– Люди, особенно пожилые, часто думают: «Вот бы так шандарахнуло, чтобы сразу раз – и всё. Чтобы не лежать, не мучиться и не быть никому обузой», – говорил мне мой друг отец Евгений. – Но ведь не зря же мы молимся, чтобы Господь избавил нас от внезапной смерти и даровал прежде конца покаяние. Страшно даже представить, что будет с нами, если мы вот так возьмем и умрем в одну секунду. И ничего уже нельзя будет изменить, исправить, даже прощения нельзя будет попросить. Душа в ужасном состоянии. И стонет, и мечется. А всё! Раз – и умер.
Х. Мемлинг. «Страшный суд»
|
В тот день отец Евгений позвонил мне, чтобы рассказать о женщине, которую он исповедовал и причастил у нее на дому. Она лежачая. И был батюшка под большим впечатлением.
На самом деле познакомились они еще год назад. Тогда две ее взрослые уже дочери пришли в храм, чтобы поставить свечку, ну и поговорить с батюшкой.
– У нашей мамы случился инсульт, и ей очень плохо, – обратились они к отцу Евгению. – Что мы еще можем для нее сделать, кроме свечки?
Семья оказалась совсем нецерковной, поэтому они, правда, совершенно в наших «божественных» делах не разбирались.
– Я им сказал, что лучшее для человека в такой ситуации – это исповедоваться и причаститься. Тем более что, как выяснилось, раньше их мама никогда этого не делала, хотя и была крещена. Дочки пошли домой, спросили, и она согласилась.
Отец Евгений пришел тогда, поговорил, объяснил, что такое Таинства, причастил женщину. Долго не тянул, потому что она действительно была в тяжелом состоянии.
– Как обычно первая исповедь проходит? Священник говорит человеку о грехах, а тот уже с этим соглашается, что да, в его жизни такое было, ну или не соглашается, – объяснял мне батюшка. – И часто (не всегда, но часто) всё это формально. Люди как бы не против, но многого еще не понимают. Или просто прибегают к Таинствам, как к какой-то спасительной таблетке: «Причащусь, и всё пройдет». А до покаяния – как до луны.
Так же было и с той женщиной.
– Я ведь теперь поправлюсь? – спрашивала она отца Евгения слабым, но полным надежды голосом.
А что он мог ей ответить? Это только Господь знает.
А. Г. Венецианов.«Причащение умирающей»
|
Прошел год. И отца Евгения опять позвали к той женщине. Правда, он не сразу понял, о ком речь, потому что пришли за ним не ее дочки, а одна прихожанка, которая жила с этой семьей на одной улице. Сказала, что соседка давно болеет, не встает и хочет причаститься и пособороваться. Но в церковь она никогда не ходила.
– Слово за слово, выяснилось, кто это, – вспоминал батюшка. – Я даже удивился, что она жива. Уж очень слаба была тогда. Но, оказывается, стабилизировалась. А так как человек после инсульта хоть и не ходил, но прямой угрозы жизни уже не было, то я решил, что пособорую, но причащать пока не буду. Проведу с ней более глубокую беседу, по-настоящему подготовлю, а через какое-то время уже и причащу, чтобы все это было с большей пользой. Но Дары на всякий случай с собой взял, чтобы потом не жалеть, что не взял.
Пришел отец Евгений. Оказалось, что за женщиной ухаживают не те две дочери, а сын. А они уехали в Польшу. Дело происходило на новых территориях, и, видимо, не захотели они жить там при России.
Сын тоже хотел уехать, но на украинскую сторону, в Киев или в Закарпатье. Но из-за матери вынужден был с семьей остаться. Не бросишь же, да и с собой не заберешь. Не очень-то она и транспортабельна.
– Но это в итоге оказалось даже лучше, – объяснял мужчина батюшке. – Там бы меня враз скрутили и на войну отправили. А тут сижу как у Христа за пазухой в этом смысле.
«Ну вот Господь и болезнь обернул в добро, – подумал отец Евгений. – Парня, возможно, от смерти уберег, приковав к немощной матери».
Господь и болезнь обернул в добро. Парня от смерти уберег, приковав к немощной матери
В общем, собирался отец Евгений перво-наперво провести с женщиной беседу об исповеди, Причастии и обо всем остальном христианском, но вместо этого был потрясен до глубины души.
– Это был совершенно другой человек и совершенно другая исповедь. Хотя ни со священниками она за это время не общалась, ни в храме не была. Но за год, что она провела дома в своей болезни (и со всеми этими нашими событиями), у нее полностью перевернулось мировоззрение. Господь его перевернул. У нее было такое глубочайшее раскаяние в своей жизни, которое и у воцерковленного человека не часто встретишь. Просто плач. Горький, но одновременно и благодатный. Я ее понимаю. Я сам, как ни обращусь к прошлому, понимаю, что всё было не то и всё не так. Там грех, здесь грех. Везде один грех. И если бы не чувствовал милость Божию и Его присутствие, то с ума бы сошел от своих собственных грехов. Эта Его милость, конечно, грехов твоих не умаляет. Но смягчает что-то в душе, как елеем, тогда и рождается этот плач. От сокрушения и умиления от бесконечной Божией любви. У нее было именно так.
Когда батюшка соборовал и читал Евангелие, на каких-то фразах женщина рыдала почти в голос. И чувствовалось, насколько глубоко все это входит в ее сердце и душу.
– И она уже не думала, как в первый раз, ни о выздоровлении, ни о смерти. Ни слова ропота на свою болезнь не было у нее. Она думала только о том, чтобы быть с Богом. А как, где – не важно. Я не представляю, как случился у нее за год в душе такой переворот, на который людям не хватает целой жизни. Это была какая-то милость Божия. Но я сам ушел оттуда с таким чувством благодати, что слезы текли по щекам.
Она уже не думала ни о выздоровлении, ни о смерти, а только о том, чтобы быть с Богом
Шел отец Евгений в храм и всё думал. Бывают часто в нашей жизни такие тяжелые обстоятельства, что кажется – Господь нас совсем оставил. Болезнь, еще что-то. И думает человек: «Вот зачем это всё? Почему мне?!»
– А это не горе, а милость! У него, быть может, без этого никакого покаяния в грехах не было бы. И, возможно, оно пришло, только когда вот так слег он, немощный и слабый, и понял, что исправить в своей жизни уже ничего не может. Ни сил, ни возможностей нет. Ни подвига совершить, ничего. Ни попоститься, ни правило вычитать. Только ему и остается, что терпеть какую-то болезнь. И в этой болезни, оказывается, можно взять и почувствовать присутствие Бога. И в этом обрести утешение. Не в выздоровлении даже, а в Божием присутствии. Тогда и приходит покаяние.
|
Думают люди: «Почему так? Господь забыл, что ли?» А на самом деле Бог ничего не забыл. Просто у Него для всего и для всех свое время. И свое утешение. Не только для самого человека, но и для священника, который пришел. А умерла бы она сразу, не мучилась бы, как многие хотят, не было бы утешения и спасения. Да и сына ее, возможно, уже не было бы. Уехал бы и попал в мясорубку. Я, кстати, как раз сегодня прочитал у святителя Николая Сербского, что ощущение своей греховности ведет к покаянию, покаяние ведет ко Христу, а Христос ведет к воскресению. Именно воскресение и чувствовалось в душе той женщины, – закончил свой рассказ отец Евгений.
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.