Хранительница священных рубежей

Завтра, 19 октября, в Сретенском монастыре прощаются с сотрудницей, более четверти века трудившейся в обители. В книжной лавке древнего Владимирского собора (справа от входа) все эти годы мы встречали этого светлого, всегда приветливого человека – Ольгу Георгиевну Березкину. О новопреставленной вспоминают начальник-иеромонах и сменявшие ее на этом посту за прилавком соработницы. С ее помощью книги находили именно своих читателей, а читатели – именно свои книги.

Все в храме должно быть тихо, молитвенно, благоговейно, с любовью

Иеромонах Филарет (Трунин):

– Ольга Георгиевна была лицом нашего монастыря. Она проработала в лавке Владимирского собора Сретенского монастыря более 25 лет. Это человек, который полностью отдавал себя своей работе. Умная, выдержанная, тактичная. Человек на своем месте. Многие книги из тех, которые она предлагала людям, она прежде читала сама. О большинстве книг могла глубоко отозваться. Могла посоветовать всякому человеку что-то именно по его интересам, по его вопросам. Она вникала во все проблемы, с которыми шли люди, и всегда у нее находились слова поддержки и утешения, а что-то приобретенное в лавке словно становилось символом той благодати, которую человеку хотелось унести с собой. С ее помощью книги находили именно своих читателей, а читатели – именно свои книги. Сама она всегда очень радовалась, когда ей кому-то удавалось по-настоящему помочь. Она действительно пропускала через себя все те беды и те радости, с которыми люди обращались к ней. Удивительно, но в лавке древнего Владимирского собора книги у нас продавались даже лучше, чем в других точках реализации монастыря.

При этом Ольга Георгиевна была чрезвычайно скромным человеком – всегда пребывала именно в служении, о себе точно забывала, вся в работе. Приходила даже ранее назначенного времени, молилась за богослужением, потом раскладывала все по витринам, с какой-то такой рачительностью и хозяйственностью, что все у нее как-то гармонично получалось. Все женские недостатки были ей чужды. Она старалась никого не осуждать. Будто берегла этот дар общения, чтобы обратить его не во зло, а на пользу людям. Вела подлинно христианский образ жизни. Исповедь и причастие стали самим смыслом ее существования. Она была очень тщательной не только в отношении внешнего, но и во внутренней своей жизни. И эта ее чистота, конечно, не могла не ощущаться другими, – люди к таким тянутся.

Она была очень тихой, и само это мирное устроение ее духа уже влияло на всех, с кем ей доводилось общаться, а это огромное количество людей, которые ежедневно – особенно по выходным и в праздники – приходят в монастырь. Мы-то, многие, привыкли, что для нас праздники и воскресенья – дни отдохновения, а для нее это было время особо напряженного труда. И так-то каждую смену по 10 часов на ногах, а когда у прилавка просто натиск множества народа выдерживать приходится, да еще кто-то пытается то и дело без очереди протиснуться, а другие начинают роптать, ей надо всем напомнить о святости дня, утихомирить хотя бы просто своим всегда невозмутимым видом, – это все требует большого, в том числе и внутреннего над собою труда, чтобы не раздражаться, не впускать в себя этого раздрая.

Она вникала во все проблемы, с которыми шли люди, и всегда у нее находились слова поддержки и утешения

Ей крайне важно было нести людям свет, спокойствие. Она, как на камертон, настраивалась на иконы в соборе и на те, что окружали ее в лавке. Чувствовала, что надо не забывать, где мы. Старалась, чтобы каждый уходил отсюда радостным и утешенным. Вряд ли ее Господь выгнал бы из храма, как некогда торгующих из Иерусалимского храма (см.: Мф. 21: 12), – для нее работа была не просто торговлей, а именно удерживанием каких-то священных рубежей: все в храме должно быть тихо, молитвенно, благоговейно, с любовью. Ни на какие перегрузки она никогда не жаловалась. Лишь только с большим сосредоточением молилась за богослужениями в те дни, когда в соборе не так многолюдно, – старалась точно накопить в молитве эту силу не рассеиваться и не резонировать ни на что суетное. 

Ее сейчас с большой благодарностью вспоминают и сотрудники, и наши прихожане. Знаю, что и дома она всю себя отдавала ближним, – сыну, дочери и любимому внуку. Не для себя человек жил. Вечная память нашей дорогой незабвенной труженице рабе Божией Ольге!

Она для всех нас была второй мамой

Наталья Зеленова:

– Ольга Георгиевна всегда предпочитала пойти другому человеку навстречу. Там, где многие из нас уже бы отвернулись, либо вспылили, она очень тихо, спокойно пыталась вникнуть в происходящее, в мотивы того, кто как-то раздражен. Только и скажет: «Минуточку-минуточку, давайте разберемся». По-моему, она кого угодно могла бы привести в радушное расположение. Действовала именно своей кротостью, своим незлобивым умиротворенным духом. А иные ситуации меня, например, просто возмущали. «Ну вы ему хотя бы сказали, что так делать нельзя?» – поинтересуешься. «Да мне неудобно. Мне его вообще как-то жалко стало», – ответит. У нее всегда было такое сострадательно-милостивое отношение ко всем, а еще – ощущение святости места, в котором она предстоит.

Мы почти 25 лет с ней проработали вместе здесь, в лавке древнего Владимирского собора, и ни разу не помню, чтобы она на что-то отреагировала по страсти, даже если и возникали какие-то недоразумения, – а без этого невозможно, в монастыре враг всегда норовит посеять какую-то неправду, рознь, – она молчала и никогда не поддавалась ни на какие провокации. И все прояснялось. Она просто не отвлекалась ни на что омрачающее, обидящее. Не в этом суть жизни. Это только помехи. Мы у нее перенимали не только опыт по работе, – так как именно она брала на себя то, что представлялось самым сложным, – но учились у нее еще и христианской жизни.

Мы у нее перенимали не только опыт по работе, но и учились у нее христианской жизни

Бывало, какие-то патовые ситуации, инвентаризация, что-то не сходится… Хотя у самой Ольги Георгиевны, я всегда поражалась, к концу дня при снятии кассы всегда все тютелька в тютельку. У меня при моей оконченной Финансовой академии были какие-то расхождения, а у нее ноль отклонений. «Наташенька, – только скажет, – просто надо быть повнимательнее». Меня порой стихия разговора может увлечь, но и она со всеми общалась, была очень открытой, но у нее все было идеально четко. Точно она перед Самим Богом подотчетна за все, что в монастыре делает. Так вот, когда были какие-то сложные моменты, она так и говорила: «У нас здесь Игумения – Божия Матерь. Пойдемте к Ней». И мы все шли, молились, и все всегда разрешалось.

Ольга Георгиевна очень дорожила тем, что работала в монастыре. Как бы себя не чувствовала, всегда старалась выйти на работу. Только в самом крайнем случае, помню, позвонит: «Наташа, поработай за меня». – «А что случилось?» Так оказывалось, что она вообще с кровати встать не может. Нам просто очень много на ногах стоять приходится, и тогда может заклинить что-то в позвоночнике, что действительно не подняться. Вот это для нее была чуть ли не единственная причина невыхода на свое поприще. Монастырь она очень любила! А особенно этот старинный Владимирский храм. Когда нас хотели перевести в лавку нового храма Воскресения Христова и Новомучеников и исповедников Церкви Русской просто упросила Божию Матерь, чтобы Она, Игумения, нас оставила здесь.

Сама Ольга Георгиевна такой человек, – ей, думаю, везде хорошо было, просто уж она душой прикипела за годы работы к этому древнему собору. А так-то и люди всюду с нею себя легко и свободно чувствовали. Это человек, который никого никогда не напрягал. В последние дни она была в отпуске, буквально год назад купила сыну домик в Тверской области, помогала ему его там обустроить, писала оттуда эсэмэски и, – точно прощаясь, что ли? – приписывала какие-то особо ласковые слова: «…я тебя крепко целую, крепко обнимаю». Я даже как-то подумала: «Что это с Олей?» Обычно мы как-то просто в конце: «С Богом», – напишем, а тут – такая нежность, какое-то желание успеть свою любовь даже вот так, в кратких сообщениях, проявить… «Да у тебя там просто рай!» – не удержалась я. «Если бы ты только знала, как я тут отдыхаю душой…» – отвечает. Все приглашала и меня тоже там купить себе домик: «И нас, хороших людей, тут будет много», – смеялась.

Она и в последние полгода как-то особо подчеркивала: «Надо всем прощать. Мы же скоро все предстанем пред Господом. Что же мы все такие сердитые?» Мало кто из нас все-таки вот так последовательно готовится к вечности. А она была настоящей христианской. Не на словах. Она действительно работала над своей душой. 

А говорила она всегда только по существу. И в основном то, о чем спрашивали. Это требует внутренней упорядоченности. Ольга Георгиевна была очень собранной, в каком-то лучшем смысле этого слова дисциплинированной – и внешне, и внутренне. Не растрачивала своих сил ни на что стороннее, – не слушала и не поддерживала никаких обсуждений кого-либо, знала, что это все осуждением может закончится. Умела как-то ограничивать себя от всего неподобающего, и именно это ей, видимо, и позволяло так результативно направлять энергию на созидание, развитие. 

Вокруг нее все было всегда в каком-то осмысленном, целенаправленном движении, – все улучшалось, благоукрашалось. Она часто приносила цветы. Либо выращенные в своем саду, – какие у нее прекрасные были пионы, прямо уставляла ими иногда всю лавку! Или просто покупала. Недавно у меня был день рождения, и она пришла с огромным букетом: «Я знаю, что ты любишь цветы. Я тебе столько лилий принесла, – это для тебя!» – то есть с ней и на душе у всех всегда все расцветало, как-то атмосфера вокруг улучшалось, светлее становилось всем. Вот, как прародителям было сказано хранить и возделывать рай (см.: Быт. 2: 15), – вот так и она к своему окружению и просто даже к рабочему месту в монастыре относилась. 

С ней и на душе у всех всегда все расцветало, светлее становилось всем

Удивительно всегда было то, как она заботилась о тех, кто будет ее сменять. Ты приходишь и все всегда чистенько, расставлено, все коробочки предусмотрительно открыты, все новое, что только принесено со склада, распаковано. На это же может просто не остаться после насыщенного рабочего дня сил, – а она не только весь день могла с приходящими общаться, но еще и о коллегах, сменяющих ее, не забывала подумать. Вот в этом она вся: пусть лучше мне будет трудно, зато другим легче. Знаю, что и дома она была очень трепетной мамой, бабушкой. Да мы и сами, все сотрудницы, ее за свою вторую маму считали.

Помню, когда у меня умерла мама, – а это были уже буквально считанные минутки, когда стрелка часов перескочила полночь после Покрова Пресвятой Богородицы, и врачи зафиксировали день смерти 15 октября, – Ольга Георгиевна тогда переживала: «Что же не на Покров записали…» Но вот в этот год она и сама в этот день, 15 октября, преставилась ко Господу. И теперь я в эту дату поминаю двух своих мам. Вечная память!

Пример христианской любви

Татьяна Саламатина:

– Мы вместе с Ольгой Георгиевной проработали 15 лет. Как она говорила: «Мы в лавке на переднем фронте – и встречаем, и провожаем людей». Это особая ответственность. Люди разные приходят. У кого-то есть вопросы о Церкви, о духовной жизни, а иногда кто-то и претензии вдруг, только переступив порог храма, тут же предъявляет. Ольга Георгиевна была отменный дипломат, – очень мудрая и спокойная. Кстати, и по работе, когда случались какие-то напряженные ситуации, она сразу же всех умиротворяла: «Так, давайте подождем. Решим этот вопрос завтра. Надо отпустить ситуацию». В ней была такая потрясающая выдержка, так что даже когда требовалось разрешить какую-то проблему, мы с Наташей переглядывались: «Нет, – останавливали друг друга, – а вот это мы Оле поручим, она дипломатичная». И действительно, при ее участии все всегда улаживалось, она никогда не шла на конфликт, и внутренне ее ничто не могло растревожить настолько, чтобы она потеряла самообладание. Всегда тихая, кроткая, постоянно с молитвой.

Она очень часто причащалась, ходила в храм и у себя по месту жительства в Малаховке, и сюда, в Сретенский монастырь, приезжала даже ранее положенного начала рабочего дня, чтобы только постоять-помолиться на службе, – а еще ведь целый день за прилавком стоять… Но это ее не останавливало. На службы в Сретенский она приезжала и в свои нерабочие дни. Еще кого-то и приведет на службу вместе с собою. У нас, например, такая прихожанка была Любовь Петровна, она многим памятна. Когда она преставилась, Ольга Георгиевна – как-то это само собой получилось – взяла под свою опеку ее дочь Надежду и внуков Арсения и Глеба, – так что они даже причащаться стали, как-то она смогла их так расположить, что ранее даже родной бабушке не удавалось. А в Ольге Георгиевне какая-то такая молитвенность была, которая точно чудеса творила.

Она уже непрестанно могла пребывать в уравновешенном мирном состоянии духа. На все обращенные к ней вопросы давала грамотный и взвешенный ответ. Кого-то могла и успокоить, – часто люди и за утешением в храм идут, когда случится какое-нибудь горе. Ольга Георгиевна всех могла выслушать, подсказать или сама, или сослаться на книгу, в которой можно прочитать об интересующем, кого-то и к отцам отправляла. Люди сразу чувствовали, что здесь, в Церкви, нет этого мертвящего безразличия. Она была очень внимательный, чуткий к каждому человек, и это всех к ней располагало. Она очень уважительно относилась ко всякому человеку.

Она для всех нас была примером христианской любви

Она для всех нас была примером христианской любви, – а это на самом деле не так уж просто, требует постоянного самоотвержения. Ольга Георгиевна этот подвиг несла. И это устроение унаследовали и ее близкие. Когда вот уже в эти дни раздался звонок, и я в трубку услышала, что это дочь Ольги Георгиевны Светлана, я тут же спохватилась: «Что случилось?» – «Ольга Георгиевна попала под машину». – «Где она, в какой больнице?» – «Она в морге», – ответила Света, и тут же принялась меня успокаивать. Даже потеряв маму, которая всегда своей жертвенной любовью служила людям, дочь тоже, забывая себя, спешила утешить других.

Царство Небесное нашей дорогой Ольге Георгиевне!

Ольга Орлова 18 октября 2021
Размер пожертвования: рублей Пожертвовать
Комментарии
Наталья   20 октября 2021, 17:10
Приношу искренние соболезнования родным, близким, друзьям. Вечная память, Царствие Небесное Ольге Георгиевне!
Ольга Гордеева   20 октября 2021, 17:10
Трагически оборвалась жизнь НАСТОЯЩЕГО человека... Сколько любви, тепла, добра, света дарила нам любимая Ольга Георгиевна! Скорбит вся Малаховка... Царствие Небесное!
Голованова Ольга   23 октября 2021, 22:10
Царство Небесное!
Написать комментарий

Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.

Введите текст с картинки:

CAPTCHA
Отправить