«Прощай, грусть!» и другие рассказы
Книга священника Игоря Сильченкова «"Прощай, грусть!" и другие рассказы» будет интересна всем, кто любит непридуманные рассказы, истории из жизни священников и книги «Зеленой серии надежды».
Незабвенные тетушки
На Светлой седмице в 2011 году мой будущий муж привел меня в Петербурге в гости к двум пожилым женщинам. Мы были окрылены и весной, и Пасхой, и любовью. Ольга и Наталья Андреевны Абаза ходили вокруг моего друга, радостно приговаривая: «Пришел наш любимый мальчик и привел свою дорогую девочку». Так я утвердилась в догадках о том, что этот строгий семинарист ко мне что-то всё же испытывает.
Мы пели тропарь, пили чай и ели необыкновенную творожную пасху. Кто же мог предположить, что через год в этой самой компании мы будем ее варить под чутким руководством Натальи Андреевны?! И что моя кулинарная тетрадка пополнится десятком проверенных рецептов, а сердце и память – множеством удивительных историй.
С подачи внучатой племянницы сестер Абаза, Аликс Котар, Ольга и Наталья Андреевны стали называться у нас тетушками. Мой будущий муж, желавший как-то помочь одиноким старушкам, попросил разрешения бывать в их доме. Получилось же так, что его в этой семье приняли и обогрели как родного, а потом и меня, и наших детей.
Так что мы считаем Ольгу и Наталью Абаза своими почетными свидетелями и самыми старшими друзьями. Эти удивительные женщины дали нам несколько жизненно важных уроков и подарили море любви.
Эти удивительные женщины дали нам несколько жизненно важных уроков и подарили море любви
Люня и Тата
Всю жизнь до самой смерти они называли друг друга Люня и Тата. Внучки адмирала Алексея Михайловича Абаза, никогда не бывавшие в родном гнезде на Фонтанке, 23, пережившие потерю родителей, голодные военные годы в Актюбинске, вернувшиеся в родной Ленинград…
|
В квартирах таких жильцов всегда необыкновенно интересно бывать в гостях и, удобно расположившись под уютным абажуром, пить с хозяйками чай и слушать поразительные истории.
Удивительным образом через все лихолетье XX века они пронесли не только любовь и заботу по отношению друг к другу и своему младшему брату, но и сберегли те вещи, которые напоминали о родителях. Они бережно сохранили икону Спасителя и папин первый молитвенник, привезли из Актюбинска лагерные письма родителей. Наталья Андреевна впоследствии их аккуратно переписала. Сохранился платочек с вышивкой, сделанной тетей Женей в тюрьме в 1934 году, а также окаменелая ракушка, привезенная папой из Херсонеса в 1937-м.
Из Актюбинской ссылки сохранился домашний журнал на французском языке с детскими иллюстрациями. Назывался он «Наталюнь» – по именам его юных создателей Наташи, Олюни и Алеши. Так занималась с «абазятами» французским языком в казахстанской ссылке княжна Урусова.
Нам с мужем посчастливилось читать этот журнал и сохраненные письма родителей из лагерей. История XX века через судьбы близких нам людей зазвучала совсем по-другому.
Родители Ольги и Натальи познакомились в 1923 году. Их мама, Ольга Ивановна Исаева, брала уроки музыки у Андрея Алексеевича Абазы. Поскольку родные прочили своему младшему сыну совсем другую невесту, обвенчались они тайно и уехали жить в Среднюю Азию, в Старую Бухару. Там 6 декабря 1924 года родилась их первая дочь Наталия. За крикливый и капризный характер дедушка называл ее Пискотуном, а потом присвоил титул баронессы Крикс фон Визгляу.
Вторая девочка Ольги и Андрея, Иринка, умерла в 6 месяцев. После нее в феврале 1929-го родилась Олюня. Маленькая Таточка тогда возмущалась, что Лялю купили «неходючую и неговорючую». В это же время Андрей Алексеевич по ложному доносу за связь с басмачами попал на 4 месяца в тюрьму.
В 1930-м они вернулись в Ленинград. Глава семьи сначала работал в кинематографе тапером (играл на фортепиано), а потом сметчиком в строительной конторе. Летом 1932-го родился Алеша. Ольга Ивановна долго болела, была слаба, как и рожденный малыш. Его крестной стала 8-летняя Наташа. Постепенно их здоровье выправилось, Алешу откормили коровьим молоком. Вскоре семья получила квартиру и жизнь пошла довольно благополучно, но длилось это все недолго. 1 декабря 1934 года был убит Киров.
И потянулась «Дворянская стрела» в ссылку. Летом 1935 года из Ленинграда было выслано более 200 тысяч человек. В эту мясорубку попал весь культурный и научный слой ленинградцев. Андрей Алексеевич с семьей, а также его родная сестра Елизавета получили направление в Саратов. Евгения, сестра Ольги Ивановны, была выслана в Казахстан.
Летом 1936 года вышел приказ, по которому учащуюся молодежь должны были вернуть на свои места. А так как Андрей Абаза перед высылкой был студентом заочного строительного института, он тоже подлежал возвращению в Ленинград с восстановлением на работе и передачей обратно его квартиры. Перед ним даже извинились и сказали, что это была ошибка.
Рождество 1938 года было последним радостным и счастливым, когда вся семья была вместе.
22 июня арестовали папу. Ему было 35 лет. Наташе было 13, Люне – 9, Алеше – 5. Кому-то понадобилась их квартира, и была состряпана бумага о неблагонадежности Андрея Алексеевича. Больше папу они не видели.
Из квартиры пришлось выехать, часть вещей была опечатана. Наступили тяжелые времена.
«Я буду терпеть все до конца»
|
После двух месяцев скитаний дети были отправлены к тете Жене в Актюбинск. Ольга Ивановна оставалась в Ленинграде, пока Андрей Алексеевич находился в «Крестах».
«Каждый вечер я одиноко брожу по улицам этого огромного города, который я так любила с самого детства и который стал мне далеким и чужим. Я еду в переполненных трамваях… Ах, и да, среди этой массы чужих людей смотрю сама на себя как бы со стороны, я не чувствую себя участником всей этой "жизни" большого города, а каким-то ненужным, мешающим зрителем. И особенно среди этих улиц, таких знакомых и вместе с тем чужих. Я впервые ощущаю острую боль одиночества, вернее, вынужденной оторванности от всех, кто мне дорог. Около меня нет больше Андрея – человека бесконечно близкого и дорогого мне, с которым прошли 15 лет моей жизни и которого я не увижу, может быть, никогда. Дети уехали от меня в первый раз, я никогда не расставалась с ними, и кто знает, когда я увижу их, ибо я вишу на волоске. И каждый вечер я стучусь в чьи-нибудь дружеские двери с мучительным сознанием, что я компрометирую всех этих добрых людей, оказывающих мне гостеприимство... Я только молюсь о том, чтобы Богу угодно было сохранить меня для детей. Чтоб им не остаться круглыми сиротами. Я верю, что все будет так, как должно быть. Всякое деяние благо, и ничто не дается сверх сил. Я буду терпеть все до конца». (из письма Ольги Ивановны Федору Аркадьевичу Соловьеву)
Всякое деяние благо, и ничто не дается сверх сил
А пережить этой хрупкой женщине пришлось очень много. Письма от мужа были получены уже после того, как этап ушел. Больше они не виделись. Андрей Алексеевич погиб 19 сентября 1941 года в лагере.
«… Сейчас нам разрешается: свидание, передача денежная и вещевая, продуктовая только посылкой иногородняя. Дорогая, я боюсь, что ты в чрезвычайно трудном материальном положении, поэтому помни, что я ни на что не рассчитываю и обойдусь как-нибудь. Главное сейчас иметь свидание, но на случай, если ты не сможешь, скажу наиболее остро необходимое: деньги на руки при свидании сколько сможешь. Они дадут возможность мне иметь табак, сахар и что-нибудь еще на дорогу. Из вещей: какое-нибудь одеяло, миска с кружкой (деревянные или пластмассовые) и деревянной ложкой, мешок обыкновенный прочный для вещей с лямками (как вещевой) для ношения на спине, носки и портянки, обувь кожаная, пожалуй, для тебя недоступна, обойдусь. Также шапка теплая и рукавицы.
Послал тебе доверенности на получение остатков денег по службе и вещей из опечатанной комнаты, на случай, что тебе они нужны. Реализуй все, что можешь, не унывай, крепись, береги себя и детей. Верю, что не навсегда расстаемся, хоть и очень надолго. Писать буду, как только можно будет, но не волнуйся, если долго не будет писем. Колыма ведь далеко, и почта идет долго… Но пока тебе нужно одной ставить детей на ноги, как-то осилить это, ведь они еще так малы. Правда умница Наташа может скоро стать твоей реальной помощницей. Хочется иметь фото всех вас на каждый год. Помни это, если будет хоть какая-нибудь возможность. Благодарю всех близких, которые помогут тебе сейчас. Береги здоровье и себя ради меня и детей. Чувствую себя неплохо, за меня не волнуйся, не болел серьезно пока ни разу. Думаю, что выдержу и дальше. Целую вас всех, мои дорогие и хорошие. Вы у меня в мыслях всегда и везде. Благодарю еще раз всех, кто близок вам. Ваш папа и Андрей».
От папы всего было получено 6 писем. Последнее – от 31 мая 1940 года.
«Моя дорогая Ольгуша! … Чувствую себя сносно, хотя ужасно тоскую без вас, мои милые, хорошие. Обрадовался страшно письмам дочек, Жени и тети Оли, и фотографиям; не меньшей радостью взволновался от твоей телеграммы. Наконец я узнал, где вы. Теперь нетерпеливо жду твоего письма, оно так много должно сказать мне. Мучительно, что нахожусь так далеко, и связь отнимает несколько месяцев. Жалобу прокурору написал и отправил одновременно с предыдущим письмом. Первый раз писал в момент отправки из Ленинграда. Но главная моя надежда на тебя, дорогая. Ты, может быть, быстрее добьешься пересмотра моего дела. Может быть, судьба смилостивится над нами. Многие уже получили благоприятные ответы от жен, некоторые уже освободились. Надежда не оставляет меня. Главное и самое трудное здесь для меня – это зима. Морозы суровые до -60. Лето короткое, месяца 2-3, не больше. Очень важно для меня, если сумеешь послать посылку. Но помни, дорогая, что я совершенно не настаиваю на этом. Я представляю, что тебе должно быть очень трудно материально. О себе мне писать, собственно, нечего. Пока здоров, держусь. Работаю в качестве рабочего, к сожалению, у меня всегда было мало физической силы, это мешает мне теперь в особенности. Радует меня вид детей на фото. Они молодцы. Продолжайте, дочки, также, будьте и впредь отличницами. Ваши письма такие дельные и хорошие. Даже дорогой Алеша не отстал – уже смог сам написать своему папе. Спасибо, спасибо всем вам. Всем сердцем, всем своим существом мысленно с вами. Если суждено мне снова вернуться к вам – то каждый миг моего существования будет посвящен вам, мои дорогие. Нужно кончать и лепить конверт. Целую всех, всех крепко, благодарю всех, кто не оставил тебя, Ольгуша, в трудные наши годы. Ты, моя родная, дополни своим чутьем все, что я не успел дописать. Ваш папа. Целую еще раз».
О всех тяжелых условиях, побоях и адском труде остается только читать между строк в том, что Ольга Ивановна должна была «дополнить своим чутьем».
На ее долю тоже выпало 5 лет хождения по мукам. После Актюбинской ссылки Евгения Ивановна предложила всем вернуться домой. Поселиться в Ленинграде им было нельзя, поэтому обосновались в Выборге. Но грянула война и арест мамы и тети!
На этот раз забрали и Ольгу, и Евгению. Осудили обеих на 5 лет.
Испытания войной
Ребята чудом добрались до места и сначала обосновались у своих знакомых. Потом Наташе помогли устроиться в швейную мастерскую ученицей в массовый цех, который шил обмундирование и белье для фронта. Полтора года она метала петли и пришивала пуговицы. Люня и Алеша пошли в школу, но зимой Наташу стали убеждать отдать их в детский дом. Она согласилась, но очень переживала. Детский дом оказался далеко, в районе. Наташа собрала все необходимое в дорогу, накануне вымыла детей в корыте, сложила узелок, но, когда пришло время прощаться, что-то в ней будто сжалось. Она сказала, что не может их оставить. Пусть будет что будет, но семья останется вместе. Они и через 70 лет вспоминали эту сцену со слезами. С этого момента жизнь пошла совсем по-другому. Ссоры прекратились, Люня стала настоящей помощницей. Все хозяйство вскоре перешло в ее руки. Ей нужно было ходить на базар продавать вещи, которые еще оставались, и покупать еду. Ни лука, ни масла не было 3 года. Из пол-литровой баночки муки или пшена варили суп-затируху или похлебку-заваруху. Хлеб хороший и «комбинированный» получали по карточкам, но его не хватало. Когда Наташу перевели работать за ножную машинку, ей удавалось из лоскутков и обрезков шить телогреечки и тапки. Удалось купить одну пару валенок, чтобы зимой ходить на базар. В другое время ходили в сшитых из обрезков шинелей бурках. Постепенно жизнь стала налаживаться.
В 43-м году нашлась мама! И дети, и Ольга Ивановна писали своим знакомым. Так ей передали их актюбинский адрес. Завязалась переписка, которую в семье сохранили. Без слез и сердечной боли читать ее невозможно.
Дети встретились с мамой в августе 1946 года. До этого в Унжлаг и обратно летели бесконечные теплые письма. Ольга Ивановна приехала с небольшим деревянным чемоданчиком, в котором были сделанные заключенными вещи. До наших дней сохранился маленький рукописный журнальчик «Именно», который вели в лагере Ольга Абаза, Аристид Доватур, специалист по древнегреческой литературе Ленинградского университета, и математик Павел Ключевский. В тяжелейших условиях и душевных муках они оставались людьми, не терявшими своего достоинства, морального и культурного облика.
В начале 1947 года Ольга Ивановна поехала в Ленинград для того, чтобы устроиться в Луге. Во время этой поездки у нее случился приступ – в желчном пузыре оказался огромный камень. Разорвалась протока, начался перитонит. Положение было крайне тяжелым, надежд на выздоровление почти не было, но Ольга Ивановна поправилась и вернулась в Актюбинск. Там у нее закупорился проток, необходима была новая операция, и начались сложные сборы в Ленинград. Была сделана вторая операция, но состояние было тяжелым, окончательного выздоровления не предвиделось. Маму снова положили в больницу, чтобы немного облегчить состояние. Третью операцию было делать нельзя. Так, медленно, в страданиях, уходила к Богу Ольга Ивановна Абаза-Исаева. Незадолго до смерти к ней удалось привести священника из Никольского собора. Он же вскоре и отпевал ее. Умерла она 21 марта 1949 года.
В одном из своих последних писем мама писала Наташе: «Натушок мой родной! Ты не падай духом и твердо верь, что Та невидимая рука, Которая всегда спасает нас, и тебя не оставит в этот трудный момент. Вот увидишь…»
Ты не падай духом и твердо верь, что Та невидимая рука, Которая всегда спасает нас, и тебя не оставит в этот трудный момент
Такие сильные духом
После кончины Ольги Ивановны Алеша обосновался в Севастополе у тети Лены, а дочки – в Ленинграде. Наташе чудом удалось получить работу и прописку. Жили они у Анны Алексеевны Чернявской. Ее друзья стали друзьями сестер Абаза. Это был очень интересный культурный круг. Сама Анна заменила им мать.
В 1957 году Ольга и Наталья получили документы о реабилитации родителей. Информация же о своей большой семье, о родственниках за границей поступала к ним из разных уголков до конца жизни. И они часто удивлялись тому, как долго живут и как Господь все им открыл.
Они часто удивлялись тому, как долго живут и как Господь все им открыл
На долю сестер выпало столько испытаний и потерь, что мы не уставали восхищаться их терпением и благодарностью. Мы ни разу не услышали от них ни слов осуждения в адрес перемоловшего в своей мясорубке всю семью политического режима, ни критики нынешнего времени. Вообще никакого возмущения. Тихая интеллигентная простота.
Кстати, они и о людях отзывались всегда по-доброму, стараясь подмечать только хорошее. И лучшим комплиментом из их уст можно было считать похвалу «качественный».
|
Они очень бережно относились к памяти своих родных, а также просто и ненавязчиво вплетали в жизнь свои традиции. В тот светлый вечер, когда мы познакомились, я впервые попробовала творожную пасху. Оказалось, что это был любимый рецепт их дедушки Ивана Ивановича Исаева. Вместе с ним в мою кулинарную книгу впоследствии перекочевали рецепты вкусных щей, «лимонника» и яблочного пирога.
В их домашней библиотеке было множество интересных томов. Когда зрение уже не позволяло много читать, выручали аудиокниги. Мы вместе слушали «Маленького Лорда Фаунтлероя» Фрэнсис Бернетт и «Томасину» Пола Гэллико, обсуждали «Лебединую песнь» Ирины Головкиной и плакали над ней. Они открывали для меня какие-то абсолютно новые уголки истории и культуры, а также просто своей жизнью учили самообладанию, дружелюбию, верности и оптимизму.
Очень ярко, будто это было вчера, вспоминаю, как две фигурки стояли на балкончике и, укрывшись черной вязаной шалью, махали нам на прощание при нашей первой встрече. Такие хрупкие и такие сильные духом…
13 сентября 2021
Размер пожертвования:
рублей
Пожертвовать
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.