О том, что на Валааме свой уникальный распев, совершенно особенный, необыкновенный, я тогда не знал. Мне было 24 года. Крестили меня полгода назад. Растаманство, распущенность, алкоголь остались в прошлом.
Иерей Константин Аристов
|
Везде молятся именно так, казалось мне, – неспешно, благоговейно, искренне. Не имея еще опыта переживания «праздника праздников», я и предполагать не мог, что впечатления той ночи повлияют на всю мою жизнь!
Итак, я был монастырским трудником, которого крестили в Игуменском озере Коневского скита в августе 2007 года. Не особо представляя годичный богослужебный круг, я выполнял порученные послушания, соблюдал посты, посещал утром и вечером храм, бил в келье поклоны, впрочем, как и все окружающие меня мужчины. В начале Великого поста меня назначили помощником повара, благодаря чему я начал пропускать богослужения. Сильно переживал на этот счет собрат-начальник, поскольку он уже познал «вкус» великопостных валаамских распевов. Когда знаешь, что теряешь, гораздо сложнее резать салаты, варить макароны и принимать, что «послушание выше молитвы»! Но, высчитав по графику смены и поняв, что на Пасху он свободен от послушания, повар ликующе ее предвкушал, я же не понимал его. Откуда новоначальному может быть известна пасхальная радость?
Фото: valaam.ru
|
Стоит добавить к общей картине пару слов о небожителях, которые окружали меня. Без всякого сарказма, друзья! Еще совсем недавно бросивший мир и вся, яже с ним, привыкающий к новому монастырскому миру: мистическому, сакральному, непонятному – я тогда воспринимал братьев-чернецов как богатырей из небезызвестной сказки. У всех были добрейшие глаза! А за угрюмыми лицами и длинными бородами скрывались очень нежные сердца! Когда в трапезной приветливо звонил колокольчик и эти дотоле сохранявшие молчание исполины начинали громогласно взывать «Отче наш», то мое сердце разрывалось от счастья совместной молитвы!
Я воспринимал братьев-чернецов как богатырей из небезызвестной сказки
Приближалась сказочная ночь. Вы, наверное, подумаете: «Преувеличиваете, батюшка!» – но трудно подобрать другой, более верный эпитет, точно передающий мои впечатления весны 2008 года. Что красота умилительных песнопений «Се, Жених грядет», «Чертог Твой» и прочих прошла мимо меня, как уехавшая последняя электричка, я понял уже в следующие годы, а той весной все было для меня новым, поэтому, не подозревая об упущенном, я спокойно ходил на те службы, на которые мог. Мне объяснили, как готовиться к ночному Причастию, и, помолившись и отдохнув перед богослужением, я около 11 вечера поспешно перешагнул порог нижнего храма.
Хор Валаамского монастыря. valaam.ru
|
Внутри была потрясающая атмосфера! Кадильный дым разливался плотным туманом. Впоследствии я узнал, что есть в Типиконе указание до начала полунощницы бросать ладан на разогреваемые посреди церкви угли, однако такой практики до сих пор нигде не встречал. (В одном деревенском храме, когда меня уже священником отправляли в сельскую командировку, попробовал внедрить этот «законный» обычай, но после непонимающих глаз старосты и его фраз про трату угля, фимиама и чернеющие своды почувствовал себя человеком, который лезет в чужой монастырь со своим уставом).
Я огляделся, и меня поразило количество людей вокруг! Не забывайте о прекращении навигации на архипелаге осенью-зимой, из-за чего туда не всегда весной могут добраться корабли с паломниками, желающими приобщиться к празднику Жизни в любимой любители. И лица приехавших нарядно одетых женщин, и лица обычно суровых братьев, и лица святых с икон светились какой-то неземной, милой, теплой добротой! Казалось, сочнее мерцают разноцветные лампадки, стасидии, громче поскрипывая, как будто ожили, и огонек в громадных печках трещит более весело!
Удивленный неожиданными изменениями, я начал слушать Апостол. Читали на русском. Как всегда: четко, понятно, благоговейно. Когда священник дал возглас, после предначинательных молитв раздалось настолько умилительное «Волною морскою», что сердце сладко старалось подпеть совершенно незнакомой доселе мелодии и повторить небывалый текст.
Началась полунощница. В церкви по-прежнему царствовал полумрак, хотя многочисленные свечи, лампадные паникадила и бра правого клироса и алтаря пытались его бесцеремонно разогнать. Это получилось сделать у внезапной тишины, которая всеобщим молчанием охватила все пространство вокруг, как будто все ждали чего-то очень важного, очень весомого, очень трепетного.
Из алтаря донесся перезвон кадильных бубенцов и тихое пение духовенства. Затем громче. И еще громче. И уже весь нарядный народ неудержимо грянул: «Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити». Словно участники парада Победы, две ровные колонны священников, диаконов, пономарей со свечами и кадилами выдвинулись из открытых царских врат на ночную улицу.
Фото: valaam.com
|
А небо было блистательно звездное! Решительно не захотев упускать случая поучаствовать в крестном ходе, светила задорно подмигивали, как бы прищуриваясь. Обойдя собор, священнослужители остановились у почему-то закрытых дверей. Через некоторое время я выяснил, что это символ приваленного камня Гроба Господня. Опять все молниеносно притихли. Епископ трепетно воскликнул: «Слава Святей, Единосущней, Животворящей и Нераздельней Троице всегда, ныне и присно, и во веки веков!» Хор грянул: «Аминь», – и впервые в жизни раздалось в моих ушах самое победоносное: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!» Одновременно колокола зазвонили так радостно, что захотелось неистово пуститься в Давидов пляс по темному монастырскому двору!
Суровые взрослые превратились в улыбающийся до ушей детский сад!
Открылись двери собора, и внутри неожиданно встретил яркий свет, который щадяще ослепил хлынувшую торжествующую толпу. Сосредоточенные, серьезные, суровые взрослые превратились в улыбающийся до ушей детский сад! Как будто плотные бутоны нарциссов после утреннего солнечного света, их души раскрылись нежным красочно-желтым узором! Не менее счастливыми были лучезарные иеромонахи, попарно совершающие каждение. Дождавшись окончания пения, повернувшись к народу, они блаженно и в то же время грохочуще провозглашали: «Христос воскресе!» – и неизменно слышали в ответ ликующее: «Воистину воскресе!» В алтаре тоже происходило что-то уникальное, поскольку он был наполнен какими-то несметными энергиями, фонтанировал ими, изливая на присутствующих потоки светлой, сокровенной, неведомой реки.
Фото: valaam.spb.ru
|
Служба окончилась в 5 утра, пролетев незаметно. Усталости не чувствовалось. Уходить из храма не хотелось. Не было желания возвращаться в обычный мир, где все осталось по-прежнему. Все, кто вкусил Божественной пищи, ощутили всей душой великий дар воскресшего Христа. Их сердца изменились. Но для чего произошли эти глубокие преобразования? Чтобы нести радостную весть о победе над смертью, поскольку ничто и никто не сможет украсть у человечества этот ни с чем не сравнимый благодатный опыт и дар переживания Пасхи здесь, на земле, и там, на Небе. И дело не в умелом, изумительном валаамском пении, не в неотмирности монашеской жизни и не во впечатлительной моей натуре, воспринявшей ту ночь как сказку, а в том, что Иисус Христос воистину воскрес!
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.