3 апреля Церковь молитвенно чтит преподобного Серафима Вырицкого. В 2018 году по благословению митрополита Санкт-Петербуржского и Ладожского Варсонофия под духовным руководством отцов Мефодия и Кирилла (Зинковских) началось создание Свято-Успенского Серафимо-Вырицкого женского монастыря. Вскоре были пострижены первые его насельницы, духовные дочери священников-близнецов. О своем знакомстве со святым, написанной службе, пророчествах, чудесах преподобного при жизни и после смерти рассказывает иеромонах Мефодий (Зинковский), ныне наместник Николо-Угрешского монастыря, все так же продолжающий окормлять родную обитель в Вырице.
Иеромонах Мефодий (Зинковский)
|
– Отец Мефодий, каким было Ваше первое знакомство с преподобным Серафимом Вырицким?
– Первое знакомство было по житию, где-то в конце 80-х – начале 90-х годов. А потом сложилось так, что нас с братом (епископ Кирилл – ныне ректор Московской духовной академии. – Прим. ред.) пригласили поехать в паломническую поездку, где надо было помочь людям на инвалидных колясках в посещении Вырицы. План был такой: выезжаем в много разных мест, вытаскиваем оттуда людей с колясками, рассаживаем в автобус – это примерно часа два минимум. Потом едем в Вырицу, приезжаем, всех вынимаем, рассаживаем по коляскам, потом идем в храм и тогда еще на могилку служить литию с настоятелем храма отцом Алексием Коровиным (еще не было часовни, и преподобный Серафим не был официально прославлен).
Но народная тропа уже не зарастала к его могилке, и было известно его жизнеописание. Наши прихожане уже позднее обнаружили такую книгу приходскую, где бывший фронтовик, отец Михаил, который служил в Казанском храме где-то во времена Хрущева, писал в дневнике: «Надо бы нам сюда сторожа найти ночного, потому что люди ходят даже по ночам». Видимо, тогда более свободно относились к охране: закрыли храм и пошли домой. Все-таки мир где-то был менее интенсивный и менее напряженный.
Рака преподобного Серафима Вырицкого
|
Многие из этих инвалидов, с которыми мы ездили, были, кстати, очень молитвенными людьми. Один молодой человек из них, можно сказать, был монахом в миру. Не по постригу, но по жизни. У него были свои рассказы о чудесах, его лично касающихся.
С тех пор мы с братом были лично знакомы с Вырицей. Но, с другой стороны, мы знали, что наш духовник, который нас крестил, отец Иоанн Миронов, был духовным сыном преподобного, и он что-то рассказывал регулярно про батюшку Серафима. Рассказывал понемногу, но мы набирали для себя эти крупицы. Волонтерство было недолгим, мы ездили где-то год, перед поступлением в Санкт-Петербургскую семинарию. А позже по возможности посещали преподобного Серафима в свободные от учебы дни.
Мы также познакомились с людьми, которые жили в Вырице. У нас есть прихожанка, Нина Сидоровна, которая самого преподобного не застала, но очень много лет ухаживала за его могилкой, поэтому неоднократно была свидетелем чудес от святого. Она жила в том домике, который раньше был домом причта, сейчас это просто частный жилой дом через дорогу от храма. Она сама была духовной личностью, и к ней приезжало много людей, особенно на память преподобного Серафима. В ее маленькой комнатке могло собираться по тридцать человек, каждый что-то рассказывал, и была очень теплая атмосфера.
Также мы знали монахиню Тамару, которая похоронена на погосте рядом с храмом. Она жила в Вырице и приезжала регулярно в Академию. Она была из тех людей, кто застал если не самого батюшку Серафима, то близкого ему священника отца Алексия Кибардина, который много чего рассказывал из быта вырицкого и из храмовых историй. Мы с ней тоже много общались и многое узнали о святом и о Вырице как таковой.
– Получается, что на момент Вашего с братом назначения клириками церкви Казанской иконы Божией Матери вы уже были хорошо знакомы и с Вырицей, и с преподобным Серафимом?
– Да, хорошо знакомы. Более того, мы к этому времени уже начали работать над «Детской миссией» – благотворительным фондом, который помогает детям, оставшимся без родителей. Мы понимали, что детям нужна долгосрочная история, а не просто посещения, пусть и частые, наших семинаристов и волонтеров, поэтому начали думать о создании некоего детского приюта по семейному типу. Так родилась идея опекунских семейных программ, появилась земля, которую благодетели сначала взяли в аренду, а потом и выкупили. Был построен центр «Умиление». И мы с братом постепенно, уже тогда, находясь в Академии, потихонечку курировали этот проект. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир дал свое благословение на это дело. Получается, у нас уже была своя территория в Вырице, куда мы регулярно приезжали еще до того, как стали клириками Казанского храма.
Казанский храм, Вырица
|
Позднее пришло время нам с братом уйти из духовной семинарии. Это было в 2011 году. Мы думали, куда нас направит священноначалие по послушанию. У нас уже была и «Детская миссия», и, можно сказать, своя община людей, в том числе желающих монашества. Были мысли как-то реализовать это.
– Осталось пророчество от преподобного Серафима, что в Вырице вновь будет основан монастырь. Вы думали о том, что будете причастны к этому?
– Когда мы были у отца Николая Гурьянова, наверное, в один из последних разов перед его кончиной, то мы спросили у него: можно ли, если мы будем иметь какое-нибудь отношение к исполнению этого пророчества? Он сказал, что можно, поэтому у нас были такие мысли, что рано или поздно в Вырице нужно будет и что-то монашеское создавать, но думали, что, скорее всего, нам этого не доверят.
Протоиерей Николай Гурьянов
|
Мы шли, просто, так скажем, положившись на волю Божию, в митрополию на прием к секретарю митрополита спросить, как благословят. При этом при входе в митрополию мы встретили настоятеля Казанского храма Вырицы отца Георгия Преображенского. Мы его не очень хорошо знали, но имели общение с его папой – отцом Николаем Преображенским, который преподавал у нас в Академии.
Отец Георгий спросил нас о цели визита, и, когда мы ответили, что нужно определиться с дальнейшим нашим будущим, он сказал: «А у меня как раз один священник перевелся в другой храм, но я могу вас двоих взять». Вырица для нас – это место, где наш духовный дедушка похоронен. Мы и мечтать не могли о таком. Тем более что тогдашний митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир был против служения иеромонахов на приходах.
Вырица для нас – место, где похоронен наш духовный дедушка
Отец Георгий договорился, и нас направили служить в Казанский храм. В этом тоже видится определенный Промысл Божий. Ведь можно было просто разойтись, пойти в митрополию в другое время или в другой день.
Епископ Гатчинский Митрофан (правящий архиерей епархии, которой принадлежит Вырица) проявил большое доверие по отношению к нам и позволил действовать по нашему усмотрению. Я знал его еще игуменом, он мне в Академии сдавал догматику, помню, что поставил ему хорошую оценку.
Потом уже владыка Варсонофий к нам приезжал. Мы думали, с какого монастыря начинать: мужского или женского, – потому что среди наших чад были и сестры, и братья. Конечно, сестер было больше. Сейчас такая тенденция, причем не только в России, что женские монастыри наполняются быстрее. Владыка благословил в первую очередь создавать женский монастырь, хотя у нас была мысль сначала сделать мужской монастырь, а женский уже после – как дочерний. Например, как Гефсиманский скит Троице-Сергиевой лавры и Выксунский Иверский монастырь до революции, которые окормлял духовник Серафима Вырицкого – преподобный Варнава Гефсиманский.
Сейчас в Вырице зарегистрирована община и официально строится Свято-Успенский Серафимо-Вырицкий монастырь. До революции в Вырице было подворье Абхазского Моквинского монастыря в честь Успения, которое, правда, просуществовало недолго – его закрыли в конце 20-х годов прошлого столетия. Во время войны его заново открыли монахини, пришедшие в Вырицу из одного из Великолукских монастырей. Затем в хрущевские времена его полностью обнулили и построили на этом месте Вырицкую больницу. Сейчас на краю территории больницы, примерно на том месте, где были похоронены монахини, стоит памятный крест, который поставил отец Алексий Коровин. Местные жители рассказывали, что при работах по закладке фундамента были обнаружены чьи-то нетленные мощи. Возможно, когда-нибудь у нас появится возможность облагородить территорию должным образом.
Строительство Свято-Успенского Серафимо-Вырицкого монастыря
|
Вообще, тема Успения в русском монашестве проходит красной нитью. Антоний Печерский принял постриг в русском скиту Ксилургу (Пантелеймонова монастыря тогда еще не было), где главный храм – в честь Успения Богородицы, а потом основал будущую Киево-Печерскую лавру, где главный храм также Успенский. Он как бы продлил эту идею, что он под покровительством Богородицы и Ее Богородичной Пасхи. И так же в других монастырях: Успение является главным или одним из главных праздников. Можно сказать, такой лейтмотив русских монастырей.
– Известно, что Вы с Вашим братом, владыкой Кириллом, написали службу преподобному Серафиму Вырицкому. Когда это произошло?
– Мы начали писать службу преподобному Серафиму незадолго до его канонизации в 2000 году, так как знали, что готовится его прославление. Мы пробовали успеть к этому событию, но не смогли полностью составить службу. Позднее Промыслом Божиим мы были включены в богослужебную комиссию нашей Санкт-Петербургской епархии, которая разбирала новые богослужебные тексты. Мы туда как раз подали наш вариант службы, над которым работали в том числе с главой комиссии отцом Богданом Сойко и преподавателем Академии отцом Софронием (Смуком).
Труд был не совсем простой, потому что мы впервые писали службу, до этого не имели такого опыта. Мы смотрели разные богослужебные тексты разным преподобным. С одной стороны, нужно было отразить уникальность святого Серафима, а с другой – создать то, что находится в русле традиций и не будет резать слух.
Был ряд обсуждений, разные священники предлагали коррекции. Отец Богдан Сойко, который был очень «певучим» (он был родом с Украины), прямо в ходе обсуждения пропевал стихиры, то есть проводилась такая «обкатка» текста. А отец Софроний (Смук), у которого келья была рядом с нашей и который прекрасно знает церковнославянский, давал рекомендации по звучанию и правильности текста в целом.
Получился соборный труд, что хорошо и полезно для пишущего службу, ведь не всегда бывает легко отказаться от своего варианта. Нужно приложить усилия, в том числе и молитвенные, чтобы труд оказался действительно общим. Все вместе заняло у нас несколько месяцев. Это не очень быстро, но и хорошо, потому что быстро, наверное, было бы не очень удачно. Надо сказать, что акафист писали не мы.
|
Больше всего сил занял тропарь преподобному Серафиму Вырицкому. Ведь это наиболее часто встречающийся в службе текст, который должен звучать легко, быть содержательным и наиболее отточенным. Мы искали средний вариант, чтобы тропарь не получился слишком тяжелым, но и при этом выражал основные мысли о том, что преподобный подражал святому Серафиму Саровскому и был утешителем.
Яко великаго молитвенника за землю нашу / и утешителя теплаго притекающих к тебе, / ублажаем тя, вторый русский отче Серафиме, / вся бо яже в мире красная оставил еси, / всем сердцем устремился еси к чертогам сладчайшаго Христа / и в годину лютых гонений образ кротости и смирения всем был еси: / не престай и ныне молитися за ны, / да в терпении обрящем путь покаяния // и с тобою выну славим Пресвятую Троицу.
– Отец Мефодий, получается, вы написали службу гораздо раньше, чем вас назначили в Вырицу на служение.
– Можно сказать, что своего рода личные отношения с преподобным Серафимом у нас выстраивались на долгосрочный период. Естественно, очень чувствовался его дух. Он в каком-то хорошем смысле современный святой. Люди, которые общались с ним, говорили, что он очень добрый, светлый, теплый человек. Мало наставлял, говорил в основном только простые вещи. После блокады не благословлял людям поститься, говорил, что нужно сначала восстановить здоровье. У него был рассудительный, мудрый подход.
Под конец жизни он уже мало мог вставать, молился лежа. Часто говорил: «Я все лежу». Многие даже не понимали, что он иеросхимонах, духовник Лавры, старец. Он умел расположить сердца людей, по-доброму показать свою воспитательную меру, но очень мягко, чтобы человек принял это спокойно.
Нашему духовнику, отцу Иоанну Миронову, он говорил: «Вот ты ко мне прибежал после литургии, а ты на молебен и на панихиду после этого остался?» «Нет, я сразу к вам», – отвечает отец Иоанн. «Но записочки надо было помянуть. Иди вернись, а потом опять прибежишь ко мне», – как настоящий отец, остужал горячий пыл своего чада, не ругал его.
Протоиерей Иоанн Миронов
|
Однажды мы общались с одной вырицкой прихожанкой, Александрой Архиповной, которая приходила к батюшке Серафиму. Он как-то ей сказал: «После войны будет жить хорошо, все лучше. Люди будут иметь частные машины и частные вертолеты». Даже частные машины были нонсенсом для обычных людей в то время, а вертолеты были практически последним словом техники. Машины, действительно, стали постепенно появляться и у простого народа, но вертолеты… Мы сидим с ней, разговариваем, и в это время над нами пролетает вертолет. Дело в том, что на берегу реки Оредеж у одного вырицкого жителя стоит дом, и на вертолете он летает в Питер на работу.
«Ну, батюшка же говорил, что будут частные вертолеты», – сказала тогда Александра Архиповна.
Вспоминается случай с Амвросием Оптинским, когда он советовал одному человеку, как ему лучше сделать мелиорацию сада, хотя на тот момент информация об этой технологии была в единственном журнале, который святой, конечно же, не читал.
Та же Александра Архиповна рассказывала историю, связанную с исцелением ее дочки Нины, у которой на голове была гнойная корка и которой не помогали никакие дорогие мази. Она пошла к преподобному Серафиму с этой проблемой. Батюшка помолился, дал ей холст и святое масло, сказал пропитать холст маслом, покрыть голову, сверху завязать шерстяной платочек, оставить на ночь, а потом холст снять и сжечь. На утро Александра Архиповна сняла холст, а вместе с ним всю сукровицу и коросту, что были на голове. Потом она приходила к батюшке еще раз, благодарила и поделилась, что осталась еще одна проблема: не растут волосы. Преподобный посоветовал повторить все как в прошлый раз и сказал: «Волосы будут как плети». И действительно, на утро на голове уже был пушок. Я видел фотографии этой дочки во взрослом возрасте – все получилось так, как говорил святой Серафим.
– Из общения с теми, кто имеет отношение к церковной части Вырицы, можно сделать вывод: никто не сомневается, что преподобный Серафим участвует в жизни верующих и помогает. Можете рассказать какие-то современные истории?
– Случаев много, но надо сказать, что святые действуют по Промыслу Божию, они нас не балуют. Бывает, что человек долго чего-то просит и не получает. Бывает и наоборот.
Из современных случаев есть один, который не касается непосредственно Вырицы. Как-то из зоны СВО приехал человек и сказал, что святой Серафим Вырицкий спас его с сослуживцами. Они попали в плотное окружение и, будучи людьми опытными, поняли, что им не выйти. У одного из них была икона батюшки с собой. Он услышал внутри себя голос: «Идите в том направлении», – и предложил товарищам поступить таким образом. Поскольку у них не было особого выбора, они решили так и действовать. Тот человек делился: «Мы не понимаем, как прошли. Мы профессионалы, по всему этого не должно было случиться. Когда мы пришли к своим, нас уже не ждали увидеть в живых». Он обещал, что они еще приедут в полном составе.
Святые действуют по Промыслу Божию, они нас не балуют. Бывает, что человек долго чего-то просит и не получает
Во время своего служения в Казанском храме я познакомился с одной женщиной, Татьяной. Она была дочерью людей, которые общались с отцом Алексием Кибардиным, который причащал и исповедовал преподобного Серафима под конец жизни. Они всей семьей пришли к отцу Алексию в гости, а маленькая Татьяна попросила остаться на улице, чтобы поиграть. Родители разрешили, а потом так заговорились со священником, что совсем про нее забыли. Когда они спохватились, то выбежали на улицу и увидели, что девочка сидит одна на скамеечке. Мама с папой спросили у нее, не испугалась ли она, ведь времени прошло довольно много. Татьяна ответила: «Нет, со мной дедушка играл». Родители не поняли, о ком речь, потому что рядом не было никого из людей. Они повели дочь пить чай в дом к отцу Алексию, и там она увидела на стене фотографию святого Серафима и узнала в нем «дедушку», который с ней проводил время. Получается, батюшка Серафим занялся ребенком, пока взрослые вели беседы. Вот такие умилительные вещи происходили и происходят.
Беседовала Анна Голик
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.