Молодежь и Афон

Мы живем в начале XXI века, в эпоху – я думаю, что вы согласитесь со мной – большой ревизии старых жизненных ценностей, больших перемен на многих уровнях знаний, которые увлекают человека в своем течении, и он часто не может к ним приспособиться. Открытия, изобретения, новые теории, новые нравы, новый дух, новая эпоха. Все новое, измененное, модифицированное, пионерское, оригинальное, невиданное до сих пор. Многие люди, еще не пожилые, возвращаются к традициям, к урокам истории, к священному прошлому, к невинной, чистой, мирной религиозности. Одно недавно проведенное исследование под названием «Религиозность XXI века» показывает, что греки являются самыми религиозными людьми в Европе и занимают восьмое место в мире. Это исследование уточняет, что ученые изучили веру людей в священном и божественном виде, несмотря на частые посещения богослужебных мест. Есть одно такое место, где на протяжении более тысячи лет поддерживается порядок одного и того же образа жизни без особых волнений, опасных переживаний, перемен и испытаний; одного утвержденного, неизменного, тихого, испытанного, мирного, трезвого, красивого, спокойного образа жизни.

Поэт, лауреат Нобелевской премии и журналист Кристофер Мерилл приехал из США в Сербию в качестве военного корреспондента, а оттуда отправился на Святую Гору Афон. В своей книге «Поездка на Афон» он искренне признается: «Я достиг критической фазы в моей жизни, в браке, на работе, со здоровьем. Этот кризис я пытался преодолеть с помощью древней религии. Таким образом, моя поездка на Афон, заметки о моих путешествиях в мир православного монашества являются описанием малоизвестного места для западного мира и являются для меня духовным соизмерением. Я обошел весь полуостров, посетил двадцать монастырей и десятки других мест, но я не ожидал, что моя встреча с чужой и одновременно близкой мне традицией потрясет меня. Тем не менее, Литургия, иконы, монахи, паломники, пейзажи и легенды, все это усилило во мне потребность создать более тесные отношения с Богом...»

Ежедневно много людей из Греции и других стран едут на священную гору Афон. Их так много, что Священный Кинот на Афоне был вынужден ограничить число приезжающих паломников, и желающие посетить Афон должны сделать предварительную резервацию, чтобы переночевать в том или ином монастыре. Среди паломников много молодых людей, которые приезжают на Афон в течение всего года.

Сегодня у современной молодежи много интересов, они испытывают беспокойство, тревогу, имеют проблемы. Они задают вопросы архондарям. Сначала они неуверенно ведут себя в храме, с раннего утра следят за богослужением, целуют древние иконы, честные мощи, руки досточтимых беловласых старцев, живущих в аскезе. Они уезжают, если не с энтузиазмом, но в любом случае глубоко задумавшиеся о духовных вещах. Они спешат снова приехать на Афон. В следующий раз они чувствуют себя уютнее и увереннее. Они хотят говорить о смысле и цели жизни, исповедуются. Встреча с каким-то духовным старцем является важным моментом в их жизни. Старец Софроний (Сахаров) говорил: «Один старец компенсирует тысячи страниц из книг». Простота, снисходительность и искренность старцев обезоруживают молодежь.

«Один старец компенсирует тысячи страниц из книг»

У молодежи способность воодушевляться истиной, быть глубоко привлеченными к истине и правде. Когда они находят ее, то поклоняются ей, следуют за ней независимо от их возможных отклонений. 

– Паломническая поездка на Афон, – говорил один молодой человек, – была для меня откровением одного из аспектов Православия, о котором я никогда не знал и не представлял себе его.

Его очаровало богослужение, спокойствие монахов. Не будут же они просто так сидеть в горах в безмолвии и охранять монастырские стены. Монашеский образ жизни тронул его. Он не мог объяснить причину своего умиления. 

– Что-то переломилось во мне. 

Он начал думать и говорить, что Господь не такой уж далекий, неземной, тайный, страшный и безжалостный.

Каждый день жизнь монахов начинается и заканчивается в храме. Храм расположен в центре монастыря, скита, кельи, жизни монаха. При свете лампад и свечей, с византийскими песнопениями и умилительным чтением «каждый вечер, утро и обед», в течение многих часов стоя в стасидиях, с четками в руках они призывают Божию милость. Часто всенощные бдения сопровождаются пространными красивыми песнопениями, которые заканчиваются бескровным Божественным священнодействием, и все монахи причащаются Пречистых Таин. 

Храм расположен в центре монастыря, скита, кельи, жизни монаха

Однажды два студента в первый раз в своей жизни провели всю ночь в храме Ставроникитского монастыря. Когда бдение закончилось, и они вышли во двор, чтобы пойти в общую трапезную, игумен спросил их:

– Дети мои, как вам видится бдение?

Студенты ответили ему вопросом на вопрос: 

– Вам не тяжело всю ночь быть на бдении?

– А вам не тяжело всю ночь проводить на дискотеке? – Спросил настоятель монастыря.

– Мы там развлекаемся, – ответили они.

– И мы развлекаемся, – сказал игумен, – забавляемся: это наши празднества. Послушайте, дети мои, – продолжил он, – что делает младенец девять месяцев в утробе матери? Он растет. И мы растем в Церкви, и иногда сами этого не понимаем.

Божественная Литургия не заканчивается возгласом «Молитвами святых отец наших...». Она продолжается в монашеских кельях, в молитвенной жизни, в постоянном разговоре с Богом – менее известным и менее любимым делом в миру, – невидимо, тайно, молчаливо, но значимо, полезно и благотворно. Часто говорят, что в некоторой степени монахи «профессионально молятся». Они также молятся за тех, кто не хочет или не может молиться. Монахи молчат, потому что у них идет постоянный разговор с Богом. Только молитвенное дело монахов делает ценным их уход от мирской жизни. Если мы верим в существование Бога и в Его слова, то молитва святых продлевает благодать и милость Преблагого Бога, и это поддерживает мир, а не супероружие сверхсил. Большой ценностью является смиренная молитва монахов, даже если мир этого не понимает.

Божественная Литургия точно не заканчивается возгласом «Молитвами святых отец наших...». Она не заканчивается в монашеских кельях, а продолжается в послушаниях (на греческом языке – διακόνημα). Это означает диакония, служение – один монах служит другому, и все вместе служат Богу. Нет высшего и низшего послушания. Игумен монастыря является первым среди равных. Все носят одинаковые рясы, которые являются служебным «фартуком» диаконии, а не одеждой, отличающей игумена от других монахов, или признаком какой-либо власти. Послушания могут возлагается на годы и могут быть возобновлены, если есть серьезная причина «прервать» их. В монастыре все равны: и секретарь, и мойщик посуды на кухне. Таким образом, здесь нет конкуренции, стресса, смятение. Паломник чувствует, что Бог присутствует во всех аспектах жизни общежительного монастыря – как в соборе, так и в келье, в магернице (монастырской трапезной), в хлебопекарне, в лесу и в складских помещениях, везде и всегда.

Как говорит один современный старец, паломник в одном афонском монастыре, «монахами становятся люди, у которых есть глубокое чувство усыновления Богом-Отцом, и они не притворяются чем-то или кем-то, добродетельным или мудрым, но они подвизаются, чтобы неизменно достичь беспечности и наивности сердца и доверия Промыслу Божию и покровительства Пресвятой Богородицы».

Мы были знакомы с таким беспечным, простым, смиренным старцем, достигшим огромного доверия ко Христу и к Пресвятой Богородице. Он был родом из Ризокарпасо, из оккупированной Турцией части Кипра. Он приехал на Афон, когда полуостров в то время также находился под властью Турции. Он умер 12 лет тому назад в возрасте 106 лет. Он жил на Афоне 80 лет и выезжал со священного полуострова один или два раза в своей жизни, чтобы поехать в паломническую поездку в Иерусалим. Он 80 лет не ел мяса и приготовленную пищу и столько же лет не видел женщин. Он был очень здоровым, сдержанным, умным и очень хорошим человеком. В 103-летнем возрасте старец поднялся по лестнице на крышу своей каливы и отремонтировал ее. 

– Все, чего я прошу у Пресвятой Богородицы, Она посылает мне, – говорил он. – У меня есть Ее икона, «Экономисса» («Домостроительница»), и Благословенная помогает мне. Вот сейчас я хотел попить воды, и ты принес мне ее. 

Однажды приехали два друга из Афин, молодые люди, главы семей, и спросили меня: 

– Есть ли еще такие старцы, о которых повествуют Патерик и «Добротолюбие»? 

– Да, есть, – ответил я им и привел их к старцу-монаху Иосифу Кипрскому. В то время ему было 105 лет. Он лежал и молился по четками. 

– Геронда, это господа, приехавшие из Афин, – сказал я ему, – и они пришли, чтобы получить ваше благословение.

Он сказал им два или три слова и дал понять, чтобы мы уходили. Уходя, молодые люди сказали старцу:

– Геронда, у нас много проблем, пожалуйста, молитесь о нас!

– Я буду молиться, – ответил он, – но, чтобы молиться о вас, я попрошу у вас денег.

Мне было очень стыдно, я был смущен, не знал, что сказать. Я пытался оправдать его и не понимал, почему он это сделал. Разве для этого я привел этих молодых людей к святому человеку, чтобы он попросил денег за молитву? Он был из тех людей, которые не очень хорошо знали стоимость денег и не придавали им большого значения. На следующий день, когда я пришел к нему, он сказал мне:

– Батюшка Моисей, не приводи ко мне больше людей, для того чтобы они меня почитали. Я просил у Бога, чтобы Он чтил меня в другой, а не в этой лживой жизни.

Я был изумлен. Ему стало стыдно перед паломниками, когда он просил денег, которых никогда не имел и никогда не любил, и привел в смущение и меня. Разве я посмею снова привести к нему людей? Он разрушил представление о себе как о великом подвижнике. Он разрушил свой «фасад». Кто из нас может так поступить? Он был смиренным. Его не интересовало, что подумают о нем люди, а интересовало то, что скажет о нем Господь. Когда я рассказал об этом своим друзьям, они остались безмолвными...

Одной из причин, почему я стал монахом на Афоне, были эти простодушные старцы. Тридцать пять лет тому назад, когда я был молодым и впервые поехал на Афон, они произвели на меня сильное впечатление – их невинность, неподдельный этос, прекрасное выражение лица, простота, сильная вера, терпение, полное предоставление себя в руки Божии и Покрову Пресвятой Богородицы. Их молчаливое и скромное присутствие всегда было удивительным. Они мало разговаривали, не просили многого и редко раздражались. Многие получили утешение от этих блаженных старцев. Они бросили тяжелый якорь на берегах Афона, и никакая волна не смущала и не раздражала их. Они проявили большое понимание к нам, молодым людям. Чем больше мы их узнавали, тем больше уважали их. Мы оценили большие трудности, через которые они прошли.

Одной из причин, почему я стал монахом на Афоне, были эти простодушные старцы

Возрождение и обновление Афона началось после 1970 года, с приходом духоносных старцев – учеников более пожилых опытных старцев, носителей исихастской традиции, которые привлекли на Афон много молодых людей, жаждущих духовного прогресса и стремящихся к добродетелям. Образование не было обязательным элементом и не считалось необходимым качеством, оно просто показывало сознательное стремление к монашескому пути. Они стали монахами, не потому что потерпели неудачу в миру, не потому что ненавидели мир, не потому что им нечего было делать или ничего лучшего они не могли сделать в миру. Наверное, они могли бы преуспеть в миру, но добровольно покинули мир, стремясь к более высокой духовной жизни. В любом случае, их уход из светской жизни заставил окружающих людей задуматься, и позже это оказало на них благотворное влияние.

Я думаю, что создался аутентичный монахолюбивый и афонолюбивый дух. Были основаны Ассоциации друзей Святой Горы Афон в Греции и за рубежом. Но больше всего на духовную жизнь повлияла подлинная церковная жизнь, далекая от сухой порядочности некоторых религиозных организаций и морализма некоторых консервативных пуритан. Люди узнали о четках не как об обереге, талисмане или украшении, а поняли их предназначение – чтобы в смиренной молитве излилась милость Божия.

Святая Гора Афон находится на первом месте в обновлении литургической, аскетической и исихастской традиции

Созданию этого духа способствуют афонские метохи, расположенные по всей греческой земле, выезды из Афона духовников-исповедников, проповедников, певчих, честных мощей и святых икон. Современные афонские Патерики издаются и переиздаются. Таким образом, Святая Гора Афон находится на первом месте в обновлении литургической, аскетической и исихастской традиции, которая достаточно известна верующему народу и глубоко укоренилась в его сердце. Это движение Афона в миру было вежливым, тихим и должно оставаться таковым. Святогорцы никогда не хотели заменить, исправить или превзойти какого-нибудь церковного пастыря. Святая Гора Афон никогда не имела хорошо организованного миссионерского движения, никогда не создавала миссионерских и благотворительных орденов. Ее миссионерство и благотворительность были очень разными, но очень значительными. Они не были общими и абстрактными, а конкретными и личными.

Святитель Савва, первый Архиепископ
Сербский. Фреска церкви Святого
Димитрия в монастыре Печская
Патриархия, Косово, Сербия.
1322 - 1324 годы.

Святогорцы присутствуют на всем Балканском полуострове и в России на протяжении более тысячи лет истории Афона. Святые и великие личности, такие как святой Савва – первый сербский архиепископ, святой Евфимий – патриарх Тырновский, святой Нифонт – патриарх Константинопольский, духовный обновитель Румынии, преподобный Максим Грек – просветитель России и многие другие, уехали со светоносного Афона.

В период турецкого владычества этот свет продолжал распространяться среди порабощенного народа. Основание знаменитой Афониады (афонского богословского училища) с блестящими преподавателями позволило дать образование многим ученикам. Присутствие освещенных, просвещенных и харизматичных личностей на священном Афоне способствовало воодушевлению и покаянию тех, кто отрекся от веры, и таким образом создалось славное облако новомучеников. Книги, проповеди, поездки святогорцев зажгли веру, которая прервала исламизацию. Священномученик Косма Этолийский – главный представитель этой эпохи, значимый, неутомимый, замечательный учитель ромейского народа, выпускник Афониады, монах из монастыря Филофей, пророк и неутомимый проповедник истины.

Как говорит один современный святогорский старец, обращаясь к молодежи: «Святой Косма жил в эпоху, когда бушевала буря, и все находилось под угрозой (завоеватели угнетали, пропагандисты с Запада свирепствовали, евреи плели интриги, порабощенные люди поддавались влиянию в разных областях и меняли свою веру), но он вовсе не смущался. Как опытный капитан, он знал, что выбросить в море, а что оставить на корабле. Он говорил просто, неизменно и спокойно: 

– Я хотел бы, братья мои, вознестись на небо и громко крикнуть, что Христос – истинный Бог и что Он является жизнью для всех людей, но, поскольку я не могу этого сделать, я хожу с места на место и проповедую. 

Он всю свою жизнь говорил им: 

– Ничего не бойтесь! Я с вами. Я самый маленький и самый немощный. Я не способен вас учить, и даже не способен целовать вам ноги. Вы крещены, миропомазаны, и каждый из вас больше, чем весь мир. И я говорю с вами как с братьями, а не как учитель. Моя работа – это ваша работа, нашей веры, нашего народа...

Он является авторитетом и настоящим учителем для людей. Поэтому он приходит не как авторитетный учитель, а как скромный ученик. Он смиренный и ставит себя ниже всех. Он умеет говорить, уважать других, организовывать. Умеет жить рассудительно. Встречать неожиданное как нечто знакомое... И все это он делает во благо другого человека. Он настоящий революционер, обновитель всего. Осуждает богатых, которые не дают бедным. Организует бесплатное образование. Уважает женщин. Он видит, что их притесняют. Он является их настоящим защитником. Это подталкивает всех к любочестию. Он оратор, педагог, проповедник, творец слова, исихаст».

Священномученик Косма Этолийский

Неужели та эпоха не похожа на нашу эпоху? Неужели мир (κόσμος) не нуждается в новом Косме (κοσμά), чтобы он своей киркой (κασμά) разрушил безобразие и уродство (ακοσμία) этого мира? Неужели новогреческая идентичность подавлена, и угасла не только вера, но и все то, что мы называем греко-православной традицией? Неужели сегодня уже не нужны подлинные цивилизованные составляющие, такие как этос, воспитание, добродетель, образование, вера? Разве они не были истинными ценностями, которые создали единство, духовное бодрствование? Мультикультурализм, глобализация, спутниковое телевидение неизбежно ведут нас к новому и единственному языку, к новой цивилизации и гражданскому течению. Мы призваны не фаталистически, а реалистично и смело встретить это новое состояние. Я верю, что мы сможем это сделать, если хотим. Наш (греческий) народ пережил гораздо более тяжелые вихри и бури и выдержал эти трудности.

Я смиренно думаю, что Святая Гора Афон может что-то сказать обо всем этом. Афон принадлежит не только нам, он существует для всех людей. Там жили люди из разных стран, с разным образом жизни, говорящие на разных языках и с разными традициями. Однако они чудесно сосуществовали более тысячи лет, признавая друг друга. Как мы уже говорили, есть равенство, но это не означает выравнивание. В Церкви мы особенно чтим своеобразность и уникальность священной человеческой личности. Ты устаешь, чтобы отдохнул другой, ты смиряешь себя, чтобы возвеличиться и по-настоящему радоваться. Братство и свобода, смирение и любовь. Тут скрывается строгость, которая не позволяет постоянно прибывать тому, что является безнравственным, мнимой правдой и мнимым благочестием.

На Афоне ты постоянно учишься. Ты ежедневно учишься не только от литургических текстов и библейских и святоотеческих книг, но и от исключительных архитектурных памятников – башен, фиал, чешмы, колоколен, удивительных изображениях на фресках и иконах – византийских и поствизантийских, написанные умелой рукой Панселиноса, Феофаниса, Джорджи. А еще ты учишься от бесчисленных шедевров из золота, меди, дерева, мрамора, ткани, от письменных и словесных памятников – прозы и поэзии, поэтического, гимнографического и музыкального слова. Искусство возвышает вас, а духовное чтение преображает вас. Все настоящее – диахронично и вечно.

На Афоне я познакомился со старцами, которые стали как дети, которых любит Господь. Простодушные, но не простоватые, добрые, но не наивные. Не образованные, но мудрые, строгие подвижники, употребляющие нежные слова, которые неизвестны нам. Эти старцы приняли нас так, словно они знали нас много лет. Им в значительной степени удалось подтолкнуть нас к любочестию, чтобы убедить нас в том, что нам никогда не будет позволено лгать самим себе. Прекрасно, когда разум сходит в сердце. Рационализм – прохладный. Сентиментализм определенно болен. Вот почему святые отцы говорят об усердном, терпеливом и настойчивом схождении ума в сердце.

Святой Григорий Палама, этот поистине великий святой, чья постоянная молитва была «Господи, просвети мою тьму», объясняет вещи и формулирует их с точностью: человек не может познать сущность Бога, но благодаря аскезе, чистоте, молитве и смирению он может узнать нетварные Божественные энергии. Противник святого Григория Варлаам Калабрийский не принял этого. Он верил в философский и интеллектуальный подход к идее о Боге. Сущность Бога недоступна, но Его нетварная энергия ощутима, как благодать, свет, мир и красота.

В православном предании не существует разделения между практикой и теорией, между монахами и мирянами. Существует одно Евангелие для всех людей. Мы жаждали знаний о правде и жизни; мы никого не ужасали и не ограничивали. Человек свободен до такой степени, что может отречься от Бога. Церковь – это не идеология, институт, религия или система. Церковь – это огромное объятие. Она терпеливо и с большой любовью ожидает, чтобы обнять фарисеев, книжников, блудных сынов, разбойников, блудниц, чтобы расцеловать их и вытереть их слезы. Воспитывать молодого человека – означает умереть, для того чтобы он жил. Бесстрашный Христос страдал за нас, страстных. Церковь – это не постоянные запреты, епитимии, наказания и угрозы, а нежная мать, которая не посыпает раны солью, а омывает их слезами. Церковь не потакает страстям и не культивирует их, а замечает страсти с болью и любовью и умоляет нас об их добровольном искоренении. Церковь не интересуется частичным, а целым. Она не стремится залатать «как-нибудь» вещи, чтобы сегодня прошел день, а заботится о реальном завтрашнем благоденствии и о вхождении в ликование бесконечной вечности.

Церковь – это не идеология, институт, религия или система. Церковь – это огромное объятие

Святой Григорий Палама оставил свое любимое афонское безмолвие, чтобы укрепить православные догмы и увещевать верующих в XIV веке; тот же богодвижимый поступок был совершен святым Космой Этолийским в XVIII веке для духовного укрепления народа. В конце XVIII и начале XIX века большая группа святогорцев-новоисихастов во главе со святым Макарием Нотарасом, святым Никодимом Святогорцем, святым Афанасием Париосом, святым Паисием Величковским и другими великими добродетельными монахами придерживалась чистого православного предания, и противники иронично называли их колливадами. Они как самоизгнанники обошли главным образом Эгейские острова, основали монастыри, перенесли туда афонский дух и оказали большое влияние на благочестие народа. Их дух оказал влияние на писателей А. Пападиамантиса, А. Мораитидиса и Ф. Контоглу. Священнолепные колливады вовремя и по-настоящему осознали опасность проникновения европейского Просвещения в Грецию и своими писаниями и поучениями боролись за просвещение сердца, за поддержание подлинного и неподдельного православного предания как живого опыта и настоящих отношений с живым Богом.

Колливады сохранили целостный православный этос. Они искали Церковь смиренную, скромную, аскетическую, служащую и человеколюбивую, а не надменно властвующую, богатую, властную и секуляризированную. Искры духа колливадов живут в сердцах греческого народа. Поэтому, когда молодые люди приходят на Святую Гору Афон, в Сад Пресвятой Богородицы, они воспринимают то, к чему стремятся: безмолвие, спокойствие, простоту, милосердие. Они присутствуют на богослужении со слезами на глазах.

Книга «Добротолюбие», изданная в 1782 году колливадами святым Никодимом и святым Макарием, была много раз переиздана и переведена на иностранные языки. Это был значительный момент для православной греческой духовности, и это справедливо и удачно охарактеризовало эпоху так называемого «Филокальского ренессанса». Когда Греция присоединилась к Европейскому союзу, крупнейшая французская газета написала: «Сегодня в Европу вошла страна Добротолюбия». Что сегодня делает эта страна «Добротолюбия»? Она опровергает нас и заставляет вместе с поэтом Георгиосом Сеферисом восклицать: «Куда бы я ни пошел, Греция причиняет мне боль!»

Они справедливо и правильно сказали, что Афон – это в основном то, чего не видно. Поэтому он не фотографируется и не преподается, а только проживается. Его назвали Православной крепостью, живой Византией, спасательным кругом и компасом православного этоса, самой высокой точкой на земле. Святая Гора Афон – это сильные дрожжи, мощное антитело против американского катка глобализации. Мы не антипрогрессивные, не консервативные, не ропщущие, не фаталисты и не подозрительные люди. Мы считаем, что в нашей традиции есть живоносные элементы, которые заслуживают того, чтобы их можно было поддерживать, разукрасить и придать смысл жизни. Афон учится, проживается и радуется этой традицией, и хочет сделать сопричастными и других людей, особенно молодых. Афон – это открытая дверь в небо. Церковь – это открытая дверь. Православие – это правовое действие и истинная жизнь. Наша молодежь справедлива и требовательна. Православная Церковь, несмотря на все свои человеческие ошибки, удовлетворяет взыскательный дух. Афон бодрствует. Когда его молитва прекратится, то мир перестанет существовать. 

Спасибо вам, за то, что вы внимательно слушали меня. Будьте щедро благословлены!

Перевел с болгарского Виталий Чеботар
Из книги «Света гора. Богошествената планин
»


Размер пожертвования: рублей Пожертвовать
Комментарии
Написать комментарий

Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.

Введите текст с картинки:

CAPTCHA
Отправить