Продолжение разговора с протоиереем Артемием Владимировым – старшим священником и духовником Алексеевского ставропигиального женского монастыря Москвы.
Протоиерей Артемий Владимиров. kp.ru
|
– Молитва – это дыхание жизни христианина. Как научиться внимательно молиться? И с чего начать?
– Я уже назвал молитву духовной пуповиной христианина. Как утробный младенец, находясь во чреве матери, вместе с нею дышит и посредством пуповины получает питание, имея общее со своей родительницей кровообращение, так через молитвенную практику (и только через нее) мы способны исполнить слова апостола Павла: «Прилепляяйся Господеви, един дух есть с Господем» (1 Кор. 6: 17). Молитва потому и называется дыханием жизни, что подлинная жизнь – это Христос. Союз со Христом поддерживается исключительно через молитвенное обращение к Нему и призывание Его святого имени. Сами по себе внешние добрые дела хороши и похвальны. Однако если ты накормишь всех голодающих мира, но при этом не ведаешь молитвы и не предоставляешь Господу места в своем сердце, то дела твои не совершенны пред Ним.
Истинно добрые дела тем и хороши, что они умягчают сердце. Душа непроизвольно раскрывает себя и начинает, как подсолнух, тянуться к источнику света и тепла, искать Того, Кто заповедал нам совершать добрые дела во славу Его имени.
Внимательно молиться – потребность каждого христианина, но как важно не привыкать к начетничеству, к внешнему «одолению» многостраничных молитв при рассеянности и блуждании ума. Священникам нередко встречаются прихожане, которые привыкли много и долго молиться, но не привыкли молиться внимательно. Молясь по молитвослову или по памяти, они иногда попускают своему несчастному уму слоняться по всем закоулкам и задворкам, по распутиям мiра сего.
Дерзну сказать, что подобная молитвенная «практика» вовсе не приятна нашему Ангелу Хранителю. Святой Максим Исповедник говорит, что любовь к Богу имеет весьма четкий и ясный признак – внимательность к словам молитвы. Почему он говорит столь категорично?
Если ты кого-то любишь, ты будешь очень внимателен по отношению к нему и его просьбам, вкладывая в общение с дорогим тебе человеком частичку собственной души. Ты вопрошаешь его: «Любишь ли ты меня?» И делаешь это очень внимательно, но никак не с отсутствующем взором и равнодушным сердцем, не правда ли? Если это справедливо в отношении любящих друг друга плотской земной любовью, то что же сказать применительно к Небесному Отцу? Мы призваны любить Его всем сердцем, всем разумением, всею крепостью телесной!
Любовь к Богу имеет четкий признак – внимательность к словам молитвы
Но что делать, если наше внимание все время убегает, если нас атакуют сотни помыслов, мечтаний и воспоминаний? Мы вступаем в область борьбы! Мы выходим на тернистую стезю, где, увы, претыкаемся на каждом шагу. Так в душе рождается подлинное сокрушение и покаяние. Ко мне приходит убеждение, насколько я мало собой владею, насколько себе не принадлежу. У меня, оказывается, другие хозяева: мечтательность, помыслы, неприязненные чувства. Я начинаю сокрушаться, может быть, даже плакать и просить: «Господи, Иисусе Христе, научи, помоги, прости».
И так, двигаясь маленькими шажками, каясь и плача, непрестанно прося помощи Божией, я в конце концов получу просимое – внимательную молитву. Свершится это по мере моей горячности, целеустремленности и постоянства в подвиге. Об этом свидетельствует Сам Господь, говоря: «Дам молитву молящемуся» (1 Цар. 2: 9).
|
– Известно, что далеко не все успевают исполнить молитвенное правило, как это полагается, стоя дома пред иконами. Когда, например, у меня увеличились рабочие нагрузки, очень не хотелось сокращать привычное молитвенное делание. Приходилось молиться в дороге. Надеюсь, такой вариант не возбраняется?
– Правила занимают неотъемлемую часть нашей жизни. Но они не должны превращаться в некий абсолют. Существует опасность стать «человеком правила», в смысле привязаться исключительно к его букве. Тогда невыполнение правила по каким-то «обстоятельствам непреодолимой силы» будет казаться катастрофой, потеря молитвослова – концом жизни, а люди, отвлекающие от выполнения правила, станут предметом неприязни.
Раскроем книги святителя Феофана Затворника. Он всегда подчеркивает, что область богообщения – это область свободы духа. Опасно закабалять себя лишь внешним исполнением правила. Правило – это только начало, правило – это полешко, которым растапливают сердечный камин. Правило – это отправная точка, от которой ты, с позволения сказать, «танцуешь», то есть движешься по пути духовного совершенствования.
Область богообщения – это область свободы духа
Когда преподобного Антония, Оптинского скитоначальника, спрашивали: «Какое у вас правило»? – то этот человек, ежедневно вычитывавший или прослушивавший многочасовой суточный круг церковного богослужения, обыкновенно говорил: «У меня нет никакого правила».
Что это означало? Что он им пренебрегал или ленился? Нет. Это означало, что у него было более глубокое правило, которое называется на аскетическом языке «поучением». Это всегдашняя обращенность к Спасителю ума и сердца, внимательное призывание Его святого имени.
Следовательно, находишься ли ты в пути, едешь ли в метро, ложишься ли спать, завершив вечернее правило, поучения не оставляй. Ибо Христос ясно говорит, что надлежит всегда молиться, дабы сподобиться избежать и нынешних бедствий, и искушений, грядущих на нашу землю.
А то, что правило можно исполнять и по пути, об этом вам расскажет Святое Писание. Помните евнуха – вельможу Кандакии, царицы Ефиопской, который, находясь в колеснице, читал пророка Исаию и одновременно молился Всевышнему? Он за свое прилежание в молитвенном чтении получил великую награду: Духом Святым к нему, человеку, который «в транспорте» читал правило, был послан свидетель Христова Воскресения – апостол Филипп, трудами которого африканский боголюбец сподобился принять благодать крещения.
– Считается, что Иисусова молитва – это в основном монашеское делание, но в наши дни часто слышатся призывы священников к мирянам читать Иисусову молитву. С чем это связано?
– Что значит «считается», с позволения спросить? И какова сила этого слова – «считается»? Знаете ли, как дети, играя в классики, прыгают на одной ножке, подталкивают биту и кричат: «Считается – не считается»? Мы с вами люди Духа, мы ученики Христовы, и нет для нас большего счастья и радости, чем, по завету первых учителей христианства, святых апостолов, призывать то имя, равного которому нет ни на небе, ни на земле. Об этом имени сказано: «Прежде солнца пребывает имя Его» (Пс. 71: 17); «о имени Твоем возрадуются весь день» (Пс. 88: 17); «обышедше обыдоша (враги мои) мя, и именем Господними противляхся им» (Пс. 117: 11). Наивными, но не безвинными звучат иногда декларации типа: «Ну вот там, где-то в медвежьих кутах и урочищах монахи пусть и молятся своей любимой Иисусовой молитвой. А мы здесь, в шумном городе, окружены рекламными щитами, смотрим ролики, едим кроликов и по ночам перед нами прыгают гномики – нам не до Иисусовой молитвы. Мы боимся впасть в прелесть, если будем просыпаться со словами: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя"».
|
Соответственно, не батюшки призывают мирян, а Сам Иисус Христос с присущей Ему кротостью и любовью свидетельствует каждому Своему ученику, независимо от выбранного тем рода жительства: «Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое» (Пс. 90: 14–16).
– Как мирским людям надлежит осуществлять это умное делание?
– Позвольте мне поразмыслить на предмет самого словосочетания «мирские люди». Что это, кто это? Святитель Феофан в своих писаниях не различает, вслед за преподобным Макарием Великим, христиан, живущих в городе и живущих в пустыне. Живем в мiру, то есть посреди мирских селений, но «не по-мирски», говорит святитель Феофан Затворник. Христианин – по определению человек не мiра сего, он принадлежит к народу святому, то есть взятому в удел, отделенному Господом, предназначенному для дел благих, которые этому народу уготованы от вечности. Дочь Вавилона окаянная «выйди от нее народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее» (Откр. 18: 4), – говорит Священное Писание, чтобы тебе не участвовать в сквернах ее. Итак, познал Господь сущих Своих. «Твори благо, бегай злаго».
Если я священствую в городском кафедральном соборе, что из этого следует? Что я должен быть совершенно чужд устава преподобного Нила Сорского, который учит нас вести войну против восьми главных греховных помыслов: гордости и тщеславия, сребролюбия и раздражительности, чревоугодия и блуда, уныния и отчаяния?
Нет большего счастья, чем призывать имя, равного которому нет ни на небе, ни на земле
Христианин везде и всюду, чернец он или белец (есть такое прекрасное наименование на Руси), имеет знак качества – любовь к Иисусу Христу. Вспомним апостола Павла, сказавшего: «Кто не любит Господа Иисуса Христа, тому маран-афа» (1 Кор. 16: 22). Горе тем, кто не любит Господа. Все отдаляющие себя от Тебя, Господи, погибнут, говорит царь Давид. Следовательно, я призван прежде всего осуществлять это делание, в тайне сердца обращаться ко Господу, как дитя к Отцу: «Господи, Иисусе Христе, благослови мя. Господи, Иисусе Христе, прости меня. Господи, Иисусе Христе, будь со мной. Господи, Иисусе Христе, вразуми, просвети меня. Господи, Иисусе Христе, наставь меня. Господи, Иисусе Христе, благодарю Тебя. Господи, Иисусе Христе, в руце Твои предаю дух мой».
Вот вам кратко обрисован день и весь жизненный путь христианина. «Возьмемся за руки друзья, чтоб не пропасть поодиночке», и возьмемся за дело архиважное для нашего спасения: стяжание в простоте, незлобии, мире и любви молитвенной устремленности ко Христу ума и сердца, устремленности, которой пронизана молитва «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя»!
– Какие результаты должны быть у нас, чтобы понять, что мы правильно молимся, действуем, правильно живем?
– Каждое дело познается по плодам, свидетельствует Господь наш Иисус Христос. Правильная молитва имеет благие плоды, а неправильное молитвенное устроение имеет плоды дурные. Человек, начитанный в святоотеческой литературе, сразу сможет ответить на ваш вопрос. По каким результатам мы можем судить, что у нас что-то совершается недолжным образом?
Кстати, рекомендую две прекрасные антологии, вышедшие в этом году в Оптиной пустыни под редакцией иеромонаха Дмитрия (Волкова). Первая книга «Молитва Иисусова в духовном наследии оптинских старцев», а вторая книга «Исповедь и откровение помыслов в духовном наследии оптинских старцев». Ценные антологии, состоящие из множества выдержек и жизненных примеров, связанных с душепопечительской практикой оптинских старцев, очень умно, деликатно составленные насельником Оптиной пустыни. Но это для тех, кто хочет серьезно вникнуть в предмет.
|
А мы возвращаемся к нашей теме. Каковы же результаты, которые свидетельствуют о том, что человек молится неправильно? Если, посвятив себя молитве, я становлюсь все более нервным, раздражительным или я убежден в своей непререкаемой правоте, вплоть до мысли о собственной исключительности, если грубо осекаю людей, поучаю, когда они сами того не просят; если я так молюсь, что оставляю в небрежении круг своих непосредственных обязанностей (в отношении воспитания детей или обеспечения семьи), то нужно бить тревогу. Это и значит, что я сбился с пути, мною потеряны правые ориентиры. Увы, я возмечтал о степенях известных, выпав из чина, данного мне Богом.
Если же, благодаря внимательной и сокрушенной молитве (и вообще целокупной церковной практике своей), я приобрел такие качества, как исполнительность, спокойствие (последнее особенно важно), умиротворенность, деликатное, совестливое, ненавязчивое отношение к людям, благородство в общении с ними, великодушие, терпимость; если я больше слушаю, чем наставляю; особенно если у меня уменьшается удельный вес обидчивости, нетерпимости, уязвленности обличениями; если я становлюсь все более доброжелательным, улыбчивым, приветливым; если, наконец, я научился будни для окружающих меня людей превращать в праздник; если мне хорошо, когда другим хорошо, по слову Тимура из книги Аркадия Гайдара, то я на правильном пути. Можно порадоваться. Благоговейно совершаемая молитва привлекла на сердце Божию благодать.
Благоговейно совершаемая молитва привлекает на сердце Божию благодать
– Батюшка Артемий, Вы духовник женского монастыря. Существуют ли характерные особенности в окормлении инокинь и монахинь?
– Безусловно, есть какие-то «профессиональные» духовные секреты, о которых я не могу распространяться, как духовник обители. Но в рамках нашего интервью, безусловно, мне хочется сказать кое-что, вынесенное из многих лет пастырской практики. Существует такое устойчивое выражение: «монахи – это дети Божии». В идеале инок – это человек, всецело посвятивший себя Господу, в отличие от расслабленного Емели, лежащего на деревенской печи, или Обломова, почивающего на городской софе. Инок – это человек, который призван «работать Господу со страхом и трепетом» (Пс. 2: 11), со смирением и радостью.
Фото: hram-ks.ru
|
Архимандрит Софроний (Сахаров), который более пятнадцати лет был духовником на Афоне, приехав в Англию уже умудренным пастырем, впоследствии написал: «Для меня главным потрясением был тот контраст, свидетелем которого я стал здесь, в Англии. Если там, на Афоне, человеческие души жили единым на потребу, беспокоились лишь об одном: угождают ли Господу, – то здесь я встретился с иным явлением: прагматика, заполошенность, пленение исключительно земными интересами».
Что из этого следует? Духовнику женской обители нужно быть особенно внимательным. Необходимо самому преуспевать в трезвении, чтобы не отставать от духовных запросов насельниц обители, где он поставлен пастырем.
Священнику очень интересно исполнять свои обязанности, если он относится к делу с благоговением и благодарением, – это первое. Второе, многие, наверное, знают, что женское благочестие, в том числе и в женских обителях, имеет некие характеристические особенности. И я не открою Америку, если скажу, что женским обителям в России свойственно стремление в первую очередь к форме, желание наладить монастырскую жизнь, как часы фирмы «Салют». Можно было бы сказать – швейцарские часы, но прозвучало бы, боюсь, не совсем патриотично.
Священнику интересно исполнять свои обязанности, если он относится к делу с благоговением и благодарением
Типичная тенденция в женских монастырях – уделять внимание таким малозначительным деталям жизни общины, о которых выразительно говорит Господь: «Не забывайте суд, милость и веру, но и того не оставляйте» (Мф. 23: 23).
Для меня десять лет скромных трудов душепопечения в женской обители оказались очень полезными. Прежде всего я обратил внимание на собственную несобранность, расхлябанность, небрежение о форме. Не зря же говорит Александр Сергеевич Пушкин: «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей».
Меня жизнь в монастыре подтянула, организовала, соделала более-менее пунктуальным, ответственным. Для чего я это говорю? Апостол Павел учит нас: «Мы никому ни в чем не полагаем претыкания, чтобы не было порицаемо наше служение» (2 Кор. 6: 2–4). Я должен учиться и приноравливаться к совести каждого человека, а не бить эту совесть, не ранить ее. И вот десять лет спустя я с удовлетворением замечаю, что у меня родилось мало-мальское понимание женской психологии применительно к монастырской жизни, что не мешает мне не забывать о главном и самом существенном для себя. Красота есть гармония формы и содержания. И я свое пастырское кредо ныне нахожу как раз в обретении этой золотой середины, чтобы, с одной стороны, не отягощать совесть моих ближних, которые преимущественно ищут внешней упорядоченности, а с другой стороны, искать той глубины и высоты, которая помогает вверенным моему духовному попечению душам не зацикливаться на форме, но искать Самого Живого Бога.
Еще раз повторим: благодатное единение со Христом Искупителем является главной целью нашей жизни.
– Благодарим Вас, отец Артемий, за столь содержательную беседу. Надеемся на ее продолжение в скором времени.
Беседовала Светлана Рыбакова
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.