«Общая беда вдохновляет всех на помощь»

Иерей Георгий Фирсов, клирик храма Успения Пресвятой Богородицы в Вешняках, одним из первых стал ходить к больным коронавирусом, когда началась пандемия. Сегодня он в числе священников, которые ездят в Донбасс, чтобы помочь тем, кто более всего нуждается в поддержке и помощи. С отцами, прихожанами и просто неравнодушными людьми отец Георгий собирает медикаменты, продукты питания, одежду и отвозит вместе с единомышленниками на прифронтовые территории.

Фото 1 (34).jpg

– Отец Георгий, Вы человек, который всегда на передовой. Когда была пандемия, Вы были в числе священников, которые приходили в больницы. Сейчас, когда нужна духовная мобилизация, Вы вновь на переднем краю. Это Ваше желание или благословение священноначалия?

– В первую очередь у меня есть хороший пример священноначалия и отцов из нашего Восточного викариатства. Наш управляющий викариатством, епископ Пантелеимон (Шатов) с марта прошлого года находился с гуманитарной миссией в Луганской и Донецкой Народных Республиках. Так что я бы не сказал, что я сейчас в первых рядах. Я тот человек, который всегда где-то рядом, но на амбразуру не лезет. Мы стали ездить от храма с гуманитарной миссией с ноября 2022 года, когда прошло уже больше полугода с начала специальной военной операции. Раньше мы по объективным причинам не могли этого осуществить. Это очень прискорбно, потому что люди там с первых дней нуждались в помощи. И вот наконец-то через Луганскую митрополию, Министерство обороны у нас это получилось. 

Отец Серафим Дубанов, регент хора «Русский формат», который поет в нашем храме, пробивал все преграды и договаривался. Я просил своих друзей собрать гуманитарную помощь. Тем более что у нас с отцом Серафимом была общая беда – его друга и моего хорошего знакомого отца Андрея Павленко арестовала СБУ. Отец Серафим очень близко с ним общается. Он приезжал к нему в епархию, в Лисичанск, в Северодонецк. Мы с отцом Андреем познакомились в Москве, я служил с ним Литургию, когда он был у нас в храме. 

Когда началась СВО и мы узнали об аресте отца Андрея, это стало для нас ударом. Весь храм молился о нем как о родном человеке. Даже если бы я не был с ним лично знаком, все равно бы переживал. Мы были готовы к худшему, но слава Богу все обошлось.

Фото 2 (4).jpeg
Протоиерей Андрей Павленко.
Телеграм-канал хора «Русский Формат»

Нужно было также помогать приходу отца Андрея в Лисичанске. И мы с отцом Серафимом стали организовывать эти поездки. Я всегда знал, что у меня хорошие и добрые друзья, но чтобы настолько! Мы просто не успеваем отвозить всю помощь, которая поступает: генераторы, печки, дрова, еду, одеяла, подушки. Сначала мы ездили на моем автобусе, потом присоединился еще отец Серафим на своей машине. Он очень часто ездит в такие поездки. 

Последняя поездка была на трех грузовых микроавтобусах, плюс с нами была фура с медикаментами. Мы выходим уже на более масштабный уровень помощи. Слава Богу, что мои друзья, духовные чада отца Андрея Павленко, наши прихожане, подписчики отца Серафима воспринимают это очень серьезно и помогают как могут.

Я восхищаюсь активностью некоторых батюшек. У меня есть друг, священник Василий Алфеев, он служит в Ногинске. Он с первых дней в командировке, ездил в ЛНР и ДНР, окормляет военных. Отец Василий трудится в Синодальном отделе по взаимодействию с Вооруженными силами. Ему помогают и священники, и миряне. Это огромная сила.

Мы просто не успеваем отвозить всю помощь, которая поступает

– Батюшка, Вы ездите для того, чтобы просто передать помощь или совершаете Литургии, молебны, панихиды, требы?

– Когда я уезжаю, то беру письменное или устное разрешение у нашего викария и у принимающей стороны. По благословению митрополита я сослужил за Литургией в Луганске, в соборе. В первый наш приезд хор давал концерт в Луганском доме культуры. Потом мы пошли дальше. 

Когда была последняя поездка, мы были с поздравлениями в госпитале. Есть видео, как солдаты воспринимают наш приезд. Люди очень благодарны, что мы их поддерживаем. Приходилось и соборовать, и с кем-то проводить беседы, поддерживать.

Фото 3 (37).jpg

У меня был случай, когда мы первый раз приехали в ноябре с хором и совершили молебен под окном. Когда мы разгружали гуманитарную помощь в одной из больниц, к нам подошла женщина в слезах и попросила помолиться, потому что ее не пускали к сыну в реанимацию. Он не военный, мирный житель, был без сознания после ранения. И я предложил молиться за него под окнами больницы. Я надел епитрахиль, и мы с ней начали кратко, на несколько минут, служить молебен. Женщину это приободрило. Она показала окно палаты, где лежал сын. Мы помолились, я перекрестил ее и осенил крестным знамением окно палаты, где сын ее лежал. Я думаю, что материнской любви и горячей молитве стены не могут быть преградой.

– Вы чувствуете, что люди, помимо того, что нуждаются в предметах первой необходимости, нуждаются и в духовной поддержке? Тем, кто ходил всю свою жизнь в храм, хочется причаститься, пообщаться, услышать слова одобрения и утешения…

– Совершенно верно. Может быть, это даже первостепенный пункт. Обычно мы посещаем города Северодонецк и Лисичанск. Это связано с отцом Андреем, это его родина. Первое время мы помогали непосредственно храму, привозили туда гуманитарную помощь, помогали местным жителям. Я уважаю всех священников, но был просто поражен, насколько бесстрашные священники служат там. Это отец Павел, отец Евгений. Вместе с отцом Андреем они служили в одном храме. Отец Евгений работал санитаром в больнице в то время, когда мы приезжали. 

А отец Павел из Луганска в условиях военного времени какими-то окольными путями приезжал в Лисичанск, чтобы отслужить воскресную Литургию. Летом он оставался там, а когда начались холода, то стало невозможно ночевать. Приходское здание было разбито бомбой, в храме было холодно, генератор не работал, дров не было. В городе тоже не у кого было остановиться, потому что он был полуразрушен. Ему приходилось ездить каждый раз. Но несмотря ни на что, люди ходили в храмы, собирались на панихиды, молились, причащались. 

Понятно, что когда человек несколько дней не ел, то сначала нужно его накормить, а потом уже говорить о духовных делах, но мирные жители и солдаты очень нуждаются в поддержке.

Фото 4 (2).jpeg
Фото: Телеграм-канал хора «Русский Формат»

– Батюшка, что для Вас значит такое служение? Многие новомученики говорили о том, что Бог находится наиболее близко именно в моменты, когда ты буквально в шаге от смерти. Вы чувствуете особую близость Бога, когда приезжаете туда?

– У меня есть примеры священников, которые непосредственно посещают опасные места, такие как отец Василий Алфеев. Я сам не был в эпицентре и честно признаюсь, что не хотел бы попасть туда. У меня семья, четверо детей. Да, линия фронта находится недалеко от тех мест, куда мы приезжаем, в 10–20 километрах. Понятно, что опасность подстерегает везде, могут запустить ракету. 

Такие поездки все равно опасны, ты просишь благословения у родителей, у духовника. Я всегда вспоминаю отца Иоанна (Крестьянкина), как он описывал свои тюремные годы. Когда его спросили, как это было, он сказал, что никогда в жизни не молился так, как тогда. Ты едешь, опасаешься, но, слава Богу, Господь устрояет.

– Матушка с трудом благословила Вас на такое послушание?

– Первый раз пришлось долго ее упрашивать. Второй раз я пошутил и попросил сделать мне подарок, чтобы я съездил еще раз. Я брал благословение у владыки Пантелеимона, советовался с духовником. Жена все понимает, конечно. Это как и в истории с больницами – да, опасно, коронавирус, но что делать? Единственное, что я пообещал матушке – не лезть в опасные места. Мы в основном приезжаем в крупные города с концертом нашего хора «Русский формат» либо просто развозим гуманитарную помощь.

Когда мы первый раз приехали в ноябре, отец Павел сказал: «Как мы рады, что про нас не забыли!» На самом деле это неимоверная поддержка! Только представьте, что 2–3 месяца город штурмовали, обстреливали. Кругом разрушенные здания, сгоревшие дома, трагические судьбы людей… Но визуально самое страшное в местах, где уже прошли бои, – это полная темнота. Это сейчас там появилось электричество, тепло, а первые месяцы было просто темное пятно. Ты едешь и дальше фар ничего не видишь. Редко можно было встретить огонек в каком-то доме, город полностью был просто черным. И когда ты приезжаешь в Москву, видишь все эти огни, то ощущаешь сильный контраст.

Фото 5 (16).jpg
Фото: coollib.net

– Начинаешь особенно ценить тот комфорт, к которому привык.

– Да, начинаешь многое ценить. Особенно когда слышишь от людей, что они несколько дней не ели. Но эта общая беда вдохновляет всех на помощь. Кто-то посещает зону СВО, кто-то трудится на местах. Отклик у людей очень большой. Люди и жертвуют, и сами привозят помощь, и помогают транспортом, ищут любую возможность быть полезными. Ко мне приходят прихожане, которые просят посоветовать священника или волонтера, чтобы помощь была доставлена по назначению. Люди покупают продукты, новые вещи.

Так же, как и во время ковида, пока есть добро и любовь, мир еще будет стоять. Мы это проверили тогда, когда в каждом госпитале было по 200 волонтеров. Их пришло бы и больше, просто врачи уже не пускали. Эти люди приходили после работы в госпиталь безвозмездно помогать. И сейчас люди отдают честно заработанные средства, закупают генераторы, окопные свечи, отдают свое. Мир существует благодаря таким людям. Слава Богу, что они есть. После таких слов хочется верить, что в человеке еще не все сгнило и он еще способен совершать добрые поступки, а не только заниматься ублажением себя.

Люди ищут любую возможность быть полезными

Вы правильно сказали, что опасность дает некий толчок. Мы все потихоньку стали превращаться в сытых и спокойных людей. Но вот начался ковид, и мы поняли, что мир на грани. Ты не знаешь, чем это закончится. Сейчас Россия действительно в опасности, и надо очень крепко молиться за нашу страну, за Церковь, за победу. В этот момент люди начинают понимать, что все не просто так, начинают действовать и помогать. В мирное время тоже были волонтеры, желающие помочь, но не в таком количестве.

фото 6.jpeg

– Святейший Патриарх акцентировал внимание на том, что сейчас не хватает военных священников. Могут ли это быть молодые священники или должны быть опытные, которые знают, как разговаривать с людьми в экстремальных ситуациях? Может быть, это бывшие военные, которые понимают суть человека в погонах? 

– Я видел военных священников и знаю тех, кто у нас в викариатстве этим занимается. Это совершенно разные люди. Определенного шаблона нет. Я считаю, что пока сам не готов и вряд ли моя матушка мне даст благословение стать военным священником. К этому нужно быть морально готовым. Среди военного духовенства есть и монашествующие, и женатые священники. Кадровый кризис, конечно, присутствует. Священников всегда не хватает, и речь не только о военном духовенстве. 

Я бы хотел, чтобы и больничного духовенства было больше, чтобы при каждой больнице был священник. В идеале при каждом полку должен быть полковой священник. Они есть, слава Богу, и молодые, и уже люди в возрасте. Но все зависит от личного желания человека, и не важно, сколько тебе лет, служил ли ты в армии.

Беседовала Наталья Шатова

Размер пожертвования: рублей Пожертвовать
Комментарии
Написать комментарий

Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.

Введите текст с картинки:

CAPTCHA
Отправить