Главная > Журнал > Бог и человек > Просвещение – дорога к вере и путь в храм. Часть 2

Просвещение – дорога к вере и путь в храм. Часть 2

Протоиерей Феодор Бородин

Распечатать

Беседа с протоиереем Федором Бородиным

– Отец Федор, я знаю, что вы организовываете и байдарочные походы. В них участвуют люди разного возраста?

– Да. Но в этом году, к сожалению, мы должны были поход отменить. У нас записалось 88 человек в возрасте от 10 лет. Это наше приходское мероприятие, не внешнее, мы не собираем группу и у нас нет в походе вожатых – идут семьи. Это очень полезно для того, чтобы все друг с другом продолжали общаться, чтобы юноши и девушки нашли себе верующих друзей.

Есть большая проблема: человек окончил школу, пришел в институт – а там нет верующих. Потом пришел на работу – а там все антицерковно настроены. И как устоять? Если у него есть друзья его возраста – единомышленники по вере, то это значительно проще. Но для этого нужно, чтобы воскресные школы – сейчас эта перемена уже начала происходить – стали местом, где не просто дают знания, но и где происходит общение, организуют праздники и обязательно летние мероприятия, лагеря, походы.

Один из наследников Зарубежной Церкви говорил, что Русская Зарубежная Церковь сохранилась благодаря большой активности молодежи, проведению летних мероприятий, скаутских лагерей. Мы ходим в байдарочные походы, у нас их порядка двадцати за плечами. И это лучшие воспоминания моих детей, которые тоже в них участвуют и вспоминают с огромной благодарностью, дружат с ребятами, с которыми так познакомились.

Это та самая составляющая – радость. Но она церковная. У нас ежедневно обязательны утренняя и вечерняя молитва, чтение отрывка из Священного Писания с небольшим обсуждением. В начале лагерей и походов я говорю, что мы здесь пытаемся жить по Евангелию. Основная для нас заповедь апостола Павла: «Будьте братолюбивы друг ко другу с нежностью» (Рим. 12: 10). И если этой заповеди следовать, то никакие конфликты просто невозможны, а если появляются размолвки, то они очень быстро проходят, когда ты такой уровень требований предъявляешь к подростку, который привык ссориться или не хочет помогать.

В начале лагерей и походов я говорю, что мы здесь пытаемся жить по Евангелию

Понимаете, не обязательно всем ходить на байдарках, можно заниматься именно тем, что ребенку, подростку интересно. Мальчишки вяжут себе из проволоки кольчуги всю зиму, девочки шьют наряды. Мы нанимали инструктора по историческому фехтованию: он учил их правильно фехтовать, чтобы не покалечить друг друга. Это тоже интересная наука, целое искусство! Турниры устраивали… Все это дети помнят, фотографии постоянно пересматривают. И вот уже кто-то женился, создал семью, детей крестил – вырастая, они берегут эти знакомства, продолжают помогать друг другу.

Некоторые ходят и в другие храмы. Не надо пытаться владеть подрастающим ребенком, нормально, что он не останется на одном приходе. Главное, чтобы он остался в Церкви. Очень часто человек ищет себе другое жилье, создает совершенно непохожую на родительскую семью, может искать другого духовника, а не того, кто был прекрасным духовным отцом для родителей, потому что ему нужно встретить своего духовника. Если ребенок вырос и перешел в другой храм – это нормально. Горько, когда он вообще не появляется в храме, и ты не знаешь о нем ничего. Если хотя бы раз в год приходит и рассказывает о себе, сердцу уже спокойно. И как раз в таких совместных мероприятиях, походах, играх молодежь учится себя воспитывать, смотреть на близких с добротой, чуткостью, просто быть внимательнее ко всему, что окружает. Кстати, в походах у нас нет гаджетов. Конечно, первое время у всех начинаются ломки, а потом раскрываются нормальные люди. Поют песни у костра, в какие-то игры подвижные играют, все друг другу помогают, друг о друге заботятся. Как-то мы были на реке Суре в Чувашии, и один юноша сказал: «Сейчас мы в шестистах километрах от нашего храма и здесь нет оттуда ни одного предмета, а у меня полное ощущение, что мы сейчас в храме у нас молимся на вечерней молитве». Так потому, что Бог не в бревнах, а в ребрах. Люди – община, и молодежь – ее очень значимая часть.

В таких совместных мероприятиях, походах, играх молодежь учится себя воспитывать, смотреть на близких с добротой, чуткостью

Память сердца о благодати Божией остается – это благодать, знаемая на вкус. Они могут сравнивать радости светской жизни, и то, какие отношения были в лагере или в походе, где «будьте братолюбивы друг ко другу с нежностью». Человек знает, где источник этого другого, проходит несколько лет – человек возвращается в Церковь. Я это недавно понял. В 90-е годы мы десятками провожали в последний путь большое число людей, которые в 1920–30 годы были детьми, подростками, жили церковной жизнью, а потом от нее отказались под давлением и угрозами. В 90-е они вернулись, захотели быть в храме, плакали, каялись, что ушли из Церкви. Эта вложенная в детстве вера в них проросла, когда перед ними замаячил исход, они вернулись, поняли, что было ценно и что они потеряли. Я уверен: в детей надо всегда это вкладывать. Может, при нашей жизни мы не увидим возвращения тех, кто отошел от храма, но это не значит, что они вообще не вернутся.

– Да, дети умеют особенно чутко воспринимать такие моменты и хранить в памяти очень долго. Скажите, по вашим наблюдениям, родители часто приходят к вере через детей?

– Очень много пожилых людей, которые через своих средовеков-детей пришли к вере. Например, расскажу один совершенно потрясающий случай. У нашей прихожанки отец был очень сурово антицерковно настроен, он в течение многих лет смеялся над ней, издевался, богохульствовал, кощунствовал. Она как любящая дочь к нему ездила и ухаживала за ним, для нее каждый раз это была пытка и мука. Но дочь молилась за него. И вдруг у отца обнаружили онкологию в сложной стадии, осталось пять месяцев жизни. И тут у человека началась стремительная переоценка всего, что есть в мире, всех ценностей. Дочь молилась за него особенно усердно в это время. И вдруг отец говорит: «Пригласи мне священника, дочь, я хочу поговорить с ним». Приезжал наш батюшка, соборовал его, исповедовал за всю жизнь, и человек ушел примиренным, причастился, раскаялся в том, что он сопротивлялся. И таких случаев очень много.

Еще пример: у меня есть знакомый священник из подмосковного храма. Храм был построен благотворителем в дачном районе, где многоэтажек тогда еще не было, и ходить на службы особо некому было. В этом большом бетонном храме был подвал, там батюшка сделал секцию самбо, где каждое занятие предварялось получасовым уроком Закона Божия. Потом полтора часа дети занимались с профессиональным тренером, а батюшка или матушка пили чай с родителями. Большинство из них воцерковилось и продолжает ходить в храм. Потом они начали ездить в поездки, летние лагеря, организовывать игры, появилась воскресная школа, куда они стали регулярно приходить. И этот проект уже работает более 10 лет. Через детей к вере часто приходят родители.

О воспитании и спасении

– Отец Федор, у вас огромный опыт в воспитании детей. Скажите, чему дети научили вас?

– Я могу сказать главное: нужно быть мягче. Не надо думать, что все решается какой-то схемой. Надо меньше детей наказывать – и я даже не о телесном наказании. Это очень сложно, и удается, когда у тебя появляется навык родительской власти, когда ты ее можешь применить без наказания. Пока ты еще молодой родитель, у тебя этого навыка нет.

Надо постоянно, ежедневно выстраивать сердечную связь с ребенком. Помнить: то, что вы кормите, поите, обуваете и одеваете его, не строит сердечную связь. Ее строит личное общение, интересное ребенку. Это важно! Тогда в момент, когда ребенок уйдет в штопор переходного возраста, у вас будет возможность его как-то регулировать. Если вы его только кормили, обували и одевали, вы не будете для него авторитетом, потому что связи между вами нет.

Надо постоянно выстраивать сердечную связь с ребенком. Помнить: то, что вы кормите, поите, обуваете и одеваете его, не строит сердечную связь

Когда он растет, нужно делать вместе с ним все, что умеешь. Вместе проведенное время должно быть интересно для ребенка. Просто пришел, сел на кровать и рассказываешь ему какую-то сказку. Лично мне это очень помогало. Это созидает такую прочную сердечную связь, что даже много лет спустя это помогает детям подойти ко мне исповедоваться, задать вопрос. Если ребенок понимает, что он родителю интересен как личность, интеллектуально, он не жалеет времени на общение с ним, то и родитель ему будет интересен. Тогда родителям не светит дом престарелых. А еще очень важно вместе молиться – это объединяет. Можно кратко, перед тем, как укладываете детей спать, но обязательно реализовывать единство малой домашней Церкви в единстве молитвы – это действительно важно!

– Отец Федор, наверное, часто приходят в храм взрослые люди, у которых пока нет опыта воцерковленной жизни, и вы наставляете и, как отец, воспитываете и направляете их. Насколько сильно отличается духовное воспитание такого взрослого человека и ребенка?

– Ребенок изначально нацелен на познание и искренен значительно больше, чем взрослый. Конечно, есть люди и в малом возрасте лукавые. Но почему Господь сказал, показывая на детей: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18: 3)? Потому что мы всегда одно думаем, второе говорим, третье подразумеваем. А ребенок всегда цельный, и когда он обращается к Богу, у него лукавства никакого нет. Поэтому, кстати, и говорят, что монахи – дети Божии: они услышали зов, отказались от всего полностью и пошли за Богом. Конечно, они лучше знают Господа, и дары у них другие. Что посеешь, то и пожнешь: сколько ты отдаешь Богу своей души, ту же меру даров Своих и может Господь дать.

А взрослый человек почти всегда теряет эту цельность, искренность и нераздробленность. Но христианство нас воспитывает, чтобы душа человека исцелялась, становилась цельной. Почитайте седьмую главу Послания к Римлянам, где апостол Павел просто кричит: «Окаянный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти? Я люблю одно, а делаю другое. Я хочу жить по закону Божиему, но в плоти своей нахожу другой закон и делаю, что ненавижу». Этот крик взрослого человека – и разочарование в себе, и понимание своей немощи. Это как раз тот крик, который делает человека спасаемым, потому что пока человек не понимает, что гибнет, он ко Христу как к Спасителю не приходит. Приходит как к Учителю, Советчику, а чтобы понять, что тебя надо спасать, что ты гибнешь, иногда уходят десятилетия духовной жизни. Но это является ее лучшим результатом.

Пока человек не понимает, что гибнет, он ко Христу как к Спасителю не приходит

Я недавно был в магазине, там большой аквариум, где рыба живая продается, и эта рыба плавает, смотрит на все, рот открывает, но у нее нет никакой возможности снова попасть в океан или в реку. Нет таких труб, которые в одном из миллионов случаев могут так соединиться, чтобы она снова оказалась на свободе, если только кто-то не придет, не поймает, не посадит ее в пакет и не выпустит. Христос для нас именно это и сделал: Он дал человеку то, чего тот своими силами никак не мог сделать. Именно поэтому мы и называем Его Спасителем.

Но бывают и взрослые люди цельные, сохранившие внутреннюю детскость, они начинают верить и верят во многом по-детски, искренне. Они не обращают внимания на условности, когда многие в семье – одни, на работе – другие, с тещей – третьи, с мамой своей – другие. Когда ты везде одинаковый, везде христианин – такие люди, как драгоценные камни, им трудно жить, конечно, но у них есть такая детская вера, не упрощенная, а сверкающая, настоящая. Сильная!

Чудо следует за верой

– Отец Федор, когда вы перешли служить сюда, почувствовали, что так проявляется воля Божия?

– То, что это мое место, явствует из указа, который подписал правящий архиерей. Для меня как для священника – воля архиерея есть воля Божия. В тот момент я служил диаконом в храме святителя Николая в Кленниках и совершенно не хотел оттуда уходить, потому что мне была близка маросейская община. Еще были живы несколько человек, которые помнили отца Алексея Мечева, отца Сергия Мечева, там были две дочери отца Сергия Мечева – Елизавета Сергеевна и Ирина Сергеевна. Конечно, для меня этот островок традиционного православия, церковности, сохранившейся в бушующем атеистическом океане, был настоящим чудом, к которому я был причастен, и совершенно не хотел его покидать.

В 1993 году, когда меня сюда назначили, я был еще диаконом. В то время сложилась ситуация, когда нужно было храмы забирать и открывать – их тогда передавали Церкви в любом количестве, а священнослужителей, окончивших семинарию, было в несколько раз меньше, чем необходимо. По всей России, не только в Москве, очень остро не хватало священников. Я попал сюда сразу настоятелем, но обычно было так: сначала юноша становился диаконом, служил несколько лет (обычно около пяти), потом становился молодым священником при трех–четырех старших священнослужителях. И, конечно, был настоятель, который направлял, следил за назначенным. Настоятелем обычно был самый пожилой и мудрый священник с опытом служения более 30 лет, а самый молодой священник впитывал опыт более старших и всегда имел возможность направить человека со сложным вопросом к более опытному священнику или настоятелю, посколько сам еще не обладал достаточным жизненным опытом. Например, когда человек после окончания медицинского института попадает в хирургию, рядом должен быть человек, который 20 лет оперирует, и молодому врачу еще много лет надо у старшего учиться. Точно так же и со священством.

Здесь, в Москве, конечно, я мог обращаться к старшим священнослужителям, к протоиерею Александру Куликову, маросейскому настоятелю, совершенно чудному священнику. Как я уже сказал, назначение в храм Космы и Дамиана было для меня очень большой неожиданностью, но это была воля Божия. Кроме того, сам храм оказался очень интересен – здесь совершенно уникальное посвящение центрального алтаря Спасителю, исцелившему расслабленного, чуду, которое Господь совершил над парализованным на протяжении 38 лет человеком. И престольный праздник у нас всегда в Неделю о расслабленном. Все это было для меня таким удивительным, настоящим чудом – и я здесь, в этом замечательном храме, служу уже 28 лет.

– А были ли случаи, когда с вашими прихожанами совершалось чудо исцеления?

– Как и любой священник, я был свидетелем многих чудес и в Кленниках, и здесь. Чудо следует за верой, а не является ее источником. Очень редко чудо становится источником веры – это особый Божий Промысел об отдельных людях. А человек настоящей веры в чуде-то и не особо нуждается. Он живет, купаясь в любви Божией, и не считает себя достойным дерзать и просить у Бога чего-то еще.

P.S. Во время пандемии катастрофически перестало хватать средств на содержание храма, а его немногочисленные сотрудники уже несколько месяцев не получают зарплату.

Если вам близко то, о чем радеет батюшка, и вы понимаете, что можете быть чем-то полезны в важном деле просвещения и внести свою лепту в строительство этой светлой дороги познания истины, – вам будут рады.

Кроме того, всегда можно подать записочку с поминанием в одном из старейших храмов столицы, где хранится икона с частицами мощей святых бессеребреников Космы и Дамиана Ассийских, икона Спасителя, исцелившего расслабленного, икона Божией Матери «Одигитрия» Смоленская. На сайте храма можно просто сделать посильное пожертвование в помощь храму. Она действительно очень нужна!

С протоиереем Федором Бородиным
беседовала Ольга Нефедова

Протоиерей Феодор Бородин 18 августа 2021

Издательство
Сретенского монастыря