«Люди не задумываются о Боге, потому что боятся собственных выводов»

Беседа со священником Русланом Анчуковым

Иерей Руслан Анчуков
Мурманск – столица Арктики. Здесь только что закончилась Полярная ночь. Туристы ее любят за северное сияние, а местные жители каждый год ждут, когда выйдет солнце и световой день начнет прибывать. А в 115 км от Мурманска расположен Мончегорск. Иерей Руслан Анчуков, клирик Вознесенского собора Мончегорска, родился здесь. И наш разговор с ним – о Севере и особенностях служения тут, о том, как говорить о Боге с людьми неверующими.

– Батюшка, когда вы впервые задумались о священстве?

– В возрасте 14–15 лет, когда я был подростком, я думал, чем хочу заниматься в жизни. И понял, что мне хочется помогать людям. Я стал рассуждать: вроде бы у меня есть способности какие-то, голова работает, можно было бы стать врачом… В 9-м классе сдавал химию и биологию в качестве основных экзаменов. Имел опыт общения с людьми, которым врачи не особенно помогают. У человека есть проблема, например пьянство. В связи с этим возникают какие-то болезни. Он ложится в больницу, его пролечивают – всё хорошо, но через какое-то время он снова в больнице с теми же самыми проблемами. Я понял, что лечить важно, но это не затрагивает самой сути.

Естественно, прежде чем принять сан, я был уже знаком с христианством, с Православием. Мой одноклассник пригласил меня в воскресную школу. Он сам потом перестал ходить, а я остался. Меня очень удивило, что люди, которые ходили в воскресную школу, действовали иначе, чем другие. Они действовали с любовью.

Когда начинаешь молиться, когда сталкиваешься с первыми детскими трудностями и понимаешь, что молитва помогает их преодолевать, поначалу кажется, что это простое совпадение, что так не может быть. Но впоследствии, когда это перерастает в опыт, ты понимаешь, что Бог есть, что Он тебе помогает. Я и стал задумываться о том, чего Бог хочет от человека, и пришел к священству.

– В чем особенность служения на Севере?

– Особенностей очень много: от Полярной ночи и большого количества выпавшего снега до людей, потому что самая большая особенность – это люди, которые живут на Севере. Наша область имеет очень древнюю историю, но сам Мурманск – молодой город, он был основан в 1916 году. Это последний основанный перед революцией город в Российской империи. При этом коренного населения Кольского Севера осталось очень мало. Его практически нет. Мончегорск, где я служу, получил статус города в 1937 году. А это год страшных репрессий. Храмы здесь не предусматривались.

Чтобы попасть в наш храм, нужно проделать достаточно длинный путь. Мимоходом нельзя здесь оказаться, как это бывает в Москве или Петербурге, когда ты прогуливаешься, видишь храм и думаешь, почему бы не зайти. В наш собор не попадешь случайно, нужно идти с целью.

У пожилых людей, я заметил, существуют особые традиции. Дело в том, что многие из них приехали из Украины. И часто одна бабушка на праздники приносит нам холодец. Это не моя бабушка, но она постоянно приносит священнику холодец. Я ее спрашиваю: а зачем вы это делаете? какой смысл? Она отвечает: почему бы не поделиться со священником… И вот я думаю: какую же роль играл священник в их жизни, что она, человек в достаточно преклонном возрасте, варит холодец, тратит свои силы и приносит его батюшке! Видимо, в ее жизни какой-то пастырь сыграл важную роль.

С другой стороны, люди, которые родились здесь, уже чужды религиозной традиции. Потому что родились в эпоху Советского Союза, в эпоху атеизма. Люди среднего возраста и люди молодые – очень индифферентны, я имею в виду русских людей. Для них религия – это что-то вычурное, что-то на грани мракобесия. Поэтому всякий раз приходится преодолевать барьер, когда на тебя смотрят как на какой-то реликт, как на человека, который занимается обманом людей.

– Как вы преодолеваете такое отношение?

– Я пытаюсь говорить о смыслах. Общаясь с людьми, я пытаюсь использовать опыт философии. Если вдаваться в это глубоко, то именно опыт аналитической философии в том же американском свободомыслии говорит о религии так: можно ли говорить о религиозном суждении? если мы спросим, существует ли Бог, – правда ли это или ложь? Ну а если говорить более простым языком, то каждый человек задумывается о смерти, каждый человек сталкивается с горем, со страданием. Я предлагаю людям поставить такой вопрос: зачем я живу? Об этом люди задумываются. Этот опыт помогает, его использовали отцы-апологеты, когда общались с римскими гражданами. Потому что важно с людьми говорить на одном языке. Потому что, если я людям начну говорить о благодати, Духе, им это сложно понять, они смотрят на меня как на инопланетянина. А когда говоришь с людьми о конкретных вещах – о жизни, смерти, тогда есть что сказать.

Я предлагаю людям поставить такой вопрос: зачем я живу?

– Отец Руслан, а вы знали, когда учились на старших курсах Петербургской академии, что вернетесь обратно, в Арктику?

– Да, я знал, я поступал в семинарию с тем, чтобы вернуться сюда. Изначально я знал, что здесь есть люди, которым я нужен, люди, которые не знают о Христе. Здесь моя семья, здесь я родился – это место для меня родное и дорогое. Единственное, я переживал, как к этому отнесется моя супруга, тут же темно постоянно. (Смеется.) И холод. Но так случилось, что я нашел свою вторую половинку именно здесь, в Мончегорске, хотя раньше, когда мы даже пересекались в воскресной школе, я ее не замечал.

– А было желание уехать отсюда в теплые места? В Анапу, Краснодар…

– При слове «Краснодар» начинаешь улыбаться и возникает ощущение, что там всегда светит солнце. Да, конечно, когда я учился в Петербурге и мы с Алесей уже встречались, задумывались о браке, мы думали о том, где будем жить. На последнем курсе возникло желание остаться в Петербурге, там было неплохо, а по сравнению с нашим Кольским краем – курорт настоящий. Поступило предложение учиться еще два года на очном отделении. И можно было по распределению выбрать для себя район, более привлекательный по уровню жизни, благоприятный с точки зрения погоды, где нет Полярной ночи, которая действительно давит на людей. Мы стали думать, но потом все же решили остаться здесь: здесь наша семья, здесь наш дом.

Мир меняется, жизнь меняется, и это не значит, что мы останемся здесь навсегда. Я не считаю, что уехать отсюда – это предательство, но пока для нас с матушкой Север – это родное место.

– Вы сказали, что довольно часто приходится общаться с неверующими людьми: на требах, в обычной жизни. С каким настроением вы ходите на такие встречи?

– С радостью. Больше всего неверующих людей я встречаю на Крещении, когда люди решают стать христианами. Я спрашиваю: зачем? Зачем вы освящаете квартиру, машину и так далее? Самый главный вопрос: зачем вы крестите детей? Я пытаюсь понять их причины, их мотивы. Я им говорю: да, есть много людей, которые разочаровались в Церкви, перестали верить в Бога, но ведь разочароваться в чем-то можно лишь в том случае, если ты был чем-то очарован. То есть имел неправильное представление. Если вы хотите крестить ребенка, чтобы он никогда не болел или чтобы все проблемы обходили вас стороной, тогда вам проще найти хорошего врача, потому что христианство – это не про то, что у тебя не будет проблем или трудностей. Но если Бог рядом, Он обязательно поможет. И я пытаюсь объяснить им смысл того или иного действия. Пытаюсь показать им, что можно обвешать себя крестами, всю квартиру обклеить иконами, но это ничему не поможет, потому что если внутри гниль, она обязательно выйдет наружу.

Христианство – это не про то, что у тебя не будет проблем или трудностей. Но если Бог рядом, Он обязательно поможет

Мы призываем Бога к общению с собой. Постепенно часть людей начинает задумываться.

Больше всего мне нравится вести беседы с теми, кто решил креститься. Мы беседуем, и я всегда говорю: «Мне очень важно услышать ваши вопросы». Почему мы верим? Почему Христос воскрес? Может, Его украли; может быть, Библию переписали? Много таких вопросов, которые любой человек может задать, но люди их почему-то не задают. Когда начинаешь их спрашивать, люди обнаруживают, что все эти вопросы крутились в их голове, но они не могли их сформулировать.

– Почему люди не задаются такими вопросами?

– Потому что если Бог есть, Он, наверное, что-то от меня ждет. Наверное, Он ждет от меня перемены жизни. И вот здесь начинаются вопросы. Дело в том, что я интересовался атеизмом, писал свои дипломные и магистерские работы на эту тему и часто сталкивался с тем, что причина не просто интеллектуальная, когда сравнивают аргументы, что вот есть Бог или нет Его, когда ищут логические аргументы, – причина чисто психологическая. Когда Бога нет, жить проще. Никто на меня сверху не смотрит, не оценивает мои дела. Можно не задумываться, жить, как ты хочешь. Мне кажется, что люди боятся собственных выводов, если начнут размышлять о Боге, поэтому особо и не задумываются.

С иереем Русланом Анчуковым
беседовал Никита Филатов

Размер пожертвования: рублей Пожертвовать
Комментарии
Написать комментарий

Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.

Введите текст с картинки:

CAPTCHA
Отправить