Главная > Журнал > Церковь > Таинства Церкви и их спасительное значение

Таинства Церкви и их спасительное значение

Протоиерей Олег Стеняев

Распечатать

Церковные Таинства остаются одной из самых глубоких и таинственных богословских тем, потому что действия Бога очень трудно описать, выразить и классифицировать. Что такое Таинства; как они действуют в человеке; сколько их на самом деле – семь или, может быть, больше; как смотрят на Таинства католики и протестанты, чем отличается их воззрение от нашего и почему Таинства настолько спасительны. В рамках проекта Духовно-просветительского центра Сретенского монастыря «Говорим» на эти сложные темы рассуждает экзегет, проповедник и миссионер нашей Церкви протоиерей Олег Стеняев.

Таинства – это то, что не лежит на поверхности, то, что мы не распознаем, не имея дара веры. Таинства созерцаются очами веры и переживаются собственным религиозным чувством человека. Главный тезис такой: в православии спасение не достигается. В православии спасение евхаристически распознается, переживается и принимается. Таинства Церкви – это момент, когда мы распознаем Божие спасение в той реальности, в которой мы существуем сами.

Христос называется Первенцем из мертвых. Но ведь было воскрешение Лазаря, сына Наинской вдовы, в ветхозаветные времена были воскрешения разных людей. Но Христос все равно Первенец из мертвых, потому что Он являет нам новый формат воскрешения, когда, воскреснув, уже не умирают. Над такими людьми смерть не имеет никакой власти. Это и есть путь святости. А Таинства – это ступени, идя по которым мы обретаем святость. Когда Серафим Саровский сказал, что смысл жизни христианина – это стяжание благодати Духа Святаго, он имел в виду, что смысл жизни христианина в том, чтобы рачительно относиться к той благодати, которую мы получаем в Таинствах Церкви. Все они совершаются силой Духа Святаго, а Совершитель – Сам Христос. Поэтому путь святости – это когда мы идем по этим ступеням. Каждая из этих ступеней приближает нас к святости и, собственно говоря, делает святым.

Таинства – это ступени, идя по которым мы обретаем святость

Следующий важный аспект: все Таинства Церкви связаны с нашим несовершенством. Нет ни одного из них, которое было бы призом за хорошее поведение. У нас крестят в отпущение грехов, исповедуют во оставление грехов, причащают во оставление грехов и в жизнь вечную, венчают, чтобы остудить плотскую страсть, у нас даже хиротония, поставление во священство – благодать «всегда немощное врачующая и оскудевающее восполняющая», духовная реанимация. Нам надо поменять ложное пелагианское представление о Таинствах на христианское православное понимание того, что меняет нас, прилагает нас, пресуществляет из состояния чад гнева в состояние чад Божиих. Идя по этому пути, мы как раз обретаем спасение как путь святости, как вхождение в святость.

Семь или больше?

Важное назначение Таинств – это решить вопрос с теми изъянами, с той порчей греха, которую мы наследуем в результате разных греховных падений в нашей жизни, включая первородный грех. Древние богословы сравнивали Таинства с разными этапами в жизни нашего тела. Они хотели подчеркнуть именно жизненную значимость того, что мы имеем в Таинствах. Таким образом, Крещение соответствует рождению. Христос говорит: «Кто не родится от воды и духа, тот не войдет в Царствие Небесное» (Ин. 3: 5). Мы рождаемся в этом Таинстве Крещения для новой жизни.

Следовательно, Таинство миропомазания соответствует духовному росту, приобретению силы, благодати. В Евангелии от Луки мы читаем: «Вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше» (Лк. 24: 49).

Третье Таинство – Евхаристия. Для того, чтобы рожденному организму возрастать, ему надо питаться. В Евангелии от Иоанна Христос говорит: «Если не будете есть плоти Сына Человеческого и пить крови, то не будете иметь себе жизни» (Ин. 6: 53).

Казалось бы, если бы наша жизнь протекала в идеальных условиях, то достаточно было бы этих трех Таинств, но так как мой живем не в идеальных условиях, то у нас есть врачующие Таинства.

Есть Таинства, которые повторяются, и те, которые не повторяются. Традиционно в христианстве существует представление, что никогда не повторяются Крещение и хиротония, и ведется полемика между Восточной и Западной Церковью, можно ли повторять миропомазание. На Западе считают, что категорически нельзя. У нас вопрос остается спорным. Западный богослов Петр Ломбарский, который действовал уже после разделения Церквей, создал свою сентенцию богословия и настоял на том, что основных Таинств семь. И школьное православное богословие сразу с этим согласилось, хотя на Востоке всегда звучали возражения. Разве постриг в монашество – это не Таинство? И само число семь в Библии означает неопределенное число в сторону увеличения. Как шесть – это неопределенное число в сторону уменьшения. Помните, Петр спросил у Христа: «До семи ли раз прощать брата?» Христос раскрывает значение этого числа: «Не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз» (Мф. 18: 22).

Врачующие Таинства исцеляют нас. «Исцели душу мою, ибо согрешил я пред Тобою» (Пс. 40: 5). То есть мы нуждаемся в исцелении. Врачующих Таинств несколько: это покаяние и соборование. У нас посмеиваются над нашими бабушками, что они верят в то, что в соборовании снимаются простительные грехи. И напрасно смеются, потому в Послании сказано: «Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров и помажут его елеем, и молитва веры исцелит болящего, и простятся ему грехи» (см.: Иак. 5: 14–15). Это не только врачующее Таинство по отношению к телу, но это и врачующее Таинство по отношению к душе.

И есть Таинства, которые обеспечивают человеческое совершенство. Это Таинство рукоположения, поставление людей на специальные иерархические должности. В Библии говорится, что священники приносят жертву не только за себя, но и за весь народ. Но откуда взяться священникам, если не будет исполняться Божия заповедь «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю» (Быт. 1: 28). Это Таинство брака, когда, исполняя волю Бога, люди вступают в подобные отношения. Надо сказать, что это Таинство имеет огромное значение. Нехорошо быть человеку одному (Быт. 2: 18). И когда Бог творит из ребра для Адама жену, то мир обретает совершенство. Устраняется то последнее «нехорошо», которое существовало в мире, который сам по себе был весьма хорош. С появлением праматери Евы совершенство входит в этот мир.

Есть Таинства, которые обеспечивают человеческое совершенство

Крещение – это Таинство, которое восполняет отсутствие духовной жизни ее начатками. Человек рождается от воды. Миропомазание – человек рождается не только от воды, но и от Духа. Как говорит Христос: «Кто не родится от воды и духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3: 5). Крещение спасает нас от духовного вакуума, небытия, потому что эгоизм как замкнутость на себе – это небытие. А миропомазание помогает нам преодолевать душевные немощи, которые обнаруживаются в нашей жизни уже после Крещения как нашего духовного рождения. Покаяние или Таинство примирения связано с нашими конкретными грехами, которые мы совершаем.

Материи Таинств

У каждого Таинства есть материя. Материя Крещения – это вода. И в книге Деяний сказано: «Вот вода; что препятствует мне креститься?» (Деян. 8: 36). Материя Таинства миропомазания – это масло, освященное соответствующим образом. Материя Евхаристии – это хлеб и вино, принесенные на проскомидию, которые потом прилагаются как Плоть и Кровь в Тело Сына Божия. А в Таинстве покаяния что является материей? Наши грехи. Грех выглядит как некая материя, которую надо преодолеть.

Евхаристия, святое Причастие... Когда нас причащают, совершенно неожиданно нас причащают во оставление грехов и в жизнь вечную. Но каких грехов, если я только что был на исповеди и надо мной прочитали разрешительную молитву, а Церковь пригласила меня к причастию словами «Святая – святым»? Так почему же меня причащают во оставление грехов? Материя Таинства покаяния – это грех как с содеянный поступок.

В Причастии попаляется сама склонность к греху, то, что называется «тернии прегрешений». Каждый из нас имеет свой набор дурных склонностей, и очень часто мои склонности не совпадают со склонностями другого человека. Но был один Человек, Который испытал все эти склонности, – это Христос. Апостол Павел пишет о Христе: «Он был искушен во всем, кроме греха» (Евр. 4: 15). И Павел в этом видит преимущество Христа. Если Он был искушен во всем, кроме греха, то Он знает твою склонность, твои проблемы и то, насколько тебя измучила эта склонность, как это тяготит тебя.

Так что же такое Причастие в сравнении с другими Таинствами Церкви? Это цель всех Таинств. Когда мы достигаем этой славы, абсолютного соединения со Христом, когда Он входит в нашу жизнь вратами, которые Он сотворил. И человек прилагается и пресуществляется в момент причастия. Как на проскомидию приносятся хлеб и вино, на Херувимской они переносятся с жертвенника на престол, во время Евхаристического канона происходит их приложение или пресуществление, так и смысл Причастия: приложиться, пресуществиться из состояния чада гнева в состояние чада Божия. Вспомните тексты, связанные с Причастием: «Ими же обожаемся». «Обожаемся» означает прилагаемся и пресуществляемся. Святость, которая проявляется как святость, явленная всей Церкви в жизни святых, – это опыт человека, который научился не расточать эту благодать, а сохранять ее в своей жизни. Поэтому святость каждого из вас в день святого Причастия ничем не отличается от того святого состояния, в котором пребывал преподобный Серафим Саровский, Мария Египетская и другие известные святые. Но отличия есть. Оно заключается в том, что мы не можем долго его сохранять. Мы иногда не успеваем выйти из храма, как начинаем это состояние терять. А в книге Притч сказано: «Пусть источники твоего колодца не растекаются по улицам города».

Святость – это опыт человека, который научился не расточать благодать, а сохранять ее в своей жизни

Поэтому настоящая жизнь, настоящая брань – это от Причастия до Причастия. И здесь каждое Таинство Церкви, которое обеспечивает для нас возможность причаститься, имеет огромное значение. Через Таинство хиротонии поставлены священники, которые совершают службу, которые приготовляют нас к святому Причастию через наставления.

Человек не достигает спасения, а принимает его

Наши родители дали нам возможность появиться в эту жизнь, исполняя заповедь «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю» (Быт. 1: 28). Таинство венчания обеспечивает наше явление в эту жизнь. Врачующее Таинство помогает справляться с болезненными проблемами, которые обнаруживаются на протяжении нашей жизни. Но абсолютная святость – это то, к чему вас призывает Церковь словами «Святая – святым». Нет ничего выше. Есть такое словосочетание, точнее, такой образ, который почему-то не очень правильно переводят: «Если взять все сокровища мира и положить на одну чашу весов, а Святое Причастие на другую чашу весов, то причастие все перевесит». На самом деле смысл этих слов такой: если все возможные добродетели, личные заслуги подвижника, аскета положить на одну чашу весов – это подлинное сокровище для христианина, а на другую чашу весов положить то, что мы получаем через частичку Святого Причастия, конечно, Причастие перевесит всё. Поэтому допускать мысль, что есть разница в типах святости между преподобным Серафимом и каким-нибудь Сидором Ивановичем в момент Святого Причастия, на самом деле, богохульно. Потому что Христос не разделился. Христос всегда и во веки тот же, как сказано в Священном Писании (см.: Евр. 13: 8).

То, к чему мы стремимся, – абсолютная святость, спасение, вечная жизнь в Боге и с Богом – это и есть то, что мы переживаем каждое воскресенье. Ведь нас причащают во оставление грехов и в жизнь вечную. А вечная жизнь – это жизнь в Царстве Божием, в Раю. Потому что нахождение в аду называется вечной смертью, жизнью это назвать очень трудно. И когда Библия сообщает нам, что Христос принес нам жизнь с избытком, то мы понимаем, что речь идет о чем-то таком, что, начавшись в этой временной жизни, имеет вечное и непреходящее значение.

Может подлинный святой потерять святость? Может. Может страшный грешник обрести святость через покаяние и Святое Причастие? Может, Церковь его и призывает как святого к святыне. А куда мы ставим аскетизм, монашеские подвиги, добродетели? Может быть, это вообще проявления пелагианства? Дело в том, что все это помогает нам сохранять ту благодать, которую мы получаем в Таинствах Церкви. Никто из нас не знает, будет ли следующая встреча со Христом в Святых Дарах. Мы можем предполагать, а Бог располагает. Поэтому аскетизм – это необходимое условие для сохранения вот этого состояния. Но не для достижения этого состояния, иначе это была бы пелагианская ересь, а для сохранения. Ибо если в православии человек не достигает спасения, то он принимает спасение, евхаристические распознает его и переживает.

Аскетизм – это необходимое условие для сохранения благодатного состояния

А теперь вспомните ваше последнее причастие. Когда вы были на исповеди, а потом услышали возглас «Святая – святым» и как-то даже дерзко пошли на этот зов, может быть, даже не понимая до конца, о чем он. И когда вы причащаетесь Тела и Крови Сына Божия... Ангелы не причащаются Тела и Крови Сына Божия. В этот момент мы поставляемся в особое положение, доступное только для людей, ибо только люди являются сотелесниками Бога. Значит, приступить к этому Таинству я могу до момента физической смерти, а потом – нет. Бог воспринял нашу природу, Он смертью смерть попрал, как бы уничтожив последствия грехопадения. Своим Воскресением Он являет нам новый формат бытия. Но Он является наши Сотелесником, а мы – Его сотелесниками, потому что Он воспринял человеческое тело, и мы пока имеем человеческие тела до момента физической смерти. Христос не теряет человеческое тело, а в нем возносится на небеса. Он садится одесную Бога Отца. И Бог Отец смотрит на этот мир через раны Своего Сына и видит нас оправданными. Не прощенными, не помилованными, а именно оправданными.

Таинства Церкви – это не просто очередные обряды. Это – путь подлинной святости.

Протоиерей Олег Стеняев 21 февраля 2022

Издательство
Сретенского монастыря