Главная > Журнал > Бог и человек > «Лучше всего молиться учат скорби и неприятности»

«Лучше всего молиться учат скорби и неприятности»

Протоиерей Андрей Ткачев

Распечатать

Беседа со священником Андреем Ткачевым

Почему опасен формализм при чтении утренних и вечерних правил? Доступен ли мирянам дар Иисусовой молитвы? Как определить личную меру в молитве? Это вопросы, которые задает себе любой христианин. Известный миссионер, митрофорный протоиерей Андрей Ткачев уверен, что на все эти вопросы есть один главный ответ: важно молиться, а формат молитвы – вопрос второстепенный.

– Отец Андрей, каждому христианину благословляется молиться утром и вечером. Что делать, если правило соблюдать не получается?

– В общинном житии, например, в монашестве, все необходимые молитвы будут вычитаны. Потому что учиненный чтец возьмет на себя послушание, в нужное время возьмет книгу и начнет читать. Это будет вычитано, но насколько это будет выслушано – это уже другой вопрос. Все зависит от внимательности каждого присутствующего. Что касается мирян, то у нас церковность монахолюбивая, и мы во всем стараемся подражать монашествующим: в трапезе, в службах, в постах. Но у нас не всегда получается. У мирянина должен быть акцент смягченный. Главное – надо молиться. А вот уже как это будет получаться, это нужно рассматривать с пастырским состраданием. Кто-то молится по памяти, пока бежит на работу, кто-то слушает молитвы через наушники. Может быть, молодежь уже привыкла к таким формам. Кто-то в общественном транспорте читает книжку, читает правило. Кто-то заменяет правило главой из Евангелия или Псалтири. Кто-то использует правило преподобного Серафима Саровского. Очень много различных вариантов, но императив, повторюсь, должен быть один: молиться нужно всегда, в радости и в скорби, в будни и в праздники, в усталости, превозмогая себя, нужно творить молитву, хотя бы краткие молитвы приносить Богу. Но уже выдержать такую строгую форму нам не так удобно, как монашествующим. Мы хотим подражать инокам, но у нас не получается.

Молиться нужно всегда, в радости и в скорби, в будни и в праздники, в усталости, превозмогая себя, нужно творить молитву

– В чем причина того, что у нас не получается?

– В том, что у монахов все функции разделяются, а у нас каждый сам себе режиссер. Пусть каждый молится как умеет. По словам святых отцов, молитва приходит к молящемуся. Лучше всего молиться учат скорби и неприятности, болезни и страхи. Когда сердце стиснуто, человек молится искреннее, глубже, внимательнее, серьезнее.

Если говорить о молитве, что называется, «на автомате», чтобы она навсегда вошла в жизнь, то я думаю, что это тоже хорошо.

– Почему так важна Иисусова молитва, почему она такое место занимает в молитвенной практике?

– У нас есть акафист Иисусу Сладчайшему. Там есть слова: «Иисусе сохрани», «Иисусе помилуй», «Иисусе просвети», «Иисусе очисти». Это не что иное, как Иисусова молитва, молитва именем Иисуса Христа. Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись (Деян. 4: 12). В этой молитве может упражняться каждый христианин. Но монах обязан ей заниматься, а мирянин может ей заниматься. Только в этом разница. Мирянам доступны все Таинства Церкви. Таинство молитвы, без сомнения, доступно тоже.

– В воспоминаниях митрополита Вениамина (Федченкова) рассказывается о простом мужике, который имел дар Иисусовой молитвы.

– Это не единственный случай молитвенного обладания именем Иисуса Христа. Мирянин имеет возможность иметь этот дар. У преподобного Паисия Афонского тоже описан замечательный случай с одним мирянином, на котором была эта нетварная Божия благодать. Он потратил всю свою жизнь на поиски своей блудливой жены, которая пропадала в борделях афинского порта. Она мало-помалу стала погуливать, а потом вообще ушла из дома. А потом оказалась на самом дне. И муж, когда услышал об этом, потерял всяких покой и сон. И стал искать ее по всем борделям, как пастырь добрый, чтобы вытащить ее оттуда. И когда он к старцу пришел, старец увидел его в фаворском свете.

До революции была очень популярна книга «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу», ее и сейчас читают. Там тоже описывается опыт поиска Иисусовой молитвы мирянином. На пути поиска он находил людей, которые творили эту молитву.

У Сергея Фуделя в книге «У стен Церкви» фрагментарно упоминается некий человек, который работал швейцаром то ли в ресторане, то ли в банке. Он в ливрее, в фуражке стоял и открывал перед почтеннейшей публикой двери. И он имел дар Иисусовой молитвы. Он раскланивался, расшаркивался, здоровался, но при этом постоянно творил Иисусову молитву. Я думаю, что всегда есть тайные Божии люди, которые упражняются в этом умном делании.

– А если ничего не меняется, если нет внутреннего горения? Как быть, если не чувствуешь плодов молитвы? Значит ли это, что Бог где-то далеко от молящегося?

– Это просто значит, что у нас очень мало духовного опыта, и что мы мало сил потратили на то, чтобы приобрести духовный опыт и навыки. Будем честно говорить, что мы находимся в состоянии перехода из одного исторического этапа в другой. Я не знаю, как этот исторический этап будет называться, но мы стремимся туда. И мы учимся. Огромная Церковь школьников. Церковь, которая открывает для себя заново элементарные вещи. Надо учиться, а чем нас Бог наградит, будет уже видно потом.

– Вы сказали про Сергея Фуделя. Как известно, он был в ссылке. Считается, что в местах заключения Бог слышит людей сильнее. Сейчас у нас в стране тоже много заключенных…

– Ну давайте не будем равнять сидевших за веру и просто сидящих. Это же разные сидящие, хотя те, кто сидит, они ближе к покаянию, чем те, кто живет на свободе. Тюремные священники могут вам больше рассказать. Они многое могут поведать о том, почему за решеткой проще или сложнее обрести Бога. Просто Сергей Фудель относится к тем, кто пострадал за веру. А это уже исповедничество. Он не за кражу сидел, не за бытовое насилие. Не только в тюрьме Господь открывается сильнее. В больнице, например. Любая долговременная неприятность может заставить человека воззвать к Богу. Из глубины воззвах к Тебе, Господи, Господи, услыши глас мой (Пс. 129: 1).

Любая долговременная неприятность может заставить человека воззвать к Богу

– Как Вы относитесь к Серафимову правилу, к сокращенным домашним молитвам?

– Я хорошо отношусь ко всему, что рождено желанием не забыть Господа и угодить Ему. Не думаю, что у нас получится раз и навсегда изобрести для себя некое правило, от которого мы никогда не будем отступать.

Пусть молится тот, кто молится. Если людям нравится молиться вместе, пусть молятся вместе. Здесь нет никакого шаблона, все очень индивидуально. Можно попытаться какие-то нормы соблюдать. Но я не думаю, что эти нормы будут легко воплощаться, и все будет работать безукоризненно. Кто-то почему-то стесняется молиться с мужем или с женой. Кому-то лучше молиться про себя, а не вслух. Есть масса разных нюансов, к которым нужно относиться уважительно.

Цель не в том, чтобы исправно ходить, а в том, чтобы ходить перед Богом

– Чем опасен формализм в молитве?

– Человек – это не настроенный механизм. Святитель Феофан Затворник говорил, что часы исправно ходят, но жизни в них нет. Цель не в том, чтобы исправно ходить, а в том, чтобы ходить перед Богом. Если согрешишь, важно успеть покаяться и не отчаиваться. Если чувствуешь преуспеяние, то нужно не гордиться, а суметь Богу это приписать. Нужно молиться. А что у тебя будет в руках: Псалтирь, Евангелие, акафистник, жития святых, творения святых отцов – что тоже равно молитве, поскольку это возвышающее чтение – это всё вопрос практики. Я за молитву, но против избыточного формализма. Современный человек и так задушен формализмом. Если и мы его задушим формальностями, он этого не вынесет.

Беседовал Никита Филатов

Протоиерей Андрей Ткачев 28 июля 2021

Издательство
Сретенского монастыря