Колорит «Родной земли»

c7f5f34718e3a01f.jpeg

Острый вопрос для России – массовая миграция населения из глубинки в крупные города. Кому передать опыт? И как закрасить зияющие пустоты на карте плотности населения России и такие же пустоты – в душах оставленных родителей.

А что, если несколько молодых людей возьмет и приедет в оставляемые земли? Хотя бы на неделю, на две каждый участник экспедиции возьмет на себя небольшой подвиг: помочь местной бабе Мане подправить забор, выкрасить косяки церковной двери, выкосить территорию вокруг древнего храма, чтобы никакой огонь не мог достать старую деревянную постройку. Объяснить людям, почему нельзя одной рукой крестить лоб, а другой – стучать по дереву.

Именно для этого создаются волонтерские проекты, участники которых от всей души хотят помочь отдаленным приходам и в благоустройстве, ремонте храмов, хозяйству местных жителей. Так был создан проект московского Сретенского монастыря «Родная земля», участники которого направляются в далекие от столицы края по мере возможности и знаний помочь местному населению. Куда же попадают ребята?

2.jpeg

Это места, до которых от Москвы 1500 километров сначала поездом, потом электричкой в два вагона, потом автобусом и лодкой местного паромщика. Места, где не ловит мобильная связь, где комаров столько же, сколько кислорода. Где вода из реки цвета кока-колы считается чистой и пригодной для питья даже детям, чай из нее всегда крепкий, а суп золотистый. Где нормальным транспортом считается повозка с лошадьми, на молебен принято приходить в парадном традиционном народном костюме, а иностранных журналистов встречаешь чаще, чем отечественных.

Это места, куда уезжаешь за романтикой, уединением, тишиной, но неожиданно открываешь для себя мир людей. Они работают в офисах, учатся где-нибудь в Эдинбурге или Москве, служат в армии или сдают зачеты, снимают фильмы или проводят операции на сердце… А летом уезжают на Север, чтобы залатать прохудившуюся крышу храма, перекрасить двери, а главное – чтобы поговорить с тетей Валей или дядей Федей, которые ждут того дня, когда храм на горе откроется и вокруг него закипит жизнь.

Это места, где сгнивший танцпол – святой алтарь забытого храма, а место, где еще недавно распивали спиртное, – тот стол, на котором совершалось величайшее Действо Литургии.

Это места, где нет темноты, которая бы напоминала о закономерности смены суток. Солнце пытается закатиться, но у него не получается. Оно останавливается на западе и оставляет за собой розовый закатный след, похожий на разлитый кисель.

Это Русский север – Архангельская и Псковская области, Плесецк и Каргополь.

«Нельзя, чтобы про них забыли, про эти деревянные островки Руси. Вот мы и помним…»

«А у нас после вашего приезда настоящее чудо случилось: баба Дуня, которая отродясь в церкви не была, весь год ходила в храм молиться. Каждый день, и зимой, и летом пешком в соседнюю деревню, и это в восемьдесят лет!» – рассказывают местные жители после того, как однажды в их деревне побывала команда добровольцев.

«Просто… нельзя, чтобы про них забыли, про эти деревянные островки Руси. Вот мы и помним», – говорят ребята.

Итак, воспоминания о поездках сретенской молодежи для помощи Родной земле:

Гвоздь

Обустраивали нашу трапезную. Поняли, что нам просто необходимы три гвоздя для полотенец, фартука и прихваток. Ребят на кухне не оказалось, я откопала молоток, гвозди и подошла к нужной стене. Пока прибивала первый гвоздь, пришел наш дежурный, посмотрел на меня, как слон на моську, вытащил двумя пальцами уже забитый мною гвоздь и отобрал молоток…

Карасики

Во второй день экспедиции Сима с утра чистил карасей. Бедный… Мы потом весь день отмывали от них кухню: сначала от сырых, потом от жареных.

О коровах и трехлитровых банках

Коровы, ранее съевшие содержимое нашего ведра с очистками, стоявшего на крыльце, в один из дней приступили к помойной яме – влезли туда прям вот с ушами и копытами. Мы после обсуждали, перевариваются ли у них стеклянные трехлитровые банки. Мнения разошлись.

О банках и других разрушениях

Кстати, о банках: варила я компот из яблочного варенья, а оно такое густое было. Больше половины трехлитровой банки мы уже израсходовали, залезаю я ложкой в очередной раз в варенье и тут – «ой» – у банки вываливается бок… Ребята: «Что ойкаешь? Что опять?!» Говорю: «Я банку сломала…» После все смеялись – мол, к Дашке вообще подходить опасно: страшный человек – стеклянные банки руками ломает!

Да и вообще у Дашки в руках все горит: о печку вечно обжигается, все роняет, половники в супе топит – ребята только и делают, что вопрошают: «Что опять?!» А тут вообще: переставляла на печке кастрюльку и задела ею чашку, чашка отскочила от сковородки и упала в печь… А там как раз растопили хорошенько! Наш дежурный, лаконично: «Сейчас взорвется, стоять. Отошли все. Вытаскиваю» – вытянул-таки из топки эту злополучную чашку. Далее опять был диалог и грусть-печаль-страдания по поводу моих кривых рук – да уж что поделать, такое не лечится, сама знаю. 

3.jpeg

А то еще был случай: иду я в наш «холодильник» (прохладное место за печкой – комнатка, где дрова хранились) с десятилитровой кастрюлей супа, дверь открываю, естественно, коленом – руки-то заняты, а поставить кастрюлю и спокойно открыть – неинтересно, конечно же. Дверь-таки сильно отскакивает, ударяется о дрова, я делаю два шага вперед, и на меня с поленницы начинает сыпаться вместе с дровами всякий хлам – в том числе и какие-то ящики с торчащими, как колючки у дикобраза, гвоздями. Боком держу я все это – в руках-то кастрюля, а ни поставить ее не могу, ни отойти в сторону не могу. Зову Андрея. Он потом рассказывал: «Зашла Даша туда, где дрова лежат, слышу – шум какой-то и крик: "Андрей!.. Андрей!.." Думаю – что там может быть? Мыша она, что ли, увидала? Прихожу, руки у меня в мыле, – а там такие разрушения!..» Да, Даша как всегда – в своем стиле.

«Ух ты, какая я!..» (с)

У нас не было зеркала. Нашлось лишь одно маленькое – ни о чем, в общем, только мордочку рассмотреть можно. С девчонками смеялись в начале поездки: «Мы себя в зеркале уже три дня не видели!» Ребята же нас успокаивали: «Не переживайте! Зато мы вас видим!» Да уж, страшно подумать, на что вы смотрите.

…А потом приспособились. Сначала друг друга оценивали устно и фотографировали для наглядности, потом обнаружили, что в дверце шкафа можно неплохо отразиться – даже видно, где глаза находятся. В темном экране ноутбука – опять-таки вариант, главное, встать на фоне голубого неба. А тень свою разглядывать – еще проще: никаких дополнительных приспособлений не требуется – бежишь по улице, одним боком к солнышку повернулась, потом другим – а и ладно, так сойдет! Первое большое зеркало увидели только через две с лишним недели в Архангельске – такое… на полстены, с подсветкой. Напугали мы местных, это факт! Представьте себе картину: подходят человек пять девушек к зеркалу и все в один голос вскрикивают, а потом со смехом – «ух ты, какая я!» – начинают тыкать пальцем в свое отражение.

4..jpeg

Курс на выживание

Полтора дня после отъезда части нашей группы – какой-то затянувшийся эксперимент или курс на выживание: готовлю обед-ужин и одновременно с детьми вырезаю, клею, бисер на ниточку нанизываю. Поесть – и то никак не могу: то первое положить нужно, то второе, то один кричит: «Где мои вафли?!», то другой вопрошает: «Почему капусты нет?!» К вечеру из рук валилось все: крышки и половники тонули в кастрюлях, сковородки обжигались, печка гасла, листья салата и огурцы падали на пол, а картошка упрыгивала под стол. Хожу за голову хватаюсь: «Да что ж такое-то, что ж такое! Руки мои, кривые руки…» Один из ребят наблюдал за всем этим, наблюдал и, в конце концов, решил «успокоить»: «Ты, Дашка, не переживай: моя сестра тоже, когда в первый раз пошла в гости к будущему мужу, все роняла.

«Не переживай, моя сестра тоже в гостях у будущего мужа все роняла. И ничего! Поженились, двое детей!»

И ничего! Поженились, вот уже двое детей!» К чему это было – мы так и не поняли. А в другой раз под вечер, после того как ликвидировали все разрушения, меня успокаивали другой историей: «Устала, да? А вот представь, что ты матушка и у тебя, к примеру, пять детей. И батюшка, которого тоже надо кормить! А ты одна! Вот – здесь опыта можешь набраться». Да… издеваются наши мальчики… любя.

4.jpeg

(Из жизни на турчасовской кухне)

«Эй, ты шути аккуратней – вишь, у нее сковородка в руках!»

О супе и груздиках

К середине экспедиции вопрос за ужином «Кто будет суп?» и слово «груздики» вызывают искрометные шутки и устойчивый нервный смех у всей турчасовской группы. Ибо супа вечно так много получается, что он планомерно с обеда переезжает на завтрак следующего дня, а принесенные нам груздики так страшно выглядят, что уверения соседок в их съедобности, несмотря на удачно проведенные нами опыты по поеданию этих грибков, на наших ребят действуют плохо.

Как Даша с Наташей варили кашу

В одно утро дежурили мы вдвоем с Наташей и решили сварить геркулесовую кашу. Все бы хорошо, да только воды в кастрюлю слишком много налили. Смотрим – не загустевает. Что делать?! Говорю: 

– Давай процедим! Не оставлять же нашу братию без завтрака.

Процедили раз, процедили второй, пролили часть «киселя» на стол, слили, клеенку вытерли и побежали на утренние молитвы. После молитв – назад опять бегом, чтобы ребят обогнать и все разрушения до конца убрать. Они насторожились. Заходят в кухню, видят странную серую жидкость в баночках и спрашивают так, с опаской:

– Что это?

Мы отвечаем:

– Десерт!

– А если точнее?..

– Овсяный кисель, – говорю, – диетический!

– Это вы намекаете, что без завтрака нас хотите оставить?!

Успокоили мы их, кастрюлю с кашей показали. Но с тех пор десертами решили называть все то странное, что выходило из-под наших умелых рук.

О теме брака, стихах и не только

Как-то раз дежурили мы с одним из ребят на кухне и разговаривали о жизни. Он авторитетно так заявляет: «У меня три курсовые на тему брака. Я ее уже изучил подробно, надоело писать, но это не значит, что мне неинтересно! Вообще, тема брака мне очень близка». Рассказали об этом подруге. Она смеется: «Надо ему предложить изучить эту тему на практике!» Я: «И написать магистерскую диссертацию!» Полегли мы, в общем… от смеха…

Да уж, провести весь день с этим товарищем на кухне – это что-то!.. Болтает все подряд, а потом наблюдает, как мы отреагируем. И комментирует во всеуслышание. Тактика у него такая, что ли?.. День дежурства закончился словами: «Я чувствую, что Даша к концу смены меня убьет!» На что кто-то из ребят ответил: «Не про одну Дашу это можно сказать!»

Семинарист заявляет: «У меня три курсовые на тему брака». Подруга смеется: «Надо ему предложить изучить эту тему на практике!»

Было и такое. Наш жизнерадостный собрат говорит: «Хочешь, я напишу тебе поэму? Вот говорят, что если девушке написать стихи, то значит, скоро с ней попрощаешься…» Спрашиваю: «Что – я тебя уже так достала?» А он в ответ: «Нет, вот потому и не буду тебе ничего писать!»

А то другой случай: как-то раз попросили его снять фонарик, подвешенный над печкой. Он оценил высоту и позвал друга. Подсадил его, забрал снятый фонарь, а потом чуть не с гиканьем понес на плече, как попугая, из кухни на крыльцо и едва не уронил – не удержал равновесие у перил. Мы с девчонками закричали, а этот друг чудом не грохнулся вниз – ободрался только. После наш герой ходил, иронизировал над моим «испепеляющим взглядом» и удивлялся: вот чего мы такие?.. Действительно.

6...jpeg

Волонтерский суровый быт

Жили мы первое время у заботливой Валентины, хранительницы ключей от храма, которая значительно облегчала наш с Аней быт, разделяя с нами заботу о мужской части экспедиции. Хотя надо сказать, что часть эта нас не огорчала. Ребята доблестно мыли все время посуду. Особенно приятно это было в случае наших кулинарных недоразумений, пригоравших толстым черным слоем ко дну.

Семинарист на воле

Вообще, мы все очень подружились. Черный юмор и детская непосредственность – визитная карточка семинариста. И аппетит, конечно. Оказывается, литр супа для одного – это вообще минимум. Мне очень полюбилось совместное утреннее и вечернее правило, этой семинарской традиции я даже завидую.

Полюбилось совместное утреннее и вечернее правило, дома – то не встанешь, то забудешь, а тут друг не даст ни проспать молитву, ни заснуть без нее

Дома – то не встанешь, то забудешь, то лень. А тут заботливый друг не даст ни проспать молитву, ни заснуть без нее. И семинаристы нам попались музыкальные. А почти все мы оказались любителями посидеть вечерком. Не считая, видимо, растущих организмов, которые даже после супа шли спать, пока послеобеденный чай не закипел. Так что вечера у нас были поздние, несмотря на раннее пробуждение, и интересные. Чаще всего мы, конечно, травили байки и спорили, а просвещенные круга сего еще и цитировали святых отцов. Но и гитару ребята брали охотно.

6.jpeg

(Продолжение следует)

В 2022 году волонтерские экспедиции проекта «Родная земля» остро нуждаются в вашей помощи.

ПОМОЧЬ ПРОЕКТУ

Размер пожертвования: рублей Пожертвовать
Комментарии
Написать комментарий

Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.

Введите текст с картинки:

CAPTCHA
Отправить