Отец Григорий служит в Крестовоздвиженском храме (Антиохийская Православная Церковь), расположенном недалеко от города Балтимор в американском штате Мэриленд. Он был рукоположен в сан пресвитера в 1993 году. Матушка Фредерика является известным в США публицистом и писателем, она автор нескольких книг о православной вере, ее статьи печатались в крупнейших изданиях страны. Отец Григорий и матушка Фредерика поженились в 1974 году, у них трое детей и четырнадцать внуков.
Отец Григорий Мэтьюз-Грин
|
Я принял православие около 18 лет назад [1], но этому, конечно, предшествует некоторая история. Я рос в Епископальной Церкви, стал епископальным священником и активно служил в течение примерно 16 лет. К концу этого периода меня стал все больше и больше разочаровывать тот курс, по которому шла Епископальная Церковь, и пришлось искать что-то, имеющее под собой большую духовную глубину.
Более того, мы с семьей искали веру, обладающую более богатой историей и большей духовностью, способной преобразить человека. Удивительным опытом стало первое посещение православного богослужения, это было всенощное бдение. Оглядываясь назад, вспоминаю, что та первая служба не была какой-то исключительной в плане пения, был самый обычный храм, но в то же время она меня просто поглотила: в хоре пело всего несколько человек, священник то выходил из алтаря, то заходил обратно, я тогда ничего толком не понимал, но чувствовал, что все устремлено к Богу и посвящено Ему. Это очень повлияло на меня. Это то, чего я искал: чтобы вера не была сосредоточена на мне, чтобы мне не говорили, какой я хороший, какая у нас замечательная община, но чтобы эта вера направляла всего меня к Богу. Я почувствовал это сердцем и с тех пор знал, что должен стать православным.
Но я тогда был епископальным священником, возглавлял приход, поэтому с этой точки зрения передо мной встала огромная духовная проблема: мне нужно было перейти в православие. Меня не тревожило, стану я священником или нет, я просто знал, что должен принять православие и уже в Православной Церкви молиться Богу и совершенствоваться в той духовной жизни, которую считал важной как для самого себя, так и для семьи.
|
Так все началось. Я побеседовал с некоторыми людьми, и мы объединились в небольшую общину, изучил возможности обращения в православие в Антиохийской Церкви, поговорил со священнослужителями, и скоро перед нами стоял епископ, держа в руках миро, чтобы принять нас.
– Как Ваша супруга отнеслась к решению перейти в православие?
– Я ходил на всенощные бдения, и в конце концов у меня возникла мысль, что нужно взять с собой Фредерику. Никогда не забуду, как она впервые пришла на богослужение: она не понимала (как и я), почему все стоят, почему есть скамейки, но люди все равно стоят всю службу, зачем все это. Полагаю, она больше думала о том, что у нее болят ноги, чем о самом богослужении. Конечно, мы с ней много разговаривали, ее – как и меня – утомлял и разочаровывал тот путь, по которому развивалась Епископальная Церковь, она тоже искала замену, мы вместе находились в состоянии поиска. Конечно, в какой-то момент она тоже пришла к осознанию, что православие – то, что к чему мы стремились. Мне кажется, это всегда внутренний путь. Итак, мы шли вместе, не всегда держась за руки, но и не далеко друг о друга.
Мы шли вместе, не всегда держась за руки, но и не далеко друг о друга
В начале поисков я задумался о возможности перехода в Римско-Католическую церковь, мы ведь принадлежали к Англиканской Епископальной Церкви, поэтому был смысл задуматься о западном христианстве, прежде чем взглянуть на восточное. У католиков похожая литургическая традиция, но когда я попытался представить себя католиком в реальной жизни (опять же, пастырем или мирянином – не важно), то никак не мог принять их богословские воззрения, ясно видел определенные преграды для себя, не мог согласиться со всем, что потребуется. Думаю, тот опыт стал для меня по-настоящему важным. На мой взгляд, христианам на Западе, которые серьезно относятся к своей вере, стоит рассмотреть доводы католиков, они кажутся существенными в рамках истории и сегодня. Но, рассмотрев их, я понял, что для меня путь только один – восточное православие.
Можно сказать, что православную веру я приняла в каком-то смысле невольно и неохотно. Как это произошло? Мы с мужем были протестантами, он служил священником, я тоже училась в семинарии и некоторое время даже хотела также работать священником. Но, когда увидела, как выглядит жизнь клириков изо дня в день, решила, что это не для меня, это очень тяжелый труд. Время шло, и нас постепенно стали тревожить богословские тенденции в нашей церкви. Не либерализация в культурных и социальных вопросах, а то, что некоторые епископы отрицали Воскресение Христово, Его рождение от Девы и т. п. Итак, в начале 1990-х мы начали думать о том, что нужно искать другую Церковь. Сначала думали, что придется стать католиками (о православии мы никогда не слышали), но потом поняли, что у нас возникнут богословские проблемы: чему бы ни учили в Ватикане, в США все по-своему, поэтому будет то же самое, что в нашей Церкви. Мы немного осмотрелись.
Поистине поворотным для нас стал один день. Знакомый пастор пригласил мужа к себе домой: в тот вечер у него собралось много протестантских пасторов, чтобы в неформальной обстановке пообщаться с отцом Питером Гиллквистом [2]. Позже отец Питер скажет, что при первой встрече подумал, что мой муж никогда не станет православным. Все потому, что он задавал очень трудные вопросы, те, что тревожили его, когда он изучал католицизм. Отец Питер давал по-настоящему хорошие ответы. Моего супруга особенно впечатлило то, что он говорил не так: «А вот я думаю», – но так: «Святитель Афанасий Великий наставлял… Святитель Иоанн Златоуст учил… Почему бы Вам не почитать толкования святителя Василия Великого?»
Отец Питер не приводил свое личное мнение, но постоянно ссылался на святых отцов. Мужа это впечатлило. Но его по-настоящему зацепили слова отца Питера: «Вам нужно пойти на службу, сходите. Вечером по субботам обычно служат всенощное».
Итак, супруг отправился на службу, а когда вернулся домой, все время повторял: «Это она! Это чудесно! Это так красиво! Я хочу быть членом этой Церкви!» Я ему говорю: «Хорошо, если тебе настолько понравилось, то я схожу с тобой». На следующей неделе мы пошли вместе, и, знаете, мне совсем не понравилось. Не понимала, что такого он увидел в храме, мне все показалось очень мрачным, незнакомым, служба не была такой живой, как я привыкла в нашей Церкви.
По сей день помню, как мы ехали домой после службы, было ощущение, что мы побывали в двух совершенно разных местах. Муж все повторял: «Правда, чудесно? Красиво ведь? Это истинная Церковь!», – а я говорила: «Ну, знаешь, мне показалось скучновато, мрачно, странно».
Супруг с каждым днем влюблялся в православную веру все больше и больше, а я ее так и не могла понять. И однажды просто сказала: «Знаешь, я готова последовать за тобой. Вижу, что ты видишь что-то, чего не вижу я. Не возражаю против перехода в православие, просто не чувствую призыва». Итак, мы стали двигаться в этом направлении, назначили дату нашего Миропомазания. Думали, что многие из нашей протестантской церкви захотят перейти вместе с нами, но таких было немного. Но нашу семью принимали вместе с пятью другими семьями, в общей сложности нас в тот день было 19 человек.
Отец Григорий и Фредерика Мэтьюз-Грин
|
Миропомазание – это настоящее таинство. В тот самый день я вдруг поняла, что Православная Церковь есть истинная Церковь, что в ней Господь, что через нее я могу приблизиться к Нему. Когда шли на Миропомазание, мы с дочкой сомневались, а муж с двумя сыновьями были полны решимости. После таинства к нам пришло осознание совершенной правильности нашего решения, поэтому говорю: Миропомазание – поистине таинство.
Должна признаться, что среди моих знакомых, перешедших в православие, в большинстве случаев (если это супружеская пара) именно супруг готов принять православную веру, а супруга идет на это как-то неохотно, колеблясь. На мой взгляд, это необычно. Знаю, что проводились исследования: изучали примеры христиан по всему миру, христиан различных деноминаций. В западных странах к вере чаще тянутся женщины.
Чаще именно супруг готов принять православную веру, а супруга колеблется
В какую бы церковь вы ни зашли – везде много женщин, они участвуют в жизни храма на всех уровнях. В Православной Церкви все наоборот. Недавно знакомый священник мне сказал: «Если ко мне приходит пара, которая интересуется православием, в 80% случаев муж желает принять веру, а жена сомневается». Бывают исключения, я видела другие примеры. Но чаще решимость есть именно у мужчины, таких примеров большинство. Это, конечно, и наш случай.
Мне кажется, православная вера требует от человека усилий, трудов, и мужчины решаются на это быстрее женщин. Но как только мы делаем шаг вперед, то сразу понимаем, зачем нужны усилия, зачем нам подвиги, посты, богослужения. Когда отвлекаешься от себя и посвящаешь всего себя Богу, чувствуешь невероятную свободу. Когда я была протестанткой, все было наоборот: Бог тебя так любит, Он о тебе заботится, Он решит все твои проблемки и исправит глупые ошибки, Иисус хочет, чтобы тебе было хорошо. Можно сказать, все для «клиента». Тогда мне такой подход был удобен, сейчас, когда я стала православной, такое отношение я просто терпеть не могу, у меня на него аллергия. По этой причине, на мой взгляд, православие женщинам поначалу может казаться необычным. Но как только принимаешь его – осознаешь, что оно прекрасно.
[1] В январе 1993 года.
[2] Протоиерей Питер Гиллквист (1938–2012) был клириком Антиохийской Православной Церкви. Он всю жизнь был протестантом, но после долгого изучения церковной истории вместе со своими друзьями пришел к выводу, что Православная Церковь – единственная Церковь, которая за все годы никак не изменилась. В 1987 году Питер Гиллквист отправился в Стамбул к Вселенскому Патриарху Димитрию I с просьбой принять его и еще две тысячи протестантов, но добиться прогресса не удалось. Они были приняты в православие Патриархом Антиохийским Игнатием IV.
Перевела с английского Мария Степанова
Protecting Veil YouTube Channel
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.