Составитель этой книги – выдающийся иерарх Русской Православной Церкви, архиепископ Никон (Рождественский; 1851–1919). Долгие годы, будучи насельником Троице-Сергиевой лавры, он трудился на ниве книжного просвещения, и в 1885 году, еще в сане иеромонаха, опубликовал эту книгу, которую издательство Сретенского монастыря издает уже в пятый раз.
Пастырские встречи. Тонкие грани духовной жизни
«Мы с вами встречаемся не только для того чтобы задать тысячу и один вопрос и получить тысячу и один ответ. Наша главная задача – по-христиански жить. Жить со Христом, во Христе, служить ради Христа, быть христианами в полном смысле этого слова». С этих слов начал очередную пастырскую встречу в кафе «Несвятые святые» иеромонах Ириней (Пиковский).
Невозможно создать универсальный каталог с ответами на все вопросы, нам нужно научиться самим эти вопросы формулировать и самим на них отвечать. А братия монастыря по мере сил и возможностей, в меру своего духовного опыта помогает в этом прихожанам.
|
– Отец Ириней, можно ли молиться на русском языке, если тяжело понимать церковнославянский язык?
– Я бы рекомендовал учить церковнославянский язык. Конечно, для того чтобы его освоить: лексику, грамматику, мы можем пользоваться текстами с параллельным переводом, но молитва из типового молитвослова является частью общелитургической традиции, связанной с теми богослужебными текстами, которые накапливались Русской Православной Церковью веками. Нередко те люди, которые говорят о том, что они не понимают богослужение, спотыкаются на двух вещах: первая – лексикон, вторая – понимание текста. И понимание текста строится не только на знании отдельных слов и выражений, но и на знании контекста, бэкграунда, той основы, на которую накладывается богослужебный текст. Например, есть богослужебные тексты, в которых описывается переход через Чермное море, когда Моисей поднял свой жезл, и расступились воды – это библейский сюжет, который пересказывается, анализируется, переосмысливается в богослужебных текстах. Если человек Библию не читал, ему непонятны эти сюжеты. Первым этапом познания богослужебного текста является знание текста Библии. И если человек с ним не знаком, то на какой язык его не перекладывай, все равно он будет непонятен.
|
Проблема понимания богослужения, как в свое время замечал святейший патриарх Алексий, строится и на понимании церковной истории, и, прежде всего, агиографии. Теперь я уже затрагиваю другой тип богослужебных текстов, который строится на житиях святых или на их проповедях. Например, канон Пасхи, написанный Иоанном Дамаскиным, строится на проповеди святителя Григория Богослова. Если мы знакомы с текстами святителя Григория Богослова, тогда нам понятно, какие мотивы вошли в канон Пасхи. Иными словами, понимание богослужебных текстов, частью которых является молитвослов, строится на сумме знаний Священного Писания, житий святых и церковной истории. И тогда языковая проблема просто уйдет.
Понимание богослужебных текстов строится на сумме знаний Священного Писания, житий святых и церковной истории
– Мы молимся такими словами: «Не введи нас во искушение…». Есть искушения, есть какие-то фантазии или что-то, что кажется человеку, а есть интуиция. Как отличить одно от другого?
– Если позволите, я бы немножко проблему по-другому поставил: чем руководствоваться при принятии решений? Жизнь постоянно перед нами ставит вопросы. Мы можем надеяться, что, может быть, будет какой-то голос свыше, небеса раскроются, прилетит оттуда ангел и даст нам некую программу действий, или как сейчас говорят, «дорожную карту». Так или иначе, мы потому пытаемся стяжать дух мирен, чтобы руководствоваться и вдохновляться, не угождая своей собственной плоти, руководствоваться не какими-то ситуативными веяниями, которые нас сбивают с толку, но руководствоваться тем, что всех нас ведет ко спасению. Главное отличие воздействия Святого Духа в том, что в некоторых случаях Он нас направляет к тому, чтобы мы совершали какие-то поступки, не ведущие нас к комфортной жизни, но ведущие нас ко спасению. Например, когда какой-то человек совершает героический поступок ради спасения жизни другого человека, рискует жизнью или полагает свою жизнь – в этом есть какая-то мирская логика? Нет. Он себя лишает комфорта, он лишается продолжения рода или жизни ради спасения другого человека. Поэтому с земной точки зрения его поступок нелогичный, а, может быть, даже и неверный, а с точки зрения вдохновения свыше его поступок может быть действительно правильным. Проблема выбора, чем руководствоваться, – вот на чем мы сейчас акцентируем внимание. Интуицию можно по-другому назвать голосом совести. Так или иначе, природа этих явлений близкая. Нередко люди воспринимают интуицию как некий инсайд, озарение, как вдохновение, приходящее извне. Когда у человека совесть чиста, расположена к добру, и он по молитве приобретает от Бога вдохновение, и тогда действительно эта интуиция реализуется в полноте. Тогда он, водимый Духом Святым, опираясь на тот врожденный механизм реагирования на те или иные ситуации под названием совесть, совершает поступки во благо. Если человека тянет к чему-то, но это тяготение иррациональное, здесь должен включаться ум. И тогда, очищенные от дурных помыслов умом и чувствительной совестью, мы можем выстроить дорогу к реагированию на внешние посылы таким образом, чтобы это вело ко спасению.
|
– Как стяжать Святой Дух?
– На эту тему написаны библиотеки литературы. И понятно, что за 2-5 минут невозможно вам дать пошаговую инструкцию: «Сделайте то-то, и все будет хорошо». Стяжание Святого Духа – это процесс всей жизни, где каждый шаг должен выверяться, каждый шаг требует самоконтроля, внимательности со стороны духовника, и, следовательно, здесь нет какой-то железной программы. Мы живые существа, мы сами меняемся, среда меняется. И, следовательно, после прочтения литературы, следующим шагом я бы предложил искать духовника, духовного руководителя, и постепенно, шаг за шагом, начиная с малого, идти по тому пути, чтобы привлекать благодать Святого Духа, жить в Святом Духе, потому что в той или иной мере от момента крещения печать дара Духа Святого присутствует на каждом христианине.
Стяжание Святого Духа – это процесс всей жизни, где каждый шаг должен выверяться
– Иногда в воскресенье невозможно в храм прийти на службу, и тогда я включаю телевизор и смотрю службу. А сейчас я стал задумываться: может, это неправильно и лучше молиться самому, своим сердцем, с чувством, с молитвословом у иконы?
– Вопрос очень актуален и важен. С моей точки зрения, хотя она может не совпадать с мнением других священнослужителей, смотрю – да, участвую – нет. Чтобы участвовать, нужно стать причастником. Причастие предполагает некое вхождение. Это не просто вхождение в среду храма. Для людей, которые собираются в храме, их соприсутствие в одном месте, в одно время, за одной службой – это нечто большее, чем просто посмотреть и просто послушать. Кто-то прикасается плечом к плечу, кто-то слышит запахи, кто-то другого человека ощущает. Здесь в один миг создается какая-то особая атмосфера, которая вместе нас соединяет друг с другом. Помню, один насельник нашего монастыря рассказывал о своих встречах со старцем Иоанном (Крестьянкиным). Он говорил: «Приеду, сяду рядом, мне даже ничего говорить не нужно, мне даже смотреть на батюшку не нужно, я рядом с ним сижу, и мне хорошо». И вот это: «Рядом с ним сижу, и мне хорошо» – нечто большее, чем когда я просто наблюдаю его по телевизору или смотрю на фотографию. Поэтому, если говорить об участии в богослужении, на мой взгляд, это возможно только очно. Молебен, Евхаристия, исповедь, иные таинства дистанционно невозможны. Они потому и таинства, что таинственным образом мы становимся ближе к Богу и друг к другу. А вот смотреть и слушать можно, но в этом есть разница. Молитва – это ведь, прежде всего, мой диалог с Богом, некий разговор, когда я говорю, а не за меня говорят. Пришли два робота на исповедь, один робот произносит слова исповеди, другой принимает, кто в этом случае в рай попадет? Роботы? Телевизор в рай не попадет.
– Сердце наполнено формализмом: формальное участие в богослужениях, формальное причастие, формальная исповедь, словно мертв. Как перейти от смерти в жизнь?
– Вопрос непраздный. Древние люди в дохристианскую эпоху действительно относились к Богу, как к Тому, Кто по контракту, по договору, то есть по завету, им что-то должен: «Господи, Ты нас избрал, Ты обязан. Ты нас вывел из Египта, Ты обязан, Ты должен. Мы же Твой Израиль, почему Ты нас не спасаешь? Ты обязан!» Этот формализм привел к тому, что мы в I веке получили явление под названием фарисейство: «Ты – мне, я – Тебе. Я пощусь на неделе, Ты мне тоже что-то должен».
В христианстве как-то не принято относиться к Богу формально, мы же называем Его Отцом Небесным, взываем к Нему: «Авва Отче», а это предлагает какие-то родительско-детские отношения. Какой сын заключает со своим отцом контракт? «Пап, если я закончу четверть на пятерки, то ты мне обязан велосипед». Это уж папина воля. Папа может пообещать, но может и отменить это обещание, если этот отличник, сыночек, косички своей соседке так надергал, что пришлось вызывать родителей в школу. Так что папа пообещал велосипед, но папа может его и не дать. И поэтому нам нужно выстроить личные отношения с Богом. И тогда вопрос долженствования перейдет не в формат закона, а в формат благодати, потому что как апостол Павел пишет: «Мы спасены по благодати Его, по милости Его» (Еф. 2: 8), и мы пытаемся снискать у Бога милость, мы не требуем у Него в молитве: «Я – Тебе, Ты – мне. Я попостился ради Тебя целый Великий пост, все, будь добр, ключи от квартиры». Не получается так, здесь это не работает. Мы можем Его умолять, просить и умолять, и тогда уж Господь не остается без ответа на наши молитвы. Тогда благодарим Его за полученное в ту меру, в которую мы получили от Него благословение или благодеяние какое-то. Поэтому, конечно, на мой взгляд, исповедь и причастие, участие в богослужениях никак не могут быть формальными. Мы не можем превращаться в фарисеев.
|
– Исповедь утром перед причастием или вечером накануне? Как для себя выбрать?
– Конечно, хорошо было бы, чтобы исповедь не шла во время Литургии, чтобы все-таки можно было бы молиться и думать только о том Причащении, которое предстоит, а не о том, что я сейчас скажу на исповеди. Сложилась такая практика в Русской Православной Церкви, что исповедь во время богослужения является более удобной для наших прихожан. Всё потому что у нас расстояния от храма до дома, как правило, больше, чем в греческой Церкви. Для человека, который занимается выращиванием и продажей персиков во дворе, ничего не стоит в три часа дня в среду сходить на исповедь к местному священнослужителю. А для того человека, который в Москве работает в офисе и поднимается в 5 утра, чтобы к 8 быть на работе, в 19 он выползает с работы, чтобы к 21 приехать домой, нет никакой возможности в среду, в 3 часа дня прийти к священнику на исповедь. Поэтому, если есть возможность предпочесть, то я бы порекомендовал, конечно, совершать исповедь накануне вечером, во время всенощного бдения.
– Как не раздражаться по пустякам? Как отличить пустяк от действительной трагедии? Спрашиваю, так как всегда кажется трагедией, когда, например, случайно попадаешь в большую очередь.
– А что такое пустяк? Слово «пустяк» намекает нам на слово «пустота, ветер». Пустота в Ветхом Завете ассоциировалась с глупостью, и не просто с глупостью, но с тем, что является ничтожным в отношении необходимости нашего внимания, то, что может нас рассеивать и иногда, бывает, красть наше время. Поклонение идолам в древнем Израиле могло обозначаться древнееврейским словом, которое означает пустоту, – напраслина. Это хорошее славянское слово, здесь оно помогает нам. Напраслина – это когда мы впустую тратим время, силы, энергию и ничего не приобретаем, кроме пустоты. Так вот, когда возникает вопрос: «Как не раздражаться по пустякам?», нужно устранить пустяки из своей жизни. Но нередко пустяками мы называем те вещи, которых мы не можем избежать, но они как раз пустяками не являются. Например, является ли пустяком вынос мусора, ежедневная мойка посуды, влажная уборка в квартире? Это вроде бы маленькое дело, оно ничтожное по своему внешнему эффекту, но оно необходимое, поэтому оно не пустое. Оно может казаться мелочным и незначительным, но оно необходимо. Чтобы пустяки не раздражали, их желательно устранить из своей жизни. Например, пустыми в своей жизни можно назвать напрасные, праздные разговоры.
– Господь дает испытания, скорби по делам нашим, и необходимо покаяние в своих грехах. Но если человек исповедуется, кается в своих грехах, а скорбь не отступает, как правильно подойти к разрешению той или иной проблемы?
– На очень абстрактный вопрос можно дать очень абстрактный ответ. Скорби бывают разные по происхождению. Есть скорби, связанные с жизненными обстоятельствами, некоторые люди скорбят, что у них квартира всего лишь 100 квадратный метров, вот не хватает у них средств купить квартиру 200 квадратных метров. Некоторые люди скорбят, что у них зарплата 60 тысяч рублей в неделю, а нуждаются в большей сумме. А есть некоторые люди, я например, знаю одного такого человека, он слепой, живет в русской глубинке, у которого четверо детей, и он никогда не скорбит. Поэтому, конечно, надо разобраться с причиной скорби, прежде всего. Молиться нужно, чтобы Господь помог нам спасти собственную душу, и в некоторых случаях те или иные скорби являются для нас лекарствами. Дело в том, что вопрос идентификации скорбности той или иной ситуации, это собственная шкала измерений.
|
– Как избавиться от греха осуждения?
– Это часто задаваемый вопрос, потому что мы регулярно в проповедях, в личных беседах говорим: «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7: 1). И то, что мы цитируем из Священного Писания, по факту, каждый день вызывает у нас вопросы, потому что мы сталкиваемся с той коллизией, что каждый день мы кого-то судим. Почему? Потому что мы выносим суждения. И выносим суждениям не только о событиях, но людях и ситуациях, и без этого мы никак не можем, потому что так или иначе наш ум сравнивает факты и подводит какую-то черту, делает выводы. Можно ли работать с этим человеком в бизнесе? Можно ли дружить с этим человеком? Нам нужны какие-то выводы, решения, для этого анализируются и сравниваются факты и выносятся нашим собственным умом суждения. И где здесь граница между суждением и осуждением? Прежде всего, мы должны держать в памяти, что под осуждением предполагается некий вердикт, некое судебное решение, которое налагает на человека наказание. Если мы анализируем сведения о том или ином лице и желаем предохранить, например, нашу семью от дурного воздействия какой-то личности, то возможно принять решение. И этот вердикт не накладывает последствия на саму личность, а на тех людей, которые с этой личностью контактируют. Таким образом, мы как бы производим суд над самими собой, накладывая на себя определенные ограничения, которые могут обезопасить нашу семью от того человека, который оказывает пагубное воздействие.
Когда мы берем на себя функции судьи вместо Бога и, ведомые греховным побуждением, выносим такие суждения, то они не ведут ко благу.
Под осуждением предполагается некий вердикт, некое судебное решение
– Когда возникла в сердце неприязнь, советуют читать такую молитву по отношению к этому человеку: «Господи, спаси и помилуй раба Твоего (нужно назвать имя здесь), и святыми его молитвами и меня окаянного помилуй».
– Представим себе, в монастыре живут отцы, спасаются, подвизаются как могут. Допустим, ушел в мир иной какой-то брат, и человек, который чувствует в себе вину, приходит к духовнику, а тот ему говорит: «Молись примерно так: "Спаси, Господи, и помилуй душу усопшего раба Твоего такого-то монаха, его святыми молитвами помилуй меня грешного"». Вот в монашеской традиции сейчас есть такая молитва. Имеет ли монах право в таком случае говорить: «Его святыми молитвами помилуй меня грешного»? Имеет право, потому что усопший брат старался подвизаться, его молитвы не были таким святыми, как у преподобного Серафима Саровского, но он был причастен к той святости, которую источает Сам Бог. В словах: «Спаси и помилуй такого-то раба», есть некое благопожелание: «Господи, упокой в мире его душу». И дальше, по сути дела, в центре внимания, в центре этого диалога молитвенника с Богом, находится обращение к самому усопшему: «и его – именно его – святыми молитвами помилуй меня». В этом случае само побуждение уже связано неким чином прощения: «Господи, я в душе его простил, если с его стороны есть ответное прощение в мире ином, то помоги мне ощутить это прощение и помилуй меня грешного». В принципе, такую молитву можно, наверное, и в повседневности творить по отношению к живому человеку, но все равно подразумевается, что это наш диалог с тем человеком. Оба человека единодушны в главном – устремлены ко Христу, и поэтому мы как бы имеем право апеллировать к словам «его святыми молитвами».
|
– А если мы не знаем, человек крещеный или нет?
– В таком случае, если бы меня спросили лично, можно ли читать такую молитву по отношению к некрещеному человеку, то я бы сказал, что нет. Это знаете, как иногда говорят: «Подать бедному человеку ради Христа» или «Подать, чтобы бедный помолился». Есть такая хорошая, благочестивая традиция давать вспомоществование или еду бедным людям на помин души усопшего человека. Но тогда возникает вопрос: а кому именно мы даем? В учении двенадцати апостолов, «Дидахе» – древнехристианском памятнике конца I века, есть такие слова: «Пусть милостыня твоя запотеет в руке твоей, прежде чем ты разожмешь ее». Эти слова говорят о необходимости рассудительности. Прежде всего, кто понимался под словом «бедный» в Библии? Это не нищий человек, который ведет асоциальный образ жизни, который не хочет трудиться и опускается на дно, и, может быть, валяется под монастырским забором в силу своего алкоголизма и хронического тунеядства. Бедным себя называет царь Давид как человек, которого или унижает общество, или который сам умаляет себя пред Богом. Слово «бедный» в Псалтири – это нарицательная категория, которой называется верующий. Умаленный человек, он называет себя бедным и нищим. Царь Давид называет себя так не потому, что у него нет денег в государстве, он был достаточно богатым человеком под конец своей жизни, но бедным он называет себя по духу, в силу того, что он испытывает некую духовную нищету, и поэтому в заповедях евангельских называются блаженными не просто нищие. В древних рукописях Евангелия от Луки стояло просто слово «нищие» – «Блаженны нищие», но потом, по аналогии с Евангелием от Матфея, в более поздних византийских рукописях переписчики уже с IV века стали дописывать слово «духом», просто такова была древнехристианская интерпретация. Блаженны не просто валяющиеся под забором тунеядцы, бедные, а блаженны нищие духом. И поэтому, когда речь идет о благотворении бедному, не всякий бедный здесь может восприниматься как молитвенник за душу усопшего человека. И в древности такими бедными по преимуществу назывались кто? Монашествующие, у которых нет средств от личного заработка, а которые живут на подаяние, и они более всего нуждаются, потому что у них нет ни соцпакета, нет ни зарплаты, ни страховки. Если и сейчас, в наши дни, кто-то из монашествующих по болезни или в силу того, что расформировали монастырь, вынужден будет переехать обратно к родителям, он окажется без средств к существованию. Именно монашествующие в первую очередь как раз и молятся за живых и усопших, потому что это их призвание в жизни. И поэтому, если бы кто-то меня сейчас спросил: «А каким бедным прежде всего подавать?», то я бы ответил: найдите тех нуждающихся монашествующих, особенно в дальних монастырях, и их просите, чтобы они молились за ваших родных. И они будут исполнять свое прямое предназначение, и вы будете понимать, что ваша милостыня запотела в руке, прежде чем вы конкретно кому-то помогли в память об усопшем. И тогда по отношению к такой монахине или монаху можно действительно говорить: «Его святыми молитвами да помилует Господь душу усопшего или живого такого-то человека».
27 сентября 2021
Размер пожертвования:
рублей
Пожертвовать
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.