28 января 2022 года в Сретенском монастыре и Сретенской духовной академии прошла онлайн-встреча с библеистом и богословом, настоятелем Абаканского храма в честь равноапостольных Константина и Елены протоиереем Геннадием Фастом. Тема встречи – «Два покаяния».
Что такое «первое» покаяние: это покаяние отрекшегося апостола Петра, который навсегда становится верен своему Учителю. Это разовое покаяние, влекущее за собой изменение на всю жизнь. «Второе» покаяние – это пожизненная скорбь о содеянном, это борозды слез на лице апостола Петра, который уже будучи прощенным вспоминал свое отречение всю жизнь. В чем же эта ощутимая разница состояний души между «первым» и «вторым» покаянием? Рассказывает протоиерей Геннадий Фаст.
Встреча
продолжительность 1:42:29
Дорогие отцы и братия, дорогие студенты! У нас сегодня в гостях протоиерей Геннадий Фаст, настоятель храма во имя святых равноапостольных Константина и Елены в Абакане. Выдающийся проповедник, библеист, богослов и автор множества книг. Сегодня мы имеем возможность послушать отца Геннадия и побеседовать с ним в нашей обители.
Приветствую учащихся Сретенской духовной академии и иных отцов и братьев, участников нашего сегодняшнего совместного общения, которое мы здесь проведем. Я бы хотел поговорить о теме, которую можно озаглавить «Два покаяния». Постараюсь не говорить о том, что и так всем хорошо известно. Покаяние – это тема, что тут можно говорить, к этому только призывать и каяться. Что я имею в виду под двумя покаяниями? Само слово «метанойя», как известно, означает перемену мысли, перемену ума. Происходит эта перемена при покаянии. Какие два покаяния?
Первое называется в русском переводе обычно словом «обращение». Это достаточно точный перевод слова «метанойя». А второе – это пожизненное, то есть разовое и пожизненное. В жизни бывает так, что у человека первое без второго, и бывает так, что второе без первого.
Сегодня среди участников нашей встречи много монашествующих. Я всю жизнь служил на приходе, я священник из белого духовенства. Поэтому в монашестве есть некоторые особенности и, однако же, есть и то же самое.
Первое и второе покаяние. Сначала на двух достаточно ярких примерах. Апостол Петр и первое его покаяние, его обращение состоялось вдруг, сразу, однажды и навсегда. Петр, как известно, трижды отрекается от своего Учителя. И когда после третьего отречения ученик и Учитель встречаются глазами, то он, «выйдя вон, плакал горько» (Мф. 26: 75). Отрекшегося Петра больше нет. Дальше ему явится Господь, Он явится в день Своего Воскресения. И Петр навсегда останется верен своему Учителю. Учитель восстанавливает его в апостольском звании. Как известно, на берегу Галилейского моря он обратился и получил прощение от Иисуса.
Вот вопрос: был ли Петр прощен Господом, когда они встретились в день Воскресения и когда они встретились на берегу Галилейского моря? Я думаю, ответ очевиден: он был прощен Господом и получил повеление пасти агнцев, пасти овец троекратно, то есть восстановлен был в своем апостольском звании.
Это было обращение, это было разовое покаяние – однажды и навсегда. Как известно из Предания, Петр каждый день, когда утром слышал пение петуха, просыпался и плакал. На лице его были борозды, которые проложили его слезы. Вопрос: а зачем плакать о прощенном грехе? Вот об этом мы с вами немножко поразмышляем.
Слезы Петра пожизненные. Это второе покаяние, пожизненное. Второе покаяние могло ли быть без первого? Похоже, что нет. Но было первое без второго – просто радуйся, что ты прощен, и всё. Пока оставим без ответа.
Другая личность, тоже очень яркая, – это преподобная Мария Египетская. Она трижды отбрасывается некой силой от врат храма Воскресения, от храма, где находится Гроб Господень и где в то время находилось Животворящее Древо Креста Господня. Через ее душу Духом Святым проходит нечто. Она раскаивается здесь же у этих дверей, «покаяния отверзи ми двери». Ее покаяние открыло двери храма, она входит в храм и поклоняется. Вскоре получает повеление от Божией Матери или подсказку идти за Иордан. Она идет к Иордану и там в храме у берега причащается Святых Таин.
Вопрос: был ли ей прощен грех? Грех ее семнадцатилетнего распутного жительства в Александрии и даже некоторое время в Иерусалиме. Она же причастила себя не в суд и осуждение, это было первопричастие. Это было покаяние – обращение. После этого она идет на берег Иордана, и там она семнадцать лет, даже по годам совпадает со временем ее распутной жизни, несет покаяние. В житии подробно всё это описывается.
Вот два покаяния: одно – разовое, которое совершенно меняет человека, а другое, трудно сказать, пожизненное, потому что всё-таки в основе семнадцать лет. Хотя и после этих семнадцати лет покаянное чувство в ней, конечно же, оставалось. Оно сквозит во всех ее словах, которые слышит старец Зосима.
Вот два покаяния: покаяние как обращение разовое и покаяние как некоторое состояние на всю свою жизнь. Если говорить о первом покаянии без второго, то, может быть, это будет слишком резко, но в какой-то мере это практика баптизма. В баптизме человек переживает глубокое потрясение, он обращается, он реально становится другим человеком. После этого он получает в душе свидетельство, что он прощен. И с покаянием можно сказать, что всё завершено. Дальше он уже проповедник, он уже не нуждается в покаянии.
|
Теперь картина, которая наблюдается у нас в храмах. Здесь всё как раз наоборот. Вот такого обращения чаще всего не бывает, что-то привело человека в храм. Чаще всего даже не духовные поиски, а болезнь или другие тяжелые случаи: муж пьет, сын пьет, или болезнь, или еще что-нибудь, или традиции, или воспитание – причин бывает очень много. Человеку говорят, что ему надо каяться, он не знает, как это делать, его учат. Он ходит на исповедь, исповедуется регулярно достаточно или даже очень регулярно. Свидетельства прощения греха у него нет, поэтому он готов бесконечно об одном и том же грехе, не о повторяющемся даже грехе, а об одном и том же, говорить вновь и вновь.
Здесь мы часто видим картину второго покаяния без первого, то есть человек сокрушен. Сердце сокрушенно и смиренно имеет место быть, а обращения не было. И нет духовного роста, человек десятилетия живет, и духовного роста нет. Видно, что что-то в нем так и не произошло. Первое покаяние без второго, второе без первого, потребно нам и то и другое.
Немного о первом покаянии. Иоанн Креститель говорит: «Покайтесь», если брать язык оригинала – «обратитесь». Вы шли не туда, повернитесь, сделайте поворот, «ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4: 17). Господь Иисус начинает Свою проповедь фактически с тех же слов: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». То есть должен произойти радикальный поворот. Когда Иисус Христос беседует с Никодимом, то Никодим говорит с Ним как меньший с большим: «Учитель, мы знаем, что Ты пришел от Бога» (см.: Ин. 3: 2). Никодим, в принципе, и сам учитель. Господь ему говорит, что если не родишься свыше, то не увидишь Царствия Небесного. Тот не поймет, о чем идет речь. Господь не без укоризны добавляет: «Ты – учитель, и не знаешь, о чем идет речь. Если кто не родится от воды и Духа, не войдет в Царствие Небесное» (см.: Ин. 3: 5, 10).
Эти слова, безусловно, имеют отношение к таинству Святого Крещения. Однако часто они на этом и ограничиваются. Если спросить человека: «Ты крещен?» То он скажет да или нет. Если спросить человека: «Ты рожден свыше?» Мы услышим да или нет? Скорее всего, встретимся с большим замешательством. И точно так же, как Никодим, с непониманием: а вообще, чего от меня хотят? Это как, это о чем?
Рождение свыше – это самое первое покаяние. Мария Египетская родилась свыше тогда, когда она не вошла, а потом вошла в храм. Тут произошел полностью переворот в ее жизни, появился новый человек, способный ко второму покаянию. Вот это очень значимо и очень важно. Когда апостол Петр говорит свою проповедь, которая пронзила сердца слушателей, на Пятидесятницу, они спрашивают его: «Мужи братия, что же нам сделать?» Апостол говорит: «Покайтесь, и да крестится каждый из вас» (Деян. 2: 38). То есть покаяние перед Крещением.
Часто ли мы слышим призыв к покаянию перед Крещением? «Батюшка, вот пришли, креститься хотят». Как это было недавно еще повсеместно – оформился, покрестился, ушел. Теперь говорят, надо пройти столько-то огласительных бесед. Прошел столько-то огласительных бесед, покрестился. Мы исповедуем Никео-Цареградский Символ веры, там говорится о крещении во оставление грехов. Это, кстати, очень важно, крещение во оставление грехов. А не так, что ты покрестишься, с тобой благодать и много чего хорошего в жизни. В Апостольском Символе веры, который древнее Никео-Цареградского, там верую в покаяние. Там не слово «крещение», а слово «покаяние».
То есть покаяние от Крещения абсолютно никак не отрывалось, как, скажем, не может быть в отрыве разрешительная молитва от покаяния с исповедью в таинстве Покаяния. Представьте себе, подходит человек, ему читают разрешительную молитву, и он отходит, от него больше ничего не требуется. Я думаю, что любой скажет, это недействительное таинство. Почему недействительное? Законный священник законную молитву о разрешении грехов произнес, но не было же покаяния. В таинстве Покаяния не может быть прощения грехов без покаяния. А почему оно может быть в крещении и, вообще, кто сказал, что может?
Апостол Петр говорит: «Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов». А если мы видим, что человек в тот же день идет и продолжает тот же грех. Ему никто и не сказал, что этот грех надо оставить, и он из него и не вышел. Мы говорим, он крещен, а если крещен, знак тождества – оставление грехов. Слово «крещен» легко сказать, а теперь скажи: «Оставил грех». Скажи, что ему прощен грех. Как прощен, если он идет и его делает дальше? Таким образом, у нас здесь существенная, серьезная проблема. Это не просто вопрос, как лучше, а это вопрос глубоко принципиальный. Потому что если мы сводим Крещение только к действию, совершаемому священником, без действия со стороны крещаемого, то это магия. Но у нас же не магия, у нас православие, у нас Евангелие, у нас слово Божие, которое говорит о прощении грехов, которое не может быть без покаяния.
Первую разрешительную молитву в жизни человек получает на Крещение. Это и есть первое покаяние, здесь и должно происходить вот это глубинное рождение свыше, это перерождение. Обратите внимание, многие из нас празднуют день ангела. Священнослужители чтут день рукоположения. Наверное, монашествующим очень важен день пострига. А много ли наших православных людей чтут день своего крещения? По-честному, большинство даже не знает, когда оно было. Даже в том случае, если крестились взрослые. Это чаще всего потому, что Крещение не сопровождалось внутренним перерождением. Оно не было кульминационным моментом этого первого покаяния.
Первое покаяние у многих крещеных происходит после Крещения, когда возникает много вопросов. Семнадцатое правило апостольское говорит о том, что никакой грех, бывший до Крещения, не может быть препятствием к рукоположению. Но крещеный, не переживший этого первого покаяния, легко грешит. Потом однажды у него происходит это настоящее обращение, но у него уже есть грехи, которые по канонам являются препятствием к рукоположению.
Вопрос: с какого момента мы начинаем отсчет? С Крещения или с этого обращения? Если с Крещения, то почти не рукополагать. А человек говорит, что вырос в неверии, вырос в миру, как все делали, так и я делал. И действительно, как ему можно теперь предъявить претензии? Претензию можно предъявить к нам, которые совершают Крещение без покаяния. А потом это покаяние происходит, и фактически с этого времени мы и считаем, что отныне больше смертные грехи нельзя совершать и теперь нужно вести такую-то жизнь. Но мы, получается, здесь что-то внутреннее разрушили.
Что такое первое покаяние, которое неразрывно с таинством Крещения? Это вступление в завет с Богом. Представьте себе военного, он давал присягу, он на всю жизнь помнит этот день. Он знает, что такое нарушение присяги. В военное время – трибунал и прочие дела. Венчание для супругов тоже понятно, вы дали обещание живому Богу Вечному, а дальше это нужно соблюдать. Тем более в монашестве, где люди подходят духовно гораздо более зрелыми к обету. И понятно, дальнейшая жизнь – это исполнение этого обета.
Семейная жизнь, священство, армия, монашество – мы входим через обет, мы заключаем завет. А в христианство входим, заключая завет или как-то непонятно как? Даже наша основная священная книга – это Завет, теперь Новый, был Ветхий, но завет один, и он вечный, теперь он новый во Христе.
Спрашиваешь человека, заключил ли ты завет с Богом? Попробуйте задать такой вопрос нашему сегодняшнему прихожанину. Он, наверное, очень удивленно посмотрит, ему надо будет долго объяснять, о чем вообще вопрос был задан. А некоторые прихожане уже вторым покаянием каются десятилетиями, а первого не было. Поэтому хромаем всю жизнь и не можем встать, потому что не было первого.
Этот завет с Богом, когда ты сознательно умом и сердцем посвятил себя Господу, – это очень серьезная вещь. Естественно, мы стоим перед вопросом Крещения в младенческом возрасте. Да, как и в Ветхом Завете, мы вводим в завет с Богом своего младенца, но тогда этим заветом был народ. Сейчас тоже народ Божий, христианский, но фактически что мы имеем? Думаю, что было бы очень нелишним в сознательном возрасте произнести обеты, вступить сознательно умом и сердцем в завет с Господом. Это не повторение Крещения, таинство совершено.
Святейший Патриарх Пимен рекомендовал священникам в утренние молитвы добавлять иерейскую присягу. Это не было бы повторением присяги, ты ее дал однажды, но ты каждый день вновь ее переживаешь. Здесь тоже очень важно, чтобы человек это сознательно пережил.
Одна раба Божия, очень хорошая прихожанка, регулярная, причащается и исповедуется. Однажды она встала перед этим вопросом. Я дал ей некоторые упражнения домашние по Евангелию, по молитве, и потом мы назначили день. Она сознательно воспроизвела эти обеты, она отреклась от сатаны, сочеталась со Христом и исповедала в Символе веры. Она его сотни раз пела на службе, надо было видеть ее лицо. Глаза ее были полны слез, губы дрожали, сердце горело. Человек пережил нечто совершенно глубинное, и какая благодарность после этого! Человек сознательно заключил завет с Богом.
Первое покаяние очень важно. Дух Божий свидетельствует духу нашему, что мы дети Божии. Очень много христиан не имеет этого свидетельства в себе, они не слышат Дух Божий, который в них им свидетельствует, что они дети Божии, и нет этого ощущения, что мы дети Божии. Это очень важно.
Из святых отцов преподобный Ефрем Сирин: «Покаяние – праздник для Бога, потому что и небо призывает на пир. Ангелы радуются, когда покаяние приглашает их на вечерю». Это о первом покаянии.
Недавно канонизированный греческий святой Порфирий Кавсокаливит: «Душа, чтобы покаяться, должна проснуться». У многих крещеных христиан она спит непробудным сном. «Душа, чтобы покаяться, должна проснуться. Там при этом пробуждении происходит таинство Покаяния. И в этом – произволение человека. Но пробуждение зависит не только от человека. Сам человек не может, вмешивается Бог». Это и есть таинство рождения свыше, которое происходит в человеке в его, как мы сегодня условно назвали, первом покаянии – таинстве Крещения. В его обращении ко Господу, когда он отдает свое сердце Господу, «сыне, даждь ми сердце твое» (Притч. 23: 26). Человек отдает свое сердце Господу.
|
В книге многострадального Иова есть замечательные слова: «Вот, все это делает Бог два-три раза с человеком, чтобы отвести душу его от могилы и просветить его светом живых» (Иов 33: 29–30). Чтобы просветить светом живых, два-три раза Бог стучится в наше сердце. Нет ни одного человека, мимо которого Бог проходит, не стучась никогда.
Сегодня, когда слышишь голос, не ожесточи свое сердце и открой дверь. Когда это случается, тогда происходит нечто величайшее. Это и есть рождение свыше, всё это неотделимо и неразрывно, в одном комплексе с таинством Крещения. Оно, может быть, по дням не в один день происходило, но это реальные события, которые пережиты человеком.
Второе покаяние – это слезы Петра в течение всей жизни. Это жизнь Марии Египетской в Иорданской пустыне. Об этом очень много сказано у святых отцов. Об этом пять томов «Добротолюбия» написано, об этом «Лествица» Иоанна Лествичника, об этом говорили и писали все преподобные. Мы очень часто без первого покаяния вступаем на поприще второго и пробуксовываем, что-то у нас не получается. А кто думает, что после первого покаяния всё осталось в прошлом, тот глубоко ошибается. Потому что покаяние потом сопровождает всю жизнь человека.
|
Святой – это не безгрешный, как часто воспринимается сознанием нашим. Святой – это отсеченный от мира, святой – это посвященный Господу. Если было это первое отсечение от мира и посвящение Господу, то потом «святой да освящается еще» (Откр. 22: 11). Это уже второе покаяние. Я о нем не буду говорить, тем более монашествующие об этом могут говорить лучше и больше. Этих примеров очень много. Жития всех преподобных отцов – это путь второго покаяния, путь духовного восстановления, путь вхождения в Царствие Божие.
Можно так сравнить. Что такое первое покаяние? Это вернуться в Эдемский сад. Но однажды в Эдемском саду человек уже был и всё потерял. Что такое второе покаяние? Это остаться в Эдемском саду, никогда из него не выйти. Нам сейчас нужно вернуться, а потом навсегда в нем остаться. Через второе покаяние мы навсегда в нем остаемся. Если второго покаяния не было, то вылетишь оттуда, как наши прародители, всё потеряешь. Но если ты не вошел туда, то где остаться? Как можно святиться еще, если не было первого освящения? Это то, чем я хотел поделиться, о чем хотел поразмышлять…
– Отец Геннадий, благословите. Я еще до семинарии зачитывался Вашей книгой «Свет и тени Голгофы». Насколько я понимаю, она после издания 94-го года больше не переиздавалась. Если я прав, скажите, пожалуйста, есть ли планы по переизданию этой книги? Спасибо.
– Очень бы хотелось, чтобы она была переиздана, тем более что полиграфия того времени была очень скромная в наших возможностях. Очень хотелось бы видеть переиздание, но пока как-то этим мы еще не занимались, хотя очень бы хотелось.
– Может быть, издательство Сретенского монастыря этим заинтересуется или «Вольный странник»?
– Это не совсем ко мне вопрос, потому что я не являюсь членом ни того, ни другого издательства.
– Вы говорили по поводу обета. Возможен ли такой обет после первого покаяния, между первым и вторым покаянием? Что для этого нужно, чтобы этот обет послужил на пользу покаянию?
– Это, конечно, возможно. С одной стороны, это можно даже ввести в систему. Что человек в сознательном возрасте воспроизводит эти обеты, но тогда это может быть опять формализовано, поэтому хотелось бы не формализовать. Когда человек приходит к этому внутренне духовно. Когда хорошая прихожанка, которая давно не в смертных грехах живет, внутренне созрела к этому и к необходимости этого. Когда она ощутила эту недостаточность, эту лакуну внутри самой себя. Для этого необходима духовническая практика.
Я понимаю, что далеко не каждый духовник согласится на такое. А в целом, я думаю, что каждый человек должен когда-то сознательно открыть свое сердце. Тем более в той ситуации, когда как река из источника потекла и до устья течет себе и течет. Так человек в детстве крещен и живет себе по-христиански. Этой ситуации мы сейчас не имеем, я не знаю, насколько она была когда-нибудь, ведь есть переходный возраст.
Что мы имеем сейчас в нашей церковной практике? В наше время довольно хорошо поставлено дело воскресных школ. Только у ленивого на приходе нет воскресной школы. Дети до подросткового возраста очень глубоко, искренне и чисто воспринимают слово Божие. Воскресные школы идут хорошо, но что мы получаем после этого? Мы их теряем, иногда тотально. Они не ходят в церковь, перестают причащаться. А сейчас пошла новая волна: они начинают становиться атеистами.
Переходный возраст считается самым сложным. Переходный возраст – это самый прекрасный возраст для того, чтобы именно в это время произошло рождение свыше. Именно это время самое благоприятное для души открыться Господу и принять Его своим Спасителем. Тут и мы, священнослужители, должны стучаться в это время в сердце этих людей. В подростковом возрасте нельзя: «Выпей святой воды, съешь просфорочку, служба, ты уже давно не причащался». Мы нудим: «Ты же крещеный, ты же христианин, ты что?» Настоящему христианину никогда таких слов говорить не приходится.
Это тот момент, когда мы должны ему немного о другом говорить. Мы должно говорить, что теперь он вышел из тех детских пеленок, теперь он становится самостоятельной личностью, и вера отца и матери станет или не станет его верой. Теперь время, когда он сознательно принимает Господа в свое сердце или не принимает. Подростковый возраст как раз основной своей темой имеет это самое первое покаяние, это рождение свыше. Тогда не будет так, что после детской воскресной школы мы потеряли христианина. И в лучшем случае после двадцати пяти, даже после тридцати или пятидесяти и множества грехов они возвращаются.
У нас как будто естественно, даже из священнических уст я не однажды слышал, что это нормально, что человек в юности накуролесил. Это отнюдь не нормально, юность не дана, чтобы куролесить. Юность – Христу, юность, посвященная Господу, а для этого должно произойти рождение свыше через внешний дар. Это может быть волонтерство, это может быть что угодно. Каждое время производит какие-то свои формы, но внутренняя целевая установка должна быть именно к этому. И эти обеты, это сознательное обращение очень необходимы человеку.
А так, действительно, чего ради он должен жить по заповедям, если он никогда не обещал по ним жить? Ему рассказали, что папа с мамой его крестили, а чаще бабушка или еще кто-то.
|
– Отец Геннадий, Вы обозначили проблему, когда, совершая таинство Крещения, первого покаяния у людей не происходит, а далее они совершают множество грехов, которые являются препятствием к рукоположению. Вы обозначили проблему, связанную с началом отсчета. На Ваш взгляд, нужно вести отсчет с момента этого духовного перерождения? И если у человека этих грехов не было с этого момента, когда он может быть рукоположен или же всё-таки отсчет должен идти формально с того момента, когда таинство над человеком совершилось?
И еще один вопрос. Наши каноны запрещают священнику жениться на девушке, нарушившей целомудрие. Если такая девушка совершила грех до того, как приняла Крещение, до того, как сознательно уверовала во Христа, то, если она принимает таинство Крещения и с ней совершается первое покаяние, как эти каноны в этом случае трактовать? Они всё равно препятствуют с такой девушкой вступать в брак и затем служить священнику или это что-то меняет?
– Очень хорошие вопросы. Самый такой радикальный ответ – это не крестить без покаяния. То есть не должно быть самой этой ситуации, когда это два разных события. Если это одно событие, то вопрос отпадает. А если это два разных события, я это обозначил в своем слове, тогда этот вопрос имеет место быть.
Если устанавливать по канонам, как юрист по букве закона, то, конечно, с момента Крещения, но тогда караул. Достаточно долгое время мне довелось быть благочинным, и в то время именно благочинный готовил людей к священству. Я, конечно, исходил из второй позиции, то есть счет времени начинался от обращения. Тем более эпоха перестройки, приходили люди, переживали это самое настоящее обращение, а потом вдруг выясняется, что он делал всё в безбожии, в язычестве. Поэтому на практике всё-таки это уже икономия, а не акривия.
Потому что если акривия, то с принятия Крещения, а если по духу, то всё-таки с момента перерождения. А лучше, чтобы это действительно было единым взаимосвязанным в жизни событием. Первое покаяние, обращение, крещение, чтобы это было что-то одно. Я повторюсь, не обязательно всё это в один день, это может быть какой-то процесс, но это должен быть некий единый процесс. Поэтому я исходил из этой практики, но каждый случай будет рассматриваться индивидуально.
Что касается невесты, я думаю, что семнадцатое апостольское правило, если оно действует в отношении ставленников священства, то оно тем более должно действовать в отношении невесты. Иначе получается, что мы к невесте предъявляем требования больше, чем к ставленнику в священство. Всё-таки никакой грех, бывший до Крещения, препятствием быть не может. А если он был после Крещения, то должно быть рассмотрение духовника и архиерея.
– Какие факторы побуждают человека осознанно совершить первое покаяние и как можно к этому прийти?
– Как Порфирий Кавсокаливит сказал: «Не без Бога это происходит». Видимо, это вообще невозможно без Бога в том смысле, что инициатива исходит от Бога. Мы иногда говорим, что искали Бога, но, наверное, правильнее сказать, что Бог ищет нас. По евангельской притче о добром пастыре, который оставил девяносто девять и взыскал заблудшую овцу, это Бог нас ищет и однажды находит, а дальше Он стучится к нам.
Что для этого должно быть? В свое время в середине 90-х мы открыли православную гимназию, тогда мы были полны энтузиазма, что всё здорово будет. Жизнь тогда показала, что всё намного сложнее. Мы рассуждали порой о том, что мы делаем. Мы сошлись на такой позиции, что мы создаем благоприятную почву для встречи души с Богом.
Эта благоприятная почва – это проповедь, это благочестивая жизнь. Как сказал митрополит Антоний Сурожский: «Никто не познает Бога, если не увидит отблеск Царства Божия на чьем-нибудь лице». Надо, чтобы на нашем лице был отблеск Царства Божия, а это второе покаяние.
Здесь искусственно невозможно, я не могу сейчас выдать какой-нибудь алгоритм, каким образом этого можно добиваться, такого алгоритма нет. Но для начала нужно, чтобы само сознание этого было в нашем сердце. А то ведь мы вроде без этого живем, и что тут мудрить, мы же крещеный народ, православный, народ-богоносец, и всё. Поэтому для начала нужно это всё осознать, самому покаяться в чем-то, что не так сделал, в том числе и священнику, и дальше делать всё, что нужно.
Строить систему оглашения. Она очень важна, она необходима, и она не должна быть формальной. Живой катехизатор в идеале не только священник. Даже хорошо, если беседу проводит не священник. Возможно даже, что в какой-то форме это может быть и кто-то из сестер, ведь сейчас готовят катехизаторов-женщин. Потому что есть вопросы, где женщина женщине может сказать порой больше, чем священник. Это дело Церкви, когда через Крещение мы принимаем человека в свою семью. А для этого надо, чтобы та семья была. Это формально тут не сделаешь, это как-то внутренне происходит, если в этом направлении священник, пастырь, его помощники трудятся.
|
К этому призывать, этому наставлять, этому научать. Если начнешь научать, человек задумается. Человек услышал и задумался, когда он Богу что-то обещал, а похоже, что и никогда, и тогда у него начинается какой-то внутренний процесс. Об этом надо говорить, об этом надо проповедовать, живое слово о Христе, о Царстве Божием.
– Как соотносятся Ваши слова со взглядами преподобного Симеона Нового Богослова, который учил о двух Крещениях? Первое Крещение, которое совершается инструментально как таинство, но затем духовное Крещение, которое в жизни человека непременно должно произойти. У него даже было необычное, оригинальное толкование слов «кто не родится от воды и Духа, тот не может войти в Царствие Божие». Если не ошибаюсь, он говорил, что непременно должно произойти рождение от Духа каждого человека.
– Я не говорил сегодня еще об одном таинстве – Миропомазании. Это действительно тоже к этому имеет отношение. Миром помазывают, и человек получает печать Святого Духа, мы в это верим. А потом человек выходит и не то, что в Духе Святом не живет, вообще не пойми в каком духе живет. Раз он миропомазан, то он крещен Святым Духом. Иоанн Креститель сказал: «Я крещу вас водой, а Тот, Кто идет после меня, будет вас крестить Духом Святым и огнем» (см.: Мф. 3: 11).
Человек должен пережить и рождение свыше, и крещение Духом Святым. Об этом у Симеона Нового Богослова очень много написано. У него даже есть слова о том, что нет большей ереси, как считать, что Дух Святой действует неощутимо. Дескать, я ничего не ощущаю, но я крещен Духом Святым. Это худшей ересью считал Симеон Новый Богослов. Он раскрывает эти внутренние смыслы. А так получается, что есть некая система внешних знаков, а все таинства нами должны быть пережиты внутренне.
В Причастии у нас наилучшим образом обстоит дело, об этом очень много говорится. Говорится, что если ты приступаешь не как нужно, то это недостойно и даже болеешь, а некоторые умирают по апостолу Павлу. Это в таинстве Евхаристии, а в других таинствах нет? Всё на автомате? Кто сказал, что тут на автомате, а там не на автомате? Таинство всегда есть таинство, и тот, кто недостойно причащается, он принимает Тело и Кровь Христа, но что он от этого имеет?
Поэтому у каждого христианина должно быть переживание этого внутреннего обращения, рождения свыше, и у него должно быть переживание Крещения Святым Духом. Он должен опытно знать, что это такое. Это замечательнейшая беседа преподобного Серафима Саровского с Мотовиловым. Смотрите, с кем он беседует. Он не беседует с подвижником, он беседует со светским человеком, который сначала вообще не мог понять то, что ему Серафим говорит. Преподобный Серафим говорит, что никто даже смысла христианской жизни не знает. Это как в то время никто не знал? Все постились, все молились. А стяжание Святого Духа и опытное знание Его?
Через преподобного Серафима Мотовилову, совсем не подвижнику, светскому человеку, это было дано пережить. Может быть, и потому у нас тусклое христианство, может быть, и потому люди обсуждают больше автомобиль, на котором мы ездим, чем Христа. Потому что мы и сами автомобилю, на котором ездим, придаем большее значение, чем Христу, чем Духу Святому. Поэтому жизнь в Духе Святом – это реальность. Если об этой реальности священник делится со своими прихожанами, тогда есть некая духовная жизнь. И это действительно всё должно быть так. Очень многие отцы об этом говорили, об этом опытном познании Бога, об опытном познании Духа Святого, о водительстве Духа Святого, когда для человека это не абстракция, а реальность. Вот это то, чем заниматься надо, это наша христианская жизнь.
– У меня вопрос немного философского характера. О соотношении душевного и духовного. Вы говорили, что патриарх Пимен рекомендовал священнику перечитывать присягу и вживаться, чувствовать этот текст. Подобные споры возникали и в герменевтике. Чтобы что-то понять, нужно вчувствоваться. Если мы обратимся к православной антропологии, то Дух – это либо высшая часть души, либо ее автономная часть, это тот орган, который связует человека с Богом. Насколько тут можно говорить о субъективном ощущении, о чувствовании, о вживании в это? Разделяется ли это, или это всё-таки через чувство можно как-то духовно связаться?
– Что касается предостережений, один святитель Игнатий (Брянчанинов) чего стоит. Он раскрывает нам очень многое и подробно говорит о прелести и всяких духовных опасностях, это на полном основании. Но нельзя теперь всё свести только к тому, чтобы говорить о духовных опасностях, о предостережениях. Допустим, мы готовим альпиниста, ему надо говорить, что он не должен делать, но ему же надо говорить и то, что он должен. Мы с вами тоже альпинисты, о горнем помышляйте, а не о земном, то есть мы восходим к горнему Иерусалиму. Здесь необходимо, чтобы нам сказали, что нам нельзя делать. И тут как раз те предостережения о ложных ощущениях, ложных духовных, телесных и душевных ощущениях и практиках.
Но, однако, нас надо и учить тому, что нам надо делать, чтобы это духовное восхождение было. Иначе, о чем тогда речь? Это правая и левая рука, это два ока, это два уха, которыми внемлем, то есть одинаково необходимо, одно без другого не может быть. Две ноги, в конце концов, на которых ходят.
Это опять то, чем духовники должны заниматься, ведя своего прихожанина в этот горний мир. Это тоже всё очень важно. Особенно абсолютно необходимо, чтобы молодые священники имели духовников. Потом эти духовники имеют свойство уходить в мир иной, и священники старшего возраста уже могут не иметь такого духовника, но это всё равно их не освобождает от исповедальной своей практики. Всё равно исповедальная практика пожилого священника, старца, тоже необходима, потому что искушения есть во всех возрастах.
Самого тренера-альпиниста касается всё то, что он говорит другому. Так что, всё это должно быть. Духовное, душевное и телесное – всё прекрасно. Мы не должны говорить, что духовное – это хорошо, а душевное – это плохо. Тут речь о терминах. В Писании есть места, где слово «душевное» – плохо, у святых отцов часто душевное – это плохо. Но там они говорят «душевное» в смысле чувственно-страстное либо когда душевность воспринимается за духовность. Если об этом говорить, то надо более развернутые лекции и беседы проводить.
Дух пронизывает и душу, и плоть. И душа, и плоть пронизываются духом. Без души и без плоти мы не живем. Невозможно жить только в духе, только в духе живут ангелы, они духи бесплотные, у них нет ни души, ни плоти. А у нас есть и то, и другое, и третье, поэтому всё должно быть пронизано духом. Почему мы святые мощи чтим, потому что сама плоть была пронизана духом.
– Мне очень откликаются Ваши слова о том, что мы только помощники, а главное – это встреча человека с Богом. Чаще всего эта встреча может происходить в таинствах, она может происходить во время богослужения. Но если говорить о нашей маленькой роли, пастырской беседе, часто до катехизации не доходит, но поговорить удается. Как Вам кажется, какие есть ситуации вне таинств и богослужения, где возможно подвести? Куда бы мы могли вести, чтобы могли показывать в надежде, что там эта встреча произойдет?
– Я думаю, что сколько людей, столько путей, сколько ситуаций разных, столько и случаев. Здесь очень трудно предложить алгоритм или схему, каждый раз это как-то происходит. Например, случай. Идет батюшка, переходит через мостик. По дороге по левую руку от священника в городе художественная школа. Вдруг совершенно отчетливое побуждение идти к учительнице, которая там работает. Батюшка ни разу в жизни в эту художественную школу не заходил. Он заходит первый раз, он знает имя этой учительницы, хотя с ней мало знаком. Но она приходила на некоторые его лекции.
|
Он спрашивает, есть ли такая, есть, но она сейчас ведет занятия. А в какой аудитории, а вот в такой. Батюшка подходит к этой аудитории, стучится в эту дверь. Учительница подходит к двери и выходит. Батюшка говорит, что завтра у нее Крещение. Она как будто даже не удивилась. Назавтра было ее Крещение, она навсегда осталась в Церкви и сама стала труженицей церковной. Еще здравствует и трудится Господу. Это Духом Святым как-то дается познать.
Случаи бывают самые разные. Иногда там, где ты вложил очень много сил – наставлял, учил, ругал, утешал, – результата никакого не ощущается. А иногда там, где ты почти ничего не делал, Господь призывает человека. Таких случаев можно рассказать много, они имеют место быть, к великому счастью. Так же, как Савл на всех парах несется в Дамаск с документами, разрешающими ему совершать определенные действия, арестовывать каких-то зловредных сектантов, кто бы мог знать, но происходит встреча.
А нас Господь употребляет, как там тоже Ананию употребил. И никто этого Ананию особенно не звал, а сам Господь ему тоже во сне является и посылает к этому самому Савлу. Очень важно, чтобы сам священник был в Духе Божием, чтобы для него это была реальность. А случаев других можно рассказать целый ряд, но смысл примерно тот же самый.
А системно – это проповедь. Горе мне, если не проповедую. Проповедую вовремя и не вовремя. Катехизация начинается с детских воскресных школ. Это библейские, евангельские встречи и занятия на приходе. Для пастыря это абсолютно необходимо, когда он встречается со своей паствой в неформальной обстановке со словом Божиим в руках. Вера – от слышания, слышание – от слова Божия. У нас вера от слышания, а слышание не всегда от слова Божия, а иногда вообще не пойми от чего. А потом и вера не пойми какая получается, и мы порой сами не знаем, что с этим делать.
Слово Божие живо и действенно как обоюдоострый меч. Поэтому любить надо слово Божие, жить словом Божиим. Когда ты сам им живешь, от избытка сердца говорят уста. Оно передается тогда другим.
– Какие преграды, как Вам кажется, существуют к этой встрече? Как мы можем понять, что человеку точно мешает этой встрече произойти?
– Преграда только одна – грех. А выстраивается она по-разному. Ничто, кроме греха, нас от Бога не отделяет. Как апостол Павел говорит: «Ни мужеский пол, ни женский, ни варвар, ни эллины, ни свободные, ни раб» (см.: Кол. 3: 11), ничто, кроме греха, нас от Господа не может отделить. Поэтому священник должен сам сознательно не грешить и вести реальную внутреннюю духовную брань с грехом. У него у самого должна быть активная внутренняя жизнь, исповедальная. Люди, которые вокруг нас и рядом с нами, тоже мучаются в грехах. Тут надо иногда обличить, иногда утешить, иногда ободрить, иногда подсказать, остановить, но всегда очиститься от греха.
Одно дело обращение, ты должен с грехом прекратить всякие отношения. Есть такое «а все грешные». С одной стороны, да, а с другой стороны, мы становимся такими хитрецами: все грешные – и я грешный. У нас у самих нет каких-то границ, всё-таки сказано, что верующий в Бога не грешит. На эту тему кто-нибудь из священнослужителей говорил проповедь? Согласитесь, это жутко, непонятно, о чем говорить, как это верующий в Бога не грешит? А таких текстов о том, что верующий не грешит, несколько в посланиях.
То есть верующий не живет грехом. Верующий с грехом порвал, верующий от греха отрекся, но грех от нас не отрекся. Мы отреклись от диавола, диавол нас в покое не оставляет. Но духовная брань – это не жизнь в грехе, это жизнь в борьбе с грехом. Жизнь в борьбе с грехом – это свято, а жизнь в грехе – это плохо. А мы иногда эту границу стираем: все грешные – и я грешный, вчера удержался, сегодня не удержался. Мы сами в себе не проводим каких-то границ, а это тоже состояние духовной болезни. Отрекшись от греха, мы ему больше не можем служить.
Допустим, Великая Отечественная война, 1941 год, наши отступают. Наши отступающие войска – это предатели? Нет, но они же отступают. Они отступают и при этом погибают на поле боя, но они же не переходят на сторону противника. Грех на нас может наступать, в жизни человека может быть даже некий откат, могут быть проигранные сражения, но сражения, а не переход на сторону врага, когда мы просто грешим, когда мы с грехом на брудершафт. Вот это принципиальная разница. Человек может и пасть, он может что-то потерять, но если он это делает в борьбе с грехом, то это свято.
– На исповеди спрашивают те, кто крещен в сознательном возрасте, нужно ли исповедовать грехи, которые были совершены до Крещения. Как исповедовать до Крещения, если в таинствах Церкви могут участвовать только ее члены?
– Начнем со второй части. Апостол Петр говорит: «Покайтесь, и да крестятся для прощения грехов» (см.: Деян. 2: 38). То есть человек кается, просит прощения, исповедуется. Все годы своей священнической деятельности я это практиковал, по-другому и не крестил никогда. Человек исповедует свой грех, просит прощения, потом над ним совершается таинство Крещения для прощения грехов. Никакого противоречия нет, никакой разрешительной молитвы ему не произносится до Крещения. Он исповедует свои грехи, он просит в них прощения, погружается в воду для омовения и выходит прощенным.
По первой части, я сам к этой группе отношусь. Я крестился в 22 года. Человек крещен, и, согласно по современной практике, чаще всего никакого исповедания от него не требовалось. Мы его покрестили, вот он живет, ему говорят, что все грехи после Крещения надо исповедовать, он это делает, так происходит уже не первый год. А те грехи, которые были до Крещения, так и остаются никогда не исповеданными. А это могло быть не просто маму, папу не послушал, это могут быть более серьезные вещи, в том числе и те, которые имеют продолжение сегодня.
|
– Я так понимаю, второе покаяние вступает в силу после такого сознательного исповедования грехов. А что происходит с технической стороны в этот момент? На человека снисходит особая благодать, как и в момент любой исповеди, или это еще и плод его личного, внутреннего желания изменить жизнь?
– Я думаю, что без благодати Божией тут не о чем даже и говорить. Инициатива от Бога, Он Пастырь, ищущий заблудшую овцу. Христос говорит: «Се, стою у двери и стучу» (Откр. 3: 20). Это относится и ко второму покаянию тоже. Инициатива от Господа, а деятельность наша, наше соработничество.
Конечно же, благодатью Божией мы не оставляемся в покое в Богом забытой деревне. Оказывается, все эти деревни Бог помнит. И однажды Он к ним в эту деревню приходит, однажды Он приходит к нам. Я думаю, что наше действие ответное, а не первичное. Не я сначала взыскал, а там Бог на это реагирует, но Бог взыскал, а я на это реагирую. И, конечно, дальше моя активная деятельность, Царствие Божие усилием берется, иначе никак. Но исходно, конечно, от Господа.
Если бы Господь не стучался в наше сердце, ничего бы не было, ни первого покаяния, ни второго. Тогда участь наша была бы очень грустной. К счастью, мы не знаем, как это, потому что от дня Адамова изгнания Бог ни на один день нас не оставлял в покое. В Ветхом Завете по-своему, сейчас, в Новом Завете, по-своему, но всегда Господь нас взыскует, а мы реагируем, трудимся. Побуждение от Господа, импульсы от Него.
– У Вас есть такая книга «Исповедь паломника, или Семь дней на Святой Земле». Есть такая мечта когда-то тоже посетить Святую Землю. Что бы Вы посоветовали человеку, который хочет отправиться на Святую Землю? И поделитесь, пожалуйста, своими чувствами, как написали эту книгу, что вас к этому подтолкнуло.
– Святая Земля – это неожиданный дар. Неожиданный, потому что я к нему совершенно не шел и стремлений таких не было. А в первой части жизни и возможности не было, об этом даже и не думалось вообще. Это дар, который Господь дал. И посещения Святой Земли, которых было немало, это что-то потрясающее, может быть самое лучшее, что в моей жизни было. Я достаточно много путешествовал в своей жизни, но, когда я первый раз побывал на Святой Земле, у меня не было ощущения очередного путешествия. У меня было скорее восприятие, может быть, некоего видения, ведь Святая Земля – это земля моей веры.
Я с детства читал про Галилейское море, про Назарет, Иерусалим, Хеврон, про Синай, про ангелов, архангелов, про рай, про небо, – всё это была моя вера. А Казахстан, Урал, Алтай, Енисей, Москва – это была земля, на которой я живу. Когда мы начали снижаться над Святой Землей, я понял, что прилетел туда, во что я верю. Чем отличается рай от Святой Земли? Это земля моей веры. То небо моей веры, а это земля моей веры. Когда уже возвращался из первой поездки, когда самолет уже шел на снижение, шасси выпустили, Москва, – видение кончилось. Я опять оказался на земле, опять здесь, жизнь продолжилась.
Где-то полгода я просто этим жил. Даже проповедовал примерно таким образом: «И я там был…» Читаешь Евангелие или текст библейский, и это всё очень живое. В то время и написаны были эти воспоминания. Это длилось примерно полгода. Было какое-то искушение, была исповедь. Поисповедовался, прощение получил, и всё кончилось. И ни под каким предлогом я бы сейчас не смог сесть и еще раз написать. Это дается от Господа.
Были возможности поехать еще, я не хотел. Пятнадцать лет не ехал, через пятнадцать лет мне вновь предложили, я отказывался и не хотел. Но обстоятельства сложились так, что отказываться было просто нехорошо. Я согласился, и мы опять поехали. С тех пор ездили много раз. Это пятое Евангелие. Святая земля дышит всем, во что мы верим.
Есть даже такой фильм «Та небесная Россия», это сравнение принадлежит патриарху Алексию II. На Руси земля восходит к небу, а на Святой Земле небо спускается на землю. Каждая поездка на Святую Землю равнозначна отслуженной Литургии. Это даже притом, что там, на Святой Земле, несколько раз в разных местах участвуешь в Литургии и причащаешься. Но сама эта паломническая поездка – это некое священнодействие. Господь посещал, Господь давал, и потом я уже сам водил группы. Четырежды ездил с группой, до сорока человек доходило. Это воспринималось как-то всеми, мы как-то все враз срастались в одну семью и жили.
Перед поездкой на Святую Землю, конечно, нужно почитать Писание. Тут невозможно опыт одного переносить на другого. У каждого будет какое-то свое восприятие. Вы меня спросили, я отвечаю. Другой бы, наверное, рассказал бы что-то другое из им пережитого, им воспринятого. На каждом месте мы всегда читали «С Библией в руках по Святой Земле», это издательство «Никея». Когда переиздавали эту книгу, они сами придумали такое название. На каждом месте читаешь Библию, рассказываешь о событии и совершаешь молитву вместе со всей группой. Это что-то неземное, это божественное.
Не знаю, как готовиться, молитвой и чтением. Есть еще хорошие пособия. «Иерусалим – город трех религий», есть у меня такая энциклопедическая книга, там тоже очень много интересного. Кончено, ты едешь туда, ты узнаёшь эти места. Надо проникнуться тем, что там происходило на этих местах, этим жить. Это всё с детства от маминых рассказов жило во мне. А тут вдруг ты сам там оказываешься. Каждое место по-своему переживается.
Синай, например, это восхождение к Богу, она и называется гора Божия. Иерусалим – это совсем другое, это город царей и пророков, это храмовая гора, она же гора творения, город Сионской горницы, город Голгофы и Гроба, где воскрес Христос. Вифлеем. Всё это переживается. Я называю самые основные, а есть еще много-много очень интересных мест. У нас был тандем: гид-археолог, который сам копал, который сам эти знания о Святой Земле добывал, и я с Библией в руках. Мы в паре с ним, как-то у нас слилось это. Это было очень хорошо. Он как археолог нас вел по всем этим местам, а тут уже с Библией в руках и молитвой в сердце и на устах. Это прекрасно.
Я благодарю всех участников нашей сегодняшней беседы, был очень рад с вами пообщаться. Желаю больше общения, и не только онлайн. В советское время у нас было очень много камерности. Священники общались друг с другом и верующие между собой в окружении безбожного мира. Желаю сердечного, искреннего, духовного и душевного общения. Общение, встречи – это то, что нам очень необходимо. Много всяких проблем возникает именно из-за того, что мы не встречаемся, что у нас нет возможности посмотреть друг другу в глаза, ощутить друг друга, услышать друг друга, когда сердце сердцу весть передает.
Это общение, эти встречи очень-очень важны, и я рад этой встрече, которая в таком своеобразном теперь режиме, к которому тоже приходится привыкать и научаться. Искренно желаю всем радостных и светлых минут Богопознания, радости пастырского труда, пастырского служения. А для тех, кто к нему готовится, это тоже счастливейшее время, когда ты входишь в эту жизнь. Дай Бог, чтобы Царство Божие и с нашим участием созидалось в наших же сердцах и среди нас на нашей земле. Всех храни Господь.
Стоит
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.