К лику святых праведного Алексия Бортсурманского причислили на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в 2000 году. Никогда не встречавшийся с праведным Алексием преподобный Серафим Саровский говорил о нем так: «Сей человек своими молитвами подобен свече, возжженной пред престолом Божиим. Вот труженик, который, не имея обетов монашеских, стоит выше многих монахов. Он как звезда горит на христианском горизонте». В день молитвенной памяти святого говорим с его потомком – преподавателем, писателем, президентом благотворительного фонда святого праведного Алексия Бортсурманского Александриной Вигилянской.
|
– Александрина, у Вас знаменитые папа и мама – протоиерей Владимир Вигилянский и писатель Олеся Николаева. Как Вы узнали, что праведный Алексий Бортсурманский тоже Ваш родственник?
– Это совершенно чудесная история, которая со мной произошла. В 2016 году в наш дом попал альбом со старинными фотографиями от очень дальних родственников, в котором были фотографии священников с фамилией Вигилянские. Кое-где даже были подписи: «прадед Алексей Вигилянский», «прабабушка Анна Петровна Вигилянская». Этот альбом раньше принадлежал папиной двоюродной сестре, которая умерла много лет назад. Ее родственники по мужу через много лет разбирали архивы и нашли этот альбом. Они не знали, кто есть кто, но поняли, что это принадлежит нам, разыскали нас и передали мне этот альбом. Для меня было очевидно, что речь идет о моих прапрадеде и прапрабабушке. В альбоме были также фотографии их дочери Ольги Алексеевны и ее мужа Дмитрия Губина. Кое-где были указаны годы. Все эти фотографии конца XIX – начала XX века. Естественно, когда я все это узнала, я кинулась к папе, но и он не мог рассказать мне никаких подробностей. Я знала, что Вигилянский – это священническая фамилия и что у нас в роду были священники. Я не просто заинтересовалась этой историей, а буквально потеряла покой. Мне нужно было во что бы то ни стало понять, кто это, найти места их служения. И я стала писать об этом в интернете. У меня были промежуточные чудеса и совпадения. В конце концов мне написала моя четвероюродная сестра из Чебоксар, с которой мы не были знакомы. Она мне и подсказала, что священники с такими именами служили в селе Курмыш.
|
– Как она нашла Вас?
– Она нашла меня через соцсети. Елена Окунева живет в Чебоксарах. Она-то и упомянула село Курмыш, храм Рождества Богородицы, где служил отец Алексей Вигилянский. Этот старец с седой бородой, мой прапрадед, поразил меня на фото. Еще сестра сообщила, что в Курмышском уезде они служили на протяжении многих поколений, и Павел, отец священника Алексея, служил в селе Бортсурманы. После этого я не могла усидеть на месте, набрала в навигаторе эти названия и поехала за 600 километров. Я уже потом по ходу дела разбиралась, где это находится. Оказалось, что это самый край Нижегородской области на границе с Чувашией. Курмыш – это тупиковое село, оттуда дорога никуда не ведет, а раньше это был уездный город. Дальше река Сура и на другом берегу уже Чувашия. Я ни с чем не могу сравнить это чувство, которое испытала тогда, будто со мной происходит что-то чудесное. В Курмыш я приехала 16 августа 2016 года.
– Накануне дня памяти святого Алексия Бортсурманского...
– Да, но раньше этого я не знала. Это оказалось уникальное место. Везде стоят полуразрушенные купеческие дома. Правда, всё в ужасном состоянии, полная разруха. В этом селе есть три храма. Один заметен издалека, очень красивый уцелевший храм Покрова Богородицы. Другой изуродованный «обрубок» храма, у него снесена колокольня и весь верх превращен в дом. Это курмышский Дом культуры. И третий ободранный храм с растущими внутри деревьями, заброшенный, но целый. Я начинаю метаться между этими храмами, нигде ничего не написано. Мне нужно найти храм Рождества Богородицы. В конце концов я выяснила, что храм Рождества Богородицы, где служил мой прапрадед Алексий Вигилянский, – это тот самый курмышский Дом культуры. И оттуда доносится музыка, на крыльце, которое пристроено к алтарю, стоят и курят подростки, окна там замурованы. Я была рада, что приехала на родину к своим предкам, но, с другой стороны, испытала ужас от состояния храма. Вроде бы советские времена уже позади, а в храме пляшут и раздается музыка. Я даже не смогла войти внутрь, все ходила вокруг. У меня были очень смешанные чувства.
Вроде бы советские времена позади, а в храме пляшут и раздается музыка
– И Вы решили продолжать поиски информации об истории Вашей семьи?
– Я вспомнила про Бортсурманы, где служил мой прапрапрадед Павел (отец священника Алексия Вигилянского). Я набрала это название в навигаторе, и оказалось, что это всего в 25 километрах от Курмыша. Я сажусь в машину и еду дальше, вижу нужный указатель и вдалеке над полями вижу на холме белоснежный храм, к нему петляет дорога. Невозможно описать, что происходило у меня в груди. Я подъезжаю к этому прекрасному храму. Было такое ощущение, что время остановилось, что именно там еще сохранилась изначальная Русь. Я вижу вокруг этого храма множество людей, машин, не понимаю, что происходит, но догадываюсь, что это праздник.
Храм Успения Пресвятой Богородицы (Бортсурманы)
|
Часть людей молились, кто-то что-то чистил, украшал, к храму был пристроен помост на улице. Я спросила у людей, что это за праздник, и узнала, что это была всенощная по случаю обретения мощей праведного Алексия Бортсурманского. Я приложилась к мощам и поблагодарила этого святого, что привел меня сюда в этот день.
Потом я купила житие святого Алексия в церковной лавке. Все со мной происходит не просто так и очень промыслительно. Уже был вечер, и я поняла, что никуда не уеду и останусь там, где служил мой прапрапрадед Павел Вигилянский. Думала постучаться к кому-то в дом переночевать, но не стала, была не в том настроении. Я поехала за село, чтобы не привлечь ничье внимание, и в итоге приехала на кладбище. Я разложила палатку и открыла эту книгу, которую купила. У меня был налобный фонарик, и книга у меня открылась сразу посередине. Я даже не знала, в какую эпоху жил святой Алексий Бортсурманский, и первое, что я прочитала, что за 9 лет до своей кончины отец Алексий вышел за штат и передал свое место иерею Павлу Вигилянскому, женатому на его внучке от старшей дочери Надежды. Значит, его внучка – это моя прапрапрабабушка. И у меня все проясняется в голове и начинает раскручиваться эта история. Я поняла, что меня позвал и привел к себе святой Алексий, мой прямой предок. Я прочла все житие, все про него узнала и про его чудеса. Наутро было столько народу, что храм не вмещал всех. Было четыре епископа, в том числе митрополит Нижегородский Георгий. Во время этой службы под открытым небом я недоумевала, почему именно я среди всех Вигилянских приехала сюда. Я пыталась позвонить папе с мамой, но в этом селе не ловила сотовая связь и я не могла ни с кем поделиться происходящим. С этого момента изменилась вся моя жизнь.
Я поняла, что никуда не уеду и останусь там, где служил мой прапрапрадед
– Наверное, это особые чувства, когда узнаешь, что твой предок канонизирован Церковью, причислен к лику святых?
– Оказалось, что настоятель храма в Бортсурманах, отец Андрей, знал, что Павел Вигилянский был женат на внучке праведного Алексия, и что сын Павла Алексей – мой прапрадед и правнук святого Алексия Бортсурманского – был в Курмыше. Он отправил меня к краеведам. Мне рассказали, где искать сведения о моих предках, и я поняла, что нужно ехать в Ульяновск. В разное время Курмыш принадлежал Симбирской и Нижегородской губерниям. Я восстановила всю родословную, сколько было детей, кто такой этот Павел, откуда он приехал, как звали его жену. В итоге в Ульяновск я ездила раз шесть, жила там в гостинице, потому что не успевала за день все сделать.
– Знаю, что у Вас есть и дневник святого Алексия Бортсурманского.
– Да, в 2017 году я окончательно поняла, что чудеса не имеют границ, потому что нашла потерянный дневник святого Алексия. В дневнике записаны его откровения, мысли, но считалось, что этот дневник сгорел. Праведного Алексия пытались канонизировать в 1913 году вслед за Серафимом Саровским. Исследователи приезжали проверять, много месяцев жили в Курмыше, в Бортсурманах. Все, что они нашли, они приложили к делу, в том числе этот дневник. Потом всё приостановилось, потому что началась Первая мировая война, затем революция. Позже это дело изучал отец Алексий Скала, знаменитый в Симбирске батюшка. Он писал о святых, в земле Симбирской просиявших. У него была статья о святом Алексии Бортсурманском, и в ней он приводил цитаты, которых не было в житии. Тогда я поняла, что отец Алексий чем-то пользовался и знал то, чего не знает никто. Этот батюшка жил в Ульяновске и почил в начале 2000-х годов. В итоге путем умозаключений я поняла, что это тоже в Ульяновске и мне нужно туда снова ехать. И я его нашла, нашла этот дневник, это дело и тогда окончательно осознала, что святой Алексий действует через меня. Это даже страшно, потому что я должна соответствовать.
Я нашла его дневник и окончательно осознала, что святой Алексий действует через меня
– Когда Вы читали дневник, что особенно Вас поразило?
– Святой Алексий почил в 1848 году. В его деле множество людей рассказывают о чудесах, которые произошли после его кончины на его могиле. Там было просто чудо на чуде. Там же я прочитала, что дневник было завещано передавать от священника к священнику в нашем роду. В какой-то момент преемственность нарушилась, и его стал хранить будущий священномученик Михаил Воскресенский. В Бортсурманах два священника причислены к лику святых. Когда работала комиссия по канонизации праведного Алексия, Михаил Воскресенский рассказывал о чудесах святого, а через пять лет его зверски убили большевики. Затем этот дневник находился у пожилой в то время Марии Вигилянской. Она дала его исследователям, которые должны были его изучить.
Я понимала, что мой папа – это следующий наследник. К сожалению, заполучить этот дневник из архива невозможно. Но я все переписала, у меня есть сканы всех страниц. Я поняла, что должна все это издавать и дальше передать всем. С тех пор я уже написала две книги. Я до сих пор задаюсь вопросом, за что это все мне, самому обычному человеку, который преподает в Москве во французском лицее? После этого меня тянуло в те места. С 2016 года я в свободное время садилась в машину и ехала в Бортсурманы и в Курмыш. Я ходила между этими селами и много думала. И в какой-то момент я поняла, что дело, которое мне нужно там сделать, – это восстановить храм в Курмыше. Он был в ужасном состоянии. В одном алтаре сделали кочегарку, была замурована алтарная арка, изнутри невозможно зайти в алтарь. Сделали отдельный вход в алтарь, и там был угольный котел, так они отапливали весь этот клуб. Через другой алтарь выходили, и там стоял бильярдный стол. Внутри был кинозал со сценой. Из-за того, что замуровали окна кирпичами, внутри было темно. Остальное пространство было разделено на какие-то кабинеты. Такое чудовищное надругательство было совершено! При этом я понимала, что я ничего не умею, не знаю, как восстанавливать храмы.
– Ради восстановления храма и был создан Ваш благотворительный фонд?
– Для всего того, что я задумала, нужно было собирать людей, это стоит огромных денег, нужно иметь команду, чтобы этим заниматься. Я начала говорить об этом при любой возможности, выступать на конференциях, на Рождественских чтениях выступала на секции, посвященной аварийным храмам. Всё это возымело действие. Для того чтобы реставрировать храм, нужен проект реставрации, и только лицензированные специалисты должны этот проект разрабатывать.
Храм Успения Пресвятой Богородицы (Бортсурманы) до реставрации, 2021 г.
|
А чтобы его разработать, нужно провести пробы земли и так далее. Все это стоит бешеных денег. Проект длился два года, мы собирали деньги всем миром. Тогда же мы создали благотворительный фонд святого Алексия Бортсурманского. На самом деле весь фонд – это я и несколько людей, которые мне помогают. Чудеса продолжались, непонятно откуда появлялись деньги именно в том количестве, в котором было нужно в тот момент. Мы расчищали следы пребывания клуба, размуровали арки. Мы сделали много, в том числе я написала открытое письмо губернатору, он приезжал к нам в прошлом году. Глеб Сергеевич Никитин был возмущен и поражен состоянием храма. Мы постоянно подавали на гранты, но нам ничего не давали. Потом знакомые подсказали мне, как действовать. Нужно просить не на храм, а на что-то культурное. А у нас как раз было 650 лет Курмышу, и мы подали на грант, чтобы открыть краеведческий музей, и выиграли его.
– Это стало, как я понимаю, отправной точкой?
– Так началось наше волонтерское движение. Сначала я была одна, потом ко мне присоединились двое мужчин из местных. Мы разбирали завалы. Потом присоединялись друзья из Москвы, потом – местные жители. К нам стали приезжать из окрестных сел, предлагали помощь. В итоге мы возобновили богослужения в двух храмах.
У людей здесь возникают новые знакомства, Курмыш становится центром притяжения. Три года назад я пригласила заслуженных художников из Чебоксар и Нижнего Новгорода. Родился проект «Курмыш глазами художников и детей». Уже было пять выставок в настоящих музеях. Так мы прославляем Курмыш и хотим, чтобы о нем знали. Все это делается ради храмов.
Мы прославляем Курмыш и хотим, чтобы о нем знали. Все это делается ради храмов
– Какое замечательное дело делает фонд!
– Кстати, попутно жители стали мне приносить что-то для храма. Кто столик принесет, кто – икону, потом мне стали приносить уже музейные экспонаты. Сначала старинные богослужебные книги, старинные часы, утварь монеты XVII–XVIII веков – в тех землях богатый культурный слой. В итоге у нас получился феноменальный музей, в котором очень много экспонатов, очень много документов из архивов. В музей приходит множество людей.
Александрина Вигилянская на работах по восстановлению храма в Бортсурманах
|
Я верю, что святой Алексий Бортсурманский рядом, направляет нас и это его замысел – возродить храм, создать музей. Я верю, что наши предки помогают нам, любят нас и очень хотят, чтобы они существовали в нашей жизни. Тема воскрешения памяти объединяет все наши дела по восстановлению храма и созданию музея.
Беседовала Анна Голик
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.