В книге наглядно и очень доступно изложены все важнейшие события Ветхого и Нового Завета, так чтобы дети, даже самые маленькие, могли понять все написанное, не нуждаясь в разъяснениях взрослых.
Если Великий пост не в радость…
Нередко даже от тех, кто часто ходит в храм, приступает к таинствам и считает себя верующим человеком, можно услышать сетование, что, дескать, опять пост, только Филиппов закончился, а уже Великий… А так не хочется. Священник Антоний Борисов, кандидат богословия, клирик храма Воскресения Словущего на Успенском вражке, помогает разобраться, почему же пост на самом деле является временем радости, и что с нами не так, если мы грустим вместо того, чтобы усиленно трудиться над исправлением себя.
– Отец Антоний, Святая Церковь говорит, что пост – это время радости, это духовная весна. Да и на улице весна, и солнце, и птицы поют, и снег тает, есть предвкушение чего-то радостного, хорошего. Но замечаю, что многие пост не любят или даже, можно сказать, боятся. По Вашему мнению, это какой-то системный кризис веры, непонимание сути христианства? Или же человеку просто лень трудиться и менять себя?
– Вы задали вопрос не в бровь, а в глаз. Попали своим вопрошанием, что называется, в «яблочко». Давайте начну ответ с небольшого вступления-воспоминания, страшно подумать, 20-летней давности. Когда я был студентом духовной семинарии, однажды накануне наступления Великого поста один наш старенький профессор сказал нам: «Братья, сочувствую, наступает голодомор». Понятное дело, что это была шутка, но, как известно, в каждой шутке есть доля шутки, а все остальное – правда. И, к сожалению, мы, действительно, пост вообще и Великий пост в особенности воспринимаем как какое-то неприятное, неудобное самоистязание голодом и прочими неудобствами, которые, сказать откровенно, надо просто перетерпеть, пережить, дождаться Пасхи, когда всё наконец-то встанет снова на свои места, а наша жизнь покатится по привычным рельсам. В этом и состоит глубокая системная ошибка – воспринимать пост исключительно как время какого-то мучения, которое нужно только пережить. И что никакой пользы, кроме, может быть, похудения и смещения брючного ремня на одну дырку, от поста ждать не приходится. Это, конечно, какой-то сбой, ошибка. И пост как серьезная и необходимая духовная практика, как и вся аскетика в целом, не может и не должна сводиться исключительно к теме еды. Пост – это про любовь. Если же мы говорим исключительно об отказе от определенных видов пищи или от пищи вообще, то подобное можно встретить в иных религиозных и культурных традициях. Даже дохристианских.
– О чем идет речь?
– Постились люди в Ветхом Завете, существовали виды поста и за пределами богооткровенной религии. Например, имели место различные пищевые аскетические практики в язычестве. Известный врач Гиппократ именно на правилах питания строил свою знаменитую медицинскую систему и говорил о том, что многие болезни зависят от того, что мы едим или не едим. Смысл поста как духовной практики связан с пищей, но все же пищей не ограничивается.
Смысл поста как духовной практики связан с пищей, но все же пищей не ограничивается
Православное христианство, хотя и выделяет в человеке телесную и духовную составляющие, тем не менее понимает человека как целостное существо. Духовное влияет на материальное и материальное на духовное тоже. При этом Церковь наша никогда не делила и не делит еду на святую и грешную. Люди, которые считают, что они в течение поста осквернились, если что-то съели, не прочитав состав продукта, и начинают из-за этого страдать, совершают ошибку. Еда не может человека осквернить. Если только это не еда, являющаяся частью какой-нибудь оккультной практики.
Почему Апостольский Собор, например, запретил есть удавленину? Удавленина – это не бифштекс с кровью. Это совершенно специфическая история, связанная с магическим религиозным видением. Условно говоря, съешь мамонта – будешь сильный, как мамонт. Но пища сама по себе человека не оскверняет. Более того, апостол Павел, обращаясь к Коринфянам, пишет: «Идете на рынок, вообще не обращайте внимания, что покупаете. Хорошее на вид – покупайте и ешьте. И не опасайтесь того, что идоложертвенное вас может осквернить» (см.: 1 Кор. 10: 25). Оно может осквернить человека, только если человек принимает участие в этих оккультных практиках и вкушает посвященную идолам пищу как псевдосвятыню.
Наша Церковь правило кошерной еды отменило и не делит еду на святую и грешную. В чем же тогда смысл пищевой стороны поста? Ограничивая себя в качестве и количестве пищи в пост, питаясь просто, мало и дешево, мы тем самым экономим на себе некоторую сумму денег. Она может пойти на благотворительность, чтобы праздник Пасхи был не только у нас, но и у тех, кто материально нуждается. Дорогие деликатесы: омары, лангусты и все прочее, что почему-то считается постным, – таковыми не являются. Дорогая пища постной не бывает по определению.
– Кокосовое молоко гораздо дороже коровьего…
– Да, я не понимаю честно, кого люди обманывают: себя, Бога или кого? И здесь мы с вами сталкиваемся еще с такой вещью, которую мы на самом деле понимаем, но от которой стараемся убежать, о ней не думать и не рассуждать. Потому и концентрируемся на теме еды. Концентрируемся, чтобы не думать о главном: кто мы такие на самом деле? И убегая от себя, от важнейших вопросов к самим себе, еще больше страдаем, воспринимая пост как нечто тягостное и неудобное. Дело в том, что при всей своей важности пищевой пост является всего лишь инструментом. Проверенным, действенным, но все-таки средством для достижения более глубокой и для многих, к сожалению, неочевидной цели. А именно – преодоление эгоистичного одиночества.
Пост учит нас деятельной любви, когда мы чуть меньше начинаем думать о себе и чуть больше призываемся думать о ближних. Мы накладываем на себя ограничения в пище, развлечениях, пустых заботах, посвящаем время молитве и чтению Писания не для того, чтобы уйти в глухую и страдательную самоизоляцию, а чтобы соотнести свою совесть с заповедями, словом Божиим, а затем раскрыться для Бога, для людей. Им посвятить те время и ресурсы, которые мы сэкономили на себе или получили в молитве – личной и храмовой. И в этот момент наше избалованное, зацикленное на себе «я» начинает причитать и требовать пощады. Не потому, что ему так уж больно, скорее потому, что ему стыдно. За несовершенство, постоянную ложь самим себе, запрятанные под ковер памяти какие-то допущенные досадные ошибки. За самую настоящую нелюбовь! Ведь если мы раскрываемся перед Богом и людьми, то тем самым демонстрируем, какие мы есть на самом деле. И нам бывает очень стыдно от того, какие мы есть на самом деле.
– Но из этого возникает логичный вопрос. Мы говорим о том, что пост – это время радости. Но человек, который понимает правильную цель поста, видит свои грехи, пытается их искоренить, но у него не получается, испытывает чувство грусти, печали. Он старается, а у него не получается. Где в этот момент остается место для радости? Ведь тогда основная мысль: «Я не смог, я не сумел, Господь дает время для исправления, а я всё такой же».
– Я приведу тут слова Франца Кафки: «Истинный путь идет по канату, который натянут не высоко, а над самой землей. Он предназначен, кажется, больше для того, чтобы о него спотыкаться, чем для того, чтобы идти по нему».
Если человек вступил на путь поста и желает этот путь пройти до конца, нужно идти, не бросать взятого обета, не падать духом, даже если совершаешь досадные ошибки. Духовное делание в понимании православия – это не только личное дело человека. Это его со-работничество Христу. Мы как бы приглашаем Спасителя в нашу жизнь, просим Его прийти и помочь нам привести всё в порядок. И Бог как мудрый Педагог, безусловно, указывает нам и на наши недостатки. Но не для того, чтобы нас унизить, а для того, чтобы нам помочь стать лучше. И когда мы правильным образом во время поста начинаем действовать, не замыкаясь исключительно на еде, не зацикливаясь на этой составляющей, а стараясь достичь каких-то более глубинных вещей и открыться и для Бога, и для ближнего, мы, конечно, испытываем некоторый дискомфорт от того, что мы не такие, какими бы нам хотелось быть.
Но как раз пост – это время суда человека над собой, время сдирания самодовольной шкуры, когда мы живем в успокоении, что мы хорошие, совершенные и все нас должны любить. А с чего мы вообще решили, что нас другие люди должны любить? Мы это вообще заслужили? Пост – время довольно сурового самоаудита. И прощение, которое мы просим накануне Великого поста, не должно ограничиться словами, остаться частью Прощеного воскресенья. Великий пост – время деятельного покаяния, исправления тех бед, которые мы причинили ближним.
И не получается ли так, что, концентрируясь на обрядовых аспектах поста, я на самом деле не о посте забочусь, а пытаюсь спрятаться за ширмой какой-то самодовольной, самоупивающейся религиозности? Когда мы к Богу как бы обращаемся: «Господи, смотри, я вычитал 50 акафистов. Я ведь такой хороший, я ел только постных омаров, Господи, смотри, смотри, какой замечательный. И отстань от меня, пожалуйста, с этими проклятыми вопросами, обращенными к моему гнилому нутру».
Великий пост – время деятельного покаяния, исправления тех бед, которые мы причинили ближним
Надо вспомнить слова, в том числе пророка Исаии. Еще много веков назад от лица Бога он обратился к тем, кто совершает аскетический подвиг не ради любви к Богу, к людям и не ради искреннего покаяния, не ради изменения себя. Пророк Исаия пишет: «Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя: они бремя для Меня; Мне тяжело нести их» (Ис. 1: 14).
– Но если я обнаружила в себе это несовершенство, страстность, греховность, то я на уровне мозга даю себе команду, что я должна продолжать идти дальше, и не падать, и не плакать от того, что я упала. Мне кажется, это не всегда можно контролировать на эмоциональном уровне, только головой. И радоваться увиденному в себе не получается.
– Допустим, вы приходите домой, а ваша кошка разбила там всю посуду, устроила полнейший кавардак. Представим себе, что кошка – это олицетворение наших страстей, что-то такое произошло, что наше естество вышло из-под контроля. И вот мы обнаруживаем в «квартире» нашего сердца абсолютный кавардак. Все разбито, занавески подраны, сахар, соль рассыпаны, банка с вареньем опрокинута... Это, конечно, приводит в уныние. Взять и всё бросить можно, но жить-то в этой квартире нужно дальше. И нужно, соответственно, собраться и потихоньку привести квартиру в порядок.
– Согласна. Первое желание будет убрать всё, что натворил кот дома, и навести порядок.
– Да, правильно. А потом какое чувство Вы ощутите в своем сердце?
– Конечно же, радость, потому что я смогла это преодолеть. И тот порядок, который был до ухода из дома, опять воцарился.
– Мне кажется, что любой адекватный человек именно так и воспринимает этот самый переход от хаоса к космосу. Только когда речь идет о духовных проблемах, надо понимать, что мы без Христа справиться не в состоянии. Мы должны Христа позвать в нашу квартиру, квартиру души и сердца, и сказать: «Господи, тут такой кавардак. Помоги мне, давай наведем здесь порядок».
А кошку, конечно, нужно наказать, но не ради мести, а ради исправления. Ведь страсти – это искаженные добродетели. Уничтожить их нельзя, можно только исправить. Но возможно подобное только, повторюсь, с Божией помощью. И вот при таком подходе радость от наведения порядка будет совмещена с вдохновляющей благодарностью в адрес Христа.
|
В Книге Притчей Соломоновых мы читаем в дни Великого поста: «Сын мой! отдай сердце твое мне, и глаза твои да наблюдают пути мои» (Притч. 23: 26). Христос приходит только в сердце жертвенное. Не в сердце того человека, который занимается пищевыми экспериментами, замыкаясь исключительно на сушках или на кокосовом молоке. Не к этому человеку приходит Господь.
Конечно, нужна дисциплина, в том числе и в еде. В свое время ректор МДА, теперь митрополит Таллинский и всея Эстонии Евгений мудро отметил: «Духовная жизнь, братья, начинается с хорошо заправленной кровати утром». Если кровать не заправлена, то как ты можешь встать на молитву перед Богом? Как ты можешь претендовать на восхождение к духовным вершинам, если под твоими ногами бардак? Наведи сначала порядок вокруг себя, потом порядок пройдет и внутрь тебя. Нельзя к Богу обращаться из хаоса, из небрежения. Конечно, устав поста следует соблюдать. Исходя из реальных обстоятельств жизни, состояния здоровья, но стараться соблюдать. Но тот, кто играет в лукавые пищевые игры, имитируя духовность, но при этом закрыт изнутри и никого не любит, места для Бога в сердце не оставляет.
И наоборот. Если мы воспринимаем такие постовые практики: пищевое ограничение, молитву, посещение богослужений, добрые дела как способ проявить любовь к Богу и к ближним, как инструменты, пытаемся открыть Богу и людям наше сердце, то начинаем неминуемо ощущать наше несовершенство перед лицом совершенства Божия. И понимая, что сами справиться мы не можем, мы Бога приглашаем к себе и вместе с Богом наводим порядок внутри нас, в нашей жизни. А от этого облагораживается и жизнь вокруг нас. И мы становимся на Христа похожими. Это и есть главная цель поста – стать за эти 40 дней на Христа похожим в милосердии, в благости, в мудрости, в светлом терпении. Или как святитель Иоанн Златоуст пишет: «Кто постится искренне и нелицемерно, тот подражает Христу, на земле уподобляется ангелам». И тогда не нужно ничего возвращать на прежние рельсы после Пасхи. Ведь рельсов прежней самозамкнутой жизни уже нет.
Главная цель поста – стать за эти 40 дней на Христа похожим в милосердии, в благости, в мудрости, в светлом терпении
– Получается, это вопрос целеполагания: для чего ты постишься? То ли ты соблюдаешь формальную сторону вопроса, то ли ты действительно пытаешься найти в себе то недостойное и грязное, что должно исправить с помощью Бога. И тогда ты с радостью приступаешь к «уборке».
– На самом деле все здесь обстоит ровно так же, как и с другими проявлениями жизни. Нужно себе всегда задавать три вопроса: что я делаю, как я делаю и зачем?
– А вопрос «для кого я это делаю» не нужно задавать? Для себя, для Бога?
– Безусловно, есть и четвертый вопрос: для кого я это делаю?
– И тогда, если я правильно даю ответы на эти вопросы, у меня автоматически появляется правильное понимание: что я делаю, для кого я делаю, зачем я это делаю и с чьей помощью я это делаю. Но ведь я тоже могу ошибаться.
– Наше целеполагание должно, конечно, опираться на стремление приблизиться ко Христу. Совершенно не зря читается накануне Великого поста притча о Страшном Суде. Кто оправдается перед Богом? Тот, кто на Христа будет похож, тот, кого Христос узнает.
– Да. Но, с другой стороны, строки из 142-го псалма «яко не оправдится пред Тобою всяк живый» (Пс. 142: 2) наводят на грустные размышления. Мне кажется, что человек, сосредоточившись на формальной стороне вопроса, забывает о сути. О том, что он должен не брюхо свое как-то усмирить, а о том, что он свои страсти, грехи и гордыню должен побороть. И видя тот кавардак, который есть, иногда у человека просто опускаются руки, и он решает просто не есть мясо – и в этом будет его жертва. И в этом тоже заключена проблема – почему люди не могут порадоваться.
– Согласен. Мы почему-то полагаем, что радость преимущественно связана с комфортом, с бездействием. Никто после хорошего труда отдыхать не запрещает, но если весь смысл существования сводится исключительно к обломовщине, то это какая-то ужасающая тоска. Кстати, когда мы поем на Пасху «Пасха красная», это не про цвет, конечно, и, кстати, не про визуальную красоту. Прямой перевод греческого текста: «Пасха ладная, Пасха хорошо сделанная». Бог потрудился на славу, нас искупив, воскреснув из мертвых. И мы Христу-Труженику тоже должны подражать. Не сидеть сложа руки, стеная о собственном несовершенстве, а засучив рукава вместе со Христом разобрать завалы в нашей жизни.
|
Или можно другой образ использовать. Нужно «грядку» души, с которой сошел снег, не только освободить от сорняков или зимнего мусора, но высадить на ней что-нибудь вкусное, полезное, ароматное. Чтобы сорнякам, которые рано или поздно, но все же появятся, оставить меньше места. А духовной клубнике добродетелей самому порадоваться и других порадовать.
– А если я не радуюсь посту, если я не хочу себя менять, это значит, я не люблю Бога, не доверяю Ему. Ведь радость бывает о Христе и во Христе. А если у меня этого нет, то тогда вопрос моей веры – под большим вопросом. Получается, что у меня только формальная сторона, обрядовая, но нет истинного понимания того, что значит радоваться, быть вместе с Ним…
– Я бы так категорично не стал судить. Карл Барт писал, чем вера отличается от знания. Вера – это шаг в неизвестное, потому что, если я знаю, куда я шагаю, это уже не вера. И вступление в Великий пост, попытка проявить ко Христу доверие, которое нас пугает, страшит, как произошло с апостолом Петром, который, увидев чудо наполнения сетей рыбой, упал к ногам Христовым и сказал: «Выйди от меня, Господи! Я человек грешный» (см.: Лк. 5: 8). Это соприкосновение с Божественным не может не страшить. Оно не может внутренне нас не содрогать. Это нормально. И путешествие со Христом, в том числе путешествие Великого поста, может напоминать и апостольское путешествие на лодке по бушующему морю Галилейскому. Надо себя настроить на доверие ко Христу – Кормчему, Христу – Капитану этой лодки. Если все-таки мы хотим найти настоящее счастье жизни, оно возможно только со Христом. Все другое рассыпается, все остальное истлеет. Только Царство Божие способно нас насытить и не подвержено ни времени, ни каким-то другим земным процессам энтропии.
– Какое главное напутствие Вы дали бы и себе, и всем, кто будет нас читать? Что главное в дни Святой Четыредесятницы?
– Не терять надежды, не поддаваться унынию. Не пытаться внешнее выдать за внутреннее. Не играть в странные религиозные игры, в том числе упиваясь демонстрацией другим людям того, что я пощусь. По слову Христову, в пост надо сходить в парикмахерскую, сделать модную прическу (см.: Мф. 6: 17), надеть лучшую одежду, никому не тыкать в нос своим аскетическим подвигом, соблюдать духовное делание в тайне сердца. Но это сердце не закрывать ни от Бога, ни от людей. Стараться принести людям что-то хорошее, полезное в течение этого поста. Обязательно радовать ближних подарками, купленными на деньги, которые сэкономил на себе. И еще не возненавидеть гречку, а полюбить чтение Писания. И в слове Божием находить утешение. И ни в коем случае не профанировать духовную жизнь, а использовать время Великого поста для того, чтобы, пригласив Христа в свою жизнь, вместе с Ним потрудиться и стать на Него хоть в чем-то похожим.
Беседовала Наталья Рязанцева
11 марта 2025
Размер пожертвования:
рублей
Пожертвовать
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.