|
В последнее время в богословских кругах ведется интересная дискуссия о характере богослужения, а также о различии между экклесиологической евхаристоцентричной традицией, с одной стороны, и трезвенно-исихастской – с другой. И дискуссия эта небесполезна, потому что зачастую забывается эсхатологическая устремленность Церкви и чрезвычайно подчеркиваются личное спасение и личные дела верующих. При этом не принимается во внимание тот факт, что совершенство во Христе и освящение – не личный, но общий подвиг внутри Церкви. Показательно, что слово «святой», которое употребляется в отношении христиан, в Новом Завете встречается во множественном числе. Например: по примеру призвавшего вас Святого, и сами будьте святы во всех поступках. Ибо написано: будьте святы, потому что Я свят (1 Пет. 1: 15–16).
С другой стороны, христиане могут освящаться, как тело, но каждый приносит Богу, и особенно во время богослужения, не только дары своей благодарности (εὐχαριστία), но и свой личный духовный подвиг, а не злобу и страсти, которые разрывают единство во Христе и охлаждают любовь. Или, скорее, с помощью покаяния он приносит в жертву каждый свой страстный помысел и страсть, поскольку в богослужении воспитывается сердце сокрушенно (Пс. 50: 19) и самоисповедальный настрой. Постепенное созревание в духовной жизни, которое достигается исполнением заповедей, не является личным подвигом, который бы служил подтверждением внешней религиозности и правоты совести отдельного человека. Исполнение заповедей и усвоение добродетелей не направлено на развитие некой индивидуальной нравственности. Они соделывают верующих причастниками жизни Христовой и способствуют взращиванию братолюбия и не ищущей своего любви (ср.: 1 Кор. 13: 5).
Исполнение заповедей – это не развитие индивидуальной нравственности; заповеди соделывают нас причастниками жизни Христовой
Заповеди Христовы – это не только те, которые, как полагают некоторые, касаются нравственных вопросов. Заповеди Христовы также и те, которые относятся к совершению Таинств, и в особенности Крещения и Евхаристии. В данном случае ясно звучит увещание воскресшего Христа Своим ученикам: Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам (Мф. 28: 19–20). Ясна и заповедь о совершении Евхаристии: сие творите в Мое воспоминание (Лк. 22: 19). Следовательно, не может быть выборочного подхода к соблюдению заповедей Христовых, потому что таким образом происходит урезание евангельского учения. Молитва, как заповедь Христа и по преимуществу привилегия человека, является онтологическим запросом человеческого существа.
В Евангелии есть некоторые ключевые тексты, которые помогут в раскрытии нашей темы. Первый текст – из Нагорной проповеди:
И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф. 6: 5–6).
Далее Христос говорит о том, чтобы избегать «пустословия», то есть болтовни и многословия идолопоклонников, и дает Своим ученикам молитву Господню. Очевидно, что здесь преподается учение не только о способе, но и о содержании частной молитвы.
Протопресвитер Василий Каллиакманис
|
Второй текст представляет собой заверение Христа в отношении результативности молитвы и внешне как будто противоречит тому, что было сказано выше:
Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18: 19–20).
В этой второй библейской ссылке ясно подразумевается общая молитва. На этом тексте основывается не только общая молитва, но и более широко – христианское богослужение.
Приснопамятный отец Георгий Флоровский задается вопросом: а не сталкиваются ли друг с другом эти два различных отношения Господа к молитве, не противоречат ли? Или же они связаны неразрывно и возможны только вместе?
Он отмечает, что странным образом одна предполагает другую. Нужно научиться молиться наедине, полагая к стопам Отца все свои нужды и немощи в тесном, личном общении. Только те, кто именно таким образом подвизались в молитве, единственно и могут встретиться друг с другом духовно в том, что один просит для другого у Небесного Отца.
Таким образом, ясно видно, что общая молитва предполагает личный подвиг. И в самом деле, один вид молитвы предполагает другой, но для этого мы должны еще больше углубиться в смысл и содержание как частной, так и общей молитвы.
Перевод с новогреческого иерея Анатолия Чурякова
С издания: Καλλιακμάνης Βασίλειος Ἰ., πρωτοπρεσβύτερος.
Ὁ ἐκκλησιολογικὸς χαρακτήρας τῆς ποιμαντικῆς. Λεντίῳ ζωννύμενοι, ΙΙ.
Θεσσαλονίκη: Ἐκδ. Μυγδοωία, 2005
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.