Составитель этой книги – выдающийся иерарх Русской Православной Церкви, архиепископ Никон (Рождественский; 1851–1919). Долгие годы, будучи насельником Троице-Сергиевой лавры, он трудился на ниве книжного просвещения, и в 1885 году, еще в сане иеромонаха, опубликовал эту книгу, которую издательство Сретенского монастыря издает уже в пятый раз.
Как Бог улыбался, глядя на дурака
Когда-то давно приходил к нам на подворье паренек. Звали его Мишкой. Даже не приходил, а прибегал. Потому что передвигался он исключительно бегом. Все его считали чудаком. И я тоже. Кто-то называл его Божиим человеком. А кто-то просто дураком. Можно было ему дать от 25 до 40 лет. Но вел он себя, как ребенок. И так же разговаривал – как трехлетний мальчик. И то редко. Чаще молчал.
И улыбался… Хорошо помню, как он улыбался... Всему – миру, людям, жизни, Богу. Смотрел на синее небо, облака и сиял. Или подставлял ладонь и восхищенно наблюдал, как падают в нее снежинки.
Мы сновали по церковному двору по своим делам – кто в трапезную, кто в свечную лавку. И не видели ничего вокруг. А Божий человек смотрел на Божий мир и счастливо улыбался…
И улыбался ему Бог. Я это знаю…
***
Я тогда была беременна какой-то из наших пяти дочерей. И пришла на подворье разобрать вещи в «Николином уголке». Нам их приносят, и мы раздаем нуждающимся.
Кто-то притащил огромные черные мешки со старой одеждой. Такой поношенной, что половину можно было выкинуть на помойку.
Справедливо рассудив, что на сносях таскать тяжести не стоит, я отправилась на поиски помощников. Кто-то из знакомых прихожан сослался на грыжу и пожелал мне Божией помощи в моем нелегком труде, кто-то очень хотел бы спасти меня от преждевременных родов, но куда-то спешил…
– Вы мне не поможете? – отчаявшись, обратилась я к незнакомому мужчине. Очень здоровому на вид.
– Я не грузчик, – отрезал он и отвернулся.
Тут как раз мимо пробегал этот Мишка-чудак. Что-то выкрикивал, махал руками и над чем-то громко смеялся.
– Дурдом, а не храм! – сказал мужчина. – Псих какой-то…
...Придерживая одной рукой пузо, я сама потащила мешок... Мишка перестал хохотать, обежал вокруг меня, о чем-то подумал и выхватил этот злосчастный мешок.
– Нельзя! Нельзя! – показал он на мой живот. – Тяжело! Нельзя! Куда?
– Туда…
Потащил... А мужчина вдруг покраснел, начал переминаться с ноги на ногу и тихо сказал:
– Простите меня. Я помогу… У меня просто… Проблемы...
Мишка прибежал за очередным мешком. Остановился рядом с мужчиной, улыбнулся и протянул ему руку:
– Друг?
Мужчина улыбнулся в ответ.
– Друг...
И я вдруг почувствовала, как откуда-то Сверху улыбнулся им Бог. Как тогда – со снежинками.
***
|
– Нельзя, тяжело, – говорил он Галине Михайловне, нашей старенькой садовнице, которая, к сожалению, уже умерла. Выхватывал у нее лопату и начинал копать. А она по-стариковски ворчала, что он не так все делает, что может повредить какие-то корни. Но было видно, как она рада, что хоть кто-то ей помог.
Больше всего на свете Галина Михайловна любила свои растения. Мне иногда казалось, что венцом творения она считала именно их. А единственным богоугодным делом – садоводческое. С горящими глазами она носилась по подворью, заставляя всех сеять, жать, полоть, поливать, копать и обрезать ветки. А от нее все прятались. И только Мишка радостно подбегал к ней и начинал помогать.
И глядя на него, обязательно вылезал из своего убежища какой-нибудь отлынивающий от садоводческих работ застыдившийся ленивец. И тоже брался за лопату.
– Друг? – улыбался ему Мишка.
– Друг! – улыбался тот в ответ.
Улыбалась и Галина Михайловна. И Бог…
***
Кто он, откуда – никто не знал. Появился как данность, и просто как к данности к нему все относились. Бегает – и ладно.
Наверное, у него не было денег. Или было очень мало. Я видела, как он подавал нищим. Выворачивал свои худые карманы, долго в них копался, доставал чудом завалявшуюся монетку и со счастливой улыбкой протягивал попрошайкам. Бедный – бедным. Попрошайки его очень любили. Обычно они «фыркают» на мелочь, я видела. А тут брали с благодарностью, крестились и улыбались:
– Спасибо, Мишка…
Иногда его чем-то угощали наши прихожане. Давали то пирожок, то чай. А он смеялся, как ребенок, и всем показывал эти гостинцы:
– Вот!
И счастливее в этот момент не было никого. Как мало нужно для счастья Божиему человеку!
Как мало нужно для счастья Божиему человеку!
И тут же подбегал к уборщице, выхватывал у нее ведро с водой:
– Тяжело! Нельзя!
И тащил… Потом начинал мести листья на подворье или чистить снег, если была зима. Или подхватывал коляску с ребенком, которую молодая мама пыталась затащить по ступенькам в храм. Все с улыбкой, все играючи. И к этому так многие и относились: «Чудак играется». А он не обижался. Он никогда не обижался…
***
|
Потом он неожиданно пропал где-то на год. Это заметили не сразу. Только когда старенькая баба Вера, наша прихожанка, вдруг спросила: «А куда делся этот паренек с улыбкой?», мы вдруг поняли, что Мишки, правда, нет. И улыбки нет.
И запричитала Галина Михайловна, которой никто не хотел помогать…
А потом, на Крещение, он вдруг появился. Даже не появился, а как раньше, вбежал на наше подворье. И сразу стало ясно, как его здесь не хватало. И улыбки его.
Было много народу. Люди за водой выстроились от самых ворот. Кто-то ворчал, что «и здесь, как на базаре». Кто-то пытался пробиться без очереди, и с ним начинали ругаться другие жаждущие целебной жидкости. Сетовали на плохую организацию и выясняли крещенская ли это вода или богоявленская... Все, как всегда...
Мишка со счастливой улыбкой бегал туда-сюда и, по обыкновению, то пытался забрать чью-то канистру: «Нельзя! Тяжело!», то схватить какую-нибудь бабушку за руку и потащить вперед.
Не все его понимали. Много было пришлых, не приходских. Кто-то отскакивал, как от прокаженного, кто-то отворачивался, кто-то усмехался: «Больной что ли?»
Какой-то дедуля протянул Мишке сто рублей. Наверное, подумал, и правда, болящий побирается или заработать хочет.
А чудак, казалось, и не поверил, что счастья ему привалило – деньжищи такие! Рассматривал удивленно эти сто рублей, крутил в руках и все спрашивал:
– Мне? Мне?! Друг!!!
***
– На подворье попрошайничать запрещено! За ворота! – раздался грозный голос.
Это был дружинник. Их привлекли в тот день следить за порядком.
– Вот! – радостно улыбаясь, показывал ему Мишка свою купюру.
– Быстро! Пошел, я сказал!
Мишка удивленно оглянулся. Неужели это ему?
– Друг? – робко спросил он.
– Какой я тебе друг?! На выход!
– Ой, Мишка это ты! Ну как же хорошо! – донеслось откуда-то радостное восклицание. – Смотрите – Мишка!
С огромной снегоуборочной лопатой наперевес к ним на всех парах мчалась та наша старенькая садовница Галина Михайловна. Как она только ее поднимала в свои восемьдесят с лишним лет.
И мне показалось, что наша боевая старушка даже замахнулась ей на грозного дружинника:
– Вы за что его ругаете?! Это ж наш Мишка.
– Ну я это… Порядок должен быть, – смутился парень.
– Не надо! Друг! – вступился за него Мишка.
– Друг? – умоляюще смотрел он на дружинника.
Мол, скажи, и тогда она тебя не огреет этой лопатой.
– Друг! – тихо сказал дружинник.
И вдруг улыбнулся. По-детски так. И стало видно, что он совсем еще мальчишка. Только очень старается быть строгим. Ему же поручили следить за порядком. Улыбался и Мишка… И тот дед, который дал ему денег. И Бог! Я уверена! Он смотрел на них и обязательно улыбался.
***
|
Мишке все очень обрадовались. Как и раньше, начали угощать пирожками, чаем. Было хорошо…
Мы все стояли у нашего пряничного домика и расспрашивали его, где он пропадал. А Мишка не мог толком объяснить. Но было видно, что он очень скучал. А еще показывал нам те сто рублей:
– Вот!
Для него это было целое сокровище.
Мы пили чай, болтали, и тот строгий дружинник с нами.
И тут громко заревел маленький мальчишка. Он просил бабушку купить ему пряник – большой, красивый и дорогой. А она объясняла ему, что у нее совсем нет с собой денег. Она бы и рада, но не может. И сама чуть не плакала. Бабушки – они такие. А малыш ревел еще громче.
Мишка за мгновение задумался и протянул женщине, которая продавала пряники, те свои сто рублей. И начал коряво объяснять, что это за пряник для малыша, что он хочет его угостить. И улыбался...
Помню, как сладко сжалось у меня сердце. Еще секунду назад этот человек радовался, что у него такое сокровище – целых сто рублей. И тут же отдал их совершенно незнакомому мальчишке.
– Он стоит дороже, – тихо сказала продавщица. – Триста...
Мы замерли. И мне показалось, что где-то в Небе замер Бог, ожидая, что будет дальше.
– Хотя нет, Мишка, он стоит сто! – улыбнулась она.
Мы замерли. И мне показалось, что где-то в Небе замер Бог
И мальчик, и его бабушка…И мы все…
– Друг? – спросил мальчика Мишка.
– Друг…
...Когда они отошли и отошел Мишка, дружинник протянул женщине недостающие двести рублей:
– Вот, возьмите. Вы же из своих будете добавлять.
И улыбался им Бог… Нет, Он стоял тут с нами, рядом. Я знаю. И было тепло и светло.
***
Мишка прибегал к нам на подворье еще несколько раз. А потом опять исчез. Прошли месяцы, а его все не было. Мы скучали, волновались. Но не знали, где его искать. И верили, что однажды он обязательно прибежит, как тогда – на Крещение. И улыбнется всем, и спросит кого-нибудь:
– Друг?
И станет тепло и светло. И Бог будет улыбаться и стоять рядом…
Но Мишка не пришел.
Еще через время кто-то скажет, что он умер. Как это узнали – непонятно. Но, наверное, это так и есть. Потому что он так больше и не вернулся.
Помню, как заплакала садовница Галина Михайловна. Да я сама плакала. Как притихли и завздыхали бабушки, к которым он уже никогда не подбежит, не выхватит их сумки:
– Тяжело! Нельзя!
Как почувствовалось вдруг, что ушло с нашего прихода что-то большое и светлое. И осталась зияющая дыра, которую не заполнить.
|
Но верю я, что Там, где сейчас Мишка, встретил Его Господь, протянул ему руку:
– Проходи, Я тебя знаю!
– Друг? – улыбнулся Мишка.
– Друг! – улыбнулся ему Бог.
Улыбнулся тому, кого кто-то считал дураком, кто-то – чудаком, кто-то – болящим. Но который в каждом из этих людей видел друга, видел Христа. Сердцем, которое любило весь мир. Да, так, наверное, и было.
12 ноября 2021
Размер пожертвования:
рублей
Пожертвовать
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.