Смерти нет!

– Шурик, слышал новость? Борис умер!

– Какой Борис? – рассеянно спросил новенький алтарник Александр, старательно надраивая подсвечник.

Фото 2. Превью.jpeg

Не далее как месяц назад, отслужив армию, он вернулся домой – к жене Ксюше и четырехлетнему сыну Николеньке. Времени на раскачку и поиски более-менее престижной или даже захудалой-презахудалой работы не было: статус кормильца семьи обязывал немедленно приступить к добыванию хлеба насущного, невзирая на обстоятельства, препоны-преграды и уважительные причины.

«И что же дальше?» – постоянная эта дума, гвоздем сверлившая мозг, не давала ни сна ночью, ни покоя днем. Впрочем, тревожиться пришлось недолго: через пару-тройку дней раздался телефонный звонок.

– Саша? – спросил голос на другом конце провода. 

– Он самый, – настороженно подтвердил Шурик, раздумывая, кто это может быть: голос вроде и знакомый, но не настолько, чтобы его узнать. – С кем имею честь?

– Да это же я, Игорь! Мы на одном факультете в универе учились, только я на два курса старше…

«Думай, Шурик, думай, – подстегнул себя вчерашний дембель. – Игорь… Игорь… Игорь…»

– Калашников, ты, что ли?

– Узнал! Молодец! – похвалил собеседник.

– Но как ты меня нашел? У тебя и телефона-то моего нет…

– А, длинная история, – уклонился от ответа Игорь. – Слушай, я вот что звоню… Тебе работа, говорят, нужна…

– Еще как нужна!

– Пойдешь штатным алтарником в наш храм? Позарез человек нужен!

– Алтарником?.. – задумался Шурик. – А что за храм?

– Александра Невского. Недалеко, кстати, от твоего дома. Деньги, правда, не ахти какие – 15 тысяч всего, зато в перспективе есть возможность рукоположения, да и настоятель – душа-человек.

– Я должен подумать.

– Разумеется, но пойми: мы долго ждать не можем.

– Конечно. Завтра перезвоню.

Положив трубку, Шурик тут же пересказал разговор Ксюше.

– Удивительное дело, – отозвалась жена, – вчера в церковной лавке слышала, как захожая странница хвалилась, что живет без денег, но ни в чем не нуждается. Я еще подумала: «К чему бы эта странная встреча?» А знаешь, соглашайся! Как-никак, синица в руках надежнее парящего в заоблачных высях журавля.

Фото 2. Превью.jpeg

Так Александр оказался в храме своего святого покровителя и ни разу об этом не пожалел, хотя время от времени искусительная мысль найти хлебá потучнее, а место подоходнее посещала его и, хватая за горло, требовала честного признания: правды, правды и только правды.

Александр оказался в храме своего святого покровителя и ни разу об этом не пожалел, хотя искусительная мысль найти место подоходнее посещала его

Вот и теперь он терпеливо надраивал медь, добиваясь, чтобы солнце заиграло в каждом завитке, в каждой вмятине ее: славить близящийся праздников Праздник должна не только всякая тварь, но и дела рук человеческих. Меж тем, пока руки творили работу, восхваляющую и величающую Спасителя, ум малодушно и предательски блуждал по закоулкам души, предвкушая послезавтрашнюю встречу с однокурсником Борей Борискиным. Утром Шурик звонил ему, поздравляя со знаменательным событием – рукоположением во диакона, и, договорившись о встрече, в глубине души надеялся на дельный совет относительно дальнейших своих перспектив. Что ни говори, 15 тысяч не деньги. Долго с таким доходом не протянешь: семью ведь не только кормить, но и одевать-обувать надо… 

Погруженный в раздумья, он не сразу услышал причитания уборщицы Насти, доносившиеся сквозь распахнутые двери алтаря:

– Надо же, прямо в день рукоположения умер!

– Такой молоденький… Ему бы жить и жить, – подхватила свечница Фотина. 

– Упокой, Господи, душу раба Твоего Бориса, – скорбно вздохнула волонтерша Даша.

Предательский холодок всхолмил кожу мурашками, прежде чем Шурик решился спросить: 

– Да кто умер-то?

– Чудак-человек! – удивился Сева, второй алтарник. – Битый час ему толкую, что Борис Борискин преставился, а он только проснулся!

– Не может быть, – не поверил Александр. – Я с ним часа три-четыре назад разговаривал…

– Смерть не спрашивает, когда прийти, – философски возразил Сева. – Просьба помолиться о новопреставленном, Царство ему Небесное, появилась в чате уже после вашего разговора – примерно пару часов назад.

Не поверив его уверениям, Шурик решил, подобно Фоме Близнецу, самолично удостовериться или разувериться в услышанном. Набрав трясущимися руками номер друга, он застыл в тревожном ожидании. Когда надежда на ответ почти угасла, из смартфона донесся веселый голос Бориса.

Набрав трясущимися руками номер друга, он застыл в тревожном ожидании, когда надежда на ответ почти угасла, из смартфона донесся веселый голос Бориса

– Ты чего трубку не берешь?! – напустился на него Шурик.

– Какая муха тебя укусила? – удивился приятель. 

– «Какая-какая», – передразнил Александр. – Сказали, что ты умер. Меня чуть кондрашка не хватила. 

– Кто сказал?

– Вроде бы в чате попросили молиться… 

– Открывай WhatsApp и читай! – потребовал товарищ.

– «Друзья, помолитесь о новопреставленном…» 

– Вот оно что… – догадался Борис. – А я-то думаю-гадаю, что это народ меня заживо хоронит… Внимательнее читай!

Фото 2. Превью.jpeg

– «Друзья, помолитесь о ново… поставленном…» Тьфу ты! Выходит, ты жив? 

– Более идиотского вопроса в жизни не слыхал… 

– Значит, послезавтрашняя встреча в силе?

– Надеюсь.

***

Нельзя сказать, что Шурику нравилось просыпаться с петухами, но сегодня, предвкушая встречу с Борей, он был на ногах ни свет ни заря. Да еще и сон этот странный… Буквально перед пробуждением Александр увидел Патриарха Алексия II, который рассказывал ему о том, что был в «Макдональдсе» и ел бутерброд с сыром, а потом, обращаясь к свите, объяснил: «Это Шурик. Я его знаю». 

«Патриарх?! Великим постом?! Бутерброд с сыром, да еще и в "Макдональдсе"?! – недоумевал проснувшийся алтарник, пока завтракал, расправлялся с накопившимися домашними делами и просматривал почту. – Что бы это значило?»

Впрочем, гадай не гадай, а опаздывать нехорошо. Друзья договорились встретиться в храме Александра Невского, куда Шурик и поспешил: приди он даже загодя, скучать не придется – дел всегда хватает.

Боря пришел минута в минуту – он всю жизнь отличался пунктуальностью, хоть часы по нему сверяй. Благо, никого из вчерашних «плакальщиц» в церкви еще не было и объяснять факт «чудесного воскрешения» не понадобилось. Поприветствовав друг друга традиционным братским лобзанием, друзья принялись осматривать храм и окрестности. 

Природа прихорашивалась к Главному Дню. Нежные листочки, едва проклюнувшись, дивились безмерности Божьего мира и казались издали зеленым пушком, окутывающим деревья и кусты. Разбросанные повсюду осколки солнца весело плясали на куполах храма, на ряби озерных вод. Мелкие и крупные птахи, радуясь свету и теплу, на все голоса славословили жизнь и ее Подателя.

– Расскажи, как тебе в армии служилось, – попросил Борис.

Шурик пожал плечами:

– Нормально.

Друг глянул недоверчиво:

– Ну так уж и нормально, без сучка-задоринки прямо-таки? 

– Представь себе. 

– А как же пресловутая дедовщина?

Фото 2. Превью.jpeg

– Знаешь, я на опыте убедился: если вести себя адекватно и при этом к другим по-человечески относиться – без страха, высокомерия или заискивания, – то и ответная реакция будет соответствующей.

Я на опыте убедился: если к другим по-человечески относиться – без страха, высокомерия или заискивания, – то и ответная реакция будет соответствующей

– И что, ни одного прецедента не было?

– Почему же не было? «В семье не без урода». Сержанта Артурчика век не забуду (впрочем, думаю, он меня тоже). 

– Интересно-интересно…

– Ничего интересного.

– И все же?..

– Собственно говоря, столкнулись мы с ним дважды. В первый раз он избрал меня своей мишенью, когда я был дневальный по роте. Придравшись к какому-то пустяку, Артурчик спросил: «Ты меня понял?» – «Так точно, понял». – «Уверен, что понял?» – «Так точно». – «Так ты меня понял?..» Этот диалог продолжался минут двадцать, пока я корректно не указал сержанту маршрут рекомендуемого движения. Не допуская даже мысли, что «дух» посмеет ему надерзить, «Ну все, ты попал!» – угрожающе процедил сержант. Я, понимая, что терять нечего, пошел ва-банк: «Рискни». 

– Ну ты даешь! И что же Артурчик?

– Подумал-подумал и, махнув рукой, пробурчал: «Да ну тебя!»

– Насколько я понимаю, зло он все-таки затаил?

– Правильно понимаешь. Спустя несколько дней он, подловив меня в каптерке, ударил кулаком, сначала по лицу, потом в грудь. Но после второго удара Сам Господь за меня вступился.  

– В каком смысле?

– В прямом. Кулак Артурчика угодил прямо в Распятие на груди. Если бы не крест, последствия для меня были бы, конечно, печальными. Зато обидчик сполна ощутил на себе силу удара. Взвыв от боли, он уселся на пол, ухватился обеими руками за голову и, раскачиваясь, стал причитать: «Ой, блин, блин, теперь меня посадят!»

– Интересная реакция… Словно разум помрачился…

– Или, наоборот, просветлел, – улыбнулся Шурик. – Ну а вскоре, после соответствующих оргвыводов, сделанных начальством, его на Тикси отправили – для исправления.  

– Шутишь?!

– Ничуть. 

– Как же это случилось?

– На следующий день внушительный синяк под глазом переливался всеми цветами радуги. «Боец, что у тебя с лицом?» – осведомился командир на построении. Ну, я отшутился: неудачно, мол, рукопашкой позанимался. «Тебя здесь не обижают?» – спросил он с подозрением. Тут Артурчик себя и выдал: «Обидишь такого! Он сам кого хочешь обидит!» Вот, собственно, и все, – подытожил Шурик и умолк. Молчал и приятель.

Фото 2. Превью.jpeg

– Хороший храм, – похвалил Борис после недолгой паузы. – А то, что сейчас 15 тысяч платят, пусть тебя не волнует. Будешь батюшкой – больше платить станут. Я ведь до рукоположения тоже алтарничал и, как видишь, ничего – жив-здоров и даже в теле.

«И это сказал Боря, который, насколько мне помнится, и тридцать-то тысяч за деньги не считал! – изумился Шурик. – А потом, откуда он знает, сколько я получаю? Я ведь ни словом об этом не обмолвился, да и вообще поделиться своими сомнениями не успел».

– А где ты до хиротонии служил? – поинтересовался он. 

– На Александрийском подворье.

– И как?

– Великолепная школа смирения, – улыбнулся однокашник. – Владыка, милейший человек, так изящно упражнял нас в терпении и прочих добродетелях, что и обижаться было грех.

Владыка, милейший человек, так изящно упражнял нас в терпении и прочих добродетелях, что и обижаться было грех

– Расскажи! – потребовал Шурик. 

– Ну вот один только пример. До службы остается 10 минут. Владыка просит иподьякона принести панагию. Тот интересуется, какую из четырех. «Какую принесешь», – смиренно отвечает епископ. Иподьякон приносит зеленую. Владыка смотрит на нее и мотает головой: «Охи». 

– Извини, а что такое охи?

– «Нет» в переводе с греческого. Иподьякон несет красную. «Охи». На очереди белая. Настоятель несколько минут примеряет ее перед зеркалом и вздыхает: «Охи. Принеси зеленую».

– Да уж, – рассмеялся Шурик. – После такой тренировочки ни столпничества, ни синайского пустынножительства не устрашишься. 

Домой Шурик вернулся в приподнятом настроении, но, перешагнув порог, понял: что-то случилось. В подтверждение его догадки Ксюша молча протянула письмо от тетушки из Сургута. «У нас две новости, – писала она, – хорошая и плохая. Начну с хорошей: 11 марта Русланчик и Зоя сыграли свадьбу. Торжество получилось на славу. Отмечали в ресторане, повеселились от души…»

«Ничего себе хорошая новость! – ужаснулся Шурик. – Первая пятница Великого поста, а у них дым коромыслом, веселье горой. Эх, тетушка-тетушка… Обрадовала так обрадовала».

«Ничего себе хорошая новость! – ужаснулся Шурик. – Первая пятница Великого поста, а у них дым коромыслом, веселье горой»

Малодушно отложив письмо в сторону, он взял на руки Николеньку:

– А ну-ка рассказывай, Аника-воин, как у тебя день прошел.

– День у меня прошел хорошо, – обстоятельно доложил сын. – Мы в садике с детками играли. Сначала я был муж милиционерский; потом пианино ремонтировал, а Надя мне невидимые инструменты подавала.

– О, как вижу, время ты с пользой провел, – одобрил отец. 

– Я-то с пользой… – многозначительно протянул Николенька.

– А кто без пользы?

– Тетя Валя. Она непослушная: она мне укол делала.

– Медсестра ваша?

– Кто же еще? – удивился малыш. – А тетя Люда заболела.

– Чем?

Фото 2. Превью.jpeg

– Не знаю. Выпила таблетку – и заболела. И еще дядя охранник в усы нарядился. Папа, это больно, когда усы растут?

– Ни капельки, – успокоил Шурик. – Ну, надеюсь, это все твои новости?

– Нет, – вздохнул сынишка. – У нас в саду паук поселился. У меня даже зла на него не хватает. Никак не хватает зла, чтобы на него разозлиться.

– Ну и не злись, раз не хватает.

– Ты думаешь? – усомнился Николенька.

Обдумав совет, он, видимо, счел его не лишенным смысла, а папу – достойным доверия и шепотом поведал важную тайну: «Зато я майского жука поймал», – а потом, потряхивая спичечным коробком, попросил:

– Только ты никому не говори, а то жук обидится.

– Ладно, не скажу. Это будет наш с тобой секрет. А теперь спать!

– А книжку почитаешь?

– Непременно, – пообещал Шурик и взял с полки «Детскую Библию». 

К его удивлению, вместо того чтобы после чтения, как водится, сладко заснуть, малыш забеспокоился, порываясь бежать на улицу.

– Куда ты? – удивился отец. – Ночь на дворе… 

– Папочка, пойдем выпустим жука! Ему плохо в коробке. Пусть он к своим деткам летит! 

– Давай завтра выпустим, прямо с утра. Как он сейчас в темноте дорогу домой найдет?

Успокоенный Николенька согласно кивнул и тотчас заснул.

Как ни оттягивал Шурик момент чтения второй новости, он приблизился. Взяв письмо, Саша забегал глазами по бумаге.

«…А через несколько дней Русланчик с Зоей поехали в гости и попали в страшную автокатастрофу, – писала тетушка. – Сыночек, врачи говорят, легко отделался – у него лишь смещение шейного позвонка (хотя я, конечно, сильно переживаю и все время плáчу), а вот невестка сильно голову повредила, и даже если выживет, останется в лучшем случае инвалидом или вообще умственно неполноценной…»

«Выходит, сон в руку был: вот тебе и бутерброд с сыром как символ банкета Великим постом, вот тебе и Патриарх как Божественный призыв молиться о родственниках, попавших в беду, – решил Шурик. – Интересно только, почему Руслан пострадал меньше Зои?»

Фото 2. Превью.jpeg

Вспомнился ему эпизод, которому он в свое время не придал значения. Немало горюя о том, что двоюродный брат равнодушен к вере, подарил он Руслану в одну из встреч нательный крестик, но тот вскоре «замок на душу» потерял, правда, перед этим, моясь в бане, окатил себя такой горячей водой, что крестик отпечатался на груди. Удивительно, даже след-ожог сохранил ему жизнь! «Ну что ж, может, и молитва моя не окажется лишней в деле их спасения».

***

Пост пролетел как единый миг, настал долгожданный светлый день Воскресения Христова. Обменявшись поздравлениями с братьями и сестрами по вере, Александр набрал тетушкин номер.

– Спасибо, Сашенька, что помнишь нас, – тронутая его сердечными пожеланиями, поблагодарила женщина.

– Как Зоя с Русланом? – поинтересовался он. 

– Русланчик, слава Богу, уже на работу вышел, а вот Зоечка… В коме она… Надежды никакой…

Отдельные слова доносились сквозь горькие, неутешные рыдания.

– Ну-ну, тетушка, успокойтесь. Грех в такой день горевать. Все будет хорошо, вот увидите, – попытался утешить родственницу Шурик и, положив трубку, принялся обзванивать весь клир с просьбой молиться о тяжкоболящей Зое.

А тем временем душа ее, выйдя из тела, блуждала по нездешним мирам, теряясь в их огромности и светозарности.

– Зоя, здравствуй!

Остановившись в нерешительности, девушка обратила взор на двух мужчин, идущих навстречу, и робко поинтересовалась:

– Вы меня знаете?

– Конечно, как же не знать? Родственники как-никак…  

– Ой, вы, наверное, папа Руслана, – догадалась она. 

Молодой мужчина согласно кивнул.

– А вы… а вы… Может быть, его дедушка? – неуверенно предположила земная гостья.

– Ну вот и познакомились, – улыбнулся мужчина постарше. 

– Хорошо у вас здесь… – не зная, как поддержать разговор, сказала молодая женщина. 

– Хорошо, конечно, но ты рано к нам пришла.

Ты рано к нам пришла, тебе предстоит понять главное и преобразить свою жизнь, так что возвращайся назад

– Почему?

– Тебе предстоит понять главное, сделать решающий выбор и преобразить свою жизнь, так что возвращайся назад. Прощай.

***

Прошло полтора месяца.

– Пшеничная, зайдите к врачу! – заглянув в палату, скомандовала медсестра. 

Оправив байковый халат, Зоя направилась к дверям.

«Как же зовут нашу лечащую? – напрягая память, гадала она, идя по коридору. – Надежда Тохтамышевна? Надежда Рафаиловна? Надежда Бабаевна? Надежда Мегавольтовна?»

Однако экзотическое отчество лечащего врача, словно играя в салки-прятки, дразнило, а в руки не давалось. 

Войдя в ординаторскую, юная женщина застала там лишь практиканта и, воспользовавшись случаем, попросила напомнить злополучное имя. 

– Надежда Мингдалиевна, – почему-то шепотом ответил ординатор, оглянувшись в сторону окна. 

Фото 2. Превью.jpeg

И тотчас оттуда, из-за ширмы, которую пациентка не заметила, донесся гортанный голос лечащего врача:

– Зоя Игоревна! Я вот ваше имя почему-то удосужилась запомнить, хотя вы у меня отнюдь не единственная больная…

Пристыженная девушка, выскочив в коридор, поспешила в палату, записала имя врача и принялась старательно его зубрить. Однако довести дело до победного конца ей не довелось: дверь с шумом распахнулась, и на пороге выросла Надежда Мингдалиевна.

– Зоя Александровна, вы почему убежали? – упрекнула она. – Ну детский сад, честное слово! Мне, можно сказать, не терпится ее отличной новостью порадовать, а она от своего счастья как ошпаренная бегает… Как это называется? Я вот что сказать хотела... Анализы у вас отличные, динамика налицо, так что через недельку-другую готовьтесь к выписке! 

Зоя равнодушно кивнула, и ее безучастность не ускользнула от наблюдательного взгляда опытного врача.

– Сомневаюсь, конечно, что вы верите в Бога, но то, что кто-то крепко молится о вас и за вас, это бесспорно. Вы вообще понимаете, что иначе чем чудом случившееся с вами не назовешь?

Сомневаюсь, конечно, что вы верите в Бога, но то, что кто-то крепко молится о вас и за вас, это бесспорно

Пациентка пожала плечами.

– Не понимаете? Тогда я вам скажу. К вашему сведению, 90 процентов подобных случаев завершается летальным исходом, а 10 процентов выживших реабилитируются не менее полугода. Вы сколько у нас после выхода из комы лежите? Полтора месяца?

– Меньше, – поправила Зоя. 

– Ну вот, даже меньше, а уже разговариваете и худо-бедно ходите! В моей не такой уж малой практике это первый – слышите меня: первый! – случай.

***  

Слова врача задели Зою за живое. «Почему она решила, что я нехристь?» – терзалась вопросом молодая женщина все оставшееся до выписки время. Сама-то она искренне считала себя православной: за крещенской водой в очереди стоит, куличи и яички каждый год освящает…  

Мгновение за мгновением перебирая свою жизнь, Зоя неизменно возвращалась воспоминаниями к отчему дому и родному городку, затерянному на Северном побережье Азовского моря. Они были светлы, поэтичны, волшебны.

Фото 2. Превью.jpeg

Особенно часто вспоминалась Коса… Это был особый, чуточку сказочный мир Грина и его вольнолюбивых героев, где дышалось полной грудью, где стихия представала во всем своем величии, где пахло полынью и можно было одновременно любоваться тихой, кроткой гладью залива и мятежной свирепостью волн, накатывающих на берег со стороны открытого моря…

Себя нынешнюю, пересматривающую прожитое, Зоя ассоциировала со слепым, беспомощным кутенком, которого терпеливо тычут носом в миску с молочком. Но кто, зачем и почему? Этого она не могла понять.

…А Курорт с его первозданной природой, где вольно дышится полной грудью; где дикая степь братается с морскими просторами; где от умопомрачительных ароматов прибрежных трав кружится голова, а соленый ветер призывно манит в дальние странствия? 

Каким счастьем казались им, детям, нечастые вылазки к открытому морю! Ехали, минуя сначала слободские улочки, по-деревенски тихие, усаженные кипарисовидными, как свечи, тополями и белой акацией с ее заскорузлыми стволами, изъеденными продольными трещинами, с резными кронами и белыми гроздьями цветов, которые опьяняли и дурманили умопомрачительным благоуханием. Затем саманные домики сменялись зарослями лоха и тамариска, в которых прятались за гипсовыми заборами, напоминающими чешую сказочной гигантской рыбы, по-сталински добротно устроенные пионерлагеря, самым заметным из которых был «Азовский Артек» – «Красная гвоздика».  

Стоп! Какая-то ассоциация цепко ухватила сознание женщины, не давая двигаться дальше. 

Несколько дней она лежала, уставясь неподвижным взором в одну точку, и наконец ее озарило: там, в мире светлых грез, безоблачных ожиданий, безмятежной стабильности, она впервые услышала слово «смерть», столкнувшись с ней лицом к лицу. Встреча напугала девочку до полусмерти.

Она боялась приближаться к гробу, обитому алым сатином; боялась глядеть на восковое лицо лежащего в нем дедушки; страшилась присутствия чего-то потустороннего, чутко воспринимаемого ее детской чистой душой. Ночами, лежа в соседней комнате, она вжималась в постель, тревожно вслушиваясь в шорохи и звуки за окном. Стук веток по стеклу казался ей шагами мистического незнакомца, а завывание ветра – потусторонним вторжением в дом.

В патриархальном городке неукоснительно соблюдались ритуалы, сложившиеся в последнее столетие. Какие-то угрюмые старухи, которых Зоя видела впервые, командовали, где поставить крышку гроба, как правильно завесить зеркала и как себя вести, а родители с любострастным почтением и суеверным ужасом внимали им, боясь не туда шагнуть, не так посмотреть, не то сказать… Надрывно рыдал духовой оркестр, а праздные зеваки перешептывались, обсуждая все и всех. 

Фото 2. Превью.jpeg

Потом, будучи уже подростком, Зоя повторно пережила детское потрясение, посмотрев неплохой, в общем-то, советский фильм. Название его напрочь выветрилось из памяти, а младенческие впечатления после просмотра лишь обострились, не принеся душе катарсиса.

Почему же теперь эти мрачные сцены, всю жизнь лежавшие булыжником на сердце, слились в единую картину с колоритными маринистическими пейзажами? Почему ей вспоминается не столько устрашающий гроб и сладко-удушающий запах разложения, сколько пробивающийся к свету и жизни солерос, одно из самых фантастических растений мировой флоры, – красная мясистая трава, выстилающая пепельно-сизое дно высохшего озера; или нежный кермек с его меленькими фиолетовыми соцветиями-бессмертниками, или стелющиеся стебельки лекарственной спаржи со слабыми, словно руки болезненного ребенка, листиками-иголками и круглыми алыми бусинками-ягодами? Когда, кроме безоблачного детства, просветление и радость так властно овладевали всем ее существом?

Когда? Да тогда, когда все оплакивали ее, пока она знакомилась с отцом и дедом Руслана, вполне неплохо себя чувствуя! И вдруг все стало на свои места. Смерти нет! Даже степные травы знают это. Теперь она знала это тоже, и душа ее готова была петь, любить жизнь, людей, себя и, конечно же, Творца этого дивного мира.

Размер пожертвования: рублей Пожертвовать
Комментарии
Написать комментарий

Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.

Введите текст с картинки:

CAPTCHA
Отправить