В XX веке христианство оказалось перед вызовом масштабных исторических экспериментов, имеющих, прежде всего, идеологический характер: коммунизм, нацизм и фашизм. Многие исследователи говорят о всеохватывающей антропологической катастрофе, которая стала главной отличительной характеристикой предыдущего столетия. Это во многом связано с отходом от христианской нравственной традиции.
Как жить в этом «обезбоженном», по выражению М. Хайдеггера, и «безрелигиозном», по Д. Бонхефферу, мире? Вот как ответил на этот вопрос выдающийся православный богослов протопресвитер Иоанн Мейендорф: «Если все христиане стоят перед вызовом единого и в корне расцерковленного мира, то для молодых поколений не суть важно, от какой именно духовной генеалогии будет зависеть ответ на его вызов – западной или восточной, византийской или латинской. Важно лишь, чтобы он прозвучал истиной и жизнью».[1]
В XX веке сформировалось движение за объединение христиан, в основе которого лежало стремление преодолеть богословские и традиционные противоречия между представителями различных христианских сообществ. Движение имело определенные успехи: протестантские экуменические прорывы первой трети столетия, нивелирование положений анафем 1054 года между папой римским Павлом VI и Вселенским Патриархом Афинагором I (1965 г.), совместная декларация между католиками и протестантами об оправдании верой (1999 г.) и др. Конечно, эти экуменические достижения имели не только богословский и моральный характер, но не были лишены и политического, социального и культурного окраса.
|
В 1961 году Русская Православная Церковь вошла в состав Всемирного совета церквей и стала одним из его активных членов. Развитие международных экуменических контактов способствовало укреплению позиций Русской Церкви на международном уровне и отчасти способствовало ослаблению государственного гнета на территории СССР. Однако участие Русской Православной Церкви в экуменической деятельности неоднозначно воспринимается в православных кругах. Работа в смешанных богословских комиссиях и проведение экуменических встреч с представителями различных христианских церквей породили идеологический конфликт внутри православного сообщества, в значительной степени разделив его на экуменистов и антиэкуменистов.
Пытаясь реализовать идею межрелигиозного синкретизма, экуменисты призывают к поиску общих теологических начал, имеющихся в ряде монотеистических и христианских религий, для достижения религиозного единства. «Для достижения указанных целей экуменизм вынуждает пересмотреть или предать забвению основополагающие принципы Православия».[2] Главный экуменический принцип – все делать сообща, т. е. совместно.[3]
Одним из аргументов антиэкуменистов является утверждение, что Церковь может быть только одна. Протоиерей Георгий Флоровский писал об этом так: «Православные не могут принять идею равенства деноминаций и не могут рассматривать христианское воссоединение просто как межденоминационное урегулирование. Единство нарушено и должно быть восстановлено. Православная Церковь не конфессия деноминации, не одна из многих и не одна среди многих. Для православных Православная Церковь – это именно сама Церковь. Православная Церковь отождествляет свою внутреннюю структуру и свое учение с апостольским провозглашением Евангелия и с традицией Древней Неразделенной Церкви».[4] В самой же русской богословской традиции экуменическое движение понимается как «движение многочисленных, главным образом протестантских, деноминаций, декларирующих своей целью возможно полного единства между последователями различных христианских исповеданий».[5]
Одним из аргументов антиэкуменистов является утверждение, что Церковь может быть только одна
Общим в многомерном экуменическом движении был и остается лишь сам факт ориентации на сближение. Именно поэтому Всемирный совет церквей был создан как дискуссионная платформа и декларировал своей целью не объединение всех христианских церквей как таковое, а лишь создание условий для межхристианского общения.[6] При этом каждый из участников ВСЦ мог понимать цели и результаты этого общения по-своему.
Несмотря на это не следует забывать, что само появление ВСЦ, равно как и других подобных организаций в менее глобальном масштабе, в конечном итоге было обусловлено стремлением возродить утраченное единение. Большая часть членов ВСЦ отстаивают именно экуменическую идею, хотя на декларативном уровне заявлен более широкий спектр деятельности.
По прогнозам исследователей, в будущем следование главной заявленной экуменической цели приведет экуменическое движение от слишком общего и абстрактного курса на единение христиан (без какого-либо понимания методов и практики этого единения) к концепции «объединения конфессий с сохранением их конфессиональных особенностей и многообразия».[7] В связи с этим было замечено, что «всякий, кто всерьез изучал экуменическое движение, мог убедиться, что православные свидетельства выражены большей частью в форме отдельных заявлений православных делегаций, приложенных к протоколам всеглавных экуменических конференций, и не оказывали сколько-нибудь заметно влияния на ориентацию и богословское развитие этого экуменического движения как такового».[8]
«Всемирная Миссионерская Конференция»в Эдинбурге. 1910 год
|
Сделаем экскурс в историю участия Русской Православной Церкви в экуменическом движении. Первым собранием различных христианских исповеданий стала конференция в Эдинбурге в 1910 году. Прошла она без участия православных представителей, но тем не менее эту встречу представителей различных христианских конфессий можно по праву считать началом экуменического движения. В мае 1938 года на консультативной конференции в городе Утрехте (Нидерланды) было принято решение о создании международного института – Всемирного совета церквей. В связи с началом Второй мировой войны и последующих за ней событий первая ассамблея Всемирного совета церквей состоялась только в 1948 году в Амстердаме. Это событие стало завершением организационного оформления экуменического движения.
В период с 1917–1945 годов Русская Церковь не имела полноценных международных контактов. Русская церковная эмиграция этого периода не имела четкой позиции в отношении экуменического движения. Синод Русской Православной Церкви Заграницей в Сремске-Карловцах занял жесткую, непримиримую позицию относительно экуменических контактов в любых их проявлениях. В то же время часть Русской Православной Церкви Заграницей в Западной Европе, бывшая под управлением митрополита Евлогия (Георгиевского), достаточно активно участвовала в экуменическом диалоге. Следует заметить, что эта часть была практически полностью оторвана от Русской Церкви в СССР и по своему составу была весьма малочисленна, поэтому нельзя говорить о том, что ее позиция может выражать мнение всей Русской Церкви.
Реальное взаимодействие Русской Православной Церкви с экуменическим движением начинается по мере возобновления ее международных контактов после 1945 года. Русская Церковь столкнулась с совершенно новым феноменом, не имеющим аналогов в истории межрелигиозных контактов Русской Церкви до 1917 года. Это обусловило постановку перед Русской Церковью ряда серьезных задач как богословского, так и практического характера. Так, например, для Русской Церкви особую значимость представлял вопрос о допустимости для православных участвовать в совместных молитвах с инославными, так как это стало неотъемлемой частью экуменических ассамблей (каноническое право строго запрещает подобные действия).
Святитель Тихон (Беллавин), патриарх Московский и всея России
|
Когда упоминают о вступлении Русской Православной Церкви в экуменическое движение, то в качестве исторического примера указывают на реальный опыт участия Русской Церкви в межхристианском диалоге в начале XX века, в частности на деятельность святителя Тихона Московского. Однако при этом часто упускают из внимания тот факт, что это были инославные особого рода. Англикане и старокатолики, с которыми вела переговоры Русская Церковьв начале XX века, были тогда наиболее близкими к православным инославными и размышлявшими о воссоединении с православной традицией.
Главной и, пожалуй, единственной целью диалогов Русской Православной Церкви с инославными сообществами в XIX – начале XX века было воссоединение в полноценном церковном общении, достижение которого мыслилось возможным только на основании единства в вероучительной (догматической) традиции. В экуменическом движении середины ХХ столетия достижение единства в вере являлось лишь одной из целей движения, притом не всегда доминирующей.
Русская богословская мысль начала века понимала восстановление церковного единства только как воссоединение инославных со всей полнотой Православной Церкви. Естественно, что такой подход был совершенно чужд протестантскому большинству в экуменическом движении середины века, которое в вопросе о церковном единстве вдохновлялось идеями интерконфессионализма или так называемой «теорией ветвей», поэтому для православных было весьма затруднительно принять сам термин «экуменический», по крайней мере в том смысле, какой вкладывают в него экуменисты.
Русская богословская мысль понимала восстановление церковного единства только как воссоединение инославных со всей полнотой Православной Церкви
В силу вышеуказанных обстоятельств в Русской Церкви не могли не возникать вопросы о том, насколько возможно и целесообразно православное свидетельство в таких условиях. Протопресвитер Александр Шмеман замечал по этому поводу: «Характерная особенность участия православных в экуменическом движении заключается в том, что православным не оставили выбора, в том, что им с самого начала назначили вполне определенное место, роль и функцию в рамках экуменического движения. Это назначение основывалось на западных богословских и экклезиологических предпосылках и категориях и выдавало чисто западное происхождение экуменической идеи».[9] О различии в сущностном понимании экуменического движения протоиерей Георгий Флоровский писал: «Проблема христианского единства или христианского воссоединения обычно рассматривается в контексте межденоминационного согласия или примирения. В протестантском мире такой подход нормален. Но для православных он не подходит. Для православных основная экуменическая проблема заключается в расколе».[10]
|
Первой попыткой рецепции экуменического движения стала встреча представителей Автокефальных Православных Церквей с участием главы Русской Православной Церкви в Москве в 1948 году. В ходе встреч и консультаций экуменическому движению была дана негативная оценка, и участие в нем Русской Православной Церкви сочли нецелесообразным. Было обозначено, что «история экуменического движения в современном значении этого слова начинается с 20-х годов нашего столетия. Методы, цели и характер ее настолько отличны от имевших место в XIX столетии попыток соединения между Церквами, что история этих попыток не дает материала к пониманию современного экуменического движения».[11]
В докладе протоиерея Георгия Разумовского, с которым он выступил на одном из заседаний, была заключена официальная позиция Русской Православной Церкви в тот период, был конкретный призыв: «Русская Православная Церковь взывает ко всем прочим братским церквам, ко всем зарубежным православным епархиям, а также и к отдельным иерархам и священнослужителям, вне зависимости от их современной юрисдикции и самоуправления, о принятии наиболее эффективных мер в целях охранения устоев Православия и даже вообще принципов истинного христианства в мире от великого соблазна, заключающегося в современном экуменическом движении. Русская Церковь призывает их последовать ее примеру и отказаться от участия в нем».
Изменение позиции Русской Православной Церкви произошло в середине 50-х годов. В эти годы Всемирный Совет Церквей чаще выступает с политическим дискурсом: принимает резолюции о разоружении, о защите мира, о запрещении атомного и ядерного оружия и т. д. В 1954 году Ассамблея ВСЦ принимает специальное обращение к Русской Православной Церкви, приглашая ее вступить в экуменическое движение. Тогдашнее руководство СССР посчитало целесообразным принятие этого приглашения.[12]
Митрополит Николай (Ярушевич), архиепископ Василий (Кривошеин ) и богослов В.Н. Лосский.
Москва, август 1956 г. |
В июне 1956 года делегация христианских церквей во главе с митрополитом Николаем (Ярушевичем) в США начинает вести переговоры с исполнительным комитетом ВСЦ о полноценной совместной встрече представителей Русской Православной Церкви и Всемирного совета церквей в январе 1957 года. В августе 1959 года представители Русской Церкви присутствуют в статусе наблюдателей на заседании ЦК ВСЦ на острове Родос. 30 марта 1961 года Священный Синод Русской Православной Церкви принимает решение о вступлении в Всемирный совет церквей. 20 ноября этого же года на III Ассамблее в Нью-Дели происходит торжественное вступление Русской Православной Церкви во Всемирный совет церквей.
Вступив в международный экуменический союз, представители Православных Церквей начали ощущать доминирующее влияние внутри ВСЦ протестантского понимания экуменизма. Русская Православная Церковь на протяжении своего членства в ВСЦ множество раз критиковала его организационные методы и устройство. Проблема заключалась в попытке превалирования протестантской традиции над православной или другим направлением христианского вероучения. Это проявлялось, прежде всего, в голосовании по тем или иным вопросам.
Представители Православных Церквей начали ощущать доминирующее влияние внутри ВСЦ протестантского понимания экуменизма
В целом Православные Церкви чувствовали свою второстепенность. Критика деятельности ВСЦ привела к тому, что на VIII Ассамблее в Зимбабве была организована комиссия, регламентирующая порядок участия Православных Церквей в работе ВСЦ. Генеральный секретарь Райзер подчеркнул: «Никогда ранее за 50 лет своей истории ВСЦ не относился к своим членам – Православным Церквам так серьезно, как принимая это решение».[13]
Открытость к диалогам и дискуссиям способствовала определенным успехам работы Русской Церкви в Совете. Значительным успехом для Православных Церквей считаются решения, достигнутые на конференции 1993 года в Сантьяго, – «…о необходимости сосредоточиться на вопросах экклезиологии, исповедания апостольской веры, на обязательности для всех Никео-Цареградского символа веры (без филиокве), на единстве в понимании Апостольского Предания и Апостольского преемства, на вопросах об авторитете Церкви, первенстве в служении единству, на необходимости осуждения прозелитизма».[14] Но какими бы успешными ни были отдельные моменты в экуменическом диалоге, представители Русской Православной Церкви все чаще стали говорить о кризисных явлениях в работе ВСЦ, мешающих конструктивному взаимодействию, прежде всего, с Православными Церквами.
Участники Архиерейского Собора 2000 г. перед храмом Христа Спасителя
|
В 2000 году на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви был принят документ «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию». В нем само понятие «экуменизм» подвергается переоценке. В тексте документа четко определено, что Русская Православная Церковь не отождествляет себя с экуменизмом и различает понятия «экуменическое движение» и «экуменические контакты Православной Церкви». Членство Русской Православной Церкви в ВСЦ обосновано целью «нести свидетельство о вероучении и кафолическом предании Церкви, и в первую очередь истину о единстве Церкви, как оно осуществляется в жизни Поместных Православных Церквей».[15]
Исходя из текста принятого документа, Русская Православная Церковь главным деструктивным фактором современного экуменического взаимодействия считает разное понимание экуменизма православными и протестантами. Для последних это проблема деноминационализма, т. е. секуляризация конфессионального направления на отдельные ветви, школы, сообщества и т. д. Действительно, ВСЦ был создан во многом благодаря усилиям протестантов, и долгие годы его деятельность была направлена на устранение разобщенности среди протестантских сообществ (деноминаций).
После 1961 года, когда многие Православные Церкви вступили в организацию на согласованных и приемлемых для них условиях, в работе Ассамблей ВСЦ мало что изменилось. «Русская Православная Церковь на протяжении всех лет своего участия во Всемирном совете церквей занимает позицию конструктивной критики по отношению к ВСЦ… С самого начала в ВСЦ доминировала протестантская стихия. Православные, принимая участие в работе ВСЦ, понимали, что они должны будут нести свидетельство в сложных условиях, когда сама возможность обсуждения той или иной темы определяется в результате голосования, при котором они могут оказаться в меньшинстве. Речь не идет о том, что такая процедура могла что-то навязать православным, – решения, принимаемые в ВСЦ, не имеют никакого обязательного значения для членов ВСЦ. Но тематика дискуссии во Всемирном совете церквей в значительной степени определялась и определяется поныне именно протестантским большинством».
В настоящее время в официальном дискурсе Русской Православной Церкви не употребляется понятие «экуменизм», оно заменяется на «межхристианский диалог» или «межхристианские отношения», целью которых является «восстановление христианского ума, апостольского Предания, полноты христианского видения и веры в согласии со всеми веками».[16]
(Продолжение следует.)
[1] Иоанн Мейендорф, протопресв. Православие и современный мир (лекции и статьи). Минск, 1995. С. 54.
[2] Православие и экуменизм. Окружное послание митрополита Серафима (Ментзелопулоса), приуроченное к Неделе Торжества Православия. URL: http://agionoros.ru/docs/525.html#sdfootnote8anc (дата обращения 22.09.21).
[3] Экуменическое движение. Антология ключевых текстов / Сост. М. Киннемон, Б. Коуп. М., 1997. С. 2.
[4] Георгий Флоровский, прот. Православная Церковь и христианское единство: статьи и проповеди. М., 2006. С. 147.
[5] Максим Козлов, свящ. Западное христианство. Взгляд с Востока. М., 2008. С. 184.
[6] Церковь, Церкви и Всемирный Совет Церквей («Торонтская декларация», 1950 г.) // Православие и экуменизм. Документы и материалы 1902–1998. М., 1999. С. 223.
[7] Максим Козлов., прот. Русская Православная Церковь и экуменическое движение. Ч. 1–2. URL: http://www.pravoslavie.ru/475.html; http://www.pravoslavie.ru/478.html (дата обращения: 22. 09.21).
[8] Александр Шмеман, протопресв. Экуменическая боль / Церковь, мир, миссия. – М., 1996. С. 64.
[9] Александр Шмеман, протопресв. Экуменическая боль / Церковь, мир, миссия. М., 1996. С. 235.
[10] Георгий Флоровский, прот. Православная Церковь и христианское единство: статьи и проповеди. М., 2006. С. 146.
[11] Максим Козлов, свящ. Западное христианство. Взгляд с Востока. М., 2008. С. 173.
[12] Георгий Разумовский, прот. Экуменическое движение и Русская Православная Церковь (Электронная версия).
[13] Официальный сайт Московского Патриархата // Доклад заместителя председателя ОВЦС «Русская Православная Церковь и межхристианский диалог» на конференции «Новое столетие: новые и обновленные стратегии для экуменической миссии» в Канаде. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/1284760.html (дата обращения: 22.09.2021)
[14] Официальный сайт Московского Патриархата // Архиерейский Собор 2000 г.: Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/418840.html (дата обращения: 22.02.2021)
[15] См. там же.
[16] Официальный сайт Московского Патриархата // Архиерейский Собор 2000 г.: Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию – URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/418840.html (дата обращения: 22.09.2021)
К сожалению, в подавляющем большинстве верующие не имеют должного представление о целях, которые преследует Русская Церковь в диалогах с христианами конфессиями, и от незнания лишь порицают межхристианские диалоги.
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.