Главная > Журнал > Бог и человек > Помысл – это не ты!

Помысл – это не ты!

Протоиерей Константин Коман

Распечатать

О борьбе с помыслами. Часть 2

(Начало см.: Борьба с помыслами. Часть 1)

Простота, мужество и духовная жизнь, проводимая со всем трезвением, – одно из самых действенных оружий в борьбе с помыслами. Таковы лишь несколько моментов той стратегии, которую каждый из нас должен знать, чтобы выжить в «ядерной войне» помыслов, что в наши дни ведет против нас почти всё являющееся средством массовой информации. Советы, как проникнуть в секреты этой войны, дает священник Константин Коман.

Протоиерей Константин Коман

– Отец Иоаннис Романидис[1] говорил о науке борьбы со страстями, что это наука духовной медицины и ее должны знать прежде всего духовники, которые и станут первыми исцеленными. Как узнать, достигли ли мы исцеления или находимся на пути к нему?

– Это великие слова (для меня, по крайней мере), поскольку, с точки зрения нашей внутренней борьбы, борьбы со страстями, помыслами, с нашими склонностями, мысль о победе еще очень далека от нас. Скажу так: мы довольствуемся сознанием того, что пребываем в борьбе, что ощущаем происходящее, что нам хватает смелости возвести очи на небо, что нам хватает смелости преклонить колена пред иконами Матери Божией и Христа Спасителя, что нам хватает смелости вознести просительную молитву… Это хорошие признаки. Значит, там, внутри нас, существует какая-то исцеленная область. А в остальном я не стал бы играться с исцелением и спасением в современных терминах – но только борьба, борьба, чтобы мы пребывали в борьбе.

Меня пугает окаменение, сознание человека, будто он в порядке, тогда как этого нет. Он не делает себе проблем, говорит, что у него «всё хорошо, спасибо», а даже не начинал бороться, даже не открыл того, что у него внутри. Он каменная скала, как говорится. И да, внешне функционирует, социально он функционирует, профессионально функционирует, но себя не открыл. Потому что имеются эти грубые страсти, как нам известно, но есть и тонкие, которые гораздо опаснее и тоже подпитываются помыслами.

– Поскольку вы говорите об этой тонкости страстей, скажите пару слов об услаждении помыслами, ведь многие его даже не осознают.

– Весьма услаждаются помыслами определенные категории людей – говорю вам это по собственному духовническому опыту, накопленному за довольно много лет. Например, люди спокойные, робкие, которые не дерзают совершить чего-то на деле, услаждаются помыслами, даже помыслами лукавыми, мерзкими, блудными и т.д. Чтобы получить то, чего он желает, человеку необходима отвага, необходим напор, и если он не может этого сделать, то начинает услаждаться помыслами. Тогда как человек более дерзновенный, более проворный так легко не падает жертвой этих помыслов.

Есть и определенные категории, скажем так, возрастов. Есть девочки-подростки, которые очень услаждаются помыслами, кажущимися иногда чистыми и хорошими: на расстоянии влюбляются в людей, с которыми у них нет никакого шанса увидеться, встретиться, – с артистами и т.д. А потом я всю жизнь, годами борюсь с ними:

– Послушай, ты ведь останешься не замужем!

Потому что она услаждалась помыслом о соответствующей личности, и ей этого было достаточно.

Но, конечно же, каждый должен внимать себе, и я могу назвать помыслы, которыми услаждаюсь сам, например, но только не знаю, выдержит ли их ваш микрофон! Понимаете? Это в моем возрасте и моем качестве.

Очень часто бывает это искушение – спасти мир, спасти ситуацию, дать новые решения проблем

А теперь мы подходим к вопросу, который вы задали. Также исходя из моего опыта, могу сказать, что бывают такие моменты, когда ты не различаешь достаточно ясно: тебе кажется, что помысл, который пришел, служит на пользу другим, а на самом деле он выдумывается и подпитывается твоим желанием что-то делать, быть «спасителем». У нас очень часто бывает это искушение – спасти мир, спасти ситуацию, дать новые решения проблем. И ты думаешь, что эти помыслы хорошие, но когда видишь, что Господь наш Христос Спаситель сметает потом весь твой труд, то приходишь к тому, что спрашиваешь себя: «Но почему же, Господи? Разве это не было хорошо?» Остановишься на минутку, подумаешь и увидишь, что всё основание тут было очень хлипким, поскольку было очень эгоистичным, горделивым и не созидало ни тебя, ни других.

Поэтому помысл надо испытывать, и для этого существует наша практика: когда тебе приходит помысл, кажущийся тебе важным, кажущийся полезным для других, ты не выполняй его на деле, а проверь со своим духовником. Спроси его:

– Отче, у меня вот такой помысл. Сделать мне это или не сделать?

Я сильно укрощаю эти помыслы. Не знаю, хорошо ли делаю, но только знаю по своему опыту и опыту окружающих меня, что эти помыслы «сделать что-то» предполагают очень много искушений. Ты приведи в порядок себя, сделай что-нибудь с собой, исцели сначала себя.

«Иисусе, Иисусе, Иисусе!»

– Отцы в этой брани с помыслами говорят, чтобы мы вверили их Спасителю, «связали» их молитвой Иисусовой.

– Мне сейчас приходит на память один эпизод из Патерика, совершенно суровый. Самое большое искушение – это помысл, который приходит к тебе при всей очевидности происходящего. И с этим помыслом отцы тоже борются. Итак, перед ними налицо совершение греха, а отцы борются, чтобы не принять помысл, несущий с собой осуждение брата.

Например, к одному старому авве-отшельнику время от времени приходили один отшельник, помоложе, и дева. И вот на второй или третий раз случилось так, что они пришли в один день, встретились там и, поскольку ночь застала их, то остались заночевать у аввы, у которого была только одна келья. И авва укладывает их – его по одну сторону от себя, а ее по другую. И вот ночью сатана искушает брата, и он совершает грех с сестрой – в келье отшельника, можете себе представить!

Утром старец – никакой реакции. Провожает их, будто ничего не случилось, и они уходят. Но мало-помалу угрызения совести берут верх, они возвращаются к старцу и признаются:

– Отче, да, сатана победил нас, и мы пали.

Они были заинтригованы тем, что он никак не отреагировал! Брат говорит:

– А ты ничего не почувствовал?

– Почувствовал, – говорит старец.

Так где же был его помысл? К слову о помысле и о том, как бороться с помыслом, когда налицо очевидность, а не кажимость:

– Я вознес свой помысл ко Кресту Христову, и у меня больше не было никаких искушений: ни осудить, ни отреагировать, никаких.

А мы были бы склонны осудить его. И каким же был результат? Эти двое разошлись и освободились от греха, он пошел в одну сторону, а она в другую, и оба были исполнены духа истинного раскаяния. Так нам пишет соответствующее изречение Патерика.

Это борьба – возводить свой помысл ко Христу. Это большая победа, но только надо иметь навык, надо уметь отрешаться. Мы иногда тоже делаем это. Ведь мы, слава Богу, живем в такую эпоху, когда, по милости Божией, поминание имени Христа Спасителя удобно почти для каждого. Эта краткая исихастская молитва очень распространена, но на самом деле мы эту молитву не совершаем, как великие исихасты, мы совершаем ее как можем, когда нам удобно. Многие ходят с четками, напоминающими о молитве, и мы перебираем их, говоря: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя!» Когда мы в искушении, когда нас обуревает постыдный помысл, мы прибегаем к молитве.

Быстро произносишь имя Христа: «Иисусе, Иисусе, Иисусе!» – и всё, помысл уходит!

Ну, чтобы не говорить только о других, сказать вам о священниках? Расскажу вам из моей священнической брани, если хотите. Мы стоим в святом алтаре, и мы люди не чистые, потому что если бы были чисты, у нас не было бы проблем. Иногда скверный помысл одолевает нас во время Божественной Литургии – и не просто во время Божественной Литургии, а в самые священные моменты Божественной Литургии. И что же тогда делает священник? Я так научился от отцов. Когда уже некогда произносить «Господи Иисусе Христе…», а помысл приходит, тогда быстро произносишь имя Христа: «Иисусе, Иисусе, Иисусе!» – и всё, помысл уходит! Совершенно конкретным образом, очень конкретным образом.

Это для людей доступно, надо только быть в состоянии бороться. Я не знаю, в состоянии ли мы, я сомневаюсь, что мы в состоянии бороться. На уровне помысла – вот где нам хорошо бы быть, здесь бороться.

Иисус Христос

«Я понял, что ты не можешь. А хочешь?»

– Для борьбы с помыслами Церковь предлагает нам благодатные средства: у нас есть исповедание помыслов духовнику и даже любому человеку, оказавшемуся рядом с нами, есть Святое Причастие и, конечно же, молитва. Мне бы хотелось, чтобы мы немного поговорили об их роли в хранении ума.

На исповеди исследуй глубину сердца, где коренится всякая злоба, а не говори о своих делах

– Вы даете мне прекрасный повод поговорить об исповеди. Тут существует большая и очень распространенная проблема: люди не приходят на исповедь, чтобы исследовать глубину своего сердца, из которой проистекает всякая злоба, они остаются на внешнем уровне, уровне дел: «Я сделал то-то, сделал то-то, сделал то-то…» Роль духовника (я стараюсь сделать это) – помочь верующему проникнуть в себя, сойти в свое сердце:

– А почему ты сделал такое-то дело?

Ведь он, может, и сделал хорошие дела, но только там, внутри, имеются лукавые мысли. Это очень важно увидеть.

Не говорю уже о том, что, когда подсчитывают только дела, каждому кажется, что другой виноват больше. Если же мы переходим ко внутреннему и зондируем его, ситуация меняется. Потому что есть и такие люди, которые, может, и не делают чего-то, но фантастическим образом многое внушают – не знаю, замечали ли вы это когда-нибудь. И это внушение абсолютно разрушительно для другого.

– Да я ничего не сделал!

Да, но ты провоцируешь иное положение дел, даешь понять другому, что ты недоволен, что он причинил тебе зло.

Не хочу вдаваться теперь в самый удобный для меня предмет – отношения между мужем и женой, в то, как действуют эти механизмы, но только положение дел там вызывает тревогу. Я в течение многих лет, веря тому, что мне говорят, склонялся на одну сторону в своей негативной оценке: «Ну как так можно…» Но потом осознал, что там, где казалось, будто всё замечательно, было очень много лукавства – неосознанного. И многое исходило из этой внутренней позиции человека.

– А разве ум другого не понимает твоего внутреннего настроя? Например, у меня лукавая позиция; может, я ее никак и не проявляю, но другой ее чувствует и реагирует на мое внутреннее отношение, на мою враждебность, мое осуждение, на мое внутреннее презрение. Ты его осуждаешь, что он проявляет себя так или иначе, а он на самом деле делает не что иное, как отвечает на твои помыслы.

– Да, это случается. И некоторые люди больше разбираются во внушениях, чем другие. Ты можешь почувствовать, что тебя гнетет чувство вины перед другим, хотя ты ничего плохого и не делал, только потому, что другой тактично и едва заметно, но настойчиво внушил тебе это.

Думаю, нам надо очень внимательно себя исследовать и знать, что можно делать, а чего не делать, что вменять себе в вину, а чего не вменять. А для этого надо познать собственную волю, лежащую в основании наших дел, позиций и помыслов. Там судится всё. Не случайно отцы в Патерике говорят: «От человека Бог ждет только одного, а именно – чтобы он хотел». Чтобы он этого хорошего дела хотел всеми силами: чтобы хотел любить своего мужа (жену), чтобы хотел совершить свою молитву, чтобы хотел любить Бога, чтобы хотел подавать милостыню. Чтобы хотел! Почему? Потому что хотение – это помысл сердца. И хотение – это выражение свободы, на самом деле.

Человеку, когда говоришь ему: «Посмотри, я понял: ты не можешь потому, что тебе не помогает другой, потому что обстоятельства такие. Но хочешь ли ты? Хорошо, тогда признай это, артикулируй[2] свою волю!», – бывает не очень легко. А артикулирование воли – это и есть то, чего ждет Бог.

А если чего-то не можешь, хотя и хочешь, тогда встаешь на молитву. Ибо это и означает молитва – возложить на плечи Бога то, чего не можешь сделать, но хочешь.

Думаю, мы могли бы обсудить еще одну тему, говоря о помыслах и имея в виду сегодняшние культурные доминанты. Нынешний мир очень лицемерен, и мы вместе с ним. Но откуда у нас это лицемерие? Это лицемерие, как говорит Христос Спаситель, проистекает из того, что мы хотим убедить себя самих, что наружность имеет значение, что картинка имеет значение, хоть и знаем, что это не так. Мы политкорректны, как выражаются сейчас. То есть важно не то, что ты думаешь и чувствуешь, а то, что говоришь. Не то, каков ты внутри, а то, что показываешь, будто ты таков.

Это огромное лицемерие, и парадокс заключается в том, что мы не придаем этому особого внимания и довольствуемся тем, что человек, когда встречается с тобой, кажется «хорошим». Мы уже не исследуем: «А что, если у него это было притворное выражение лица? Или это у меня было притворное выражение, а не у другого?», и таким образом уже проталкиваем эту драматичную культуру.

Восстановление общения с Богом

– Некоторые христиане говорили, что моментами, когда они испытывали самый большой покой в смысле свободы от помыслов, были моменты сразу же после причащения Тела и Крови Спасителя. Расскажите нам, пожалуйста, об этом.

– Приобщение к Богу – самое важное для нас, поскольку это касается фундаментальной истины нашей веры. Человек недостаточен сам для себя, если пребывает в своих рамках. Он не был создан, чтобы функционировать таким образом! Человек создан был Богом, чтобы функционировать, снабжая себя Божественным, постоянно извлекая для себя пользу из Божественного. И если отделяется от Бога, тогда он бывает ввергнут в это великое смятение и волнение жизни, в котором помыслы «вытворяют фокусы», возвращаясь к нашей теме.

Поэтому восстановление общения с Богом, нашего приобщения к Богу (которое, конечно же, достигает наивысшей степени в Божественном Причащении, но есть и другие уровни, много других уровней: слово Божие, образ Божий, благословение Божие, святая вода и антидор тоже являются приобщением к Богу), конечно же, помогает нам в борьбе со злом и в борьбе с помыслами. Например, побудем какое-то время в монастыре и ощутим ясность в душе и успокоение. Побудем на Святой Горе Афон (пожалуйста, теперь он доступен, и слава Богу, что там такой большой наплыв), и там всё становится очевидней для нас и мы ощущаем причастность к Божественному.

Однако существует и реальное причащение Тела и Крови Господних, но только не всеми и не в равной мере ощущаемое и осознаваемое. Это, опять же, тоже очень важно. Нам надо немного побороться за это внутреннее трезвение, чтобы смочь сознательно участвовать в определенных делах. Трезвение, говорят отцы, очень-очень важное дело, касающееся всего внутреннего человека. Надо иметь немного внутреннего трепета, ощущать умягчение своего существа, а не окаменение, знакомое всем нам. Тогда, конечно, от Причастия будет намного больше пользы.

Причащение

«Господи, я и Ты, Ты да я»

Говорю вам о том, что считаю всё более и более существенным, исходя из своего жизненного опыта, сколько его у меня есть.

Следует выделить, следует поставить очень сильный акцент на том, что мы называем личным характером наших отношений с Богом – я с Богом, Бог и я. Я с Богом: я подхожу к иконе, и у меня есть Образ: «Вот, Господи, я перед Тобой, Ты передо мной. Я с Тобой. Ты со мной». Это сильно помогает нам прочувствовать присутствие Бога. Личное присутствие Бога. В противном случае мы чаще всего воспринимаем присутствие Бога как неличное, абстрактное, и это нам не помогает. А когда я знаю, что передо мной Ты… Будь передо мной просто человек, и то я ощущаю помощь только от того, что знаю: я не один, – но если у меня будет чувство, что рядом со мной Господь! Но только реальное чувство, что есть Кто-то, что это Ты, Господи, Ты, Господи…

И нам, как Церкви, надо усердно восстанавливать личный характер отношения человека к Богу. Знаете, что говорил авва Алоний в Патерике? «Пока человек не скажет в сердце своем: “В мире только я и Бог”, – не найдет покоя». Это значит, что ты всё на свете откладываешь в сторону и встаешь лицом к лицу с Богом: «Господи, я и Ты, Ты да я». И таким образом погружаешься в то, что называется сознанием личного присутствия Бога. И тогда, когда возводишь взор к иконе Господа, тебе приходит помысл, чувство, ощущение личного отношения к Нему – что это Кто-то, а не абстракция.

Но вот что говорят нынешние отцы: чтобы углубить это сознание личного отношения с Богом, надо, когда встаешь на молитву, прежде чем начать правило, лично обратиться к Богу: «Ты, Господи…» Вот как я начинал свое правило: «Кто я такой, что стою пред Тобой? Кто я? Какой я?» Немного интроспекции, немного самосознания. Немного, в противном случае мы где-нибудь потеряемся. И ощущение собственной личности потеряем, а если у нас нет сознания собственной личности, то как же у тебя будет сознание личного присутствия Бога, Которого ты не видишь? У нас на свой собственный счет есть такое ощущение, что мы абстракция. Это огромная драма.

Вовсе не легко достигнуть самосознания, постоянно ощущать себя. У многих из нас имеется о себе какая-то «идея», так же как и о Боге. И, когда молимся, мы ставим эти две «идеи» в искусственную связь. Как можно более глубокое и полное ощущение себя – условие пребывания на личностном уровне. Самосознание как постоянное, ощутимое восстановление личного «я».

Важно личное самосознание, потому что только так ты сможешь сказать: «Я стою над помыслом»

Конечно, в борьбе с помыслом тоже чрезвычайно важно это личное самосознание, потому что только так ты сможешь сказать: «Я стою над помыслом, я нечто другое, нежели помысл. Помысл может быть моим, но я больше, чем помысл, я могу изгнать помысл, я могу не принять помысла».

Я – а кто такой этот «я»? Как говорил некто, «это не мозг думает – я думаю!» Разве нет? Я борюсь, я принимаю или не принимаю помысл, я принимаю или не принимаю искушение.

Эту позицию надо усиленно развивать, особенно в нашу эпоху, когда мы сильно пострадали от нивелирующих, обезличивающих идеологий – и продолжаем страдать, потому что мир сейчас, кажется, еще опасней с этой точки зрения, еще более обезличивает, чем тот, через который прошли мы.

Я говорю верующим:

– Помысл – это не ты!

Это очень важно, ведь помысл может быть от врага. А когда чувствуешь, что помысл тебя терроризирует, надо спросить себя: «Да как же это какой-то помысл побеждает меня?»

Я говорю верующим:

– Помысл – это дыхание! Тебя что, побеждает дыхание?

– Ну да, я не могу от него избавиться, меня терроризирует этот помысл!

Тогда надо уйти куда-нибудь. И невеликой будет беда, надо только прибегнуть к Богу. А если кто не прибегает к Богу, тогда всё, о чем мы говорили, останется пустыми словами, брошенными на ветер, сухими абстракциями.

Вопросы священнику Константину Коману
задавал Георгий Фечору
Перевела с румынского Зинаида Пейкова

Familia Ortodoxa (Православная семья)

[1] Протопресвитер Иоаннис Романидис (1927–2001) – крупный греческий богослов, продолжатель святоотеческой традиции богословия.

[2] Артикулировать – произнести вслух, четко сформулировать.

Протоиерей Константин Коман 16 апреля 2019

Издательство
Сретенского монастыря