Главная > Журнал > Дух Церкви – это дух совершенной любви

Дух Церкви – это дух совершенной любви

Распечатать

В наши дни особенно часто можно услышать такие лозунги: «выше религии», «выше отечества», «выше границ» и выше много чего еще. Как будто религия каким-то образом выступает в качестве фактора, заключающего человека в некие неприятные и дурные рамки. Как будто Евангелие – это что-то такое, что нужно в некий момент преодолеть, чтобы быть современным человеком.

О церковных людях часто думают как о фанатиках, людях косных, с шорами на глазах, не видящих и не понимающих современной жизни. В связи с этим мне хотелось бы сказать несколько вещей, чтобы мы увидели, действительно ли Церковь является чем-то таким, что стоит преодолеть. Ведь если Церковь в самом деле порождает фанатичных, узколобых и недалеких людей, тогда, конечно же, ее следует преодолеть, поскольку такие явления в наше время неприемлемы.

Итак, начнем с учения самой Церкви, чтобы увидеть, насколько оно способствует фанатизму и ограниченности людей, замыкает их в их собственном мирке, не давая им принять другого человека с его особенностями, тем более когда этот человек иного вероисповедания и языка, иной страны или другой культуры. Если Евангелие и учение Церкви действительно порождают людей такого рода, тогда, несомненно, проблема есть. Но давайте удостоверимся, действительно ли дела обстоят таким образом.

Мы должны сказать с самого начала, что есть большая разница между религией и Церковью. Церковь – не религия. Религия – это человеческое изобретение, направленное на удовлетворение религиозных потребностей человека, его религиозных поисков и суеверий. Цель религии – умилостивить Бога. Религия стремится сделать Бога другом человека. Этот Бог может быть рассержен, разгневан, сердит на человека, и тот хочет Его задобрить. И потому приносит жертвы, совершает обряды – словом, делает те вещи, которые должны успокоить Бога, чтобы у Него не расходились нервы и Он не натворил людям зла в виде стихийных бедствий, катастроф, смерти. Религия смотрит на Бога как на некое ужасное Существо, Которое убивает человека.

Часто думают, что Бог забирает людей к себе, когда они, например, очень хорошие. Разве мы не говорим: «Он был хорошим человеком, и поэтому Бог его прибрал»? Значит, будем плохими людьми, чтобы Бог нас не забрал. Кто же хочет, чтобы Бог его забрал так быстро или так тяжело? Или говорят: «Бог его очень любил и поэтому забрал к себе». Такой любви мы, конечно, не хотим. Потому что кто-то, например, может подумать: «Почему Ему надо было полюбить и забрать к Себе именно моего ребенка? Почему Он не полюбил какого-нибудь другого ребенка?»

Таким образом, религия представляет Бога как некое безжалостное, жестокое, бесчувственное Существо, и человек должен сделать всё, что можно, чтобы умилостивить и дать пищу этому дракону, называемому Богом. Как дракону св. Георгия, который каждый год съедал по одному юноше. Так что людям приходилось ежегодно предоставлять ему на съедение новую жертву, чтобы он пребывал в покое.

В Церкви же всё обстоит совершенно иначе. В Церкви исцеление необходимо не Богу, а человеку. Объект Церкви - не Бог, Которого нужно умилостивить, а человек, которого нужно исцелить. Поэтому у Церкви нет никакого сомнения в любви Божией к человеку. Любовь Божия к человеку – это данность. В исцелении нуждается не Бог, а человек. В Церкви больной, великий больной – это человек. Тот, кто нуждается в уходе, нуждается в исцелении, нуждается в курсе лечения, – это человек. То есть разница в объекте Церкви и религии огромна.

Я говорю это, чтобы показать, что человек – объект Церкви – проходит курс лечения, который дает явные результаты, отвечающие учению Евангелия. Возможно ли, чтобы человек Божий, чтобы христианин был фанатиком? Возможно ли, чтобы евангельский человек был человеком, замкнутым в своем индивидуализме и эгоизме? Ведь основой лечения человека является смирение. Евангелие полагает смирение в основание всего пути во Христе.

Тут можно бы спросить: «А что такое смирение?» Смириться – значит превзойти себя, отказаться от своего «я», от себя, выйти из стен себя самого и двинуться вперед, отдать себя другому человеку и, значит, Богу Отцу. Смириться — значит умереть самому, чтобы другой жил. Смириться – значит принять другого человека со всей полнотой любви. Читая аскетические сочинения Церкви, труды святых отцов Церкви, видишь, что весь курс духовного лечения направлен на то, чтобы утешить брата моего. Бог призывает подвизающихся в духовной брани – святых, мучеников, подвижников – расточить себя на любовь к брату своему. Один отец-пустынник говорит: «Когда видишь брата своего, поклонись ему»; «Проходя мимо, кланяйся братьям»; «Ты увидел брата своего? Значит, увидел Господа Бога твоего». То есть если видишь другого человека – видишь брата твоего и, значит, видишь Самого Бога твоего. Ведь в Евангелии Бог Слово ясно говорит нам: Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф 25, 40). А когда Его спросили: «Но когда мы видели Тебя голодным, жаждущим, в темницу заключенным и больным, и не ответили? Мы никогда не видели Тебя» (см.: Мф 25, 44), – то Христос ответил: «Вы Меня не видели, потому что вы никогда не смотрели на другого человека как на Меня Самого» (см.: Мф 25, 45). Церковь ведет человека к такой точке, чтобы он мог увидеть в другом человеке Самого Бога. Блажен человек, который всякого человека почитает как бы богом, после Бога, то есть блажен тот человек, который после Бога на всех людей смотрит как будто они есть Сам Бог.

Мы видим, братья мои, что дух Церкви – это дух совершенной любви, а любовь не может существовать даже при малейшем эгоизме или корыстолюбии. Корыстный, эгоистичный человек не может любить, потому что любить другого – значит прежде всего отказаться от себя. Ты живешь для другого. Живешь ради любви к другому человеку.

В патерике есть один рассказ об авве Макарии, который собирался отправиться в Александрию, но прежде послал туда своих учеников, а через час отправился в путь сам. По пути он встретил языческого жреца. Увидев его, авва Макарий сказал: «Мир тебе, человек Божий. Ты очень устал. Куда путь держишь, куда так спешишь и мучаешься?» – «Ты Макарий?» – «Да». – «Те монахи, что прошли здесь за час до тебя, твои ученики?». – «Да». – «К сожалению, они совсем на тебя не похожи». – «Почему?» – «Потому что, едва завидев меня, эти христиане, будучи монахами и поняв, что перед ними языческий жрец, сказали мне: “Эй, сатана, куда ты идешь в такое время?” Повели себя враждебно, как фанатики. А ты, повстречав меня, назвал человеком Божиим, говорил со мной с добротой и любовью и смотрел с состраданием. И я понимаю, что твой Господь – истинный Бог. Истинный Бог, Кто в самом деле спасает человека, и я пойду с тобой». И он, как рассказывается в патерике, последовал за аввой Макарием, стал христианином и монахом и скончался преподобным.

Итак, братья мои, наша Церковь – это лечебница. Она исцеляет, доказательством чему – сонмы святых и совершенных во Христе.

И да пойдем мы их молитвами тем же путем, и да стяжаем красоту совершенной во Христе человеческой природы. Благодарю вас. Хорошего всем вечера.

Из книги митрополита Лимассольского Афанасия

«Открытое сердце Церкви»

1 ноября 2019

Издательство
Сретенского монастыря