«Во имя всехнего счастья!»

Памяти Корнея Ивановича Чуковского

Никогда я не знал, что так весело быть стариком.
С каждым днем мои мысли светлей и светлей.
Возле милого Пушкина, здесь на осеннем Тверском,
Я с прощальною жадностью долго смотрю на детей.
И, усталого, старого, тешит меня
Вековечная их беготня и возня.
Да к чему бы и жить нам
На этой планете,
В круговороте кровавых столетий,
Когда б не они, не вот эти
Глазастые, звонкие дети,
Которые здесь, на моем
Грустном, осеннем Тверском,
Бездумно летят от веселья к веселью,
Кружась разноцветной своей каруселью,
В беспамятстве счастья, навстречу векам,
Каких никогда не видать старикам!

К. И. Чуковский

На филфаке университета нам об этом не рассказывали. Оттого невероятно удивительно было вдруг узнать и осознать, что один из лучших советских детских писателей в середине особенно сложного и противоречивого XX века решил выпустить Библию для детей. Корней Иванович Чуковский (Николай Эммануилович Корнейчуков), чей день рождения приходится на 31 марта, чья жизнь состояла из недопониманий и травли, вынужденной смены стран, профессий, места жительства, один из лучших критиков своего времени, стал и одним из своеобразных символов стойкой и таинственной русской души и не побоялся взять на себя ответственность за духовное просвещение детских душ.

Фото 1. Превью.jpeg

«Я работал во всех литературных жанрах, кроме жанра доносов», – так говорил сам писатель. Корней Чуковский – тонкий, талантливый и строгий литературный критик – любим и узнаваем миллионами советских и российских детей по поэтически ритмичным и поучительным сказкам. «Крокодил», «Тараканище», «Мойдодыр», «Муха-Цокотуха» или же практически совершающий миссионерский подвиг «Айболит» до сих пор лаконично вписываются в мировоззрение малышей, объясняют, впечатляют, формируют понятия о добре и зле, тьме и свете, учат пользоваться стройным и гармоничным русским литературным языком. Критики не просто так называют Чуковского символом «века ребенка», несмотря на то что сам писатель и не думал, что на долгие годы займет место детского писателя номер один.

Все свои детские произведения Корней Иванович писал для собственных детей с огромной любовью и уважением к малышам, полным погружением в мир детской фантазии. Оттого они так близки детям, оттого же так понятны и популярны. Он видел детей такими, какими их создал Бог, принимал все, что в них заложено, и ценил это. Особенно хорошо это понимаешь, когда читаешь его книгу «От двух до пяти» – совершенно необыкновенное и проникновенное исследование детской психологии:

«Замечательное детское слово услышал я когда-то на даче под Питером в один пасмурный майский день. Я зажег для детей костер. Издали солидно подползла двухлетняя соседская девочка:

– Это всехный огонь?

– Всехный, всехный! Подходи, не бойся!

Слово показалось мне таким выразительным, что в первую минуту я, помнится, был готов пожалеть, почему оно не сделалось «всехным», не вошло во «всехный» обиход и не вытеснило нашего «взрослого» слова «всеобщий».

Я как вижу уличный плакат:

ВСЕХНАЯ РАБОТА НА ВСЕХНОЙ ЗЕМЛЕ. ВО ИМЯ ВСЕХНОГО СЧАСТЬЯ!»

***

«Трехлетняя Ната:

– Спой мне, мама, баюльную песню!

«Баюльная песня» (от глагола «баюкать») – превосходное, звучное слово, более понятное детям, чем «колыбельная песня», так как в современном быту колыбели давно уже сделались редкостью.

Повторяю: вначале эти речения детей казались мне просто забавными, но мало-помалу для меня, благодаря им, уяснились многие высокие качества детского разума».

Фото 2. Всеволод Тарасевич. Корней Чуковский с детьми. 1967.jpg.png
Корней Чуковский с детьми. 1967 г. Фото: Всеволод Тарасевич

Из неизданных писем Корнея Чуковского к парижским детям видно, что дар общения с детьми он сохранил на всю жизнь. Именно общение с детьми писатель называл своим любимейшим отдыхом – наверное, потому, что и сам имел душу ребенка и смотрел на мир простодушно и искренне.

А что сегодня я сделал доброго людям?

Внук Корнея Ивановича Дмитрий как-то сказал, что его дедушка «жил по принципу: "А что сегодня я сделал доброго людям?" Посылал нуждающимся деньги, писал ходатайства председателю Военной коллегии Высшего суда СССР...» Он очень живо откликался на чужие беды, старался помогать тем, кто нуждался.

У трехлетнего ребенка и Бог трехлетний

Издать Библию для детей Корней Чуковский задумал еще в 1916 году, но из-за известных событий это сделать не удалось. Однажды в статье «Малые дети и великий Бог», которая вышла в 1911 году в журнале «Речь», Корней Иванович рассказал о том, как герои, очень напоминающие его собственных сына и дочь, воспринимают Творца так наивно, просто, восхищаясь и жалея. Он сетует: «Сплошное отчаяние говорить с ребятами о Боге. Они все понимают буквально, их мышление – предметное, вещное, отвлеченных понятий у них нет, и, преждевременно сообщая им о различных качествах Божьих, мы тем самым невольно побуждаем их богохульствовать, подстрекаем, так сказать, к кощунству». Наверное, с ним согласится большинство родителей, которые всерьез заботятся о духовном развитии своих чад.

Кстати, в этой же статье Чуковский остужает пыл слишком рьяных и упорных в религиозном обучении родителей, предостерегая их от попыток буквально объяснить ребенку догматы веры. Он предупреждает, что дети по-своему воспринимают даже благость Божию: «Они молятся Богу о ниспослании им шоколада Кайэ, о комнатном Блерио или о рыболовных крючках, – и горе тому Богу, который глух к их мольбам! Они его отвергнут, забракуют, как и всякие другие дикари». Здесь же Чуковский напоминает, что невозможность мгновенно получить просимое и порождает в детских умах религиозное сомнение. Именно эта невозможность сию минуту потрогать, увидеть и осязать Бога становится особенностью в его принятии. Но для ребенка такое восприятие вполне естественно, и религиозный талант детей состоит именно в том, что они более восприимчивы и открыты чуду, чем взрослые. Вера в чудо и его ожидание являются той самой благодатной почвой, в которой дают крепкие всходы семена добродетелей и любви.

Религиозный талант детей – в том, что они более восприимчивы и открыты чуду

Чуковский считает, что детям очень трудно понять действия Бога в Ветхом Завете, потому что у них нет опыта, но вместе с тем уверен, что и о ветхозаветном Боге можно найти способ рассказать ребенку. И вспоминает васильки из сказки, опубликованной в журнале «Тропинка», в которой по поручению Творца святой Василий посеял на Голгофе, где росла негодная сорная трава, семена райские.

Чуковский ищет возможность рассказать о Боге так, чтобы незримый Творец стал ощутимым, живым, реальным и очень близким детям. К тому же лучшей духовной школой он считал русский быт – то есть религию, которая ежеминутно присутствует в семье, доме, вокруг него, в реках и лесах. Познавая ее, дети Бога и встречают.

Чуковский утверждал, что история христианства воспринимается детьми как сказка, и это абсолютная норма, закономерная стадия развития: «У трехлетнего ребенка и Бог трехлетний. Что же! Ребенок растет, а с ним растет и Бог». И дальше он пишет о последовательном взрослении и детской души, и восприятия вот как: «Подождите немного, и дети из дикарей станут варварами, и их, особенно мальчиков, увлечет в Библии другое: сражения, события, преступления, драматические, героические действия, казни, интриги, герои... Но эпоха варварства минет, наступит стадия "культуры" – и тогда станет доступен детям Новый Завет и обаяние любви к ближнему, – а потом и философия христианства».

Советская детская Библия

С таким осознанием в 1956 году Корней Иванович вернулся вновь к задуманному и предложил в пору хрущевской «оттепели» претворить проект в жизнь. «Продвигался» он как просветительский в области истории древнего мира, «мифологии» и культуры Ближнего Востока. Чуковский утверждал, что незнание библейских сюжетов лишает советских детей ключа к сокровищнице мировой культуры, построенной на сюжетах, образах и смыслах Священного Писания. Было получено добро на составление книги, но она должна была стать атеистической – сборником мифов, легенд, интересных приключений и нравоучительных сказок.

Чуковскому поручили возглавить авторский коллектив: к тому времени он уже обладал таким бесспорным авторитетом, что никто лучше не смог бы сдерживать нападки партийной машины. Однако цензура все же запретила использовать слова «Бог», «ангелы», «евреи» и «Иерусалим». Сборник решено было назвать «Вавилонская башня и другие древние легенды», Творца, по предложению Чуковского, назвали «волшебник Яхве». В итоге советская детская Библия состояла из тринадцати ветхозаветных историй и новеллы о блудном сыне из Нового Завета.

Фото 3. Библия. Источник_ Правмир.jpg
Библия. Источник: Правмир

Под руководством Чуковского над сборником работали Татьяна Литвинова, Валентин Берестов, Геннадий Снегирев, Вера Смирнова и священник Александр Мень под псевдонимом Михаила Агурского.

Чуковский внимательно следил за стилем рождающейся книги. Мастерская редактура позволила при жесткой цензуре сохранить внутреннюю свободу помещенных в сборник текстов. Корней Иванович в предисловии к книге признавался: «Задача нашего коллектива была нелегкой. Мы старались сделать библейский сюжет, порой очень сложный и запутанный, доступным для детей и в то же время в меру своих сил и возможностей сохранить простой и безыскусственный стиль величавого подлинника». Кстати, выхода этой книги ждали многие иностранные издатели.

Весной 1966 года книга была готова. Рецензировал ее Григорий Померанц: ему сборник понравился. Иллюстрировал книгу Леонид Фейнберг. Сам же Чуковский вспоминал, что работа продвигалась очень тяжело, с постоянными придирками цензоров, и признавался, что жалеет о своем участии в этом проекте. В итоге из библейских сюжетов полностью пропал религиозный смысл, они искажались, утратив историческую точность. Но все же издание посчитали «неоднозначным», и книга не была выпущена в тираж.

Только через три десятилетия, в конце 80-х годов, сборник увидел свет. Но изменилась политическая ситуация в стране, как и отношение к религии, – и книга оказалась устаревшей и морально, и стилистически.

Фото 4. К.И. Чуковский с детьми..jpg
К. И. Чуковский с детьми

И все же, несмотря на все препятствия и проблемы, нельзя не восхищаться удивительной жаждой Чуковского напитать детские сердца светом христианства. И даже не столько важно, получилась или нет в итоге задуманная им детская Библия, сколько ценны сегодня все те наблюдения и исследования механизмов детского восприятия духовных основ, которые писатель изложил в своих статьях и посвященных детям поучительных сказках. В конце концов, ребенку важно научиться прислушиваться к своей душе, различать голос совести, понимать грань между добром и злом. Без этих основ он не сможет найти ответов на вопросы о смысле жизни, любви, свободе воли, о том, что будет после окончания земного пути... Тут, мне кажется, Корней Иванович прав: пусть ребенок будет в сказке с чудесами, но главное – с Богом!

Размер пожертвования: рублей Пожертвовать
Комментарии
Написать комментарий

Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.

Введите текст с картинки:

CAPTCHA
Отправить