Главная > Журнал > Бог и человек > Православная Швейцария

Православная Швейцария

Священник Авив Салиу-Диалло

Распечатать

История священника Авива Салиу-Диалло

Священник Авив Салиу-Диалло служит в Швейцарии. Он клирик прихода святой великомученицы Варвары в городе Веве (РПЦЗ). Отец Авив жил в России, полюбил русскую литературу, обрел веру и нашел настоящую любовь. Батюшка, говорящий на трех языках, рассказал о студенческих годах, о жизни священника в Европе и о том, что значит служить у Престола Божия.

– Отец Авив, почему вы выбрали для учебы именно Санкт-Петербург?

– Я хотел изучать именно русский язык и русскую литературу. Потому и хотел учиться в России, а в Санкт-Петербурге – потому что это место действия многих любимых мною романов. И еще потому, что моя учительница по русскому языку здесь, в Швейцарии, была из Петербурга и говорила, что в этом городе самый чистый литературный язык.

– Говоря о любимых романах, вы имеете в виду Достоевского?

–Да, например «Преступление и наказание», но также и повести Гоголя и многие другие романы, конечно.

– Каким вам запомнился Петербург в годы вашего студенчества?

– Когда я вернулся в прошлом году, я заметил, насколько город вырос. Тогда я жил у метро «Пионерская» – там матушка жила, – и эта станция была конечной, а сейчас это середина линии. Вот так город вырос.

У меня очень светлые воспоминания о центре, о том, как мы гуляли, ходили по паркам и по Невскому проспекту; и конечно, самые теплые воспоминания о Васильевском острове, где мы учились, и о храмах, которые здесь расположены.

– А как произошло знакомство с Православием?

– Не в России. Я приехал в Россию еще не крещенным, но я уже готовился к Крещению, и кроме интереса к литературе был интерес к богослужению, к пониманию его – собственно этот интерес был одной из главных причин изучения русского языка. Так что первое знакомство с Православием было в Швейцарии. Меня впечатлили романы Достоевского, особенно «Идиот» и «Братья Карамазовы», герои которых, как старец Зосима, были примерами русской святости и духовности. Я читал эти романы в кризисный момент поиска Бога, и надо было выходить из этого состояния. Читая романы Достоевского, я пришел постепенно к выводу, что только христианство может спасти меня. Углубившись в них, я понял, что не какое-либо христианство, а именно православное христианство мне нужно и что среди различных конфессий объективную истину мы находим только в Православной Церкви. Как говорит апостол: «один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф. 4: 5). Поэтому я старался как можно больше узнать о Православии. После первой Литургии, где красота пения, облачения и всего дивного порядка богослужения глубоко тронули мою душу, я сразу решил, что хочу стать православным.

Через некоторое время я пришел в храм и познакомился сначала с одним добрым грузином, который показал мне все в самом храме, а потом познакомил со священником отцом Адрианом (Эчеваррия) – обращенным в Православие местным швейцарцем. Начались наши катехизаторские беседы, ведущие к моему Крещению. Процесс обращения оказался довольно длительным: я крестился через два года после нашей первой встречи – в 2005 году.

– Получается, это русская литература повлияла на ваше мировоззрение?

– Да. Я увидел, что, в отличие от классиков литературы Англии, Америки, Франции, выдающиеся русские писатели XIX–XX веков в основном были верующими. И это поразило меня: оказывается, можно иметь и творческий дух вместе с духом христианства, то есть не отрицать Христа ради творчества.

– Действительно, например Генри Миллер, другие американские писатели – совсем иного мировоззрения…

– Да, кстати, Генри Миллер очень любил русскую литературу – именно как поэт. И хотя у него было другое мировоззрение, он подтолкнул меня, можно сказать, к чтению русской классики.

– Отец Авив, а кто из священнослужителей оказал на вас влияние в годы студенчества в Санкт-Петербурге?

– В Петербурге я жил в общежитии на Василевском острове и почти сразу стал ходить в Андреевский собор, все его священники укрепляли мою веру, мою жизнь, но особенно мой духовник протоиерей Андрей Битюков, с которым я долго беседовал во время его дежурств и на исповеди. Он участвовал в моей подготовке к Крещению. Потом, уже как крещеный раб Божий Авив, я продолжал ходить к нему за советами и на исповедь все мои годы в России. Он для меня пример любящего пастыря, любящего отца, чуткого собеседника, он готов всех выслушивать и всегда находит время и мудрое слово для прихожан. Я до сих пор советуюсь с ним. И еще – протоиерей Александр Тиманков, который вел взрослые катехизаторские беседы, и настоятель протоиерей Михаил Мокрополов, чьи проповеди всегда вдохновлял меня, повлияли на меня. И через них – через священнослужителей Андреевского собора – и отец Василий Ермаков повлиял на меня – повлиял через своих духовных чад, хотя я и не попал к нему на исповедь и на беседу. Он был образцом стойкого, непоколебимого служителя Христова.

– Когда вы впервые осознали, что хотите стать священнослужителем?

– Я почувствовал призвание к священству, когда мне было около 20 лет. Я еще не знал о Православии и готовился принять католичество и имел желание стать католическим священником. В итоге я не стал католиком и на время ушел от пути священства; можно сказать, забыл, что такие чувства даже были когда-то, пока я снова не стал верующим, на этот раз в Православной Церкви.

Тогдашний Женевский епископ Михаил (Донсков) при первой встрече с ним спросил меня, узнав, что я живу в Петербурге: «Почему ты не учишься в семинарии?» Он как бы намекал на то, что я должен стать священником. Я, конечно, сомневался, но с этого момента начал серьезно думать об этом пути, хотя в итоге так и не поступал в семинарию. А спустя три месяца, как я вернулся в Швейцарию, случилось убийство отца Даниила Сысоева. Я был поражен мученической кончиной отца Даниила, и тогда начал учиться заочно на миссионерском курсе с целью стать миссионером. В это время я намного глубже стал изучать нашу веру. Два года спустя владыка Михаил постриг меня в чтеца, а через шесть лет – в 2019 году – я был рукоположен в диакона, затем, через три месяца, в священника в храме великомученицы Варвары епископом Вевейским Александром (Эчеваррией), который раньше был иереем Адрианом, крестившим меня.

– А как ваши родственники, родные и близкие отнеслись к тому, что вы решили стать священнослужителем?

– Все мои родственники поздравили меня, хотя никто из них, кроме тех, что со стороны жены, не является православным. Они хорошо отнеслись к этому событию, это было то, что я желал и к чему шел. Они толерантно относятся и к другим религиям, поэтому спокойно приняли эту новость. Конечно, может быть, они не осознавали, какие трудности могут возникнуть в жизни священника и в целом, какой крест нужно нести.

– А трудности какого порядка?

– Например, у меня не всегда получается хорошо совмещать работу и священство. Бывают трудности с исповеданием нашей веры на работе, например, да и в обществе в целом нас не очень понимают.

– Вы имеете в виду, что в большом европейском городе на православного священника могут среагировать негативно?

– Я не могу сказать, что есть явная опасность. Зато мы знаем, что мир нас ненавидит, потому что Христос избрал нас от мира (см.: Ин. 15: 19). Думаю, что если мы действительно следуем за Христом, то рано или поздно у нас будут неприятности и трудности. Впрочем, всё ради Бога и во славу Его.

– Я правильно понял: вам приходится еще где-то работать?

– Мне нужно работать. Я преподаю английский язык в разных языковых школах и даю частные уроки, а матушка преподает русский язык. В Европе почти все священники вынуждены совмещать священство и работу.

– В России священник в основном занимается служением у Престола Божия. В Европе и Америке священнослужители такого позволить себе не могут?

– У нас это возможно только монашествующим, а когда у человека семья – это намного сложнее.

– Отец Авив, а вы помните свою первую встречу с вашей будущей женой в Петербурге? Как это случилось?

–Да, мы с матушкой Лидией учились вместе на одном отделении русского языка как иностранного в университете. И, наверное, мы сблизились во время практики, когда студенты больше проявляют себя, свои характер и способности. Мы начали общаться. Надо сказать, что до этого я молился у мощей святого праведного Иоанна Кронштадтского на Карповке, чтобы Бог послал мне верующую жену. Вот после этой молитвы мы познакомились, но это было немножко не то, что я ожидал. Она была крещена в греко-католической церкви. Но я видел, что она очень добрый человек, верует в Бога. Вскоре она приняла Православие. Так что, несмотря на мое первоначальное сомнение, она оказалась тем даром, вымоленным у Бога, матушкой Лидией, которая сейчас рядом со мной в служении.

– Вам удается проводить достаточно времени с семьей, с матушкой? Как вообще у вас со временем?

– Здесь, в Европе, ситуация, как я уже говорил, другая, чем в России. Священнослужители в основном работают. Люди живут далеко друг от друга, и невозможно устраивать богослужения каждый день, поэтому мы служим не столько, сколько хотим. Иногда служу в Женеве, иногда во Франции. Но несмотря на то, что мы меньше служим, все равно мало времени остается на семью. Хотя, конечно, можно найти с Божией помощью выход из этого положения. Например, у отца Эмилиана из Женевы трое сыновей, и они приходят на службу со своим папой и прислуживают в алтаре. Так что они молятся вместе в алтаре. Бывает, что на дежурство я езжу с моей дочерью, и когда нет людей в храме, мы пьем чай и проводим время вместе.

У нас с матушкой двое детей: дочери Софии 9 лет, а сыну Леониду 4 года, так что он пока не прислуживает в алтаре, но надеюсь, что, когда ему исполнится 7–8 лет, он будет рядом со мной.

– Отец Авив, ваша специальность – преподаватель русского языка как иностранного. Вам это помогает в вашем служении?

– Конечно. Знание русского языка необходимо в Русской Православной Церкви Заграницей, и не только для того, чтобы служить на церковнославянском, но и для того, чтобы проповедовать, чтобы принимать исповедь. Не все наши прихожане и гости прихода знают французский, да и для других легче разговаривать на своем родном языке. Помогает моя специальность и в моей работе преподавателем английского.

– Вы ведь владеете тремя языками?

– Основные три: английский, русский и французский, но я понимаю немного немецкий и сербский, также греческий, но не владею ими свободно.

– В России сейчас некоторым хочется перевода богослужений с церковнославянского на современный русский язык. Вы, как иностранец, что думаете по этому поводу? Тем более что вы блестяще знаете русский и церковнославянский языки…

– Насчет того, что блестяще, спасибо. Я знаю, что благословляют в определенных условиях служить на русском. Но думаю, что в наших условиях – в русском зарубежье, – где народ уже привык к церковнославянскому, будет тяжело переходить на современный русский язык. Тем более что церковнославянский возвышает наш ум от обыденной жизни к жизни горней, потому что этот язык ассоциируется только с Церковью и богослужением. Более того, очень много молитв и песнопений мы знаем наизусть и понимаем только на церковнославянском. И последний очень важный аспект: наши прихожане не только франкофоны из Швейцарии и русские, но также люди из Сербии, из Болгарии и других славянских стран, они лучше понимают церковнославянский, чем русский. Это общая славянская традиция.

– А кто из русских святых особенно близок вам?

– Кроме праведного Иоанна Кронштадтского, блаженная матушка Ксения Петербургская близка. Мы в общежитии жили рядом со Смоленским кладбищем, где часовня с ее мощами. Я часто имел возможность молиться там и получать помощь от Бога. Святитель Лука Крымский очень близок. Когда я готовлюсь к проповеди, обязательным чтением являются его проповеди, они исполнены мудрости и при этом простоты. Так же я очень почитаю Оптинских старцев. Я смог один раз съездить в Оптину, и конечно, эта поездка оставила сильное впечатление. И также читаю их мудрые слова, которые доступны всем и ведут нас к добродетелям.

– Каким христианским святыням можно поклониться в Швейцарии?

– Здесь есть места, связанные с Древней Церковью, до раскола с Римом, и с ранними христианскими мучениками, главными я бы назвал Фивейский легион: тысячи мучеников, руководимые святым Маврикием, пострадали за Христа. Можно поклониться их мощам в городах Сен-Морис (назван в честь святого мученика Маврикия), Цюрих, Золотурн. Есть святыни, связанные с русской эмиграцией. Есть знаменитый Суворовский крест – расположен на месте, где фельдмаршал Суворов перешел Альпы. Есть храмы Русской Православной Церкви Зарубежом; в Женеве храму 150 лет, в Веве – 140 лет. Оба храма с богатой историей русской эмиграции, в них служил, например, святитель Иоанн Шанхайский. В женевском храме Воздвижения Креста молился Ф.М. Достоевский, здесь же крестили, затем отпевали его дочь – младенца Софью. И в обоих храмах хранятся мощи святых древней Церкви.

Со священником Авивом Салиу-Диалло
беседовал Никита Филатов

Священник Авив Салиу-Диалло 21 декабря 2020

Издательство
Сретенского монастыря