Наверное, у каждого священника есть своя пасхальная история. Такая настоящая... Когда только и можешь сказать: «Христос воскресе!» Другие слова просто не подойдут.
Есть такая история и у моего друга – отца Евгения. Я знаю ее уже много лет. Из года в год батюшка вспоминает те события, и из года в год мы с ним не перестаем удивляться.
|
Было это давно. На Пасху после окончания службы в храм позвонили и попросили крестить на дому умирающего. Так и сказали: «умирающего».
Праздник-праздником, но делать нечего. Поехал батюшка, как самый молодой, и Дары с собой захватил. Смотрит – на кровати лежит дед. Слабый, еле языком ворочает, но на умирающего не сильно похож. И родные его смущенные:
– Пристал к нам, что вот-вот умрет и надо ему срочно креститься. Волновался. А это, батюшка, очень странно. Он к Церкви равнодушен всегда был. Но он старый уже, восемьдесят с лишним, не в себе часто. Но привязался – не отвяжешься. Чуть с кровати не свалился.
Дед свое желание отцу Евгению подтвердил. Тот обряд совершил. Причастил почти без исповеди. Крещение ведь смывает все грехи. Просто рассказал о вере, таинствах, Евангелии. Дедуля только плакал, что какую-то дверь в церковь вышиб. Не очень связно говорил, но плакал искренне, поэтому утешил его батюшка и отправился обратно в храм.
Отец Евгений свидетельствует, что деда почти в полном здравии оставил. Тот даже на кровати присел его проводить. А вечером звонят родные:
– Умер дед наш Анатолий, как и обещал! Вы ушли, он полежал, поулыбался... Бормотал все: «Хорошо!», потом заснул и не проснулся.
– А я потом все думал, не просто же так человеку Господь кончину такую даровал – на Пасху к Себе забрал, после крещения, после Причастия, чистым, как младенец, прощенным за все, вкусившим радость Воскресения и не успевшим нагрешить, – говорил мне отец Евгений. – После отпевания с родными его даже беседовал. Может, праведной жизни был человек? Хоть и некрещеный. Так тоже бывает.
Не просто же так Господь на Пасху к Себе забрал, после крещения, прощенным за все
Но Анатолий был обычным человеком. И выпить мог, и на жену руку поднять. Ну и другое – разное. А в юности еще и храм рушить помогал. Не то чтобы прямо кощунствовал, но все туда, и он тоже. Дверь вышибал, да...
Бабка его Екатерина тогда белугой выла:
– Что ж ты на Бога-то?!
Анатолий даже крещеным не был. Родители бабке не дали. Времена... Но после тех ее слов страшно ему стало. Развернулся и пошел восвояси.
Так что жил, как многие тогда – ничего хорошего. Но была у него в жизни еще одна история, которую вся родня знала.
Однажды на лесоповале на него свалили дерево. Повредили ногу и на всю жизнь хромым оставили. Но ужасно не только это. Виновник его самого и оклеветал, мол, Толька выпивши был, вот и полез под то дерево. А это не так было. Но поверили тому парню, отец у него в начальниках ходил. Тем более что спиртом от Анатолия пахло. В рот влили, чтобы боль не так чувствовал.
Задумался тогда Анатолий, почему Господь такое допустил, если Он есть? Почему не наказал обидчика? А как тут не задумаешься... Но от мыслей этих тут же отмахнулся. Сам же храм рушил. На Бога шел, как бабка сказала. Значит, лучше, если нет Его. Спокойнее...
А обиду на того человека много лет в себе носил. Простить не мог. Да тому и не надо было. У него-то в жизни все хорошо складывалось. В одном селе жили на виду друг у друга. Но Анатолия обида та изнутри поедом ела.
А потом у Виктора (так того человека звали) сын корью заболел. Село опять же, все про всех знают. Тяжело болел, умирал почти.
Анатолий тогда радовался:
– Это тебе за ногу мою!
Даже к дому Виктора подошел, в окно заглянул, чтобы бедой его насладиться... А Виктор с женой на коленях перед кроватью стоят, черные от горя. И головой Витька качает из стороны в сторону, как безумный.
– Жалко ему стало, несмотря на всю ненависть, – рассказывали родные деда отцу Евгению, – сам даже удивился. И сказал он в сердце: «Бог, если Ты есть, пусть выживет мальчишка». И в тот момент почувствовал, что ушла злость. Простил он Витьку. Сам так говорил.
Сказал он: «Бог, если Ты есть, пусть выживет мальчишка». И почувствовал, что ушла злость
Паренька потом в больницу забрали, выжил он. Анатолий с Виктором даже здороваться пробовал, но тот только глаза прятал. Но это было уже не важно. Важно, что зла не держал. С сердца как плита свалилась. Как будто Кто-то очень сильный взял ее и сбросил.
|
Прошли годы. Умер Виктор, умерла его жена. Дети их в город уехали. А Анатолий с семьей все в том селе жил. Жена его состарившаяся в храм захаживала. Но больше свечку поставить, так что отец Евгений их и не знал. А вот Анатолий – нет. И креститься не хотел. Крепко, наверное, засели в голове бабкины слова: «Что ж ты...» Боялся, что если Бога признает, то Тот его тут же накажет за ту дверь.
А потом, в тот день, вдруг почувствовал, что пришло время. Только это он отцу Евгению и объяснил перед крещением:
– Надо! Умираю!
Остальное, как я уже сказала, батюшка от родных узнал.
Крестился Анатолий, причастился и умер на Пасху.
– И думаю я, – говорит мне из года в год отец Евгений, – что Господь ему милость эту сотворил за то его прощение. Не за добродетели, которых особо и нет. Не за жизнь праведную, которую он и не вел. А всего лишь за прощение одной обиды. Не простой, конечно, смертельной. Но смог с Божией помощью Анатолий простить. Хотя сложно, наверное, было. Вздохнул о том ребенке, и смягчилось сердце. Маленький шаг навстречу Всевышнему сделал, в Которого не особо и верил. И Господь его простил, открыл Свои объятья... Даже за ту дверь в храм выбитую простил. Это не торговля. Это великая сила прощения, которая путь на Небо открывает. Это как в «Отче наш» нам заповедано. Но это я так думаю, а там – кто знает... Сердце человека лишь Богу открыто. Как Анатолий каялся в себе, нам же неведомо.
Почему Анатолий только перед смертью к Богу пришел? И этого никто не знает. И отец Евгений тоже. Значит, так надо было. Главное, что Господь его дождался. Больше восьмидесяти лет ждал, берег, хранил, вел, подталкивал... А когда время уже поджимало – весточку послал: «Пора!» И прямо к Себе – на пасхальный пир.
– Что же это, как не чудо, – креститься, причаститься и с пасхальной радостью в сердце уйти к Богу? – заканчивает всегда отец Евгений. – В такой-то день, когда открыты Небеса. И обидчика простить – тоже великое чудо. Чудо воскресения человеческой души.
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.