Главная > Журнал > Бог и человек > Несколько слов о православной теодицее

Несколько слов о православной теодицее

Иерей Антоний Русакевич

Распечатать

В богословской науке существует такой вроде бы незаметный, но очень значимый раздел, именуемый «теодицея». Впервые этот термин («теодицея», букв. «оправдание Бога») встречается у немецкого философа Готфрида Лейбница в его трактате «Опыты теодицеи о благости Божией, свободе человека и начале зла» в более общем философском смысле и совпадает с естественным богословием, то есть поиском качеств и атрибутов Бога с помощью рационального мышления.

В узком богословском смысле теодицея предполагает согласование Божественной благости и милосердия с наличием зла в сотворенном мире. Темой теодицеи мог бы считаться не столько Бог, сколько человек, вопрошающий о Боге. С этой точки зрения существует ряд фундаментальных вопросов, которыми задавались ветхозаветные праведники и древнехристианские отцы: каков конечный смысл существования, почему существует смерть, зачем, в сущности, стоит жить, из чего происходит все сущее и ради чего оно создано, почему страдают невинные? Эти и другие вопросы требуют ответов еще с самых стародавних времен.

Постановка вопроса о согласовании благости и милосердия Божиих с фактом существования зла имеет античные и библейские корни. Античный философ Эпикур приводит характерную аргументацию, приводящую к сознательному тупику: если Бог не может устранить зло, Он не всемогущ, а значит не Бог; если может, но не хочет, Он зол, а значит не Бог; если может и хочет, тогда почему не устранит?

В ветхозаветной книге Иова страдающий праведник ставит вопрос о смысле незаслуженных страданий перед Самим Богом. Этот же вопрос в предельно заостренной форме звучит в словах Иисуса Христа на кресте: «Боже мой! Боже мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27: 46; Мк. 15: 34). Многие мыслители и религиозные деятели, отцы и учители Церкви пытались ответить на этот вопрос.

Согласно русскому религиозному мыслителю Семену Франку, если бы происхождение зла было возможно объяснить, оно стало бы чем-то рационально оправданным, то есть перестало бы быть злом: «Единственно правомерная установка в отношении зла – отвергать, устранять его, а никак не "объяснять" и тем самым узаконивать и "оправдывать" его». Французский философ Габриэль Марсель также писал о том, что зло лишь созерцаемое, теоретически рассматриваемое, не есть зло: «Оно мне ведомо как зло, лишь поскольку оно меня затрагивает»; попытка теоретического решения проблемы зла подразумевает некое абстрагирование, постановку себя на место Бога, причем Бога-созерцателя.

Если бы происхождение зла было возможно объяснить, оно стало бы чем-то рационально оправданным

Согласно христианскому вероучению, зло не является необходимым, так как представляет собой следствие свободно осуществленного Богом сотворения мира. Зло возможно только там, где есть творение, отличное от Бога. Бог не желал зла, оно возникло в результате того, что сотворенные существа (ангелы и люди) злоупотребили своей свободой. В этом смысле вопрос о зле тесно связан с вопросом о свободе: каким образом возможны свободные поступки существа, сотворенного всемогущим Богом.

Христианское богословие в качестве ответа на проблему зла указывает прежде всего на то, что Бог не является бесстрастным созерцателем человеческих страданий: Бог есть любовь (1 Ин. 4: 16). Иисус Христос – Бог, ставший человеком, – претерпел страдания вместе с людьми, чтобы дать человечеству новую жизнь, в которой «тайна беззакония» (2 Фес. 2: 7) разрешится каким-то образом, непостижимым для нынешнего человеческого разума.

Православная теодицея основывается на учении о сотворении человека и его грехопадении. Обратимся подробнее к теме зла как следствия попрания воли Бога, как результата неправильных действий свободной человеческой воли.

Сущность зла состоит в нарушении воли Божией и Его нравственного закона. Это нарушение называется грехом. В Божией природе не было зла, ибо Бог «вся, елика сотвори: и се добра зело» (Быт. 1: 31).

Сущность зла состоит в нарушении воли Божией и Его нравственного закона

Для того, чтобы человек не вознесся мыслью о своей самобытности, Бог дает ему первую и единственную заповедь – повелевает воздерживаться от вкушения плодов одного дерева. Древо познания должно было служить испытанием человека в послушании Богу. Поскольку Бог одарил человека прекрасной и совершенной душой, то он знал добро послушания и зло непослушания. В этой малой заповеди выражена была вся воля Божия, весь закон, все последующие заповеди основаны на этой первой заповеди. Страдания в человеческом роде (болезни и пр.) начались с грехопадения и появления нравственного зла, вследствие вошедшего в жизнь человека греха.

Обитая в раю в неизреченной гармонии, люди возрастали из добра в добро, от блаженства восходили к большему блаженству. И вот в раю явился искуситель – в виде змия, который «был хитрее всех зверей полевых» (Быт. 3: 1). В это время Ева находилась возле запрещенного дерева. Злой и коварный дух, войдя в змия, приблизился к жене и сказал ей: «Подлинно ли, сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?» (Быт. 3: 1).

В этом вопросе заключалась коварная ложь, которая должна была бы сразу оттолкнуть собеседницу от искусителя. Но она, по своей невинности, не в состоянии была сразу понять здесь коварство и в то же время была слишком любопытна, чтобы тотчас же прекратить разговор. Однако жена поняла ложь вопроса и отвечала, что Бог разрешил им есть от всех деревьев, кроме одного, которое посреди рая, потому что от вкушения плодов этого дерева они могут умереть. Тогда искуситель возбуждает в жене недоверие к Богу. Он говорит ей: «Нет, не умрете, но Бог знает, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши и вы будете как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3: 4–5).

Коварное слово глубоко запало в душу женщины. Оно возбудило ряд сомнений и душевную борьбу. Что такое добро и зло, которые она может узнать? И если люди блаженствуют в теперешнем состоянии, то в каком же блаженстве они будут, когда станут как боги? В тревожном возбуждении жена обращает свой взор к запретному дереву, а оно так приятно для глаз, вероятно, плоды сладки на вкус и особенно заманчивы по своим таинственным свойствам. Это внешнее впечатление решило внутреннюю борьбу, и женщина «взяла плодов этого дерева и ела, и дала также мужу своему, и он ел» (Быт. 3: 6).

Величайший переворот в истории человечества совершился – люди нарушили заповедь Божию. Те, которые должны были служить чистым источником всего человеческого рода, отравили себя плодами смерти. Жена послушалась змия-искусителя, а муж последовал жене, которая из соблазненной тотчас сделалась соблазнительницей.

Величайший переворот в истории человечества – люди нарушили заповедь Божию

Не замедлили сказаться и следствия нарушения первыми людьми заповеди Божией: у них действительно открылись глаза, как обещал искуситель, и запретный плод дал им знание. Но что же они узнали? – Узнали то, что они наги. Увидев свою наготу, они из листьев сделали себе опоясание. Им страшно стало предстать теперь перед Богом, к Которому они раньше стремились с большой радостью. Ужас объял Адама и жену, и они скрылись от Господа в деревьях рая. Но любящий Господь зовет к себе Адама: «Адам, где ты?» (Быт. 3: 9). Этим вопросом Господь спрашивает не о том, где Адам находится, а в каком состоянии он находится. Господь призывает Адама к покаянию, дает ему возможность принести чистосердечное раскаяние. Но грех уже омрачил духовные силы человека, и призывающий голос Господа вызывает в Адаме только желание оправдаться.

Изгнание из рая. Монастырь Высокие Дечаны, Сербия

Адам с трепетом ответил Господу из чащи деревьев: голос Твой я услышал в раю и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал Бог: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? (Быт. 3: 10–11). Вопрос Господом был поставлен прямо, но грешник не в силах был ответить на него так же прямо. Он дал уклончивый ответ: «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел» (Быт. 3: 12). Адам сваливает вину на жену и даже на Самого Бога. Господь обратился к жене: «Что ты это сделала?» Жена следует примеру Адама и отклоняет от себя вину: «Змей обольстил меня, и я ела» (Быт. 3: 13). Жена сказала правду, но в том, что они оба старались оправдать себя перед Господом, заключалась ложь.

Тогда Господь изрек праведный суд Свой. Змей был проклят Господом перед всеми животными. Ему определена жалкая жизнь пресмыкания на своем чреве и питание прахом земли. Жена осуждена на подчинение мужу и на тяжелые страдания и болезни при рождении детей. Обращаясь к Адаму, Господь сказал, что за его ослушание проклята будет земля, которая его кормит: «Терния и волчцы произрастит она тебе...; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3: 18–19).

Грех наших прародителей явился бесконечно значимым, ибо он нарушил все богоданное отношение человека к Богу. Заповедь, данная Адаму и Еве, была положительная, то есть они не могли сами собою, посредством рассуждения прийти к мысли, что с древа познания вкушать нельзя. Приняв заповедь, они должны были ее выполнять только потому, что так повелел Господь. По духу своему она требовала простого послушания и была дана для испытания послушания. Простая и легкая, она заключала в себе весь Закон: богопочитание, послушание, воздержание.

Грех наших прародителей нарушил богоданное отношение человека к Богу

Но человек, нарушая столь простую заповедь, добровольно подчинился всем страстям, которые есть в мире: похоть плоти, очес и гордость житейская. Вместо того чтобы одухотворять тело, он сам отдался течению животной, чувственной жизни. Первый грех оттого еще тяжелее, что заповедь-то была легкой, ясной и вполне определенной. Что могло быть еще проще? Бог дал человеку жить в раю, наслаждаться красотою природы, дал ему помощника-жену и запретил вкушать только от одного дерева, среди многих других райских деревьев!

Еще отяжеляет грех то, что Адам и Ева знали последствия нарушения заповеди, они были чисты и безгрешны до того и не знали, что такое грех. У них были свежие духовные силы, не омраченные никаким грехом. Все зависело от их воли, а уж сил у них было с избытком. Грех, однажды войдя в душу, заразил ее. Грех – это распадение, растление души, он ее расстраивает, извращает и уродует.

Страшно было наказание за преступление заповеди Божией. Ясно, что все наказания даны как средство удержать человека от дальнейшего и окончательного падения. Но милосердный Господь не оставил первозданных людей без утешения. Он тогда же дал обетование, которое должно было поддерживать их в дни последующих испытаний и невзгод греховной жизни. Это обетование о «семени жены». Господь обещает людям, что от жены родится Спаситель, Который сокрушит главу змия и примирит человека с Богом.

Грехопадение понимается как центральный или узловой момент в библейском повествовании о происхождении мира и человека. Этот момент можно охарактеризовать как поворотный пункт, где космическая метаистория становится подлинной человеческой историей и бытием; когда надвременное и вечное облекается в формы эмпирической реальности и конечности. Именно в данном аспекте представляется интересным изучать и анализировать данную проблему.

Отцы Церкви придавали значение сотериологическому аспекту, а именно идее того, что человеческая природа была испорчена или повреждена первородным грехом, а следствием такого повреждения стало распространение в мире тления, страданий и смерти. Следующий сотериологический аспект указывает на дальнейшее спасение человека во Христе и его глубокое перерождение через Таинства Церкви.

У Бога есть определенный вечный замысел о человек и мире, но воплощение этого замысла возможно только от направленности нравственного вектора первых людей. Исходя из святоотеческой традиции, а именно из мыслей преподобного Максима Исповедника следует, что наш мир может существовать в соответствии с Божественным Промыслом, но образ существования мира может быть отличен от правильного пути и иметь свой особый вид, который не будет соответствовать Божественному Промыслу. Адам реализует собственную свободу, и она вступает в противоречие с Божественной реальностью, в которой он находился, что приводит Адама к отдельному, автономному существованию.

В библейском повествовании о творении последовательно раскрывается дарование Богом человеку десяти различных способностей, которые необходимо развивать для спасения. Эти способности начинаются с таких необходимых, как вера, созерцание, синергия с благодатью, и включают в себя также и другие способности – способность к творчеству, послушанию и т. п. Все они необходимы для полноценного и гармоничного развития человека в русле Божественной схемы спасения и просвещения.

Православная антропологическая теория личности коренным образом отличается от светского подхода к этому вопросу. Аскетика и богословие предлагают смотреть на человека как на личность, одаренную свободой. Личность для теологии всегда есть нечто отличное от индивидуальности, хотя личность проявляет себя через индивидуальность. В категориях богословия индивидуальность мыслится тождественной природе человека, а личность мыслится всегда внеприродной.

Отцы Церкви говорят о помрачении человеческих способностей, данных ему Богом, после грехопадения и о восстановлении спектра способностей после вхождения в Церковь через Крещение. Они предложили схему устроения человека, благодаря которой, следуя определенным антропологическим схемам борьбы со страстями, можно преодолеть страстную человеческую натуру и приобщиться Божественной благодати или, как это говорится в поздневизантийской традиции, обожиться.

Иерей Антоний Русакевич 14 ноября 2022

Издательство
Сретенского монастыря