Главная > Видео > Православные богослужения Крестопоклонной недели + ВИДЕО

Православные богослужения Крестопоклонной недели + ВИДЕО

Сергей Комаров

Распечатать

Здравствуйте, друзья. Сегодня говорим о богослужебных особенностях 3-й седмицы Великого поста. Прежде всего, позвольте вас поздравить с праздником Сорока мучеников Севастийских. Праздник неподвижный, всегда бывает 22 марта и приходится на тот или иной день Великого поста. Богослужение дня памяти Сорока Севастийских мучеников немножко отличается от богослужения любого другого будничного дня Поста.

Сорок Севастийских мучеников

В этот вторник совершается память сорока Севастийских мучеников. Во-первых, утреня имеет не только великопостные особенности, но и праздничные. Песнопение «Бог Господь» возвращается, вместо постного будничного «Аллилуйя». Служится полиелей, чего не бывает в будни Поста, если только нет, например, храмового или другого значимого праздника. Служится Литургия Преждеосвященных Даров, даже если это не среда и не пятница. Послабление в пищевом уставе: мы сегодня вкушаем, как написано в Типиконе, «варенье с елеем», это значит вареная пища с маслом, плюс вино. В обычные будние дни Великого поста вкушается только сухая пища, то есть сухоядение: невареная и без елея. Если память Сорока мучеников Севастийских приходится на среду и пятницу, тогда едим вареное, но без елея.

Я это не к тому говорю, что миряне обязаны точь-в-точь монастырский устав выполнять. Это индивидуальное дело, каждый с духовником определяет свою меру поста. Но эти уставные требования подчеркивают меру радости праздника.

В двух словах о Севастийских мучениках. Это были солдаты-легионеры из города Севастия, сейчас территория современной Турции, тогда – Малая Армения так называемая. Они принимают смерть за Христа в 320 году. Может родиться такой вопрос: «Как же так? Ведь это уже времена Константина Великого?». В 313 году Константин Великий объявляет Миланский эдикт, то есть разрешение христианского вероисповедания. Но не все так было просто. Дело в том, что второй половиной империи правил язычник Ликиний (или Лициний). Конкурируя с Константином, он пытался очистить свою армию от христиан, потому что понимал, что христиане могут быть лояльны по отношению к Константину.

В армянском городе Севастия был военачальник по имени Агриколай, ревностный сторонник язычества, и под его началом была дружина из 40 каппадокийцев-христиан. Их-то он и пытался заставить принести жертву идолам. Солдаты отказались. Их пытались побить камнями, но произошло чудо, камни не попадали в них. Потом устроили им такую пытку, истязание: поставили раздетыми в мороз на лед замерзающего озера Севастийского и напротив озера растопили баньку. Вот такой выбор. Хочешь жить? – Отрекайся от Христа. Вот тебя баня, согреешься.

Один из воинов не выдержал, забежал в баньку и, видимо, от перепада температуры сразу умер. Но сторож этой баньки, римлянин, увидев это, обрел веру во Христа и сказал: «Я хочу быть как они». Он разделся и встал вместе с ними, так что лик сорока восполнился этим римским воином. Потом мученикам перебили голени и тела их сожгли.

В архивах семьи Василия Великого сохранился такой документ: «Завещание святых сорока мучеников Севастийских». Он подлинный, потому что некоторые из сорока мучеников севастийских были дальними родственниками семьи Василия Великого, и эта святая семья сохранила и этот акт, и информацию о сорока мучениках Севастийских. Эта бумага является важным историческим документом.

Написана она в ночь перед казнью мучеников и, по сути, выражает их предсмертную волю. Имеет три части. В первой части мученики выражают желание, чтобы их останки были переданы священнику по имени Проид и были погребены в деревне Сорим без раздробления. Они понимают, что, если Господь им даст силы, они пострадают за Христа и станут мучениками, и, соответственно, тела их будут святыми мощами. Они, понимая это, говорят: «Пожалуйста, не раздробляйте наши тела».

Очевидно, тогда уже началась практика раздробления святых мощей. К этому по-разному можно относиться. С одной стороны, мы понимаем, что все хотят иметь мощи мучеников, поэтому их и раздробляют. Но, с другой стороны, некоторым не нравится, что вот, было тело мученика, а теперь нет тела мученика – оно разошлось по всему миру в частицах. Что ж, так сложилось в Церкви, и, если в Церкви так уже почти 2000 лет, значит, это правильно. Это происходит по любви к святым мученикам.

Мученики заповедуют христианам оставаться твердыми в вере

Во второй части завещания мученики заповедуют христианам оставаться твердыми в вере. В третьей части передают приветы своим родственникам и знакомым. Там есть даже такой трогательный момент, когда один воин передает привет своей невесте.

Пассия

Это особенное богослужебное последование, которое совершается только Великим постом. Как правило, в воскресные дни вечером, хотя в некоторых храмах бывает в пятницу вечером – таким образом, чин пассии как бы вставляют в пятничную вечернюю службу.

На этом богослужении обязательно читается Евангелие. В году служится только четыре пассии по числу евангелистов, и на каждой пассии читается отрывок из одного Евангелия.

Эта служба была составлена в середине 17-го века митрополитом Киевским Петром (Могилой). Смыслом пассии является переживание со Христом последних дней Его жизни, то есть это малая Страстная седмица, переживаемая за несколько часов богослужебного времени. По традиции во время чтения Евангелия молящиеся стоят со свечами в руках и в конце службы совершают поклонение перед Распятием. Служба имеет скорбный характер, характер Страстной седмицы, Крест выносится на середину храма, и мы слушаем трогательные песнопения из богослужения Страстной пятницы. Среди них «Придите ублажим Иосифа приснопамятного», «Разделиша ризы моя себе…» и другие известные песнопения.

На пассию обязательно произносится проповедь об искуплении, которое совершил Христос ради нашего спасения, или о страстях Христовых. Сосредоточенная, скорбная, суровая великопостная проповедь. Это очень важный элемент этого богослужения.

Есть два варианта пассии: с акафистом Страстям Христовым и без него. Большей частью пассии служатся с акафистом Страстям Христовым.

Акафист поется не только хором, но и людьми, которые пришли в храм. Пассию любят. Хотя есть знакомые священники, которые не служат пассию. Они считают, что пассия в воскресный день как бы перебивает радость воскресного дня и неуместна в день воскресный. Если человек постится действительно строго, более-менее приближенно к уставу, то он и так уже измучился за пять дней седмицы, и ему действительно нужно как-то в субботу и в воскресенье восстановить силы, передохнуть. Имеется в виду не только физический отдых, но и психологический, то есть человеку хочется радости хотя бы немножко. Радостью воскресного дня хочется полной грудью подышать весь воскресный день. А так получается, что человек приходит утром на Литургию, пару часов после службы прошло, и он уже идет на пассию, а там поклонение Кресту, земные поклоны, скорбные песнопения. Трудно переключиться.

Некоторые считают, что пассия – это порождение католицизма. Действительно, ее нет в древнем православном уставе. В Типиконе пассию мы не найдем. Митрополит Петр (Могила) ее, можно сказать, придумал, он учился на Западе. И тогда время такое было, что подражали латинянам во всем. Но в чистом виде такого богослужения, как пассия, у католиков мы не найдем. Это именно такой «креатив» митрополита Петра на основе каких-то западных компонентов. В целом получился такой оригинальный великопостный чин. И там нет ничего театрализованного, как это было в те времена на Западе.

Эта служба большей части служилась на юго-западе России, а со временем уже перешла и в северные районы. Официально пассия становится элементом богослужения Русской Православной Церкви 30 мая 2019 года. Священным Синодом пассию внесли в устав богослужения Православной Церкви. Однако исполнять ее не обязательно, на усмотрение настоятеля. Это не нарушение устава – служить или не служить пассию. Но если кто на пассии не был, то, конечно, лучше побывать и посмотреть. Может быть, западет в душу вам это богослужение и будете ходить на него, и как-то вам христианство откроется по-новому. Богослужение умилительное, и впечатление от него остается.

Крестопоклонная Неделя

В третью Неделю Великого поста мы чествуем Крест. Богослужение немножко напоминает Крестовоздвижение. На утрене, на Великом славословии, выносится Крест для поклонения и поется «Кресту твоему поклоняемся Владыко и Святое Воскресение Твое поем и славим». Крест и воскресение упоминаются. Для чего это все делается? Чтобы ободрить человека на великопостном пути. По сути, мы уже приближаемся к середине Великого Поста, и те, кто подвизаются, уже немножко устали. И для поддержки человека и его ободрения ему предлагают взирать на Крест. Крест укрепляет, ободряет, вселяет надежду. Глядя на Крест, мы понимаем, насколько больше терпел Христос ради нашего спасения, и вспоминаем, что Голгофа заканчивается Пасхой. Поэтому и поется «Кресту твоему поклоняемся Владыко и Святое Воскресение Твое поем и славим». Ирмосы канона на Крестопоклонную неделю предпасхальные, они являются неким лучиком пасхального света внутри Великого поста.

Нужно отдельно сказать о такой теме как почитание Креста. Почему мы его почитаем? Имеет ли почитание библейские корни? Имеет!

Если мы посмотрим тексты Библии, послания апостола Павла, мы можем увидеть , что порой он как будто вместо слова «Христос» употреблял слово «Крест». Таких мест много. Вот, допустим: «Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа» (Гал. 6: 14). Почему бы не сказать: «Я хочу хвалиться Христом»? А он говорит: «Крестом». Или, в послании к Колоссянам, Павел говорит: «Богу Отцу было угодно посредством Его (то есть Христа, по контексту) примирить с Собою все, умиротворив через Него, кровью Креста Его, и земное, и небесное» (см.: Кол. 1: 15). Вот эта фраза вообще поразительная. Разве у Креста может быть кровь? Понятно, что речь идет о Христе. Почему Павел говорит Крест вместо Христос? Далее Евангелие у апостола Павла называется «Словом о Кресте», а не как это ожидалось бы, «словом о Христе». Он говорит о «соблазне Креста», о «врагах Креста Христова», а не о врагах Христа, и так далее.

Можно сказать, что перед нами литературный прием. Еще в античной риторике использовался такой прием, как возвеличивание частей тела какого-то полководца, чтобы выразить восхищение силой этого человека. Допустим, прославляются рука, или мышца, или меч человека, при этом имеется в виду, что прославляется его воинская доблесть. Писание тоже использует такой прием. Допустим, в книге пророка Исайи мы находим: «как прекрасны на горах ноги благовестника» (Ис. 52: 7). Понятно, что Исаия хвалит не ноги, а благовестника. В древнем мире этот символизм очень хорошо воспринимался и работал. В Евангелии женщина говорит Христу: «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, которые Тебя питали» (Лк 11: 27). Понятно, что она хвалит Мать Христа, а не чрево и сосцы.

Библия любит персонифицировать неживые предметы. Допустим, из Псалтири: «Что тебе, море, что ты побежало. Что тебе Иордан, что ты пустился вспять» (Пс. 113). Вот как будто бы к личности обращается псалмопевец, хотя мы понимаем, что это гимнографический оборот.

Крест – главный символ христианства, главный символ Христа и Его жертвы

Но на самом деле здесь все сложнее и интереснее. Эти места говорят о том, что Крест – это главный символ распятого Христа. Крест – главный символ христианства, главный символ Христа и Его жертвы. Символ в древнегреческом языке обозначает соединение, а также средство, которое осуществляет это соединение. Символом называли монету, разделенную на две части. Один кусочек забирал себе, допустим, один друг, а второй кусочек забирал другой друг. И если они встречались через годы, или один посылал своего раба к этому человеку в какое-то другое селение, то этот раб приносил кусочек этой монеты, и хозяин должен был вспомнить того друга и найти второй кусочек монеты, и соединить их в одно. Символ-соединение должно было произойти. Соединялось что-то воедино. То, что было разделено. Вот это соединение, а также средство, которое осуществляет эту соединенность, – это и есть символ.

Крест Христов

В христианском искусстве символ являет невидимую реальность через видимую натуральность, то есть он связывает две сферы бытия. Все наше искусство в Церкви глубоко символично. Например, икона. Когда мы обращаемся к образу, изображенному на иконе, то умом возносимся к первообразу. Мы обращаемся к личности того человека, который изображен на иконе.

Эта связь между изображением личности и самой личностью есть даже в светском искусстве. Допустим, если бы тут был портрет Николая Васильевича Гоголя, мы бы могли сказать: «Это портрет Гоголя». Да! Но мы бы также могли сказать: «Это Гоголь». Конечно, мы понимаем, что это не сам Гоголь, а его изображение, но есть некая связь между изображением и изображаемым.

И в христианстве эта связь понимается как реальный контакт, как реальное общение. Когда мы целуем икону Христа, мы же понимаем, что мы целуем не стекло, не краски, а лобзаем Самого Господа Иисуса, Ему воздаем честь. И совершая поклонение перед Крестом, мы поклоняемся самому Христу.

Приведу цитату из книги «Меч духовный». «Если бы кто сказал, что апостол хвалится не Крестом, а Господом, который был на нем распят, тому ответим: в том-то и заключается слава Креста, что он называется у апостола вместо самого Христа, или служит знамением Самого Распятого, и кто поклоняется Кресту, тот через сие поклоняется Христу».

Преподобный Исаак Сирин писал, что в Кресте Христовом обитает Слава Божия, которую древние евреи называли «шехина» или «шхина». Эта Слава обитала в Ковчеге, и по мысли святого Исаака, в Новом Завете перешла из ковчега в Крест Христов, поскольку Крест Христов – это новозаветный жертвенник.

Исаак Сирин пишет: «Неограниченная сила Божия живет в Кресте так же, как она жила непостижимым образом в том Ковчеге, которому народ поклонялся с великим благоговением и страхом. Ибо шехина Божья жила в нем, та самая, что живет теперь в Кресте. Она оттуда ушла и таинственно вселилась в Крест».

Преподобный Исаак утверждает, что слава Божия обитает не только в Кресте Христовом как таковом, а в любом начертании Креста, если мы его изображаем как крест Христов – с верою и с символическими особенностями Креста Христова. Нужно, чтобы узнавался Крест Христов. Это важная деталь символического искусства Церкви: образ должен быть узнаваем. Допустим, если мы изобразим Христа, но не так, как мы привыкли, какой-то будет совершенно неузнаваемый образ, то не будет связи между образом и первообразом. Есть в Предании Церкви определенные каноны изображения того или иного святого, или самого Господа Иисуса Христа, то есть образ должен соответствовать первообразу хотя бы в каких-то главных вещах.

И если мы таким образом начертываем крест, изображаем его именно как христианский символ, с верою во Христа и любовью к Нему, то мы имеем связь с Самим Христом, распятым на Кресте. Вот как пишет преподобный Исаак: «Сразу, как только этот образ изображается на стене, или на доске, или изготовляется из каких-либо видов золота или серебра, или тому подобного, или вырезается из дерева, тотчас он облекается в божественную силу, которая некогда обитала там, и наполняется ею, и становится местом божественные шехины, и даже в большей степен чем Ковчег».

Тут надо сделать уточнение. Допустим, если школьник пишет в тетрадке плюсы и минусы, то плюсики, которые он ставит, это не Крест Христов. То, о чем пишет преподобный Исаак, работает, если мы изображаем Крест как Крест, с какими-то характерными особенностями и внутри смыслов сакрального христианского искусства. Крестик школьника не будет обиталищем силы Божией, потому что изображается с другим смыслом и в другом смысловом контексте.

Православные верующие иногда видят Крест везде. На обуви, на полу, на перекрестке дороги. Иногда доводится до абсурда эта тема. Еще раз скажем: мистика Креста работает, если только Крест действительно изображается как символ Распятого. Тогда он облекается в славу Божию, как пишет святой Исаак. Но не во время игры детей в крестики-нолики или написания школьником плюсика.

Потому-то мы и поклоняемся Кресту как самому Христу и адресуем Кресту молитвы, как будто бы к Личности, как будто бы к Живому. Например, вечерняя молитва «Да воскреснет Бог и расточатся врази его…», где есть слова «радуйся Честный и Животворящий Кресте Господень…». Как это мы к Кресту обращаемся? Он живой? Нет, он не живой. Но Христос живой, и Крест – это главный символ распятого Христа, и Господь там таинственно присутствует. Это вера Церкви. В Кресте действует неизреченная сила Божья. Господь присутствует своими энергиями в Кресте.

Мы не поклоняемся кресту как Богу. Мы поклоняемся Богу, обитающему в Кресте. Вот как пишет владыка Иларион (Алфеев): «Молитва, адресованная кресту Христову, восходит к Распятому на нем. Сила, исходящая от Креста, исходит от Самого Господа».

Крест – это полемическая тема в диалоге протестантов и православных. Нас попрекают, что мы чествуем Крест, хотя апостол Павел пишет, что он хвалится крестом. И нас упрекают, что мы поклоняемся орудию убийства Христа. Это, конечно, абсурд! Во-первых, если бы Христос только умер на Кресте и этим бы закончилась евангельская история, тогда да, Крест был бы всего лишь орудием убийства Христа. Но Христос воскрес, и Крест становится орудием убийства диавола, а не Бога. Крест становится орудием нашего спасения, символом спасения, и потому мы славим Крест. И Крест – это новозаветный Жертвенник. Если древние иудеи чтили ветхозаветный жертвенник и поклонялись ему, и Сам Господь называл его «святыней великою», то насколько больше мы должны чтить новозаветный жертвенник, на котором принесена жертва за весь человеческий род. Крест Христов для нас святыня.

Вот поэтому мы хвалим Крест, делаем церковные праздники в честь Креста, целуем Крест. Лобызание Креста тоже важно. Как говорил кто-то из богословов: «Православие – это религия священного материализма». Мы знаем, согласно Писанию и Преданию Церкви, что Господь нам передает Свои божественные энергии через материю. Допустим, феномен таинств. Есть материя тжюю́аинств и благодать Божья, которая передается через эту материю. Есть видимая сторона Таинства, есть невидимая. В таинстве Причащения, например, материя Таинства – это хлеб и вино, которые становятся Телом и Кровью Христовыми. В Таинстве Соборование – елей, это видимая сторона таинства.

«Паспорт христианина»

Мы веруем в то, что Крест – это святыня и Господь нам передает Свои энергии божественные через Крест. Православие чувствует это и переживает как некий опыт. Для нас даже нательный крестик, который мы все носим, – это некое присутствие Бога в нашей жизни. Это, если хотите, паспорт христианина, знак его принадлежности к Царству Божьему, которое основал Распятый на Кресте. Это исповедание веры в Распятого, исповедание того, что Бог пришел на землю и вочеловечился, и пострадал за нас. Это проповедь в действии, проповедь в христианском искусстве.

Крест – славное знамя нашей победы. Как Христос говорит – что Он победил диавола. Это «победа, победившая мир, вера наша» (1 Ин 5: 4), – говорит Иоанн Богослов. Христос эту победу дарует нам. И Крест есть знамя этой победы. Праздник Крестопоклонной недели – это, по сути, прославление этого знамени, прославление знамени христианского воинства.

Крест – это символ, который сосредоточивает все главные смыслы христианства. Само начертание Креста очень символично, и через начертание это Бог действует Своей непостижимой силой. «Без Креста нет Христа», говорят в народе. Поэтому любовь к Кресту – это любовь ко Христу.

В Крестопоклонную Неделю мы выносим Крест на середину храма и чтим его. Мы понимаем, что через Крест произошло наше спасение. И наш великопостный путь тоже касается креста, он тоже крестный. Когда мы добровольно лишаем себя чего-то во имя Христа, добровольно несем этот постный подвиг, мы хотя бы немножко приобщаемся к страданиям Господа Иисуса Христа, к Его крестному пути. И если мы будем иметь скорби со Христом, то и радость победы Его, радость воскресения тоже будем иметь совместную. Он постился 40 дней, и мы тоже пытаемся поститься, и хоть какие-то тяготы ради Него на себя брать.

Тяготы постные для нас полезны, это все благословенное иго Христово. Как Он говорит «Возьмите иго Мое на себя» (Мф. 11: 29), оно благое оказывается, оно легкое. «Иго Мое благо, и бремя Мое легко есть» (Мф. 11: 29). С одной стороны, это некое иго. Иго – это ярмо, которое на животных надевали, оно тяжелое и неудобное. Но бремя Христовых заповедей легкое. Тут есть некая духовная тайна.

Когда человек пытается исполнять заповеди Божьи, такое исполнение имеет свою тяжелую сторону, потому что это против всего того, что мы в мире видим, против волчьих законов мира сего. И человеку неуютно, одиноко, страшно, неудобно, и иногда просто веры не хватает исполнять заповеди, потому что тут нужен какой-то локомотив веры. Но когда человек все-таки преодолевает этот психологический стресс веры, то все-таки вступает во тьму, где Бог (есть такая фраза в книге Исход: «Моисей вступил во мрак, где Бог»). Бог обитает в неприступном свете, но Он обитает и в неприступной тьме, потому что тот свет, который источает Бог, для нас сродни тьме, он настолько яркий, что как тьма. Человек не видит ничего. (Это мысль Дионисия Ареопагита в его ареопагитиках божественных).

Когда человек вступает в этот свет – мрак, или мрак – свет, он вступает в некую неизвестность, потому что по-человечески ему тяжело. Человек делает сейчас что-то нелогичное, если он поступает по заповедям, и ему действительно страшно бывает. Он вступает туда, и Господь его подхватывает, и Господь как-то ему отвечает, и человек уже водим Богом, а не своими исключительно мыслями и надеждами. Поэтому и «иго Мое благо, и бремя Мое легко есть». Вот как это? Вот это познается в самой жизни христианской. С одной стороны, есть определенные трудности, а с другой стороны, легкость и радость в этом тоже есть. Святые уже не могли не исполнять заповеди Божьи, для них это было как воздух, они не могли жить по-другому, они удивлялись, как можно их не исполнять, как можно грешить. Мы удивляемся, как можно не грешить, а они удивлялись, как можно грешить. Это люди, которые как-то в эту тайну проникли.

Итак, друзья, подытожим. На 3-й седмице Поста мы празднуем – в этом году – память мучеников Севастийских, в среду, пятницу служится Литургия Преждеосвященных Даров. Суббота поминальная, и воскресный день – Крестопоклонная неделя. Кстати, почему так странно получается, что Неделя, воскресный день, это вообще-то первый день богослужебного календаря, но мы как будто бы завершаем седмицу Неделей? Просто мы так называем первый воскресный день, который нам встречается в великопостном цикле, первой седмицы Великого поста. Воскресение – это первый день седмицы по богослужебному календарю. А суббота – седьмой.

Надо разделять седмицу и Неделю. Седмица – это седмиричный цикл дней, 7 дней, а Неделя – это воскресный день. Получается, что с Недели Крестопоклонной начинается седмица, посвященная Кресту.

Пост «приятный Богу» – это тот, который Бог принимает

Рад был с вами общаться, желаю вам поститься «постом приятным». Кстати, это не значит, что человеку должно быть приятно во время поста, это означает «поститься постом, который Бог принимает». Пост «приятный Богу» – это тот, который Бог принимает. Таково значение этого церковнославянского слова. Поэтому желаю всем поститься постом приятным, и всем Божьей помощи. До свидания!