Главная > Журнал > Бог и человек > Время для Бога. Часть 1

Время для Бога. Часть 1

Митрополит Лимасольский Афанасий

Распечатать

Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство
Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать
и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и
веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах.
(Мф. 5: 10–12)

Блаженства Христа описывают духовную жизнь, которую Господь дает человеку в Церкви. Они точно определяют качество этой жизни и пространство, в котором она развивается, сосредотачивается и существует. Однако поверхностный взгляд может привести к неправильному пониманию их смысла. Но если мы глубоко вдумаемся в эти слова Христа и разберем их, то увидим, что в конце концов все это приводит к одному результату – не к чему иному, как к Царству Божиему, то есть к Самому Христу, к нашему общению с Христом. При этом Сам Христос говорит:

– Я Альфа и Омега, Начало и Конец!

Он Путь, по которому Он ведет нас, но также Он и Конец Пути, и Он Тот, Кто нас интересует. Наша жизнь развивается и вращается вокруг Христа, а не вокруг идеи – идеи праведности, как здесь сказано, блаженной и гонимой. В Церкви правда – это не какая-то идея о правде, идея о справедливости, которая есть у нас, ведь в мире царит несправедливость и разные другие неправды, их необходимо исправить, поэтому есть люди, поступающие хорошо и борющиеся за «навязывание» правды человеческому обществу, насколько это возможно. Эти люди, борющиеся за правду, достойны похвалы, но не их делает счастливыми Господь в Евангелии. Правда для человека – это приход Божией благодати в его сердце, то есть это его исцеление. Говоря другими словами, неоправданный человек – это человек, лишенный Божией благодати, а оправданный – это человек, имеющий Божию благодать. Как и в повседневной жизни: мы говорим, что этот человек злополучен, потому что лишен родителей или еще чего-то, что должно быть: здоровья, развития, денег, всего остального, что считается признаком благополучия, – или вообще умер молодым.

Считается, что такой человек пострадал от неправды, но самая большая неправда – когда человек лишается Божией благодати. Вот подлинная неправда, и оправдание человека происходит тогда, когда Божия благодать возвращается к нему и уже непосредственно воссоздает человека, оправдывает его, дает ему оправдание, которого ему не хватало, дает ему возможность иметь общение со своим Небесным Отцом – Богом. Отсутствие Небесного Отца – величайшая неправда для человека: лишить себя присутствия Живого Бога! Это наибольшая неправда, которую ты можешь причинить себе.

Самая большая неправда – когда человек лишается Божией благодати

И самое большое зло для тебя, если ты сам станешь причиной разрыва общения с Небесным Отцом. Затем ты развиваешь в себе комплекс отсутствия родителя. Отсутствие биологических родителей вызывает различные психические реакции и осложнения в душе человека, а насколько же больше таких реакций вызывает отсутствие Небесного Отца! Это всегда сильно выражается и зримо проявляется в человеке. И как бы мы ни старались скрыть это, как бы ни уходили от осознания этого, все равно тому, кто имеет духовный опыт и знает, что такое духовная жизнь, то есть имеющему опыт этого духовного равновесия, которое даруется Божией благодатью, ясно видно «излучение» нашего состояния, возникшего из-за отсутствия Небесного Отца.

Мы идем к духовнику и получаем ответ, который, как нам кажется, не соответствует нашему вопросу, то есть мы говорим:

– Знаете, батюшка, я хожу босой, и у меня ноги болят!

И духовник, вместо того чтобы сказать нам: «Идите и купите себе обувь, чтобы не ходить босым», говорит:

– Бога нет с вами! Вам нужно восстановить свои отношения с Ним!

Кажется, что ответ никак не связан с вопросом. Когда я был начинающим монахом, то тоже сталкивался с такими ответами.

Однажды к моему старцу пришли несколько молодых людей и о чем-то спрашивали его. В то время я как раз окончил университет. Когда они задавали вопросы старцу, в моем уме уже «рождались» ответы – философские, университетские, академические. А старец отвечал им по-другому. Юноши спрашивали одно, а он отвечал другое. Я говорил себе: «Наверное, старец не понимает, о чем его спрашивают». Они были филологами, а один из них – археологом. Старец не отвечал на их вопросы, рассказывал совсем о другом. Все во мне кричало:

– Неужели он не слышит, что ему говорят?! Что за шутки?

Молодые люди спрашивали его про «А», а он рассказывал им про «Б». Это происходило и раз, и другой, и третий. Я так возмутился всем этим, что захотел исправить ситуацию, объяснить старцу, что люди спрашивают его об одном, а он рассказывает им про другое.

И мало того, что он не отвечал на их вопросы, но он еще и гневался на них. Старец говорил с ними резко и строго. В конце концов он сказал им то, что они хотели услышать. Это было похоже на ситуацию, когда больной приходит к врачу и говорит ему:

– У меня кашель!

А врач ему в ответ:

– Это у вас не кашель. Думаю, что это опухоль. Вы об этом не задумывались?

Врач не прописал больному сироп от кашля и не сказал ему:

– Идите домой и поправляйтесь!

Он увидел глубинную причину болезни своего пациента.

Вспоминаю и другой случай, когда я плыл на пароме из Неа Скити в Дафни. С нами еще плыли один немец – преподаватель философии – и старец Феоклит Дионисийский. Он поднялся на паром и сел, я сел возле него, и мы разговаривали. Подошел преподаватель и произнес:

– О, вы – отец Феоклит Дионисийский?

– Да!

– Я очень хотел с вами встретиться, пообщаться с вами. Задать вам вопросы, которые меня интересуют, потому что я преподаватель философии. Вы тоже философ, пишете книги…

Старец Феоклит кивал головой. Преподаватель начал задавать ему разные вопросы, не помню какие. Вместо того чтобы отвечать на них, старец Феоклит начал цитировать Акафист Пресвятой Богородице. Преподаватель задавал свои вопросы, а в ответ старец произносил: «Ветия многовещанныя, яко рыбы безгласныя видим о Тебе, Богородице, недоумевают бо глаголати, еже како и Дева пребываеши, и родити возмогла еси…». Преподаватель удивленно смотрел на него. Я сказал себе:

– Наверное, он сейчас думает, что старец Феоклит сумасшедший.

В сущности к чему сводился весь этот разговор преподавателя со старцем Феоклитом? Он сводился к одному общему вопросу, хотя преподаватель и не задал его старцу. А вопрос был такой. Что возмущало его в Церкви? Его возмущал факт преодоления в Церкви логических и естественных законов в ситуации с Пресвятой Богородицей, то есть как Пресвятая Богородица родила Христа и вся эта тайна.

Так что когда мы идем в церковь к духовнику и хотим спросить его о чем-то, то, естественно, мы это делаем во имя Христа и с молитвой, и мы должны быть готовы принять эти слова. То есть принять их не рабски, а услышать слова, которые говорит духовник. Потому что очень вероятно, что мы что-то спросим у духовника и будем ожидать ответа, но ответа не получим или получим такой, какого не ждали услышать, но на самом деле нам был нужен именно такой ответ. Во всяком случае это факт, что Церковь, то есть слово Божие, рожденное в человеке, рождается в тайне. В этой тайне вопроса во имя Христа оно главным образом направлено в центр человека, в его сердце, и оно исцеляет всего человека глубинно, а не поверхностно и уничтожает корень зла, откуда исходит все плохое.

Этот взгляд на Церковь как на духовную лечебницу приводит нас к твердой позиции по отношению к Церкви и ко всему тому, что сказал нам Христос, потому что Он говорил как врач, а не этическими категориями; Он не говорил ни этическими, ни философскими, ни идеологическими категориями. Он говорил чисто медицинскими категориями и дал человеку медицинское предписание, на основании которого человек мог восстановить свое духовное здоровье и перейти к обожению. Поэтому правда – это то, что отсутствует в нас.

Блаженны изгнанные за правду. Блаженны гонимые, но не из-за какой-то правды этого мира, потому что вы должны знать, что правда никогда не будет властвовать в этом мире, это утопия, этого никогда не произойдет. Если даже все мы, сейчас живущие на земле, все семь миллиардов человек решим подписать контракт, что станем очень хорошими людьми и устраним всякую форму неправды. Может быть, это звучит утопично, но мы сможем это сделать. Однако молодежь, которая родится после нас, свободно выберет зло и неправду, которая часто приходит не от злонамеренности, а из-за того, что все так запутано, так сложно, что человек не может найти корень зла.

Правда – это духовное понятие. Изгнанные за правду – это люди, которые борются в этой жизни, чтобы обрести благодать Святого Духа, и до тех пор, пока они борются, они подвергаются гонениям. Это не всегда означает, что есть кто-то, кто нас преследует. Хотя и в наши дни были и есть такие братья. Большинство Православных Церквей еще не так давно подвергались гонениям и даже жестоким мучениям. В странах Восточной Европы есть великие мученики, достойные восхищения. Тысячи мучеников. Но допустим, у нас сейчас нет этой формы мученичества. В прошлом в нашей стране, когда турки или латиняне были на наших землях, у нас были проблемы, были мученики, гонения, притеснения. Теперь мы свободны. Значит ли это, что для нас Христово блаженство потеряло свою силу? Нет. Это не связано с внешними гонениями. Когда человек подвизается и борется со своими страстями, он проживает скорбь, и это факт. Это совлечение ветхого человека, и когда мы говорим «совлечение», то имеем в виду именно то, о чем пишет апостол: «совлечение ветхого человека». Это означает, что я абсолютно все с себя снимаю. И совлечение страстей, совлечение ветхого человека – это не легкое, а очень трудное дело, словно ты сдираешь с самого себя кожу, и иногда это так тяжело сделать, что человек это делает со слезами и с большой скорбью.

«Изгнанные за правду» – это те, кто борется, чтобы обрести благодать Святого Духа. Ибо в этой борьбе испытываешь многие скорби

В буквальном смысле слово «скорблю» означает, что я морально себя разваливаю. Человек с настоящей скорбью должен пройти через эту стадию для того, чтобы совлечь с себя ветхого человека. Святые отцы даже дают пример со змеей: когда змея сбрасывает свою старую кожу, она проходит через очень узкое отверстие между камнями, которые почти ее расплющивают. И она делает это лишь для того, чтобы снять свою старую кожу и остаться с новой. Это потребность ее природы. Подобным образом человек скорбит и грустит, заставляя себя пройти по этому узкому пути и совлечь с себя ветхого человека. В этом смысле Христос говорит, что Он путь, ведущий в Царствие Божие, Путь узкий и скорбный. Это не означает, что Господь хочет, чтобы мы мучились или стали бы мазохистами, которым нравится страдать. Мы с этим не имеем ничего общего. Мы любим свое «я», уважаем его, заботимся о нем, но страсти – это то, что мы не хотим иметь.

В Патерике есть рассказ об авве Пимене, который сделал то, что было для египетских монахов-отшельников того времени заботой о комфорте. Сегодня это назвали бы большой роскошью. Что он сделал? Он помыл себе ноги. И вот некто пришел к нему и сказал:

– Авва Пимен, ты подвижник, почему ты это сделал? Ты помыл себе ноги! Что это такое? Это недопустимо!

Авва Пимен любезно отвечал ему:

Авва Пимен любезно отвечал ему: «Мы убийцы не тел, но страстей!»

– Мы убийцы не тел, но страстей!

Мы не убиваем наши тела, Церковь убивает не человеческое тело, а страсти, и, убивая страсти, она освящает тело. Тело освящается и снова обретает свою истинную ценность. В Церкви прославляется тело. Только Православная Церковь прославляет тела святых. Что такое святые мощи? Это доказательство прославления тела святых, потому что их тела становятся обожествленными, не только их души, но и их тела. Все их части тела без исключения. Не бывает, чтобы одни части тела были освященными, а другие греховными. Весь человек становится святым, освящается, обожается и становится членом Христа и храмом Святого Духа. Когда человек умирает и его душа отделяется от тела, именно тело остается храмом Святого Духа, поэтому мы принимаем мощи святых, поклоняемся им, прикладываемся к ним, а они творят чудеса. Вот почему течет миро от мощей святых, и они благоухают, чудотворят, исцеляют страсти и так далее. Церковь освящает всего человека, освящает человеческое тело, освящает природу, творение, все бытие.

Он не лечит только одну часть тела, один телесный член, но поражает страсти, умеет отделить в человеке естественное от противоестественного, от того, что он воспринял с грехопадением. Таким образом, в этом лечебном процессе, который нам передали Христос, апостолы и святые, совершается исцеление. И внешне это кажется трудным, особенно вначале воспринимается как очень трудный процесс. Но это не так, нам только кажется, что это трудный процесс. Хотя тесен и скорбен путь к спасению, – говорит Христос, – а путь к погибели – широк.

К сожалению, после грехопадения наша природа «заболела» сластолюбием, потому что человек перенаправил свое стремление от Бога к творению, попирая Божию заповедь. Сластолюбие вошло в нашу природу, а противоядием сластолюбия является усердие, то есть труд и борьба. Вот тайна духовной жизни. Поначалу духовная жизнь кажется рабством, чем-то трудным, угнетающим, и она приводит к таким явлениям, которые нас огорчают. Например, ты оказываешься в определенной ситуации и вынуждаешь себя сохранить свою совесть, не растоптать ее и потому становишься объектом насмешек, издевок, и тысячу неприятных для тебя вещей могут совершить с тобой окружающие тебя люди. Это определенно является для тебя скорбью и трудностью. Ты стараешься сохранить свою совесть и отказываешься подчиняться страстям. Это очень-очень-очень трудное дело. Страсти бывают не только плотскими, есть разнообразные страсти, которые душат нас, и в каждом возрасте есть свои страсти – эти разновидности скорби. Но когда кто-то сопротивляется им, то его душа, как это ни парадоксально, чувствует свободу, огромную свободу, которую рождает эта война со страстями. Когда человек вкусит эту свободу и понимает, что значит быть свободным, дышит этим Божиим кислородом, тогда он постигает то, что раньше ему казалось непостижимым. Поэтому когда кто-то хочет войти в Церковь, мы не должны начинать со слов, каким должен быть христианин, чего следует избегать, то есть не должны говорить человеку:

Когда сопротивляешься страстям, душа чувствует свободу. Огромную свободу!

– Если ты хочешь стать христианином, то ты должен начать молиться, поститься, ходить в церковь, не иметь плотских отношений, не делать то, то и то…

Так ты, конечно же, сразу убьешь в нем желание стать христианином. Его охватит ужас, он не выдержит, выйдет из храма и скажет:

– Что это такое? Кто может все это сделать? Может ли кто-то в наше время не иметь или отвергать сексуальные отношения?!

Сегодня сексуальные отношения – это божество. Самое большое божество в мире. Куда ни повернете голову, везде увидите его, увидите на афишах, на которых оно рекламируется. На всем, на чем только можно себе представить: на автомобильных шинах, на упаковках для макарон, на мыле, на туалетной бумаге, на космических кораблях, на самолетах, в туристических буклетах. Вот так рекламируется это божество. Что общего имеют автомобильные шины с сексуальными отношениями? Просто какие-то невероятные комбинации! К сожалению, вот так это божество рекламируется в наши дни, даже здесь, на Кипре, и в Греции. Я не знаю, как обстоят дела с этим божеством в Европе. Но я слышал, что там оно очень востребовано. Там почти полное отсутствие контроля за транслированием по телевидению передач и фильмов сексуального характера и с непристойным содержанием. Это страшное дело, это похоже на огненную бурю. Кто может спастись от этого? Как сказано в Евангелии: «Кто может спастись?» И действительно, кто может спастись?

Представьте себе, что у вас есть дети, которым по 12, 13, 15 лет, и они смотрят такое по телевизору, их фантазия разжигается, грех начинает блестеть, как яблоки, которые перед продажей натирают до блеска, чтобы покупатели думали, что эти яблоки очень сладкие, хотя их следует выбросить. Грех прокрадывается в человека, когда он рекламируется через СМИ. Я такого никогда не видел, а точнее видел только один раз – на Афоне. Когда я такое видел на Афоне? Ведь даже когда я был студентом, я такого не видел. Так вот, на Афоне я был гостиничим и отвечал за расселение паломников по кельям.

Один иностранец, естественно, из лучших побуждений, оставил под подушкой открытый журнал с непристойным содержанием. Оставил его и ушел. Мы пошли убираться в келье, где он ночевал. Когда подняли простыни и подушки, то нашли этот журнал, точнее я нашел его. Пять минут я не понимал, что это такое, смотрел на журнал и не понимал. Не мог понять, что вижу в журнале. А когда понял, сказал себе:

– Ты только посмотри, что происходит! Этот паломник приехал на Афон, в монастырь и привез с собой такой журнал. Он и дня не может прожить, если не посмотрит журнал с непристойным содержанием. Затем он пойдет исповедать этот грех.

К счастью, Господь уберег меня от этого соблазна и я никогда не искушался смотреть такие журналы. А тогда я сказал себе:

– Представь, что происходит с душой человека, который смотрит журналы с таким содержанием!

Дети мои, это нечто страшное!

Не знаю, понимаете ли вы, что я вам говорю, но по крайней мере у вас есть возможность послушать мою беседу, послушать меня, незадачливого. Я ведь не обычное «явление», потому что я стою за людьми и могу сказать вам кое-что, что сегодня является необычным явлением.

К сожалению, у меня один недостаток: на исповеди я расспрашивал людей. A точнее – я спрашивал людей, которые в первый раз в своей жизни приходили на исповедь, об их грехах и говорили мне:

– Владыка, спрашивайте нас! Спрашивайте нас о наших грехах: так вы поможете нам правильно исповедаться!

Ну о чем на исповеди можно спрашивать человека? Это не такое простое дело – спрашивать человека о его грехах. Кто-то может сказать:

– Ты только посмотри на него! И о чем он думает!

Ты должен спросить, но не прямолинейно, а наводящими вопросами. Да, вы не смейтесь, потому что однажды ко мне на исповедь пришла простодушная пожилая женщина, которая сказала мне:

– Батюшка, спрашивайте меня, спрашивайте меня о моих согрешениях!

Ну, я и спросил ее:

– Были ли у вас любовные отношения с другими мужчинами, кроме вашего мужа?

– Что-о-о?! – возмутилась женщина и чуть ли не набросилась на меня с кулаками. – Как вы смеете об этом спрашивать? Как вы могли подумать, что я способна совершить такой грех?!

Как-то на исповеди я спросил одного человека:

– Были ли у вас любовные отношения с другим человеком?

– С мужчиной? Нет, – отвечал он. – Только с женщинами!

А еще я спросил его:

– Вы осторожны?

– Да, осторожны.

Спустя некоторое время этот человек снова пришел ко мне на исповедь, и я задал ему тот же вопрос:

– Вы осторожны?

– Разумеется, осторожны.

То есть он соблюдал меры предосторожности, чтобы его партнерша не зачала ребенка! У него были интимные отношения с девушкой, и они позаботились о том, чтобы она не забеременела. Но, задавая этот вопрос, я имел в виду совсем другое: чтобы у них не было добрачных отношений и так далее. Сегодня слова приобрели другое значение. Тот же вопрос я задал и другому человеку:

– Вы осторожны?

– Разумеется! Мы принимаем все меры предосторожности и очень внимательны!

Почему так происходит? Потому что, дети мои, критерии уже притуплены. Вот маленький ребенок, но в нем уже есть что-то другое, потому что он пережил атаку на душу и это изменило его душевную сущность. И естественно, затем меняются и отношения с окружающим миром.

Давайте вернемся к тому, с чего мы начали. В качестве противоядия от сластолюбия нашей природе дан именно труд. Однако разве вас не впечатляет, что Христос призывает вас подойти ближе к Нему, хочет вас привлечь к Себе, чтобы вы стали Его последователями? И прекрасно, что Евангелие, слово Божие является тем, что привлекает нас. Мы говорим, что церковная проповедь должна привлекать людей. Тем не менее мы видим, что Христос и Церковь привлекают нас, обещая вот что: «Блаженны вы, когда вас преследуют именно из-за духовной жизни; когда вы проживаете эту скорбь, эти тяготы, весь этот труд – тогда вы блаженны». Как ты найдешь последователей, если обещаешь им скорби?

(Окончание следует.)

Перевел с болгарского Виталий Чеботар
Сайт храма святого царя Бориса в Варне (Болгария)

Митрополит Лимасольский Афанасий 17 мая 2021

Издательство
Сретенского монастыря