Главная > Журнал > Монашество > Почему монах так сильно «подружился» с чувством смерти?

Почему монах так сильно «подружился» с чувством смерти?

Иеромонах Афанасий Симонопетритский

Распечатать

Интервью Манолиса Мелиноса с иеромонахом Афанасием Симонопетрским.

– Геронда, как и почему монах сильно «подружился» с чувством смерти?

– Он подружился с идеей смерти, потому что распят. Монашеская схима – это со-распятие с Христом. Монах должен постоянно «умерщвлять» свое старое «я». Делая это, он «мертв» для светского мира.

Иеромонах Афанасий Симонопетрский

Сегодня мы отвергли память смертную. В прошлом люди относились к ней более «дружелюбно». Возможно, потому, что было много причин для смерти: войны, различные несчастья, голод, эпидемии. Сегодня развитие медицины и повышение уровня жизни воспоминание о смерти отодвигают на второй план. Разумеется, любить жизнь – это хорошо. Но эта жизнь временна. Это – как если бы мы стояли в очереди в туристическом агентстве, чтобы купить билет на экскурсию. Если мы будем постоянно стоять в очереди, мы никогда не купим себе билет. Настоящий пассажир – это тот, кто берет билет и садится в транспортное средство. Кьеркегор[1] говорил, что смерть должна постоянно быть у нас перед глазами. Мы должны быть готовы к смерти. Согласно словам святого апостола Павла, наш дом – на Небесах. Если у нас нет чувства, что мы здесь преходящи и что наша постоянная родина – Небеса, то мы не сможем подружиться с чувством смерти.

Сейчас, когда мы находимся рядом с могилой блаженно почившего старца Геласия, я вспоминаю, что однажды в наш монастырь приехал один очень известный человек и спросил старца:

– Что делаете, отче?

И тут же получил ответ:

– Я готовлюсь к жизни!

– Но вы умираете, отче, – удивленно произнес тот человек.

И получил еще один звучный ответ:

– Но разве ты не знаешь, чадо мое, что для христиан не существует смерти? Есть только жизнь! Что сказал нам Христос? «Я есмь воскресение и жизнь» (Ин. 11: 25). Если мы верим в воскресшего Христа, то и мы воскреснем. Чем больше внешний человек здесь истлевает, тем больше обновляется внутренний человек.

Если мы верим в воскресшего Христа, то и мы воскреснем

Этот выдающийся иностранец так воодушевился, что сразу после этого сказал:

– Воистину, этот человек нашел смысл жизни. Что мы делаем за границей?..

Как странник ждет благословенного часа, чтобы вернуться в свою семью, в свою среду, так и мы, думая, что наши первородные братья находятся на Небесах, ждем, чтобы наступило время, чтобы снять с себя тленную одежду и облачиться в обновленного человека. Мы ждем, когда придем ко Христу, чтобы поклониться Ему. Ждем, чтобы встретиться с Пресвятой Богородицей, со святыми и с ангелами. Только так смерть становится радостным событием. И наоборот, смерть без Христа – это реальная смерть. Смерть со Христом – это жизнь!

Отец Геласий имел больше богосозерцания, чем все умершие монахи. Он был истерзан жизнью. В молодости он был капитаном корабля. После одного видения отец Геласий, ни о чем не думая, бросил корабль, загруженный в Пирее, и отправился на Святую Гору Афон! Тогда ему было всего 30 лет. Он пять раз видел Пресвятую Богородицу! Не во сне, а наяву Матерь Божия удостоила его Своими явлениями. В последний год своей жизни старцу Геласию в видении явился и святой Симон, который поведал ему различные вещи. И отец Геласий рассказал обо всем этом игумену. Это был человек с богатым духовным опытом. Он помогал всем нам, молодым людям, утвердиться в монашеской жизни и быть уверенными в постоянном присутствии Пресвятой Богородицы. Последние два года из-за сердечной недостаточности он был прикован к постели в своей келье. Мы принесли ему аудиоприемник, и он постоянно слушал богослужения из католикона. Он очень любил эти службы. Остальное время суток он молился. Он часто видел нетварный свет! Мы спрашивали его:

– Геронда, что представляет собой нетварный свет?

Старец плакал и говорил нам:

– Ах, как бы я хотел вам это объяснить... Я не умею читать и писать и не могу вам это объяснить. Это такое нежное чувство. Оно заставляет мое сердце брать и отдавать. Брать и отдавать, брать и отдавать, брать и отдавать! Я не могу это по-другому описать. Только пережив это чувство, можно его понять.

Однажды, когда я был чередным, я после отпуста взял просфору и принес ее старцу Геласию. Я увидел его сидящим на балконе. Был прекрасный день. Старец сидел на стуле и плакал навзрыд. Я подошел к нему и сказал:

– Благословите, геронда!

Он не ответил мне. Я погладил его по голове и спросил:

– Отче, почему вы плачете?

– Я не могу сказать тебе сейчас, не могу. Подожди, пока я приду в себя.

Я оставил его на некоторое время. Как только он пришел в себя, то с тревогой сказал мне:

– Я умираю, отец Афанасий. Слышишь? Я умру.

– Кто вам сказал, что умрете? – удивленно я спросил его.

– Господь мне это сказал, – ответил старец и продолжил. – Когда я здесь сидел и любовался морем с рыбаками, наслаждался птицами и цветами, наблюдал, как солнце появляется из-за вершины Афона, я говорил себе: «Боже мой, как прекрасен мир... Для кого Ты создал этот мир?!» Вдруг с горы до меня донесся голос, словно сто громов одновременно: «Для тебя, Мое творение!» У меня чуть не остановилось сердце!

– Что же Вы тогда сделали, геронда?

– Я, несмышленыш, вместо того чтобы остановиться и замолчать, продолжил говорить и спросил Бога: «Что Ты хочешь от меня, Твоего творения?» Господь ответил мне: «Чтобы ты любил и боялся Меня!» Я нагло спросил у Бога: «Как Ты хочешь, чтобы я любил Тебя и боялся Тебя?» «Любить Меня как Отца и бояться Меня как своего Творца», – ответил Божий голос. Ну как после этого не умереть?

Я попытался успокоить старца Геласия и сказал ему:

– Геронда, успокойтесь. Если бы Вы умерли, то это случилось бы в первую минуту вашего общения со Всевышним. Если Господь оставил Вас живым, то Вы еще будете жить.

И действительно, он прожил еще два года. Мы многому научились из его преподобной жизни. Он был Божьим человеком, который понимал цель своей жизни. Он учил нас своим молчанием, своими словами и своими историями.

Он рассказал нам, что в 1963 году король Павел I[2] пригласил святогорцев в свой дворец по случаю тысячелетия Святой Горы Афон. Весь Священный Кинотис поехал в царский дворец. Присутствовали различные высокопоставленные лица. За столом сидели монах, светское лицо, монах, светское лицо. Рядом с отцом Геласием сидел греческий писатель – Илия Венесесис. Они были родом из одного села, из Малой Азии. В какой-то момент Венесесис спросил его:

– Геронда, откуда Вы?

– С Афона!

– Из какого монастыря?

– Я из Симонопетры.

– А откуда Вы родом?

– Из Фокеи в Малой Азии.

– Не может быть, геронда? Значит, Вы беломорский монах?!

– Да. А кто ты будешь?

– Илия Венесес.

– Я не знаю тебя, дитя мое, прости меня!

– Ничего страшного. Скажите мне, пожалуйста, сколько лет Вы уже подвизаетесь на Афоне?

– Тридцать три года, дитя мое.

– Тридцать три года?

– Ну, да. Разве это много?

– Скажите мне, пожалуйста, геронда, Вы когда-нибудь жалели, что стали монахом?

– Что ты говоришь, господин Илия, что ты говоришь! Если бы я сто раз родился, я бы снова стал монахом! Только послушайте, что он говорит! Жалел ли я, что стал монахом?! Если ты испытаешь хотя бы одну духовную сладость, я не говорю тебе обо всех сладостях в монашеской жизни, то ты сойдешь с ума и больше не сможешь ни о чем другом думать. Что ты мне сейчас говоришь?

Если бы я сто раз родился, я бы снова стал монахом!

Все эти слова произвели на Илию Венесиса такое сильное впечатление, что в следующее воскресенье он написал в греческой газете «Акрополис» редакционный комментарий под заголовком «Беломорский рыбак». Он также сделал передачу на эту тему.

Сейчас я расскажу вам одну историю, связанную с котятами.

Последние несколько лет я жил в маленьком порту Дафни в качестве эконома и надзирателя за древесиной, которую мы доставляли на грузовиках. Там у одного дедушки было много кошек. Он всегда был грязный, неухоженный и весь в кошачьей шерсти. Когда он сидел в кресле, кошки карабкались по всему его телу! Даже одна кошка взбиралась ему на голову. Дедушка назвал эту кошку Просфигулой, и она была слепой. Когда старик спал, то он никогда не укрывался одеялом, потому что все восемьдесят кошек забирались к нему в постель и спали на нем! Он был весь покрыт кошками... Только его рот оставался непокрытый этими домашними питомцами. Когда он дышал, то «кошачье одеяло» поднималось и опускалось! Эта картина была комичной и забавной. Для современных экологов этот дедушка был всем, что нужно миру.

Однажды я спросил его:

– Благословенный дедушка, зачем тебе столько кошек?

– Разве они не имеют право жить? Разве я их родил? Господь привел их ко мне, и я прислуживаю им, – ответил дедушка и обезоружил меня.

Каждый день он закидывал сеть и ловил рыбу. Для кошек необходимо было пять килограммов рыбы. Он ловил много рыбы. Старик давал рыбу кошкам и привозил нам в монастырь!

– Некоторые люди думают, что это зоофилия, дитя мое, – однажды сказал он мне. – Но это не так. Просто мне нужно, чтобы моя совесть была чиста перед Богом, который учит нас признательности. Вы знаете, что случилось с десятью прокаженными? Девять из них отсутствовали не только для Христа, но и для истории. Из благодарности к Богу я прислуживаю кошкам. Я скажу вам, почему это делаю. В течение двенадцати лет я трудился на монастырской арсане (пристани) и каждый день ловил рыбу. Лучшую пойманную рыбу-краснобородку я всегда отдавал замечательному коту Булуко. Он был очень умный кот и понимал меня, как ребенок! По одному моему взгляду он понимал, чего я хочу.

Один добрый христианин подарил дедушке немного денег, и тот купил двигатель и поставил его на лодку, которая у него была. Он покрасил ее в черный цвет, в цвет одежды монахов! Когда кот слышал шум двигателя лодки, то он прибегал к причалу и начинал мяукать. Как только лодка приближалась к берегу, он запрыгивал в нее. Дедушка ждал его, держа одну краснобородку за хвост. Кот брал рыбу в рот и уходил, чтобы спокойно «позаботиться» о ней. Старик чинил лодку и сети. Это он делал ежедневно. Однажды дедушка поймал очень крупную краснобородку и был в восторге от того, что кот будет пировать!

Он сам рассказал нам об этом:

– Как только я приехал, то с удивлением обнаружил, что кота нет на пирсе. Я был удивлен. Я вышел из лодки в своей короткой рясе и с брюками, закатанными до колен. Взял корзину с рыбой и направился к своей келье. Булуко стоял под тутовым деревом. Его уши были прижаты, а шерсть вздыблена. Он выглядел странно, как будто кого-то подкарауливал. Я потряс краснобородкой, чтобы привлечь его внимание к себе, и позвал кота:

– Кис-кис, Булуко!

Кот никак не отреагировал на мой зов. Булуко не обратил на меня никакого внимания. Он стоял, словно окаменевший, и ничего не слышал. Когда я подошел к двери и положил руку на дверную ручку, чтобы открыть ее, кот прыгнул с расстояния в шесть метров и приземлился у моих ног. Я испугался этого резкого движения и выронил корзину из рук. Неосознанно я сделал шаг назад. Что же увидел?.. На пороге перед дверью лежала большая гадюка. Змея затаилась и ждала, когда кто-нибудь переступит порог, чтобы напасть на него. Кошка увидела гадюку и устроила засаду, чтобы защитить меня от нее, не дать ей меня укусить! Я был удивлен и тронут. Кот тут же начал бить змею лапами, пока не убил. Однако змея успела укусить моего кота, прежде чем умереть. Убив ее и оттащив подальше, кот пришел ко мне и стал тереться о мои ноги и жалобно мяукать. Я понял, что гадюка укусила Булуко. Присмотрелся и увидел, что на лапе у него кровь. Я взял перочинный нож, надрезал место укуса и надавил, чтобы вышел яд. Затем я положил немного елея и перевязал лапку кота. Но Булуко распух и стал в три раза больше, чем был. Он постоянно плакал и мяукал.

– Господи, из-за меня кот умрет, – обеспокоенно подумал я.

Я лечил его в течение недели. Через неделю кот начал поправляться и немного есть, но у него выпали когти и шерсть. Булуко остался милым, некрасивым котом. Однако я был в долгу перед ним, потому что он был моим спасителем! Поэтому, когда я позже уехал в Дафни, то взял его с собой. Он сблизился с одной слепой кошкой, Просфигулой, и так появилась эта кошачья колония, которую вы сейчас видите. Если хотите, с благословением я подарю и вам котенка!

– Что же мне делать с ним, дедушка? – сказал я, смеясь. – У меня нет такого дара, как у Вас, чтобы дружить с ними.

– Теперь Вы понимаете, что это не зоофилия, а признательность.

Таким обаятельным человеком был этот дедушка!

Беседовал Манолис Мелинос
Перевел с болгарского Виталий Чеботар
Сайт храма святого царя Бориса в Варне (Болгария)

[1]Сёрен Обье Кьеркегор (1813–1855) – датский теолог, философ, поэт и религиозный писатель, которого многие считают первым философом-экзистенциалистом. К середине XX века его мысли оказали существенное влияние на философию, теологию и западную культуру.

[2]Павел I ( 1901–1964) – восьмой король Греции в 1947–1964 годах из династии Глюксбургов.

Иеромонах Афанасий Симонопетритский 13 мая 2024

Издательство
Сретенского монастыря