Главная > Журнал > Церковь > Как на митрах зарубежных архиереев кресты появились

Как на митрах зарубежных архиереев кресты появились

Протопресвитер Владимир Диваков

Распечатать

17 мая 2007 года в Храме Христа Спасителя состоялось историческое событие – торжественная церемония подписания Акта о воссоединении Русской Православной Церкви Заграницей с Русской Православной Церковью Московского Патриархата. Акт о каноническом общении подписали Святейший Патриарх Алексий и митрополит Лавр, Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви. И затем была совершена Божественная литургия, за которой из одной Чаши причащались и русские, и зарубежные священники. Протопресвитер Русской Православной Церкви, секретарь Епархиального совета Московской городской епархии Владимир Диваков был непосредственным участником тех событий. И сегодня, спустя 15 лет, вспоминает, как это было.

– Ваше Высокопреподобие, давайте вернемся на 15 лет назад, что сейчас вспоминается в первую очередь о том дне, о подготовке к нему?

– К подписанию Акта шли постепенно, велась большая подготовительная работа, велись долгие переговоры. Со времен перестройки в СССР Зарубежная Церковь очень интересовалась жизнью здесь. К нам тайком, неофициально, приезжали, ходили по храмам, смотрели, знакомились. Поэтому они всё же имели представление о жизни Церкви в России. Открывались новые храмы, они видели тот подъем, который происходил. В том числе были в нашем храме Вознесения Господня у Никитских ворот в 2004–2005 годах и присутствовали, когда освящали вновь построенную колокольню. Приехали владыка Лавр (Шкурла), Первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей, митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский, и владыка Марк (Арндт), митрополит Берлинский и Германский, с сопровождающими. Они молились за Литургией, тогда служил патриарх Алексий II. Он увидел их, попросил пройти в алтарь. Они были очень растроганы, и владыка Лавр даже прослезился и сказал: «Ваше Святейшество, у нас такие махонькие храмы, а здесь такие грандиозные, большие!» Это было очень трогательно. Затем Святейший пригласил их к нам на трапезу после Литургии.

– Они причащались?

– Нет, они не причащались, но потом они были на трапезе. С нами было несколько зарубежных архиереев и священников, в том числе из Сан-Франциско. Я бы сказал, что не все были расположены к общению, по крайней мере судя по внешнему виду. Некая напряженность особенно ощущалась почему-то среди молодых священнослужителей. И вот во время трапезы, когда все говорили приветственные слова, вдруг встал протопресвитер Александр Лебедев и сказал: «Ваше Святейшество, позвольте мне здесь от своего лица и от лица своих собратьев попросить у Вас прощения за все те негативные моменты, которые Зарубежная Церковь причиняла Русской Православной Церкви». Архиереи в этот момент сидели опустив головы. Он произнес очень трогательную речь, полную чувства глубокого переживания. Отец Александр выразил надежду, что все негативные моменты уйдут в прошлое и мы сможем находить точки соприкосновения, а не акцентироваться на том, что нас разъединяет. Эта речь произвела большое впечатление. Когда они уходили, все радовались, поздравляли другу друга, как будто бы уже произошло объединение. Хотя были некоторые молодые священники, которые говорили: «Подождите. Это еще ничего не значит».

А вечером мне позвонил патриарх Алексий II и сказал: «Отец Владимир, кажется "лед тронулся"». И я ответил: «Да, Ваше Святейшество, благодаря Вашим контактам, Вашему настроению и благорасположению». Интересный момент вспоминается. Когда во время освящения колокольни они ходили по храму, то народ бросался за благословением ко всем, в том числе и к зарубежным архиереям. Они чувствовали себя в своей стихии, ощущали доброжелательное отношение, а не враждебное. Потом они неоднократно еще приезжали. Обсуждались некоторые имущественные моменты, что порой накаляло обстановку. Когда зашел разговор о сближении, сразу на Западе поднялась волна, что, мол, отберут имущество, всё заберут. И они старались обговорить каждый шаг, всё до мелочей. Мне рассказывали, что однажды патриарх вспыхнул и спросил, до каких пор это будет продолжаться. Если они не хотят идти на сближение, то не нужно, а если идут, то не нужно на таких мелочах заострять внимание.

Но после всех утрясок, которые проходили еще года два, стороны пришли к моменту объединения. Долго решали, как будут идти богослужения, кто где будет стоять. Сначала был подписал Акт объединения, а потом прошла первая совместная Литургия. Мы не знаем их диптих, как у них стоят священнослужители. И решили сделать проще: Московская Патриархия с правой стороны, а Зарубежная – с левой.

– Они не возмутились, что их поставили с левой стороны?

– Я не слышал об этом. Литургия прошла в таком порядке. Это был очень трогательный момент. А на следующий день мы уже служили в Кремле. Прежде чем состоялось объединение, мы говорили о каждом из тех, кого они приняли за это время. В том числе о тех священнослужителях, которые ушли от нас. Большинству разрешили такой переход. Когда встал вопрос о владыке Евтихии (Курочкине), то решили дать ему титул Московской Патриархии, поскольку он будет на территории России. Так отец Евтихий был назначен епископом Домодедовским. С таким титулом его приняли на ближайшие пять лет. Поскольку он оказался в стане духовенства Московской Патриархии, то пришел на богослужение в митре с крестом. У нас с крестом только архиереи, в 1980-х годах было принято такое постановление. А у них с крестом ходит только митрополит. А когда владыку Евтихия спросили, почему он надел крест, он сказал, что теперь он в Московской Патриархии и это так принято.

Когда владыку Евтихия спросили, почему он надел крест, он сказал, что теперь он в Московской Патриархии и так принято

Произошел довольно курьезный случай. Я решил пошутить и сказал Евгению Алексеевичу Пархаеву, директору предприятия «Софрино», что надо бы всем архиереям тоже кресты изготовить, на всякий случай. А он отвечает, что у него всё готово. В Кремле после приема Евгений Пархаев подошел ко мне и сказал, что в коробочках принес кресты. Спрашивает, нужно ли их сейчас раздавать. Я посоветовал ему обратиться с этим вопросом к Патриарху. Пархаев объяснил Святейшему ситуацию. Тогда патриарх подошел к владыке Лавру и сказал: «У нас носят все кресты на митрах, так архиереев отличают от остальных. И мы хотим вам сделать подарок и вручить такие кресты». Владыка Лавр поблагодарил, и каждому из архиереев, кто был на службе, подарили по такому крестику. Я также знаю, что в этот же день они провели в Москве заседание Священного Синода, приняли постановление о том, чтобы носить крестики, и на следующую службы все явились с крестами. Получилось, что моя шутка подтолкнула их к этому решению.

В день объединения мне, с одной стороны, было радостно присутствовать на службе, а с другой стороны, было грустно, потому это был день Вознесения, и я лишился праздника в своем храме. Но слава Богу, что это объединение все-таки свершилось.

– А как за границей реагировали на объединение, рассказывали Вам владыки?

– Нынешний владыка, епископ Русской Православной Церкви Заграницей Иларион (Капрал) жил в Австралии, приезжал сюда с делегацией и рассказывал, что перед отъездом в Россию перед ним все стояли на коленях и умоляли отказаться от поездки, думая, что здесь его отравят или убьют. А он ответил: «Господь милостив. Что будет, то будет». Обстановка была действительно предельно накаленной. Владыка Иларион приехал, был на всенощной в Храме Христа Спасителя, принял благословение у архиерея, как положено. Хотя никаких объединений еще не было, все отнеслись к нему с уважением, он везде нашел понимание. И когда он вернулся к себе живой и невредимый, многие удивились. Правда казначей собора высказал мнение, что больше не сможет с ним служить и общаться, потому что он целовал руку «лжепатриарху».

Так что на Западе шло серьезное противостояние, им приходилось постоянно оглядываться на свою аудиторию. Даже до сих пор у них не все признали объединение. А тогда тем более им приходилось разъяснять людям ситуацию. Где-то к ним прислушивались, где-то – нет. Это радостное событие объединения, но, к сожалению, его приняли не все. Сейчас прошло много лет, нет столкновений с Зарубежной Церковью, процессы проходят мирно. Многие в Зарубежной Церкви говорят о том, что будто бы у нас и не было никакого разъединения. А раньше каждая проповедь на Западе была очередным поношением Русской Церкви Московской Патриархии. Сейчас им за это неловко, и они молятся в единстве Духа.

На Западе шло серьезное противостояние – даже до сих пор не все признали объединение

– Какое впечатление оставила Москва во время первого официального визита представителей РПЦЗ?

– Ныне митрополит Псковский и Порховский, а тогда наместник Сретенского монастыря Тихон (Шевкунов) много ездил на Запад и способствовал налаживанию контактов, объединению, выступал там и сюда привозил священство. Был один неприятный сюрприз с зарубежными гостями. Накануне объединения они все расположились в гостинице «Даниловская». Но приехала какая-то делегация из Питера, которой срочно нужны были номера. Архиереев решили переселить, упаковали им чемоданы и сказали садиться в микроавтобус. С ними поехал отец Тихон. Когда они спросили, куда едут, он кратко сказал: «На Лубянку». Архиереи замерли… воцарилась мертвая тишина. А когда они приехали по адресу, то есть к Сретенскому монастырю, отец Тихон просто показал на табличку с названием улицы на доме. Думаю, что он специально им так сказал. Кстати, потом зарубежные священники хотели останавливаться именно «на Лубянке», почувствовали там родной дух.

Еще до объединения отец Тихон приглашал митрополита Лавра приехать сюда, посмотреть храмы. А владыка ответил, что они уже были в России, и в Сретенском монастыре также побывали. Просто тогда они были без специального облачения, и на них никто особенно не обращал внимания. Гости да гости… Конечно, потом они приехали уже в другом качестве и со всеми почестями, но такая курьезная ситуация имела место. Теперь встречаются как старые друзья, у нас есть совместные снимки.

– Сложно преувеличить в истории церковного соединения роль Патриарха Алексия II и митрополита Лавра. Это венец их священнического служения, они шли к этому всю свою жизнь и были призваны к этому Господом.

– Возможно, но кроме того, хотел бы упомянуть владыку Марка (Арндта), архиерея Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ), митрополита Берлинского и Германского. Он открыл в Мюнхене монастырь для всех верующих. Как-то моя дочь поехала в Германию, и нужно было написать сопроводительное письмо, чтобы она могла остановиться в обители. Это было задолго до объединения. Я написал письмо как заведующий канцелярией Московской Патриархии. Моя супруга тогда была уверена, что дочь и на порог не пустят. А оказалось наоборот – ее не только пустили, но и очень хорошо приняли. И потом я уже благодарил лично владыку, а он сказал, что они не разделяют верующих людей и относятся с любовью к каждому, дают кров.

Владыка Марк имел контакты в РПЦ, с Московской Патриархией, в Германию часто приезжали наши священники. Я также знаю, что патриарх Алексий II часто ездил в Германию на лечение и там у него были встречи с владыкой Марком, хотя для владыки в то время это было смертельно опасно. Глава Зарубежной Церкви тогда не допускал никаких контактов. Владыку Марка хотели чуть ли не запретить в служении, он был в итоге наказан. Я спрашивал как-то у Патриарха, как он был встречен владыкой Марком. Святейший ответил, что в очень братском духе. Патриарх потом с ним переписывался, они поздравляли друг друга с праздниками. Но, как правило, эти письма отправлялись не по почте, а через кого-то, кто ехал в Германию. Это делалось, чтобы не навредить владыке Марку. Несмотря на неприятности, он был одной из главных движущих сил к объединению.

Владыка Марк сказал, что они не разделяют верующих и относятся с любовью к каждому

– Правильно ли я понимаю, что огромную роль сыграла и личная заинтересованность владыки Марка в объединении с Московской Патриархией?

– Я думаю, что это так. Конечно же, большую роль сыграл и Отдел внешних церковных связей, который много сделал для контактов и общения, находил тех людей, которые не так негативно относились к Московской Патриархии. Владыка Тихон говорил, что, когда посещал некоторые приходы, монастыри за границей, то не везде находил теплый прием. Иногда его встречали очень напряженно, чуть ли не враждебно. Относились к этому с большим недоверием, называли «засланными коммунистами», «волками в овечьей шкуре».

– Сегодня, через 15 лет, как Вы оцениваете этот акт воссоединения? Насколько он изменил, переписал современную церковную историю?

– Он действительно изменил церковную историю. Прекратилась та вражда, которая была в православном мире. Это, конечно, положительный момент, о котором только мечтали. Внешний акт случился, но для того, чтобы было полное слияние, еще требуется время.

Акт воссоединения изменил церковную историю: прекратилась вражда, которая была в православном мире

– Что, по-Вашему, еще нужно сделать, чтобы те приходы, которые нас всё еще считают какими-то завоевателями, поняли, что мы пришли с любовью и миром?

– Сложно сказать. Эпоха пандемии и так разъединяет всех людей, контакты затруднены, всё «заморожено». Пока ничего особого не происходит. Но и нагнетания той вражды, которая была, уже нет. Хотя под влиянием политических сил на Западе порой стараются повернуть события вспять не только в России, но и, в частности, в отношении Русской Православной Церкви. В свое время бывший госсекретарь США Генри Киссинджер говорил: «Мы наконец разрушили Советский Союз, но остался становой хребет этого Cоюза – Русская Православная Церковь, и это то, что мы должны разрушить». Поговаривают, что в США не следовало допускать этот акт соединения. Но сама внешнеполитическая обстановка способствовала, чтобы это случилось.

Беседовала Наталья Шатова

Протопресвитер Владимир Диваков 27 февраля 2022

Издательство
Сретенского монастыря