Составитель этой книги – выдающийся иерарх Русской Православной Церкви, архиепископ Никон (Рождественский; 1851–1919). Долгие годы, будучи насельником Троице-Сергиевой лавры, он трудился на ниве книжного просвещения, и в 1885 году, еще в сане иеромонаха, опубликовал эту книгу, которую издательство Сретенского монастыря издает уже в пятый раз.
«Гармония противоречий» Игоря Неупокоева
Игорь Неупокоев
|
К 9-му дню преставления ко Господу Игоря Неупокоева – многолетнего прихожанина и сподвижника братии Сретенской обители, основателя и режиссера театра ее воскресной школы – эти воспоминания. А еще Игорь – основатель и режиссер ставшего событием театральной жизни страны «Театра Простодушных», где играют незлобивые актеры с синдромом Дауна. Игорь открывал новую увлекательную, полную принятия и тепла жизнь для этих и многих-многих других людей.
Новопреставленного вспоминает Иван Старчик, прихожанин, в свое время ученик воскресной школы Сретенского монастыря, участник постановок Игоря Неупокоева в обители и в «Театре Простодушных».
Игорь Неупокоев на репетиции театра воскресной школы Сретенского монастыря
|
Наша семья узнала Игоря Неупокоева году в 2006-м, когда мы стали прихожанами Сретенской обители. Тогда еще отец Тихон (Шевкунов), ныне владыка Псковский и Порховский, пригласил Игоря ставить спектакли в воскресной школе монастыря, где мы, братья-тройняшки – двух других зовут Антон и Иннокентий, – тогда учились.
Наместник всегда находил время интересоваться тем, что у нас происходит, но никогда, впрочем, не вмешивался особо в творческий процесс, во всем доверяя приглашенному режиссеру, – они с Игорем были единомышленники. Отцу Тихону нравились наши опыты: мы ставили классику, как русскую, так и зарубежную. «Короля Лира» В. Шекспира, например, – сначала в переводе на русский язык, а потом и на языке оригинала! Игорь любил такие эксперименты – у него всегда были какие-то неожиданные смелые ходы.
Но больше всего сам он раскрывался в работе над «Евгением Онегиным» или «Борисом Годуновым» – он был очень вдумчивым пушкиноведом; знаю, даже книгу писал о Пушкине. Хранил традиции подлинной русской культуры, был колоссально образован, начитан. Любил дореволюционную Россию – точно нес в себе какое-то дворянское благородство. Сам он приехал в Москву поступать во ВГИК с Урала – из Пермского края. Наша мама, знающая Игоря еще до ВГИКа по МХАТу, где он тоже учился, говорит: наверняка, туда кто-то был некогда сослан из его родни – что-то белогвардейское в Игоре всегда ощущалось.
Игорь Неупокоев на репетиции в «Театре Простодушных»
|
По «Евгению Онегину», помню, Игорь нам очень тонко этот фрагмент: «Они сошлись. Волна и камень, / Стихи и проза, лед и пламень…» – истолковывал. И как-то всё это по-отечески так было. Он вообще всегда с нами все пьесы, драматургические фрагменты разбирал буквально по предложениям – очень бережно к слову относился. Интонационно артикулировал нечто ранее для нас в текстах скрытое.
Всегда старался нас подвинуть в сторону чистого высокого искусства – «чтобы душа, – говорил, – раскрывалась», – и актеров, и зрителей. «Актер чувствует, зритель сочувствует», – наставлял. И мы к каждой роли относились чрезвычайно ответственно. А это тоже в целом учит как-то с самоотдачей и серьезно жить. Игорь был требователен на репетициях и вместе с тем предельно внимателен к нам, участливо вел каждую роль, разъясняя сцену за сценой, останавливаясь подчас на каждом слове. Его же, каждое слово, надо не только понять, усвоить, но и воплотить, прожить сценически. «Слово плоть бысть» (Ин. 1: 14), – он возводил происходящее вот к такой бытийной глубине. От того-то он и ставил и после в «Театре Простодушных» серьезные духовные произведения, такие как «Прения Живота со Смертью» по пьесе А. Ремизова. Делал зримым духовный мир. Он и до нас, подростков тогда, в процессе репетиций в нашем театре в воскресной школе не только всегда суть происходящего доносил, но и сам посыл автора: зачем он вообще всё это писал; какое это отношение имеет к нашей жизни. Учил думать. Кстати, приводил слова И. Гете, что в безделье человек мыслит: когда есть время, ты задумываешься над своей жизнью.
Он возводил происходящее на сцене к бытийной глубине, делал зримым духовный мир
И вот уже из этой осмысленности, изъявшей тебя из жизненной спешки и суеты, он оттачивал с нами возможности быть подлинными, хотя бы сначала на сцене: но если ты здесь этому научишься, ты и в жизни станешь искреннее, честнее. Для него игра – это вовсе не наигранность (поэтому, может быть, он, скажем так, недолюбливал таких маститых актеров-профи: «Им бы сразу к кассе после спектакля бежать»). Цитировал слова Ф. Шиллера: «Человек играющий – это человек во всей своей полноте». «Для меня театр – это святое», – говорил. «В моем сознании Церковь и театр, – объяснял, знаю, людям нецерковным, – не противопоставлены». Театр для него – это возможность «говорить в полный голос», – отец Александр Ельчанинов признавался, что ему это только в опыте священства некогда открылось, – но здесь в чем-то как раз таки общая интуиция. Истина открыта в Церкви и произносится от ее лица прямо, без экивоков, но выражена может быть и в театре, и всюду призвана быть воплощена всеми возможными средствами в жизни. Если ты научишься так с благоговением и вместе с тем в полный рост и во весь голос существовать на сцене, ты сумеешь ощутить уже этот вкус к настоящему, чтобы стараться даже невольно не лгать, не кривить душой, не потакать глупости, безвкусице… Будешь чувствовать фальшь человекоугодия в отношениях. Вот как он нам Бога открывал.
В «Театре Простодушных». Духовный мир в их сценическом воплощении становится зрим
и реален даже для тех, кто еще не верует. Ребята-артисты так и считают себя, в том числе, и миссионерами |
Я еще, помню, с самых первых встреч понял, что этот наш будущий режиссер, средних лет, полный сил, зрелый, с этим добрым и очень выразительным лицом мужчина, – человек необычайный, на редкость отзывчивый и с душой огромной широты. Он, кстати, в свое время в самом начале своей актерской карьеры так устал от съемок в фильмах о войне, что потом уже какой-то теплоты, человечности искал в искусстве, дорожил ими во взаимоотношениях. В этом мы неизменно убеждались, даже и после, если мы просто встречались с ним где-нибудь на улице, у Сретенского монастыря, уже и годы спустя, когда все мы повыросли…
Кстати, после постановок в воскресной школе Сретенской обители мы играли в созданном Игорем «Театре Простодушных»: ребятам с синдромом Дауна сложно петь с их особым строением гортани, «готическим нёбом», и мы для них пели, например, в том самом спектакле по пьесе А. Ремизова «Прения Живота со Смертью» церковные песнопения: «Кто Бог велий…» Изображали Ангелов, и нам специально пошили такие белые облачения и намастерили крылышки. И вот мы приходили из года в год, перед спектаклем надевали эти белоснежные неземные балахоны, а рукава с каждым годом всё становились короче и короче, точно напоминая нам, так или иначе, в будущем грядущий исход из здешнего бытия… Где-то в 19 лет нам эти рукавчики уже по локоть стали…
В «Театре Простодушных»
|
Так вот, Игорь, встречая нас даже на улице, всегда, помню, очень участливо останавливался с тобой – точно все его многочисленные дела в тот миг переставали его уже занимать, и он погружался с тобой в то самое «гетевское безделье» – расспрашивал, как и что у нас в жизни происходит, какие далее намерения, чего хотим, как здоровье у мамы… Стоит с тобой минут 20, полчаса… Но это всегда было с ним такое насыщенное чем-то неподдельным время, что как будто реально всё прочее останавливалось. Точно так же было и на репетициях…
Помнится, как-то, когда я играл Гришку Отрепьева в «Борисе Годунове» и должен был по сценарию мирно спать в углу сцены, пока Пимен (которого играл маленький мальчик Ваня) произносит свой многозначительный монолог, репетиция затянулась… И вовсе не из-за того, что Пимену надо было подсказать, как себя старики ощущают, он шикарно выводил свою тираду, а потому, что у меня там, в неприметном углу сцены, всё никак не получалось, оказывается, как виделось это со стороны, правдоподобно спать. И Игорь очень долго возился со мною на предмет того, как же следует кемарить у всех на виду на сцене, чтобы зрители не заснули в зале, а им было интересно и дальше на всё это поглазеть.
– По-настоящему надо спать! Устало, – внушал мне Игорь. – Ты представляешь себе сладкий сон и видишь сны, – потягивался вдруг, зевал, обмякал, тут же улегся, показывая мне ту самую позу, как лучше и естественнее подремать. Ты, мол, не просто тут валяешься в углу сцены, а должен, умаявшись, уйти в покой, и что-то там тебе должно представляться во сне. В этом тоже должна была проявиться, думаю, какая-то банальная человечность и в отношении моего злополучного изолгавшегося героя. Игорь вообще всех и каждого жалел.
Игорь Неупокоев. Репетиция
|
Но нам, актерам, спуску не давал:
– Ты при этом, Гришка, реплику свою пропустить не должен! А для этого краем уха, как-то незаметно, но все же послушивай, что там этот «дряхлый» Пимен своим тоненьким голосенком пищит…
Как-то всё у Игоря оживало. Сам он был во всех жестах, мимике, каждом взгляде – улыбке! – фантастически убедителен.
Вообще общение с ним – это для нас целая эпоха. Светлое такое зачало жизни. Мы всегда все вместе, детвора и Игорь с нами, молились за монастырскими богослужениями, потом шли на трапезу, после – репетировали. И настолько все мы сдружились, что собирались и друг у друга на великие церковные праздники, да и просто на посиделки по домам. Помню по крайней мере три совместных Рождества. Застолье. И вот мы праздничные песнопения и колядки поем! А Игорь, сидя тут же с нами, мальчишками и девчонками, за столом, просто расплываясь от удовольствия и восторга, подпевает, радуясь при этом, как ребенок, словам «Христос рождается, славите»!
Сцена из спектакля «Театра Простодушных»
|
Он так радовался, что как будто самый малый из нас и был. Архимандрит Софроний (Сахаров) так и подмечал: «Святые радуются, когда они меньше». В Игоре была эта чистота, незлобивость, простота, детскость. Не инфантильность (ни в коем случае). Он был сам простодушен в самом лучшем смысле этого слова. У него были и страсти, и та самая – точно бич преследующая людей его сферы, профессии, особенно русских мужиков, – зависимость… Но я верю, Господь его душу принял. Будем молиться об Игоре, особенно эти 40 дней. «По плодам их узнаете их» (Мф. 7: 20). А его дела – это плоды любви. И они, безусловно, на всех весах – даже справедливости, не то что милосердия Божия, в которое мы верим, молясь за Игоря, – перевесят.
В Игоре была детскость. Не инфантильность, а именно детскость. Он сам был простодушным
Он всегда был готов послужить ближнему. Даже самому, как бы иной ни шарахнулся, «никчемному» – служил. Он точно пытался вжиться, вчувствоваться: а им-то каково? Вот так он и относился к каждому. И многие его подопечные исцелялись. Их было уже просто не узнать, совершенно иначе складывались пути, судьбы. А это было и его счастье! Они начинали сниматься в художественных и в документальных фильмах, за ними уже просто гонялись телевизионщики, выезжали они и на зарубежные гастроли с театральными постановками. И с Игорем, и в других проектах. Он, кстати, радовался, когда его ребят приглашали поучаствовать еще где-то, при том что, конечно, с болью переживал, если это ставило под угрозу его спектакли, но в иные из них он умудрялся вводить даже своих актеров (которым надо, как говорил, не 3, а 103 раза всё повторять) экстерном. Но в любом случае он не «карабас-барабасничал» – думал всегда прежде всего о других: что для них происходящее значит, как далее повлияет на их жизнь.
Он был тоже сам точно из этого солнечного света соткан, оттого-то он так и ладил со своими актерами – подчас и великовозрастными детьми. Он сам был ребенок! Мог с ними душа в душу общаться. Вспоминаешь его самого – и светло.
Простодушные актеры
|
Его однокурсник Андреас и сказал ему уже перед погребением у могилы:
– Ты был из нас самый светлый.
А потом уже на поминках вспоминал, что, когда они поступали во ВГИК, он ему так и выпалил:
– Да тебе не во ВГИК надо, а в монастырь идти!
Но Господь вот так всё промыслительно устроил, привел в монашество Георгия Шевкунова, а он уже, став сначала отцом, а потом владыкой Тихоном, взял под свое крыло Игоря – они, кстати, во ВГИКе еще, как Игорь вспоминал, в свое время и познакомились. В чем-то это люди единого духа, одного поля культуры. Способные не упразднять всех ее сложностей и исканий, не отрицать-нейтрализовывать их, а находить разрешение всем этим разрывающим современность изнутри конфликтам просто на иных уровнях глубины или, наоборот, подъема. Это люди, открывающие вертикальную ось, которой так недостает современной будто схлопывающейся культуре, всему совриску (самоназвание современного искусства. – Ред.).
В Сретенском монастыре собирались всегда очень замечательные люди – творческие, открытые, современные. А на летних каникулах нам, юным прихожанам, выездной лагерь «Княжеская Русь» устраивали. Тогда нас так еще к истории приобщали – не было тогда еще исторических парков «Россия – моя история». Игорь с нами и на природе что-то постоянно затевал. Он нам всегда казался таким крепким, с отменным здоровьещем, русским былинным богатырем – мог подолгу просто резвиться в холоднющих источниках, у кромки которых большинство в диком ужасе застывали, не решаясь даже пальчик в эту мерзлоту опустить. А вот вдруг его однокурсник Андреас на поминках Игоря «беззащитным» назвал, сказал, что он всю жизнь был беззащитен. И это тоже правда. Он был раним.
Спекталь «Прения Живота со Смертью» «Театра Простодушных». Игорь Неупокоев и бесовские скрижали грехов
|
В Игоре вот так соединялись, не исключая друг друга, очень разные качества – колоссальный диапазон. Дядя Сережа, Сергей Анатольевич Чернэ (его семья очень близка была Игорю многие последние годы) отозвался про него:
– В нем была «гармония противоречий».
Точно по слову его любимого Пушкина: «…и гений – парадоксов друг».
Игорю и на лучших площадках Москвы, и по России, и в союзных республиках, и во Франции рукоплескали. А он был совершенный бессребреник, просто-напросто старался с полной самоотдачей послужить людям, своей Родине, Церкви. Богу.
25 сентября 2020
Размер пожертвования:
рублей
Пожертвовать
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.