Главная > Журнал > Бог и человек > Только во Христе мы по-настоящему объединяемся

Только во Христе мы по-настоящему объединяемся

Протоиерей Андрей Овчинников

Распечатать

В день памяти преподобного аввы Дорофея о его «Душеполезных поучениях» и о самом святом рассказывает преподаватель Псково-Печерской духовной семинарии протоиерей Андрей Овчинников.

– Отец Андрей, расскажите о личности, о монашеском пути аввы Дорофея. Какие достоверные сведения о нем сохранились?

– Всё, что мы имеем, написано в его книге «Душеполезные поучения» – в предисловии.

Авва Дорофей начинал свой монашеский путь в палестинском монастыре аввы Серида в VI веке. В течение 10 лет был келейником у преподобного Иоанна Пророка. Одним из первых послушаний инока Дорофея было встречать и устраивать приходивших в обитель богомольцев. После кончины преподобного Иоанна Дорофей оставил монастырь аввы Серида и основал другую обитель, иноков которой окормлял до самой кончины.

Преподобному авве Дорофею принадлежит 21 поучение, несколько посланий, 87 вопросов с записанными ответами преподобных Варсонофия Великого и Иоанна Пророка. В рукописях известны также 30 слов о подвижничестве и запись наставлений преподобного аввы Зосимы. Творения аввы Дорофея находились во всех монастырских библиотеках и непрестанно переписывались.

Очевидно, что преподобный Дорофей был очень смиренным и потому добрым человеком, – это явствует из его книги.

У меня, кстати, есть репринтное издание Оптиной пустыни, десятое по счету (!), за 1913 год. То есть до революции эта книга переиздавалась как минимум десять раз. Сразу, когда после советского времени появилась возможность издавать духовную литературу, она одной из первых появилась на церковных прилавках, ее напечатали тиражом в 200 тысяч экземпляров. Это говорит о том, что поучения аввы Дорофея много веков были востребованы не только в монастырях, но и в миру. Отличительные особенности этой книги – это простота и доброжелательство. Обычно монашеские советы строгие, а здесь мы видим, что человек все пропускает через свое доброе сердце и пытается максимально облегчить этот внешний подвиг христианской жизни, главный упор делает на внутренние изменения. Он жил в монастыре, поэтому имел большую практическую школу взаимодействия людей, живущих рядом, – монахов и мирян. Монастырь – это практическая школа, где Евангелие воплощается в жизни. Не всё получается, встречаются и конфликты, и недопонимания. То, как люди решают эти сложные ситуации во взаимоотношениях друг с другом, – очень ценно. В этом смысле эта книга является практическим руководством для всех христиан. Авва Дорофей был учеником старца Иоанна Пророка, а тот был отшельником. Но поучения аввы Дорофея адресованы для общежития. А монашеское общежитие – это то же самое, что и большая христианская семья. Поэтому многие фрагменты этой жизни похожи на те условия, в которых живем мы, миряне.

Поучения аввы Дорофея много веков были востребованы не только в монастырях, но и в миру

– То есть в своей семейной жизни, в приходской общине или в трудовом коллективе мы можем пользоваться этими советами?

– Конечно, многие советы исполнимы в миру. Когда мы говорим о главном монашеском «учебнике» – «Лествице», подчеркиваем, что основная добродетель – это послушание. А у аввы Дорофея, на мой взгляд, очень хорошо сказано про самоотвержение. Не нужно ездить искать каких-то старцев или духовников. По авве Дорофею, самоотвержение – это самый краткий путь к духовному совершенству. Когда человек учится отвергать свою волю, он доходит до того, что этот навык абсолютно естественно входит в его жизнь, и всякая просьба и всякое послушание воспринимаются как желанные. Человек это принимает, уже будучи тренированным в деле отвержения своей воли. Часто то, что нам не хочется, бывает согласовано с волей Божией. Это еще один из духовных советов. Не делай того, что тебе хочется, делай то, чего тебе не хочется, и ты исполнишь волю Божию.

– Для всех ли применим такой категорический совет? Судя по тому, как авва Дорофей описывает свое обучение, он был человеком, умеющим себя заставить. Сначала он входил в библиотеку, как в клетку к зверю, а потом уже его не могли оторвать от чтения. Но не все обладают таким порывом, горячностью, увлеченностью.

– Здесь речь идет о том, что человек начинает возделывать добродетель, которая ему сначала была незнакома и непонятна. Он делал всё через большое усилие и принуждение. Если этот процесс продолжать и призывать еще Бога в помощь, многие духовные труды со временем становятся желанными, из них исчезает горечь. И на нашем практическом опыте мы в этом убеждаемся. Это касается, к примеру, богослужений. Первые дни, когда человек только приходит в церковь, – как тяжело ему стоять на службе, которая очень длинная и непонятная. Как трудно начинать первый большой пост. Как трудно учиться просить прощения. Здесь понятен принцип: мы должны трудиться. Другое дело, что отдача, конечно, разная. Авва Дорофей пишет, что монастыри и монахи появились, потому что появились люди, которые захотели исполнить Евангелие в своей жизни и поняли, что, живя в миру, это сделать невозможно. Поэтому они избрали монашеский путь уединения, беспопечительной жизни, чтобы максимально много времени и сил уделять богоугождению. Живя в миру, мы не можем равняться с монахами. В любой добродетели мы, конечно, отстанем. Но это не значит, что не надо ничего делать и освобождать себя от этих добродетелей.

– Авва Дорофей объясняет, почему он сам избрал путь монашества? Именно потому, что хотел исполнить Евангелие в своей жизни?

– Да. Монастырь – это первое условие для такое жизни.

– Читая то, что он пишет о других монахах, мы можем применить это к нему и считать, что он говорит о себе? Очень трогательное сказание, например, о его ученике Досифее. Может быть, говоря о нем, он и себя в какой-то степени имел в виду?

– У апостола Павла в одном из посланий есть фраза: «Знаю человека, который был восхищен до третьего неба» (см.: 2 Кор. 12: 4). Понятно, что он в третьем лице говорил про себя. Во многих духовных поучениях авторы всячески старались скрывать свое имя, чтобы не гордиться, не тщеславиться. И, скрываясь под третьим лицом, они говорили про себя и про свой опыт. Мы не знаем, ученик Досифей – это реальный персонаж или собирательный образ. То же можно сказать про истории, которые авва Дорофей описывает в своих «Поучениях». Может быть, их героем был он сам или братья, которых он видел, и написал про них. Но как бы то ни было, очевидно, что примеры взяты из реальной жизни. Я думаю, что все эти советы в то время кочевали по разным монастырям. Это было во многом устное предание. Либо по просьбе кто-то записывал все эти наставления, либо это было сделано в специальных условиях монастыря, где были грамотные монахи, были библиотеки. Надо сказать, что в тот период было и очень много простых монастырей – просто поселений в несколько келий. Иногда даже храма не было, и монахи молились в своих кельях. Там, где монашество было в расцвете, были и библиотеки.

Чаще всего в монашество шли не для того, чтобы книги писать, а чтобы жить по Евангелию. А уже в конце жизненного пути по просьбе братии эти старцы подводили итог своей жизни и оставляли в письменном виде воспоминания о своем монашеском опыте.

– Вот про Иоанна Лествичника мы точно знаем, что его попросили, поэтому он написал книгу. А про авву Дорофея в этом плане известно что-то? С какой целью создавались его «Поучения»?

– Он, во-первых, получил хорошее светское образование. Потом приобрел навык к чтению книг, он об этом тоже пишет. Его это очень увлекало, он даже забывал по еду и про сон. Такая начитанность сделала его очень грамотным, рассудительным человеком. Он пропускал знания через свой опыт. Тем самым теория соединяется с практическим духовным опытом. Из этих слагаемых образуется сумма очень ценного духовного опыта, который отображен в книге.

Эта книга как передача опыта. Человек прожил жизнь. Светские люди пишут мемуары, дневники, воспоминания о своей светской жизни – где они были, с какими людьми были знакомы. А что оставить монаху после себя? Систему духовного возрастания, духовной жизни. Потому что это бесценный опыт, который человек пропустил через себя. Этот опыт очень полезен для человека в любом возрасте.

Светские люди пишут мемуары, дневники, воспоминания. А что оставить монаху после себя? Систему духовного возрастания

Такой светской образованностью, как у аввы Дорофея, мало кто тогда мог похвастаться. Тогда семинарий не было, и не все монахи могли получить образование. Поэтому это принадлежало не только ему, он хотел поделиться своим образованием. По стилю мы можем судить, насколько образованным человеком был автор. Кто внимательно читает Священное Писание, тот обратит внимание на стилистику. Например, сравните содержание и текст Евангелия от Марка и от Луки. Лука – грек, эллин, богослов. Марк – ученик Петра, совсем простой иудей, который просто был рядом с Петром, смотрел и записывал, что видел. И в случае с книгой аввы Дорофея мы можем понять по стилю, кто перед нами: простой монах или просвещенный Духом Святым богослов.

– Можно ли это произведение считать одновременно и духовной, и художественной литературой?

– Я думаю, что это произведение христианской литературы. Мы говорим, что у многих признанных классиков есть христианские произведения. У Достоевского, Лескова, Толстого есть произведения именно христианские. А такие книги, как «Поучения», мы называем святоотеческими, духовными. Здесь больше затронута тема душеспасения. Бывают полемические сочинения, бывают созерцательные. Например, у святителя Игнатия (Брянчанинова) есть такие замечательные статьи, которые касаются природы: заката солнца, кладбища, дум о вечности. Он выходит на берег озера, смотрит на закат, на звездное небо и описывает это словесно, как художник. У аввы Дорофея больше раскрыты темы борьбы со страстями, самоотвержения, духовного делания. Вокруг этого вся книга строится.

– То есть это не богословское, а святоотеческое произведение?

– Эта классификация условная. Есть богословие святоотеческое. Просто некоторые святоотеческие сочинения разделяются по содержанию. Есть чистое богословие. Если мы возьмем трактаты о Святой Троице, о Личности Христа, о природе Христа святителей Григория Богослова, Афанасия Великого, там будет в основном богословие. Есть аскетика – наука о борьбе со страстями. Книга аввы Дорофея и «Лествица» – это аскетические сочинения. Они говорят о том, как нужно жить со Христом, как человек должен бороться с грехами, исполнять евангельские заповеди.

Книга аввы Дорофея говорит о том, как жить со Христом, как бороться с грехами, как исполнять евангельские заповеди

– Почему, на Ваш взгляд, эта книга продолжает быть столь актуальной? Вы говорили, что она держит третье место по численности изданий – после Евангелия и «Несвятых святых». В приходских библиотеках, действительно, молодые люди чаще всего просят именно эту книгу.

– Спрос рождает предложение. Видимо, это уже вошло в наше церковное предание. Когда люди спрашивают священников, знакомых, с чего начинать воцерковление, с каких книг, то в памяти и на языке всегда это сочинение. Я думаю, что многие просто сами прочитали, попробовали, усвоили то, что прочитали, и этот книжный опыт оказался настолько ценным, что о нем хочется рассказать и передать его другим людям.

– Отец Андрей, а что касается жанра – авва Дорофей не был родоначальником жанра поучений?

– Как раз жанр этой книги не поучение, жанр аскетический. Просто он оформлен в главы в форме поучений.

Подобного рода письменность формировалась во времени, как и Священное Писание, – для нас сейчас привычно, что его текст разбит на стихи, на главы. Но раньше были тексты просто ровные. Библейские авторы были одной традиции, это была еврейская письменность. Потом был перевод Септуагинта – это уже конец III века до Рождества Христова. Греки уже привычным для нас образом делали тематические разделения: каждое поучение посвящается конкретной теме или проблеме, после этого переходили к новой главе, которую посвящали другой теме. Некоторые еще добавляли стихи. Как в «Лествице» – мы имеем ступени или большие главы. Из 30 глав «Лествицы» каждая глава еще для удобства разделена на отдельные стихи, так же как Священное Писание, – чтобы удобно было цитировать, находить место. А в книге аввы Дорофея – просто 21 поучение сплошным текстом.

– Вы сказали о стиле. А чем достигается выразительность текста?

– Простотой и примерами. В «Лествице» тоже есть примеры, но их гораздо меньше. Самая большая глава, четвертая, про послушание. Я называю это «патериком Лествичника». Там как раз рассказывается о современниках. У аввы Дорофея же почти в каждом поучении либо истории из жизни, либо пример. Часто он приводит примеры из медицины. Он же был заведующим монастырской больницей, видимо, организовал ее на свои средства. Он рассказывает о том, как человек может после горячки долго восстанавливаться; так же и после какого-то греха душа тоже сильно расслабляется, и, чтобы ее восстановить, нужно время.

Очень выразительный пример связан с монашеской жизнью. Это история о том, как братья узнали, что у какого-то монаха в келье женщина. Они позвали игумена, он был прозорливым человеком, понял, что женщина спряталась в сундуке, сел на него, заставил всех искать. Ее не нашли, и игумен их отругал. А потом женщину выпустил и брату сказал, чтобы жил внимательнее и думал о своей душе. Такой вот пример отеческого вразумления. Или о человеке, который был заражен страстью воровства. Он постоянно воровал продукты. У него в келье было такое большое количество еды, что уже всё портилось. Ему сказали, что он может прийти к повару и тот даст столько еды, сколько нужно. А монах все равно продолжал воровать, и когда его спросили, для чего он ворует и что потом делает с украденным, он сказал, что отдает это ослу. То есть страсть к греху может быть настолько серьезной, что делает человека безумным…

Это очень интересное чтение. Надо читать, получать от этого удовольствие и помнить, что это нужно исполнять в жизни.

Это очень интересное чтение. Надо читать, получать от этого удовольствие и помнить, что это нужно исполнять в жизни

– Можем ли мы сказать, что современный читатель найдет для себя пользу в этой книге в любом случае? Или только если он чувствует за собой определенный грех (или духовник ему указывает на какой-то грех), ему стоит к ней обращаться?

– Я думаю, что любой читатель найдет там много полезного. Первый плод, который человек получает, читая духовную литературу, это его соприкосновение с духом автора. Это очень важно. Когда мы читаем Писание, читаем Евангелие, мы чувствуем, что это Слово Божие. Мы не просто читаем, мы прикладываемся, целуем, благословляем людей Евангелием, соприкасаемся с Духом. Дух творит Себе форму. Дух книги автора, дух книги аввы Дорофея передается через его поучения, и таким образом мы общаемся с автором. Это очень полезное дело – общаться со святыми людьми. Они нас учат святости жизни.

– Отец Андрей, на что Вы советуете своим духовным чадам и студентам обратить внимание при чтении «Поучений» аввы Дорофея?

– Если «Лествица» читается выборочно, она достаточно сложна для понимания, то книга аввы Дорофея – общедоступная в том числе и для начинающих. Я думаю, что можно всем ее рекомендовать, кроме второй части, где есть ответы на вопросы. Двадцать одно поучение достаточно понятно написано. Но нужно сделать одно замечание. Чтение духовной литературы должно предполагать исполнение того, что мы читаем. Это самое главное правило. Нужно читать те советы, которые ты можешь исполнять в жизни. Если человек осознаёт, что ему это очень трудно и непонятно, может быть, пока надо подождать. Чтение должно соответствовать нашему образу жизни. Читаем только то, что можем исполнить. Чтение о подвигах выше наших сил отложим на более позднее время. Но если ты читаешь, то постарайся эти советы воплощать в своей практике.

– Достаточно ли оценены заслуги аввы Дорофея перед Церковью? Духовных писателей много, но, как правило, его имя ставится сразу после Иоанна Лествичника.

– Как святого мы его мало почитаем. Я даже не знаю, есть ли храмы в честь аввы Дорофея. В честь Иоанна Лествичника есть – это и колокольня Ивана Великого в Кремле, и храм Московской духовной семинарии. Что касается аввы Дорофея, он известен всей Церкви как духовный писатель, но мало кто знает, когда день его памяти. Так получилось, что о нем лучше всего говорит его книга. Есть краткое сказание о преподобном Дорофее, это его житие. В его книге есть сведения про монастырь аввы Серида, где подвизался святой.

– Что известно о переводах его книги?

– Это обычное дело, когда брали сочинения, которые сначала были написаны на греческом языке либо на славянском. Перевод делали с языка первоисточника. Не со славянского на русский, а с греческого на русский. Это дело перевода литературы совершалось главным образом в Санкт-Петербургской Духовной Академии во второй половине XIX века. Литературу, которую мы сегодня имеем на русском языке, переводили там. Был коллектив знатоков языка, и они взяли на себя такое благое дело. Переводы творений святителя Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Богослова, «Лествицы», книги аввы Дорофея. А вот «Добротолюбие» перевел святитель Феофан Затворник.

– А сейчас как-то адаптируют переводы под современный русский язык? Все-таки язык поменялся с конца XIX века.

– Убирают места, которые могут затруднять современному читателю восприятие, исправляют, где это возможно, пунктуацию. В остальном изменения не требуются. Мы же читаем Евангелие. Оно переведено как раз в 1870-е годы, это привычный нам Синодальный перевод на русский язык.

– Отец Андрей, какое значение лично для Вас имеет книга аввы Дорофея?

– Я начинал с нее свое воцерковление более тридцати лет назад. Читал и продолжаю ее читать. У меня она вся с пометками, я выделял слова, что-то подписывал, по этой книге проводил курс лекций в воскресной школе в Храме Христа Спасителя. Всегда старался внимательно ее читать.

– Может быть, приведете пару любимых цитат?

– Вот, например, совет, применимый для всех: «Если кто потеряет золото или серебро, то он вместо него может найти и купить другое; если же мы потеряем время, живя в праздности и лени, то не возможем найти другого взамен потерянного; поистине мы будем искать хотя одного часа сего времени и не найдем его». Этот совет лично для меня. У нас еще есть время, пора начинать серьезную духовную жизнь. Самое главное не опоздать!

Я люблю про самоотвержение. Это самый короткий путь для духовного развития, роста; когда ты в малом отвергаешь свою волю, учишься элементу самоотвержения. И нужно помнить, что мы все в Церкви – единое целое. Это предложенный аввой Дорофеем образ круга, центра и лучей. Центр – это Христос. Круг – это мир, а лучи – это наши пути человеческой жизни. Чем ближе к центру, тем лучи ближе друг к другу. Чем дальше от центра, тем дальше друг от друга. Только во Христе мы по-настоящему объединяемся. Вне Христа никакой близости людей нет и быть не может.

Беседовала Наталья Крушевская

КУПИТЬ КНИГУ

Протоиерей Андрей Овчинников 16 июня 2022

Издательство
Сретенского монастыря