Главная > Журнал > Семья > «Господь хотел бы, чтобы детям помогли»

«Господь хотел бы, чтобы детям помогли»

Ольга Титова

Распечатать

Как растить ребенка с особенностями?

С ребенком что-то не так: он слишком молчаливый, слишком агрессивный, слишком подвижный, слишком возбудимый и еще много «слишком», которые тревожат родителей, а иногда и резко обращают на себя внимание общества. Что это – особенность характера, кризис взросления или серьезное заболевание, которое останется с человеком на всю жизни и скорректирует ее по-иному? На эти вопросы могут и должны отвечать специалисты, а родителям не стоит стесняться к ним обращаться. О расстройствах психики и особенностях развития у детей, а еще о том, что может стать мощной поддержкой для родителей, говорим с врачом-психиатром, специальным психологом и логопедом клиники Mental Health Center Ольгой Титовой.

– Насколько сейчас распространены детские психиатрические заболевания? Какова динамика – становится ли больше нездоровых ребят?

– Сложно однозначно ответить на этот вопрос. Всё зависит от многих факторов: как считать, что считать, как развивается диагностика. Например, одно из самых распространенных состояний, о котором мы стали намного чаще говорить, это расстройства аутистического спектра (РАС). Раньше приводили данные, что ими страдает 1 из 160 детей, сейчас статистика такова, что каждый 64-й ребенок так или иначе входит в этот спектр. Связано это с тем, что врачи стали лучше распознавать эти состояния, стали видеть более легкие формы, которые раньше не диагностировались, и перестали какие-то из этих состояний вписывать в простую интеллектуальную недостаточность.

Кстати, сейчас мы ожидаем еще одно увеличение по статистике РАС, потому что раньше после 18 лет такой диагноз обязательно изменяли на шизофрению. Сейчас это не так. Вышло письмо Минздрава о том, что диагноз будет сохраняться и после 18 лет. Раньше это звучало как детский аутизм и казалось странным – как это может быть после 18 лет, какое отношение это «детское» состояние имеет ко взрослым? Но сейчас этот диагноз звучит как расстройство аутистического спектра, мы уходим от слова «детский» и поэтому диагнозов будет больше. Тем более РАС относится к нейроотличиям, особенностям развития, черты которых чаще всего в том или ином объеме сохраняются на всю жизнь. Именно поэтому, в том числе, ушли от слова «детский».

– Не всегда даже родители готовы принять, что с ребенком, с его психикой может быть что-то не так. Списывают на непростой характер, надеются, что перерастет. Но ведь надо это лечить и корректировать?

– Сейчас стало с этим полегче, потому что в обществе распространилось больше знаний, появилось очень много проектов, которые рассказывают, что такое РАС. Например, проекты фондов «Выход», «Антон тут рядом». Также есть сообщества и группы поддержки для людей с другими состояниями, например, с биполярным расстройством.

Конечно, для родителей информация о наличии психического расстройства у ребенка – чаще всего шок, и абсолютно нормально, что им требуется время на ее принятие. И это одна из задач специалистов, часть обычной, повседневной работы – в бережном контакте с родителями помочь им разобраться с тем, что случилось, объяснить, как это изменит их жизнь, и найти пути и ресурсы для дальнейшего пути.

Одна из задач специалистов – помочь родителям

– Как поддержать родителя ребенка с особенностями психического развития?

– Во-первых, информацией. Именно из-за ее нехватки и искаженности бывает очень сложно. У родителей много неопределенности и безнадежности, которые приводят к тревоге и тому, что опускаются руки. Слава Богу, ситуация в последние годы меняется, потому что раньше было много стигмы о разных состояниях и у детей, и у взрослых. Это воспринималось как клеймо: «Дальше уже ничего хорошего не будет». И не было достаточных знаний – это была закрытая информация, доступная врачам и некоторым пациентам. Сейчас появилось много просветительской информации, мероприятий для родителей. И стало больше возможностей получить помощь, есть методы, которые работают. В целом стало легче принять диагноз ребенка, но все равно возникают сложные моменты. Потому что родители, у которых есть сложности с поведением детей, чувствуют себя достаточно уязвимо, и часто им нужна отдельная помощь, чтобы обсудить и принять диагноз.
Так что, во-вторых, могут помочь различные группы для родных людей с разными психическими состояниями или личная терапия со специалистом.
И, в-третьих, конечно, маленькие знаки повседневной заботы от окружающих: сделать уставшей маме чашку чая, присмотреть за ребенком пару часов, пока родители побудут вдвоем, подвезти лишний раз на занятия.

– А общество готово принять людей с такими диагнозами?

– Стало больше понимания. Но есть еще проблемы, например, если это полностью нейротипичная среда, в массовых детских садах, школах. Что мы можем сделать? Распространять больше знаний и заходить с другой стороны – мы готовим с родителями краткие памятки для окружающих. Потому что в общественном месте родители детей с поведенческими проблемами часто бывают в состоянии стресса. И мы составляем короткую памятку, которую можно дать людям вокруг (в самолете, например), чтобы им было понятно, что происходит, и чтобы они не мешали родителям помочь своему ребенку. Там может быть написано буквально следующее: «У ребенка есть такие-то особенности. Я знаю, что с этим делать, сейчас я пытаюсь ему помочь, и именно то, что я делаю, ему поможет».

– В обычных поликлиниках особенности развития часто пропускают. Куда обращаться родителям, если у них есть подозрения, что с ребенком что-то не так?

– Это действительно проблема, особенно в регионах. Радостно, что сейчас есть проекты обучения специалистов на местах, в частности педиатров – людей, которые видят ребенка чаще других специалистов. Есть вебинары, которые психиатры проводят для педиатров, учат их распознавать эти состояния. Но проблема до сих пор есть – родителям стоит поискать профильного врача, который прошел дополнительное обучение по нарушениям развития и поведения. Есть специальные списки врачей, которые публикует тот же фонд «Антон тут рядом». Там имена и контакты специалистов, которые прошли обучение. Можно выбрать врача по разным городам и клиникам – он точно обучен, этичен. И главное для родителей – не стесняться прийти с ребенком к специалисту. Если у вас появилось малейшее сомнение, лучше задать какой-то «дурацкий» вопрос, специалисты для этого и существуют. Интуиция мам часто оказывается правильной, в ряде случаев они даже раньше профессионалов-врачей понимают, что что-то не так. Кроме того, иногда это могут быть какие-то сложности, которые не доходят до степени диагноза, но с которыми можно поработать, чтобы улучшить качество жизни, – поработать с поведенческими специалистами: педагогами и психологами, подкорректировать какой-то один момент в развитии ребенка. Если можно что-то сделать, чтобы улучшить качество жизни, то нужно это сделать.

Главное для родителей – не стесняться прийти с ребенком к специалисту

– Если у родителей нет денег и возможностей для активной реабилитации, есть ли шанс в семье, если родители окружат ребенка заботой и будут проводить с ним посильные занятия, как-то социализировать его, чтобы он не был очень зависим от других?

– Этот вопрос очень часто встает, потому что методы помощи с доказанной эффективностью часто стоят довольно дорого. Когда мы работаем с ребенком, мы определяем примерное количество часов-занятий в неделю, которое ему было бы полезно при его состоянии. Можно сделать так, чтобы часть занятий была со специалистами, а остальная – с родителями. Потому что хорошие специалисты всегда обучают родителей. Они показывают, рассказывают, как работать дома. Допустим, если ребенку нужно 20 часов, то это может быть 7 часов со специалистами, 13 – с родителями дома. И это уже снижает финансовую нагрузку, плюс и самим родителям можно пойти обучиться на специалистов, это может выйти даже дешевле, чем оплачивать занятия.

Еще важно понимать, чего мы хотим достигнуть. Бывает, что некорректно поставлены цели программы, и ресурсы уходят впустую. Допустим, у ребенка есть сложности с контактом, с взаимодействием с другим человеком, с пониманием, чего бы от него хотели, с повторением. Такого ребенка без обучения этим навыкам сразу начинают учить цветам, названиям животных и так далее. Он в данный момент без базовых умений коммуникации не может это усвоить, но на это тратится много денег, времени и сил. Нам нужно четко понимать, на какие цели мы их тратим, четко знать, что запустит дальнейшее развитие, и вкладывать именно в это, тогда остальное потребует уже меньше ресурсов.
Еще важно понимать, что даже если мы не можем приблизить человека к какой-то норме (а такое часто бывает), нам нужно где-то переформулировать цели – переключиться с математики, физики, химии на самостоятельность человека, обучать его в другую сторону: как платить за квартиру, как покупать продукты, ездить в транспорте и выбирать более доступную профессию.

– Болезнь ребенка становится катализатором и для родителей, и для самого ребенка, чтобы начать путь к Богу…

– Участие в Таинствах очень укрепляет, потому что мы в этом момент с Богом. У родителей уходит очень много сил, чтобы помогать своему чаду. К сожалению, часто за всей сложностью ситуации для ребенка мы забываем о родителях, а им тоже очень нужны помощь и поддержка. Родители, у которых нет душевных и физических сил, не могут эффективно помочь своему ребенку и быстро «перегорят» сами. Тут разговор с Богом в молитве, исповедь, Причащение – то, без чего сложно идти по этому непростому пути, и это может быть настоящим источником силы. Что можно доверить Богу, пусть будет доверено Богу, а медицина и методы с доказанной эффективностью – это дело специалистов, и они тоже должны быть использованы. Господь хотел бы, чтобы детям помогли, иначе эти методы бы не появились. И, когда есть гармония, результаты будут лучше.

Беседовала Алина Темнова

Ольга Титова 1 сентября 2022

Издательство
Сретенского монастыря