«Прощай, грусть!» и другие рассказы
Книга священника Игоря Сильченкова «"Прощай, грусть!" и другие рассказы» будет интересна всем, кто любит непридуманные рассказы, истории из жизни священников и книги «Зеленой серии надежды».
Лошадка Божия
Всегда, вспоминая своего отца, я вижу его будто бы с «хомутом» на шее. И «хомутом» этим мне видится епитрахиль. Отец в упряжке, как лошадка Иисуса Христа. Обутый в кованые сапоги, каждый день он обходил свой приход, а это 30 километров по горной местности, иногда успевая пробегать эту дистанцию по два раза за день. Вот почему он всегда был уставшим, готовым рухнуть от утомления, как и любое запряженное в ярмо существо. Всему этому не было конца!
Вот и снова отец ушел с кем-то нуждавшимся в его помощи. Он вышел из дома прежде, чем пришедший постучал в дверь. Как всегда, было что-то очень срочное, где-то человек ждал Бога! Покидая двор, мужчина, прибывший за моим отцом, ехал верхом. Отец же шел пешком позади лошади.
По нашей местной традиции батюшка никогда не ездит верхом. Отец нес сумку с Телом и Кровью Иисуса Христа, крестом и «ярмом»-епитрахилью. Он, такой худощавый и хрупкий, быстро шагал в своих тяжеленных сапожищах за наездником, ни в коем случае не отставая.
– Я лошадка Иисуса Христа! Бог едет на мне, как на коне!
Он говорил правду. Мы же, будучи юными, воспринимали сказанное как шутку.
Мой отец нес Святые Дары, как конь несет всадника. Днем и ночью, всегда и везде! Господь, восседая на его плечах, уходил вместе с ним в глубину темных еловых лесов и в безмолвное сердце диких гор.
Как-то раз, когда отец прямо валился с ног от усталости, я сказал ему:
– Не любят тебя совсем твои дети во Христе! Только ты вернешься домой, они приходят, чтобы снова забрать тебя. Едва приляжешь отдохнуть, а они уже тут как тут – будят тебя бесцеремонно! Заставляют выходить на улицу в любую погоду: в дождь, грязь и снег! Ты часами шагаешь за ними, едущими верхом! Твои верующие относятся к тебе хуже, чем к своей домашней скотине! Они никогда не требуют от животины того, что требуют от священника! Почему они не жалеют тебя? Почему они тебя не щадят?
– Милосердие обязательно по отношению к людям, животным и некоторым другим вещам. Но не к священнику! Было бы очень глупо и неуважительно жалеть его. Каждый христианин, стучащийся в двери священника, стучится в двери Бога! Священник, «уподобляясь Сыну Божиему, пребывает священником навсегда» (Евр. 7: 3). Недопустима мысль, что Бог устал и хочет спать. Что Бог голоден или у Него болят ноги. Христианину это просто не может прийти в голову! Бога можно просить о чем угодно и в любое время!
– Но ведь священник тоже человек, – слабо возразил я.
– Нет, – ответил отец. – Священник не человек, а человеческая жертва, соединенная с Жертвой Божией! Это и есть священство!
«Священник, – сказал отец, – это человеческая жертва, соединенная с Жертвой Божией! Постоянно, без выходных»
Ответ был прекрасен, и от удовольствия я покраснел и добавил:
– И всё же у тебя должна быть хотя бы пара часов на отдых.
– Нет, – ответил отец. – Священник – это тебе не крестьянин, рабочий или служащий. Это не вахтер с его перерывами на обед. Священник – это постоянно, непрерывно и без выходных! И днем, и ночью! Так же, как человек может обратиться к Богу в любое время с любой просьбой, совершенно не боясь побеспокоить Его, он может прийти в дом священника в любой час и по любой причине. Конечно же, священнику надо и поесть, и поспать. Иногда у него болят ноги. Но всё это надо воспринимать как должное. Ибо поклонение – это всего лишь образ, тень небесной реальности, открытая Моисею перед постройкой Скинии. Было приказано сделать всё по образцу, открытому ему на горе. Священство, подражающее священству Иисуса Христа, не уходит в отпуск. Это верно и для вечности. То есть даже физическая смерть не прерывает служения Богу. А поскольку священство не прерывается смертью, как оно может быть прервано голодом, работой или сном?
|
– Остается ли человек священником после того, как умрет? – спросил я, впервые услышав об этом.
– Священник, уподобляясь Сыну Божиему, пребывает священником навсегда (ср.: Евр. 7: 3). Итак, поскольку священник соединен с Богом, он не может умереть. Он остается им и после своей смерти, вопреки смерти и уходит в вечность. Именно поэтому хоронят священника в облачении, надеваемом при совершении Божественной Литургии. С крестом, епитрахилью, фелонью и стихарем. Усопший иерей идет служить вместе со своим Епископом Христом в Истинной Небесной Церкви. Для каждого священника смерть – это повышение по службе. Он переходит из своей маленькой земной церкви в Небесный Кафедральный Собор и совершает Вселенскую Литургию с Иисусом Христом! Не следует сильно скорбеть на похоронах иерея. Смерть для него – это движение вперед. Лицо усопшего покрывают покровом, или воздухом. Во время Божественной Литургии воздухом покрывают Святую Чашу с Телом и Кровью Иисуса Христа. Воздух символизирует камень, затворивший вход в гроб Господа. Этот камень запечатывает гробницу каждого священника. Ведь каждый священник уподобляется Сыну Божиему.
Священник остается священником и после своей смерти. Он идет служить вместе с Христом в Истинной Небесной Церкви
Я наклонился и благоговейно поцеловал руку отца. Слезы капали из моих глаз.
Теперь мне понятны слова Франциска Ассизского, говорившего, что если он встретит на улице ангела и священника, идущих бок о бок, то в первую очередь он встанет на колени и поцелует руку священника. И только после этого коленопреклоненно поприветствует ангела. Ведь ангелы уступают иереям в том, что не могут претворить хлеб и вино в Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа. А руки священника могут это сделать!
Несмотря на несравнимое счастье быть слугой на Небесах, мой отец прожил свою земную жизнь в боли и страдании, с каждым годом всё больше слабея, становясь как бы бестелесным и нематериальным. К 30 годам от тяжелого физического труда и недоедания зубы его повыпадали, волосы стали совершенно седыми, и он был похож на старика. Глаза же его с каждым годом становились красивее, ярче и лучистее. Порой казалось, что голова его освещена нимбом. Иногда я наблюдал необычное явление. Отец, глядя на что-нибудь, как будто бы освещал этот предмет взглядом, словно какими-то прожекторами! Говорят, что святые, наблюдая за миром, просвещают и освящают его!
– На что ты так смотришь? – спросил меня отец.
– Ты яркий, как икона! – ответил я, смутившись.
Не было в нем ни гордости, ни скромности. Чтобы быть смиренным или гордым, надо быть земным существом. А мой отец становился все менее и менее земным. Видимо, мой детский голос достиг его ушей: сказанное ему понравилось, и он рассмеялся. Отец редко смеялся. Ведь хронически уставшему человеку не до смеха. Но теперь он действительно улыбался, и я увидел, что у него совершенно нет зубов. Мне было очень жаль его, и я с трудом сдерживал слезы.
Я подумал, что, если Господь Иисус Христос однажды решил бы предложить священнику Константину Георгиу, лошадке Божией, внезапно получить хлеб на свой стол, то мой уважаемый отец продолжал бы, несмотря на чудо, голодать, как и раньше. Он не смог бы это есть. Потому что у него больше не было зубов… А вставить искусственные у него не было и в мыслях! Мы были настолько бедны, что даже во сне не решались пойти к стоматологу.
Перевел с новогреческого Константин Митин
19 ноября 2020
Размер пожертвования:
рублей
Пожертвовать
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.