Наша первая встреча с отцом Симеоном произошла, когда он служил еще в Гудауте, в Абхазии, это было уже после Глинской пустыни (о чем читайте в первой части воспоминаний. – Прим.). Моя бабушка по материнской линии сильно заболела. Видно, Господь так ее призвал к Церкви. До болезни она была нерелигиозным человеком. Ее парализовало. В течение недели она находилась в крайне тяжелом состоянии. И в одну из ночей проснулась, ощутив свет в комнате… Она была так потрясена открывшейся ей реальностью инобытия, что, совершенно забыв про болезнь, встала и пошла к источнику этого света. И вдруг застыла, увидев икону Воскресения Христова. А иконы как некоего физического предмета там не было. Вот такое ей было явлено чудо. В ответ на свое немое изумление она услышала голос. Он был исполнен такой любви, что она не могла не послушаться. А сказано ей было, чтобы она пошла в храм города Сочи. Этот был храм Архистратига Михаила, он был тогда единственный действующий в самом городе. Так что ошибиться было невозможно. Сама она была в таком состоянии трепета и восторга, что как бы только удивлялась всему происходящему. А голос ей далее говорил: «Там есть верующие люди, которые тебя направят к старцу Симеону».
Схиархимандрит Симеон (Нестеренко)
|
Когда она поехала в эту церковь на службу, то там стала спрашивать сотрудниц храма о старце. Одна из них сразу же откликнулась: «Ты, наверное, ищешь схиархимандрита Симеона Глинского, он живет в Гудауте».
И бабушка тут же поехала и познакомилась с отцом Симеоном. В следующий раз она уже взяла меня с собой. Я тогда был еще ребенком, первоклашкой. Но бабушка меня уже раз за разом обязательно брала с собой.
Так начались наши с ним встречи, он нас благословлял, исповедовал, причащал. Так отец Симеон стал духовным отцом нашей семьи. Мама намного позже пришла к Богу, хотя у нее самой обе бабушки были верующие и от веры даже в богоборческие годы не отрекались. А по отцовской линии у меня и вовсе много монахов, священников в роду.
Единственное – советская власть изо всех сил пыталась расколоть Церковь, что ей отчасти удалось. На Кубани, допустим, были тихоновцы. Это те, кто не принимали советские документы, уходили в леса, не ходили в легализованные богоборческой властью храмы. После смерти Патриарха Тихона они считали, что в храмы ходить уже нельзя. Бабушка, папина мама, была в этом движении тихоновцев, в храм она пришла, когда я стал священником. Вот так Господь смилостивился над нашим родом и через отца Симеона вернул нас в Церковь.
Расскажу про последние годы крестного пути старца Симеона. Где-то около 1998 года у батюшки совсем отказали ноги. С тех пор сам он уже не мог передвигаться, его возили на коляске. Боли претерпевал сильнейшие, причем постоянно. Но никогда и слова не сказал о своих страданиях. Иногда шутил: «Мне-то что?! Я барин, лежу себе на мягкой постели. За мной ухаживают, а вот монах Иов в Глинской пустыни ходил с полными сапогами гноя (такое на самом деле, пока еще ходил сам, претерпевал и отец Симеон. – Прим.). Вот у него ноги болели. Но он никогда не лечился, и никто за ним не ухаживал». Даже если старца держали с обеих сторон, он уже не мог стоять. Ноги – каждая как две ноги нормального человека, опухшие, черные. Пережил три-четыре инсульта. Дважды терял сознание не на один день, а на недели. Мы думали, что уже конец. Все духовные чада, а их сотни тысяч, молились. Молились и на Афоне: и там уже были его духовные чада. Особенно усердно молились Матери Божией, чтобы испросила милости у Сына Своего. Про схиархимандрита Виталия (Сидоренко) известно, что Пресвятая явилась в реанимацию: «Вернуть на землю. Ибо слезы омочили всё». Так и мы тоже слезно умоляли повременить – не за самого батюшку переживали, а за себя, конечно, что теряем такого духовника.
|
Вот и по нашим молитвам, когда батюшка умирал, Матерь Божия три раза возвращала его назад – в эту юдоль, где есть и болезнь, и печаль, и воздыхание. А про тот мир он сам нам рассказывал: «Если бы вы только могли вкусить ту благодать и ту радость, которая там, на небе, уготована нам в раю, вы бы никогда не захотели вернуться сюда, на землю». Матерь Божия так из раза в раз трижды встречала его: «Возвращайся назад, ты нужен духовным чадам». «Я не хотел возвращаться, – вздыхал. – Если бы вы только почувствовали, что переживаешь в этот момент… Когда моя душа входила обратно в тело, как это мерзко и как это больно. Вы бы перестали молиться!»
В течение последних 5–7 лет жизни отцу Симеону не раз являлись Глинские старцы, увещевали: «Еще рано, потерпи».
Знаю, в вашей книге «Достигайте любви» об ученике Глинских старцев архиепископе Алексии (Фролове) также есть свидетельство о том, как его наставники являлись ему и говорили: «Еще рано. Тебе надо пострадать». Вот и батюшка Симеон донес свой крест до конца. В одной из своих тяжелейших последних болезней, когда он уже оставлял земную жизнь, ему было открыто на небе такое живописное поле. Рядом лесочек – птички поют. Идет он по середине этой нивы, тихая такая дорога… А дальше – потрясающе изящные двух-трехэтажные дома, и они все красоты неописуемой. «И тут вдруг я вижу дом, который построен наполовину: первый этаж построен, а второй еще только возводится, – рассказывал батюшка. – Нужно еще окна-двери вставлять, крышу крыть...» И вот он там разговорился со старцами, сейчас они все уже прославлены – Глинские преподобные.
– А этот чей? – показывает на дом, что прямо на загляденье.
– Это такого-то старца, – отвечают.
– А это чье? Чего недостроенный? – удивился батюшка стройке, которая там, в той идиллии, была как-то некстати.
– А это твой.
– А почему недоделанный?
– Еще не достроили. Тебе еще рано. Как достроим – позовем.
Когда отец Симеон нам про это рассказывал, мы понимали, что еще не готовы потерять его. Нам надо было еще пройти с ним определенный путь, чтобы дальше уже самим идти по той стезе, что он нам открыл своей любовью.
Когда отец Симеон в последние годы жизни болел и ему трудно было говорить или был без сознания, то ради его святых молитв многие, даже просто побывав в его келии, получали исцеления, разрешали свои вопросы. Все уходили утешенные, исцеленные не только телесно, но и главное – душою. Рядом с ним отлетало все ненужное, суетное, наносное. Человек становился самим собой и получал редкую возможность видеть себя как бы со стороны таким, каков он есть. Каждый сам ощущал свои грехи и невольно приходил к искреннему раскаянию. Говорят, покаяние – это увидеть себя в свете Божией любви и раскаяться. От того-то покаяние и бывает со слезами, что боль сердечная выплескивается так: да, вот же каким я призван быть, каким видит меня Господь, а я что с собою делаю?.. Удивительно, но даже когда батюшка был без сознания, в сердце своем каждый из нас, его чад или просто тех, кто оказался рядом с ним, слышал его проповедь.
Отец Симеон с владыкой Исидором и духовными чадами
|
В 2010 году старец Симеон почил о Господе. А сколько он до этого лежал без сознания… Я был на послушании у владыки и не мог постоянно находиться рядом с любимым батюшкой. Когда я приехал и увидел его уже при последней его болезни, то бы поражен: поначалу мне показалось, что я не увидел всем нам знакомого, располневшего из-за диабета старца. На постели лежал будто ребенок: он был раз в пять меньше. Если по-человечески воспринимать, смотреть было тяжело, прямо до слез. Но душою ты понимал, что видишь ангела. Он не мог открыть глаз и не мог уже говорить. Все привычные нам в земном измерении способы контакта обрывались. Я подошел к кроватке, взял батюшку за руку, и он ответно взял меня за руку, и так душами мы собеседовали.
Когда он почил, старческое лицо его стало почти юным – благообразным, чистым, светлым. Все, кто к нему, усопшему, подходил, пока еще лицо не скрыли, как это принято во гробе у духовенства, у монашествующих, сразу же стали почитать батюшку за святого. Мы, близкие, и раньше в этом не сомневались, но так Господь удостоверил и тех, кто впервые хотя бы вот так, уже проститься приехал к старцу.
Помню, вроде бы смотришь на духовника на смертном одре и плачешь: это же уже расставание… А с другой стороны, в сердце всё явственнее сияет Свет Христова Воскресения. Именно через эту Свою икону Господь нас и отправил к отцу Симеону, и потом этот образ являлся в его келии (см. 1 часть воспоминаний. – Прим.).
Преподобный Серафим Саровский встречал всех словами: «Радость моя, Христос Воскресе!» Вот и нас батюшка подготовил к такому восприятию, даже своего смертного часа. Благодать у гроба была столь обильной, что мы внутренним взором все видели Христа Спасителя, к Которому наш старец, наконец, освобожденный от боли, уже пасхальными «веселыми ногами» идет. Мы верили, что в сердце своем он понесет и всех нас до Царствия Небесного. И это нас утешало.
Старец всем нам желал именно спасения. Это самое необходимое. Его письма, которые он отправлял своим чадам на все великие праздники, почти всегда начинались призывом: «Спасайся!» И заканчивались: «Желаю тебе душевного спасения» и «Христос воскресе! – Воистину воскресе!»
Старец всем нам желал именно спасения
Спасение души есть ни что иное, как очищение ее от страстей, насаждение в ней добрых христианских чувствований, приготовление ее к тому, чтобы она сделалась храмом Духа Божия. Обрисовывая таким образом этот высший ориентир чаяний и стремлений человека, батюшка призывал всех нас «шествовать неуклонно к цели Царствия Христова». Указывая на необходимость усилий со стороны человека в деле спасения, основное внимание все же обращал на действие Божественной благодати. Главное – ей не мешать! Часто повторял: «Ты нудишься ко спасению, нужницы и получают оное. Главное во спасении человека есть деятельное исполнение заповедей Божиих. Везде и во всяком деле есть труд. Но особенно трудно в деле нашего спасения».
Отец Симеон на Пасху
|
Отец Симеон призывал духовных чад: «Трудитесь, чтобы шествовали по узкому и тернистому пути». Неоднократно приводил изречение одного из Киево-Печерских подвижников: «Аще ты постник если и без сна пребываешь, но укоризны не перенес, то не узришь спасения». Или преподобного Иоанна Лествичника цитировал: «Укоризны пейте как воду».
О самом батюшке можно привести слова, некогда сказанные об авве Макарии Великом: «Он всех покрывал любовью». Примером всей своей жизни старец учил нас, что мир Христов находится очень близко, его можно обрести через веру, добродетельную жизнь и Православную Церковь с ее таинствами.
Наш авва весь как бы растворялся в молитве. Молитва переносила его в неземной мир, делала небожителем, причастником уже в этой жизни того преображенного бытия, рая. Порой от одного взгляда на ангелоподобный лик старца у человека происходил в душе нравственный переворот. Сердца чад отца Симеона горели, как это сказано в Евангелии (см.: Лк. 24: 32), даже тогда, когда мы еще только ехали к старцу.
Все мы едины, а Христос – глава. Едино тело, тело Христово. «И вы – тело Христово, а порознь – члены» (1 Кор. 12: 27), – в устах батюшки апостольские слова становились особенно достоверны, он открывал их тебе как данность, в этот момент явственно переживаемую тобой.
«Мы все едины, потому что Бог – наш отец и Он – везде! Когда мы живем этим, мы внутри Церкви! В этом и заключается пожелание Господне о всех членах Церкви в Его первосвященнической молитве: "Да будут все едино" (Ин. 17: 21). Это можно понять только посредством благодати. Мы переживаем радость единства, любви и становимся едино со всеми. Нет ничего прекраснее этого!» – и сейчас дух захватывает от его слов.
Продолжу цитировать наставления батюшки: «Глава Церкви – Христос, а тело – мы, люди, христиане. Апостол Павел пишет: "Он есть глава тела Церкви" (Кол. 1:18). Церковь и Христос – это одно целое. Тело не может существовать без своей головы. Тело Церкви питается, освящается и живет Христом. Он – Господь всесильный, всеведущий, везде присутствующий и все исполняющий, наше утверждение, наш Друг, наш Брат! Он – Альфа и Омега, начало и конец, основа, всё! Без Христа не существует Церкви, да и всего мира! Жених – Христос, невеста – каждая душа. Христос соединил тело Церкви с небом и землей, с ангелами, людьми и со всем творением, со всею тварью Божией. Церковь таким образом стала "полнотой Наполняющего все во всем" (Еф. 1: 23). Все мы во Христе и со Христом. Это – таинство Церкви. Христос является в единстве между нами, в Своей любви. Церковь – это не я один, мое эго, а все мы вместе со Христом».
Отец Симеон в гостях у владыки Михея в Толгском монастыре
|
Или вот еще: о следовании за Христом. «Нам необходимо задуматься о серьезных проблемах, с которыми встречается в современном мире христианин. Как найти истинный Путь – "Я есмь путь и истина и жизнь" (Ин. 14: 6), – говорит Господь, – и как удержаться на этом истинном пути среди окружающих нас миражей? Как не покривить душой и не предать высокие идеалы христианства – заповеди Божии? А главное – как сохранить мудрость в своей личной вере, не позволить ей выродиться в мрачное суеверие или в ярко раскрашенный лубок, бессмысленный и бесполезный? Цель нашей жизни – соединение с Богом. Предательство человеком Бога в раю опустило человека на землю, и возвращение блудного сына назад лежит через Голгофу, через прощение и веру. Прощения стоит искать и добиваться всеми силами своей души. Именно прощение устраивает нам свидание с Богом, милующим и любящим Отцом, а не грозным Судией. "Прощайте, и прощены будете" (Лк. 6: 37) – через нас, прощающих друг друга, Божие прощение приходит в мир».
***
Книгу о схиархимандрите Симеоне (Нестеренко) «Чудо – дело тихое» (автор Александр Богатырёв) можно купить в магазине «Сретение».
Подготовила Ольга Орлова
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.