Главная > Журнал > Бог и человек > 50 слов для обозначения снега

50 слов для обозначения снега

Иерей Стивен Фриман

Распечатать

Размышления о духовной жизни

У коренных народов Аляски и Крайнего Севера существует более 50 слов для обозначения снега и около 180 слов для описания снега со льдом. Существует отдельное слово для мягко падающего снега и для такого, что хорош для езды на санях. Есть также слова, означающие лед, который держится год за годом, и лоскутный слой кристаллов, который образуется, когда море начинает замерзать. Другое значение слова «лед» – это лед с дырочками, как швейцарский сыр. Причина, конечно, проста. Если информация о снеге и льде является вопросом выживания, люди развивают словарный запас, чтобы он стал достаточным для удовлетворения их потребностей. У них также развивается острое чутье на снег и лед. Они не видят лучше и не отличаются от других, но они обращают внимание на определенные вещи, которые другие проигнорируют.

Эту простую реальность можно также применить к словам, касающимся нашей духовной жизни. Современный язык может проводить различие между телевидением высокой и сверхвысокой четкости. У нас даже есть слова для обозначения субатомных частиц. Но современный язык чрезвычайно беден своим духовным словарем. Наша культура была захвачена идеями и концепциями психологии, вытеснив целый словесный пласт человеческого опыта. Некоторые слова классического христианского опыта исчезли задолго до наступления Нового времени (и это уже другая история).

Там, где слова отсутствуют, способность воспринимать снижается. Язык и восприятие работают вместе. Есть много вещей, которые вы не можете увидеть, пока вас не научат их видеть. Наличие слов для обозначения таких вещей – часть процесса научения видеть.

Ключевым словом классического христианства является греческий термин «nous» и его прилагательная форма «noetic». Западные переводчики ранней поры обозначили этот термин как «intellectus» (с лат. «понимание, восприятие»), что в его английской форме просто неверно. Современные переводчики по-разному переводят его – как «ум» или «сердце». Но ни то, ни другое не является точным, и оба значения могут вводить в крайнее заблуждение. Все чаще некоторые авторы просто предпочитают использовать это слово в его первоначальной форме (это и мое предпочтение).

Все вышесказанное было введением. В нашем современном словарном запасе нет подходящего слова для обозначения того, что святые отцы имели в виду, когда писали о «ноэтическом» (буквально от «noetic») восприятии или когда говорили, что «ум должен войти в сердце» (очень важная и распространенная фраза). Но это не означает, что эти вещи недоступны нам, а лишь указывает на то, что это существующая реальность, которую мы в значительной степени игнорируем, например, как невероятное разнообразие снега и льда. Она есть, но мы этого не видим.

Наша культура отстаивает интеллект. Мы считаем себя намного более выдающимися, чем те, кто жил в прошлом, и, безусловно, более осведомленными и понимающими процессы и реалии окружающего нас мира. Короче говоря, мы думаем, что мы самые умные люди, которые когда-либо жили на земле. Но фактически мы сузили фокус нашего внимания и, вероятно, являемся одними из наименее осведомленных людей, которые когда-либо жили.

Наш сокращенный фокус восприятия в основном ограничивается двумя аспектами: критическими способностями и эмоциями. Критические способности в основном анализируют факты, сравнения, оценки, меры и т. д. Эмоции проходят через различные виды удовольствия и боли, в основном в сочетании с критической способностью максимизировать удовольствие и минимизировать боль. Такой способ познания мира во многом является результатом жизни в культуре потребления. Мы не только потребляем вещи – мы постоянно находимся под потоком информации, ориентированной исключительно на потребление. Мы потребляем все. Информация сейчас – это больше, чем только информация, это информация для целей потребления. Даже религиозные понятия управляются потреблением. Нам «нравится» или «не нравится» Церковь, мы считаем ее полезной или не интересной для себя.

Но понятие «nous» – это не способность потребления. Это способность восприятия, особенно духовного восприятия. Современная борьба за познание Бога часто терпит поражение, потому что люди совершают ее как потребители. Истинного и Живого Бога нельзя ни употребить, ни узнать с помощью инструментов потребления. Потребительское христианство пропагандирует свой опыт и свои идеи о Боге. Но все это имеет мало или совсем ничего общего с Самим Богом.

Современная борьба за познание Бога часто терпит поражение, потому что люди совершают ее как потребители

Иногда я использую кинестетические переживания, чтобы описать понятие «nous». Наши знания о вождении велосипеда не являются критическими. Вы не можете придумать свой путь к познанию верховой езды. Игра на пианино – схожий опыт. Я ссылаюсь на эти формы физических умений, чтобы указать на тот факт, что у нас уже есть некоторый опыт знаний вне потребления. Интересно, что кинестетические знания находятся не только в голове. Мои пальцы «умеют» играть на пианино. Все мое тело едет на велосипеде.

Святые отцы часто помещают свой ум в сердце – в физическое сердце. Под этим мы должны понимать, что познание «ноэтического» опыта простирается далеко за пределы мозга и в более общем плане покоится в самом центре нашего тела, во всех фибрах нашего существа. Самое главное, что это не часть критической способности. Это средство восприятия и познания, но не средство суждения, взвешивания, измерения, сравнения и т. д. Оно гораздо ближе к наблюдению (хотя большинство современных людей занимаются только потребительским наблюдением).

Владимир Лосский, великий русский богослов ХХ века, говорит: «Знание дается нам через веру, то есть через нашу совместную приверженность присутствию Того, Кто открывает Себя. Следовательно, вера – это не психологическая установка, а наша преданная верность Богу. Это онтологические отношения между человеком и Богом, внутренне объективные отношения…»

«Совместная приверженность» – ключевая фраза в этом описании. Это умственное осознавание, не выходящее за рамки того, что оно наблюдает. Это сочувственное наблюдение, в котором мы сами открыты и уязвимы для того, что мы воспринимаем.

Приведу пример. Вы встречаете незнакомца. Самый распространенный подход – немедленно задействовать критическую способность. Мы делаем наблюдения и суждения почти мгновенно. Эмоциональные импульсы могут подтолкнуть нас к немедленному принятию решений. Мы можем реагировать настороженно, быть скептически настроенными, заинтересованными или нет. Во многом мы «потребляем» незнакомца.

Вместо этого представьте, что вы встречаете незнакомца и полностью прекращаете суждения ума. Вы не сравниваете их, не классифицируете и не измеряете их каким-либо образом. Вы максимально воздерживаетесь от эмоциональных реакций. Скорее, вы просто внимательны, наблюдаете за ними с осознанием, которое не осуждает. Представьте себе в то же время, что вы не только наблюдаете за ними таким образом, но и полностью задействуете свою собственную готовность смотреть на них с симпатией, в то же время желая позволить им войти в свою жизнь. Это то, что Лосский подразумевает под «совместной приверженностью». Один из способов практиковать ее – это просто сказать «да». И еще одно слово, обозначающее «совместную приверженность», – это «любовь».

Но как все это осуществляется по отношению к Богу?

Бог – не статичный объект. Он является Личностью и поэтому действует свободно. Мы можем узнавать или воспринимать Его, потому что Он открывает Себя. По большому счету, люди в нашей культуре ищут Бога, которого можно познать критическими способностями. Короче говоря, мы хотим Бога, которого мы можем потребить. Он мне нравится? Я хочу Его? Я выбираю Его? Это в значительной степени достигается путем подмены Самого Бога идеей Бога.

Люди в нашей культуре ищут Бога, которого можно потребить

Хочу высказать пару замечаний, которые могут оказаться полезными. Я прекрасно понимаю, что многие могут переживать некоторое разочарование, когда «переживание Бога» кажется неясностью или полным Его молчанием. Я думал об этом на протяжении многих лет и думаю, что часто люди ожидают не того, что нужно. Мы ожидаем какого-то «божественного» опыта: голоса, видения или чего-то, имеющего достаточно существенного содержания, чтобы придать ему нечто большее, чем смутную субъективность. То, как многие люди говорят о познании Бога, часто звучит так, будто у них есть что-то, чего у нас нет, и мы не знаем, как это получить. Однако я думаю, что большинство людей не «знают» Бога. Они верят в Него и часто любят саму идею. Со временем идея кажется вполне реальной, но их опыт в значительной степени остается неизменным.

Интересно, что святые отцы (особенно на Востоке) много говорят о познании Бога и они помещают его в первую очередь в сферу «божественных энергий». Этот язык нас также может вводить в заблуждение, потому что мы часто думаем о нем в терминах «нетварного света», о котором говорит святой Григорий Палама. Однако это крайне редкий опыт. Эти «энергии» можно перевести как «дела» или «действия» Бога. И доктрина Церкви состоит в том, что энергии Бога и Его сущность едины. Действия Бога неотделимы от Него, они также являются Самим Богом. Именно так рассуждает об этих «энергиях» святой Дионисий Ареопагит. И основной пример «энергий», который он приводит, находится в Провидении Бога – Его творении и поддержании всего сущего через Его добрую волю. Размышляя об этих вещах, он описывает их как «Theoria Physike» («естественное созерцание»).

Когда кто-то говорит мне, что у него нет опыта познания Бога, мне хочется сказать этому человеку, что он получает этот опыт все время, всегда и везде. Но мы критически отвергаем этот опыт, потому что мы пришли к принятию ложного представления о вселенной – будто она существует сама по себе и не требует никаких других ссылок, кроме самой себя, чтобы быть понятой.

Когда мне говорят, что у него нет опыта познания Бога, мне хочется сказать, что этот человек получает его все время, везде

Мой собственный опыт в основном состоит именно из такого «естественного созерцания», поскольку я научился обращать внимание на все как на проявление доброй воли Бога. Именно благодаря этому опыту я понял, что практика всегда и за все благодарить является ключевой. Такой подход к миру позволяет нам видеть красоту и добро, ведь это проявления Божественной энергии.

Практика всегда и за все благодарить является ключевой. Такой подход к миру позволяет нам видеть красоту и добро

Мое христианское убеждение состоит в том, что вся эта доброта и красота, добрая воля Бога, проявленная в творении, стала плотью и поселилась среди нас. То, что я созерцаю в творении, является отражением Логоса, через Которого оно было создано. И Логос стал человеком в Боге, Человеке Иисусе Христе. Он дает звучание и движение тому, что в противном случае могло бы показаться «немой» вселенной. То, что говорит Иисус, ежеминутно эхом отражается во всем, что нас окружает.

Я знал женщину, которая считала себя неверующей, хотя была готова поверить. Ее муж стал приводить ее в мой приход. Какое-то время она честно приходила. Однажды она попросила меня встретиться и рассказала свою историю. Со слезами она сказала, что была в церкви во время службы. Она смотрела на икону Христа. «Почему я Тебя не знаю?» – тихо спросила она. «А потом я сразу же узнала…» В ее случае не было аргументов, никаких обещаний опыта, однако была «совместная приверженность». Ее вопрос не был критическим и экзаменирующим. Во всяком случае, это была мольба любви, хотя у нее было мало надежды на ответ…

Святоотеческая традиция использует два других слова, которые важны для нас в данном контексте. Одно из них – «исихия», что значит «тишина» или «спокойствие». Второе – «непсис», которое часто переводится как «трезвение» или «внимательность». Это выражения, описывающие тишину и внимание, которые обычно требуются разуму, чтобы воспринимать то, что его окружает. Однако такая тишина – не совсем то же самое, что просто тишина и покой. Это также указывает на то, что мы должны воздерживаться от различных повесток дня. «Непсис» – это внимательность, которая не дает уму рассеиваться от различных страстей (гнева, похоти, жадности, зависти и т. д.).

Мы можем познать Бога, потому что Он желает заявить о Себе. Но интеллектуальная жизнь сама по себе не является техникой. Она просто описывает правильное основание для духовной жизни. Таким образом, читаем ли мы Священное Писание, молимся ли, посещаем ли службу или просто пребываем в неподвижности, мы активно и тихо предлагаем себя Богу. Не следует ожидать, что это автоматически даст какой-то замечательный результат (это не техника). Но если мы занимаемся всем этим с правильно настроенным умом (духовно, нептически, по-исихастски), мы действительно учимся воспринимать Бога. Мы учимся осознавать то, что воспринимает наш ум.

Это, конечно, гораздо успешнее усваивается с хорошим духовным руководством (например, от священника или монаха, или кого-то, кто знает эти вещи). Многие люди просто натыкаются на это, и у них нет слов для описания, что совершенно естественно.

Если бы христианин мог практиковать то, что помогло бы воспитать этот аспект его жизни, в первую очередь, это должно было быть воздержание от потребительства нашей культуры. Она учит нас привычкам, которые очень разрушительны для нашей души. Вместо желания обладать чем-то еще, мы должны проявлять щедрость и доброту и отдавать себя в заботливые руки Бога, а не духу покупок. Вы не можете служить Богу и маммоне.

На православном богослужении присутствующие часто слышат, как священник или диакон возглашают: «Премудрость, прости!» Действительно, давайте сосредоточимся и послушаем.

Перевела с английского Александра Калиновская
Сайт Ancient Faith