тот момент в больнице. Душераздирающий крик, топот сапог, сбитая с ног бедная санитарка. Потом лица врачей, санитаров, плачущая мама Ксюши… Все было, как в тумане. Помнит только: держат его крепко санитары и врач стоит перед ним со шприцем в руке. И чья-то торопливая скороговорка где-то фоном: «Мальчик со службы вернулся, а невеста умерла – крупозная пневмония…». Через секунду все поплыло перед глазами, и Александр отключился.
Увы… Живой Ксению он больше не увидел
Он очнулся на больничной кушетке с привязанными руками. Осознав, что все это не сон, Александр тихо заплакал, ему хотелось одного – забыться.
Когда он немного взял себя в руки, ему рассказали, что, к сожалению, шансов выжить у Ксении не было, врачи сделали все, что могли.
Саша впервые ощутил полную беспомощность. Он потерял всякий интерес к жизни. Чтобы хоть как-то заглушить боль утраты, он запил. Часто менял места работы из-за вспыльчивости и, конечно же, злоупотребления алкоголем. Стал замкнутым и одиноким.
Больше всего страдала от этого его мама, видя, как губит себя ее еще совсем молодой сын. Слезы, уговоры пойти в храм, а порой и ссоры ничего не меняли.
В один из летних вечеров Саша встретил в городе своего школьного друга Димку из «Б» класса, с которым давно не виделся. Они разговорились. На предложение Саши закурить Дима отказался, выпить пива – тоже отказ.
– Что это с тобой? – поинтересовался Саша.
– Со мной ничего, это с тобой что? – спросил в ответ друг. – Я занимаюсь кунг-фу и изучаю путь Дао, а ты можешь и дальше изучать, какая марка пива лучше, а можешь пойти со мной.
Дима вкратце рассказал о своей «вере». Оказывается, в круг его познания входят буддизм, даосизм, конфуцианство. А главной целью является раскрытие внутренней силы и просветление, ну и, конечно, умение драться.
Александр заинтересовался всем этим и надолго погрузился в восточную мистику, скитаясь в поисках истины. Ему казалось, что он испытывает чувство, похожее на то, что испытывает человек при резком взлете. Увы, скорее это было чувство стремительного падения…
***
Александр проснулся, хотелось еще поспать, но в дверь кто-то настойчиво звонил. Когда Саша открыл дверь, то от неожиданности отшатнулся, потом, придя в себя, сказал:
– Добрый день, отец Василий, проходите.
К отцу Василию он до сих пор испытывал чувство уважения. Но батюшка пришел явно не любезничать и с порога заявил:
– Что вытворяешь?! Наблюдаю за тобой и все жду, когда ты остепенишься! Но нет, ты решил не только тело, но и душу свою погубить, и мать в могилу пораньше отправить. Понимаю, смерть Ксении – большая утрата, но утешение надо не в бутылке искать или во всякой там медитации. В храм надо идти, Богу изливать свои проблемы. Или забыл слова Спасителя: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11: 28)?
М. Нестеров. «Сошествие во ад», фрагмент
|
На этот раз Саша не сдержался и высказал все, что наболело:
– Я искренне пытался жить по-христиански, я ходил в храм, постился и прочее. Многое делал ради того, чтобы не обидеть Ксюшу. Но знаете, что я заметил? Притворство, лицемерие, а еще, если можно так назвать, традиционность. Вы посмотрите, сколько людей приходят на Крещение Господне или на Пасху, почему так много? Традиция такая! Или почему многие крестят детей, а сами при этом даже Символ веры не знают? Снова традиция. Вы сами знаете, почему близкие отпевают некоторых своих родичей, которые за всю жизнь ни разу не переступали порог храма. Опять-таки потому, что традиция такая, так принято. А мне что делать? По традиции поплакать и забыть? Я потерял любимую, я потерял будущее, я не знаю, как жить дальше! И все, что мне могут ответить это: «Что поделаешь, на все воля Божья».
Повисла пауза. Александр, присев на корточки, закрыл лицо руками. Отец Василий, который уже к этому времени сидел на табуретке, тоже молчал.
– В чем-то ты прав, – тихим голосом отозвался священник. – Слишком сильно люди увлеклись внешним исполнением православного благочестия. Христианин определяется стойкостью своей веры не в дни покоя, а в дни опасности, болезни или горя. Ты за своим самобичеванием забыл что-то очень важное.
Христианин определяется стойкостью своей веры не в дни покоя, а в дни опасности, болезни или горя
– О чем это вы? – так же тихо спросил Александр.
– Не только у тебя горе. Я Ксюшу очень любил, она была для меня, как дочь, она и была моей дочерью, что называется, духовным чадом. И тяжело мне не меньше твоего. Но я знаю, что такое жизнь земная, ее значение для человека и ее цель. Знаю также, что Ксения достойно несла свой крест, молюсь и надеюсь на милосердие Божие, что душа ее обрела покой в Царствии Небесном…
– Вот что мы решим, – не дождавшись ответа, сказал отец Василий. – Я тебя отправлю в монастырь, так сказать, на отдых. Он находится в горах, а настоятель там – мой знакомый, архимандрит Софроний. Поверь, никто не будет тебя принуждать ходить в храм или выстаивать длинные молитвенные правила. Я знаю, для тебя полезно даже просто там пожить. А уедешь тогда, когда сам решишь. Договорились?
– Возможно, вы правы, душа просит покоя. Думал в Тибет поехать, но денег столько нет. А сейчас, кто знает, может, и правда это Промысл Божий обо мне. Только прошу вас, пусть так, как вы сказали, и будет, без всяких обязательств.
– Ну, совсем без всяких не получится. Ты же понимаешь разницу между курортом и монастырем. Заметь, даже на курорте есть свои правила поведения.
Саша, ничего не ответив, лишь улыбнулся. А потом спросил:
– А можно прямо сегодня же и поехать?
Отец Василий, видимо, не ожидал такого поворота и немного растерялся:
– Я сейчас подумаю.
Потом посмотрел на часы и сказал:
– В монастыре связь есть, но плохая. Обычно в определенное время послушник поднимается на колокольню, чтобы принять важные звонки и сообщения, а потом передает настоятелю. Ждать придется два часа. Будет проще сразу туда поехать и на месте обговорить. Собирайся, а я внизу у машины подожду. Только недолго, мне еще надо успеть вернуться к вечерней службе.
Ехали по трассе недолго, но, когда свернули в село, скорость, естественно, убавили, да так, что иной раз их обгоняли даже велосипедисты. Из одного села выехали, потом заехали во второе, третье. Наконец, вдалеке увидели купола храма.
– А вот и монастырь, – перекрестившись, сказал отец Василий.
Но Саша уже и сам заметил его и тоже перекрестился. Часть горы все время, пока ехали, закрывала монастырь, и лишь купола служили ориентиром. Хотя заблудиться никак бы не получилось, ведь дорога, ведущая к монастырю, только одна.
Когда завернули за гору, отец Василий остановил машину и заглушил двигатель. Вышел сам из машины, а за ним и Александр.
Фото: fotokto.ru/Сергей Осетров
|
– Сколько раз бываю тут, а не могу удержаться, чтобы не остановиться здесь и не насладиться этой красотой, – вдохнув полной грудью свежего горного воздуха, промолвил батюшка.
– Вот это да! – воскликнул Александр, обхватив голову руками. И было, чем восхититься!
Их взору предстала такая картина, словно из сказки. Монастырь находился на поляне, в окружении гор. С одной стороны – река, а с другой – лес. Река плавно опоясывала монастырь со стороны дороги и служила ему естественной преградой. И лишь мост через нее был единственной возможностью попасть внутрь. Со стороны леса стояло ограждение частоколом, скорее всего, от диких животных. Внутри обители росли фруктовые деревья, был разбит виноградник и пестрели цветы. Позже Александр узнал, что есть еще и колодец, а для питания электроэнергией служит водяная мини-электростанция и бензиновый генератор.
Подъехав к монастырю, Александр удивился, насколько он большой. Только от реки до опушки леса было с километр пути. Еще около леса Саша заметил одиноко стоящие домики из самана. Как ему потом объяснили, это были кельи монахов, решивших с благословения игумена уединиться.
Парень был в восторге не только от внешнего вида монастыря. Общение с братией и игуменом его немало удивило. Они были другими, без крайностей. С одной стороны, без лести и фальшивых улыбок, с другой – без высокомерия и грубости. Одним словом, простые, без всякой фальши и масок, и почему-то до щемящей боли в груди ощущались родными.
В первый месяц ему очень понравилась жизнь в монастыре. Жил в свое удовольствие, конечно, без наглости, иногда помогал братии, иногда бывал в храме, однако мог позволить себе и поспать, и погулять или подкрепиться чаем с сухарями в трапезной у отца Наума.
Потом Александр решил, что будет неправильно, не испытав себя, не пожить по уставу монастыря.
Взяв благословение у отца Софрония, Саша встал на путь подвига. К этому времени он уже знал, что все делается с благословения, а самочиние есть кратчайший путь к погибели, причем не только в монастыре, но и вообще это касается любого православного человека.
Самочиние есть кратчайший путь к погибели, причем не только в монастыре, но и вообще это касается любого православного человека
Через три месяца Александр хотел было уже уезжать домой, но игумен тогда его не благословил, сказав: «Побудь здесь еще маленько».
Потом… Потом уже сам Александр не захотел уезжать. Все больше и больше он убеждался, что это его жизнь. За три года в монастыре он стал глубоко верующим человеком, отвергнув все дьявольские уловки: ложь, ересь и суеверия. Нес послушание то в огороде, то на кухне, не гнушался и вычищать коровий навоз или чистить туалет на улице. В последнее время пел и читал на клиросе, пока не пришло его время стать монахом.
Фото: kareliya.ru
|
Отец Софроний принял у Александра положенную исповедь перед постригом. А потом вынул что-то из кармана и сказал:
– В такой важный для тебя день я хочу сделать тебе подарок.
Когда он раскрыл ладонь, Александр чуть в обморок не упал, сердце его бешено заколотилось. В руке игумена лежал крестик. Тот самый крестик! Нет, Александр не ошибся, это он. Серебряный, с небольшим дефектом у основания. Глаза почти ничего не видели от слез, Александра переполняли чувства. Не отрывая взгляда от креста, где-то вдалеке, как эхо, он слышал голос игумена:
– Лет десять назад ко мне пришел на исповедь юноша. Естественно, что подробности не скажу, однако, принеся покаяние и показав вот этот крест, спросил совета, что ему с крестиком делать?
– Тогда я, – продолжил игумен, – предложил два варианта. Можно повесить крест на икону Божией Матери как дар, а можно подарить его тому, кому считаешь нужным. Юноша решил, что второй вариант будет справедливей, однако попросил это сделать меня самого. Я взял крестик и пообещал выполнить его просьбу. Но потом отложил крест и, к своему стыду, забыл о нем. А недавно нашел и решил, что…
– Он – мой! – сказал Александр сквозь слезы, как бы продолжив речь игумена.
Приняв в руки крест, поцеловал его, а потом руку Софрония. Взглянул на крестик, еще раз благоговейно поцеловал и надел его на шею.
– Он – мой! – повторил монах.
– Да твой, конечно, твой, сын мой, – улыбнулся Софроний.
– Вы не поняли отче, – выдохнул Александр. – Это мой наследственный крестик. Я его потерял отроком, его нашла… – он замер на мгновение, – его нашла Ксюша… ну, да вы знаете… и не успела мне отдать, как крест у нее украли. И вот теперь вор пришел с покаянием к вам, отче, и крестик вновь вернулся ко мне…
|
Игумен замер и, осмысливая услышанное, уперся взглядом куда-то очень далеко за спину Александра.
– Инок, брат мой во Христе, ты понимаешь, что Господь явил тебе чудо. Причем явил именно в день твоей хиротонии?
– Да, отче…
– Это знак, помни сей день… А крест носи не снимая, благословляю.
– Буде благословенно, отец Софроний…
За всю свою жизнь мы можем наблюдать много крестов, и правильных, и неправильных. Помимо общеизвестных, таких как поклонные кресты, есть кресты на куполах, на могилах и другие. Например, символ красного креста есть на автомобиле скорой помощи. Делают обложки на документы с православным крестом или располагают крест на футболках. Кресты есть на некоторых государственных флагах.
Однако можно увидеть и кощунство над святыней: кресты как украшение, с камушками в виде брошки или сережки в ухе, а то и хуже. Иной раз нательный крестик покупают обязательно золотой или серебряный, чтобы был со всякими узорами, витиеватыми формами, и, конечно, носят так, чтобы было видно всем. Даже в храмах наблюдается небрежность, когда люди крестятся кое-как, изображая на себе не крест, а скорее какие-то восьмерки.
Мы должны понять, что главным крестом является наша земная жизнь. Наши болезни, искушения, трудности, все испытанные нами страдания и обиды от других людей, боль – все это лекарство, которое посылает нам Человеколюбец Господь для спасения нашей души. Он просит нас не пренебрегать нашим крестом, нести его без ропота и с терпением, помня, что дает Он его каждому по силе.
«Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16: 24). Аминь.
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.