«Экстремальное искусствознание»

Известный в интернет-пространстве под ником «Деревянный чемодан» выпускник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Арсений Симатов невероятно влюблен в архитектуру и считает ее прекраснейшим видом искусства. Да, самым сложным для понимания, но постигаемым через созерцание красоты, приближая тем самым нас к Творцу. Захватив с собой лишь самые необходимые вещи, он автостопом путешествует по отдаленным уголкам страны, рассказывая о ее рукотворных красотах, храмах Божиих. Свой проект он называет экстремальным искусствознанием, ведь ночевать порой приходится в лесу, а пешком преодолевать десятки километров.

– Арсений, мы застали Вас в самый разгар северного путешествия. Куда направляетесь, какие архитектурные достопримечательности собираетесь посетить? Вы интересуетесь только архитектурой храмов или есть желание в целом увидеть православный Русский Север?

– Русский Север – это мой прошлый проект. Я находился в путешествии с середины февраля по середину апреля 2021 года. Сейчас у меня немного другой маршрут – я еду автостопом из Москвы во Владивосток. Я буду рядом с Русским Севером и даже немного его задену. Сначала я поехал в самую южную часть Русского Севера, в Костромское Заволжье. В этом регионе я никогда не был, но здесь есть несколько образцов барочной архитектуры, поэтому я еду таким «кривым» путем. Потом уже поеду в Кировскую область посмотреть местную барочную архитектуру и дальше отправлюсь на восток.

Симатов.png

Большую часть своей профессиональной жизни я занимался церковным искусством. Работал сначала реставратором в Третьяковской галерее. Когда я стал заниматься историей архитектуры, то это была в первую очередь церковная архитектура, храмовое зодчество. Сначала я больше сосредоточился на древних памятниках, но со временем мой интерес переместился в сторону более поздних памятников храмовой архитектуры. Сейчас основная цель моей поездки – отснять и показать в своих будущих фильмах на YouTube-канале локальные барочные образцы XVIII–XIX веков. Три серии видео уже есть, еще две будут в феврале. Дело в том, что в России было очень много барочных региональных школ. И на Русском Севере, и в Костроме, и в Кировской области на Вятке, и в Приуралье в Пермском крае, и за Уралом, и в Западной Сибири, и даже за Байкалом в Республике Бурятия сохранилась своя отдельная барочная местная традиция. Эта архитектура мне интересна, и поэтому я взял на нее курс.

Цель поездки – показать локальные барочные образцы храмовой архитектуры XVIII–XIX веков

Но всё же спектр моих интересов довольно широкий. Мне интересна и крестьянская архитектура, и обычные дома. В каждой области, в каждом районе есть свои особые черты. Мне интересны также городские застройки 20–30-х годов XX века, конструктивистские, сталинские районы 50-х годов. Я всеяден в этом смысле. Мне в принципе интересна архитектура и искусство. Я стараюсь зайти в музеи, посмотреть коллекции. Но основная цель путешествия – это храмовая архитектура. Я ее люблю, интересуюсь и живу мыслями об этом, слежу, как меняется стиль храмовой архитектуры от региона к региону.

– Увы, приходится констатировать, что на Севере и на Дальнем Востоке значительная часть древнейших построек разрушается или находится в законсервированном состоянии. Я знаю также, что есть много церквушек и храмов, которые силами волонтеров, в том числе и наших из проекта «Родная земля», были приведены в достойное состояние. Как на самом деле обстоит ситуация?

– Безусловно, проблема есть. Но я бы не стал ее регионально ограничивать только Русским Севером или Дальним Востоком. Огромное количество прекрасных, но при этом совершенно запущенных и забытых памятников есть у нас и рядом с Москвой. Например, в Тверской губернии, где огромное количество удивительных и первоклассных памятников стоят в полном забытьи. А ведь это всего 100 километров от Москвы. Сейчас я еду по Костромской области, не так далеко от столицы, и здесь тоже в каждой второй деревне стоит заброшенный храм либо XVIII века, либо первой половины XIX века. Это есть по всей России, к сожалению.

Отец Ириней (Пиковский) с волонтерами больше ездит в те края, где сохранилась деревянная архитектура. Она тоже в плачевном состоянии. Но благодаря проектам «Родная земля», «Общее дело» и усилиям волонтеров удается что-то поменять в лучшую сторону. У многих людей есть интерес к деревянной архитектуре. Это особая романтика, сохранившаяся еще с советского времени. Тема разрушения деревянных церквей донесена до публики. Люди об этом услышали, узнали, и многие ездят, пытаются помочь. А о каменных храмах XVIII–XIX века никто не думает, кроме очень небольших групп из числа местного населения.

– Нужны подобные волонтерские проекты в отношении каменной архитектуры?

– Конечно, если бы такие были, это было бы прекрасно и помогало бы провести самые примитивные и начальные работы по консервации памятников, которые можно совершить без наличия профильного образования. Просто опилить деревья вокруг храма, расчистить территорию, вынести мусор, сделать временную крышу, чтобы кирпичная кладка сводов не разрушалась от осадков. Серьезную реставрацию силами волонтеров сделать невозможно: это стоит очень дорого и нужно привлекать большое количество профессионалов. Но можно обнародовать проблему того или иного памятника.

Например, я заехал в глухую бывшую деревню Костромской области Галичского района в селе Готовцево. Сейчас там не осталось ни одного жилого дома, всё развалилось. И я знал, что там есть интересные барочные церкви. Я зашел внутрь и был в шоке, не мог сойти с места. Внутри сохранилась потрясающая барочная декорация, весь храм покрыт гипсовой лепниной. Представьте, что вы заходите в Зимний дворец или в павильоны в Царском селе – то же самое я увидел в совершенно заброшенном лесу, в храме без окон и дверей. Я смотрел, как всё это великолепие осыпается на пол. Это потрясающее и одновременно очень горькое зрелище.

Я веду блог в Instagram во время путешествия, и там я опубликовал кадры из этого храма. У моих подписчиков это вызвало живую реакцию. Люди начали спрашивать, как можно помочь. На самом деле, по всей России сохранилось всего, наверное, пять памятников с такой барочной декорацией, не считая московских и петербургских, и видеть их в таком запустении очень печально.

– Во время путешествия Вы чаще испытываете гордость от невероятной красоты или ужас от запустения этих храмов?

– Мое основное дело во время путешествия – это мой блог. Я хочу, чтобы люди видели, что в России невероятного много прекрасной архитектуры, привыкали к тому, что нормально путешествовать по России, обращать внимание на эти храмы. В Италию тоже прекрасно съездить, но почему бы не поездить и по своей стране? Когда я веду свой блог, то стараюсь передавать минимальное количество негативных эмоций. Например, я никогда не выношу на обозрение политическую повестку. В первую очередь я говорю об искусстве, божественной красоте. И говорить об этом в мрачных тонах, мне кажется, не совсем правильно. Но бывает, что некоторые ситуации меня просто шокируют. Слезы текут по щекам, и ты не знаешь, что с этим делать…»

Хочу, чтобы люди видели, что в России невероятного много прекрасной архитектуры

– Как Вы оказались с отцом Иринеем и «Родной землей? Как сложились взаимоотношения с нашими отцами?

– Помимо того, что я занимаюсь реставрацией, я также занимаюсь фольклором. У нас есть творческое объединение «Под облаками». Один мой товарищ, который учился в Сретенской семинарии, ездил на Север с отцом Иринеем в деревню Большой бор Онежского района. Он-то и предложил собрать команду фольклористов. Ведь помимо того, что они занимаются волонтерской деятельностью в храмах, очень много ведется миссионерской деятельности, работы с детьми и местным населением. Отец Ириней эту идею поддержал. В первой поездке мы собрали наш ансамбль, две недели ездили по деревням, где живут волонтеры, устраивали концерты для местного населения, играли с детьми, проводили мастер-классы. С тех пор каждый год мы ездим на Русский Север. У нас из этого получился отдельный проект фолк-кемп, который нам помогал организовать отец Ириней. Мы собираем ребят и неделю ведем школу по русскому фольклору. Об этом сняты фильмы, есть отдельный аккаунт в Instagram. Во многом благодаря «Родной земле» это получилось.

– Откуда у Вас такая любовь к архитектуре? В Вашей семье есть архитекторы?

– Эта любовь имеет очень глубокие корни во мне. Моя бабушка – реставратор деревянного зодчества, в 60–70 годы прошлого века занималась реставрацией храмов на Русском Севере. Мои родители очень влюблены в искусство. Моя мама работает в Музее Востока. С детства я занимался историей искусств. Потом я закончил ПСТГУ, кафедру реставрации. На нашем факультете был очень мощный коллектив преподавателей именно по истории искусства и архитектуры. Мы получили знания от лучших специалистов по разным эпохам. Я это очень полюбил, и с того времени меня это не отпускает.

– В одном из постов в Instagram прочла, что архитектура – это самая сложная форма для понимания искусства. У Вас есть профильное образование, Вы знаете и можете оценить красоту архитектуры. А можно ли «нарабатывать» красоту, просто созерцая ее?

– Да, и мне кажется, что только так можно. Только в живом соприкосновении с этими памятниками можно понять, что это такое, какова природа этой красоты, по каким законам она существует. Чем больше я занимаюсь архитектурой, тем больше понимаю, что в ней не разбираюсь. Для меня это один из самых интересных объектов. Иногда можно встретить человека, который профессионально не занимается ни архитектурой, ни живописью, но вдруг выдает уникальные знания. Просто у человека изначально есть чувство прекрасного.

Только в живом соприкосновении с памятниками можно понять, какова природа этой красоты

– Ваш путь к Богу, каким он был? Наверное, неслучайно Вы пошли учиться в ПСТГУ. Ваша встреча с Богом состоялась или Вы ради нее пошли учиться?

– Если человек во взрослом возрасте пытается вести церковную жизнь, то, наверно, это не просто так. Не знаю, можно ли связать с этим мое поступление в ПСТГУ. Я поступал еще в таком детском состоянии моего разума. До этого я учился в православной школе, и многие выпускники нашей школы потом поступали в ПСТГУ. Там же у меня учился брат, сестра и много друзей. Думаю, что я очень правильный выбор сделал.

– Я так понимаю, что Вы – глубоко верующий человек, понимающий и знающий. Во время путешествий Вы можете не просто посмотреть на разрушенные храмы, но и принять участие в богослужении, причаститься? И мне кажется, что без благословения в такие путешествия люди не рискуют отправляться.

– Я путешествую автостопом зимой и в основном живу в палатке. Всё время с рюкзаком за спиной. Сейчас из-за проблем со здоровьем я не рискую, а обычно ночую в палатке при 30–40 градусах мороза в лесу. Это довольно экстремальные условия. Физически и морально это непросто, и, наверное, не каждый сможет на такое решиться без духовной поддержки. В путешествии я стараюсь каждую неделю быть на Литургии и участвовать в таинствах. Я являюсь прихожанином храма Святителя Николая в Кузнецкой слободе, хожу к одному из священников, который дал мне благословение отправиться в путешествие.

– В ходе путешествия Вы в том числе побываете в Бурятии, не самом православном регионе нашей страны. Какую цель Вы ставите для себя? Чего Вы хотите от такого достаточно экстремального и непростого путешествия?

– Я заинтересован и пытаюсь изучать русское архитектурное церковное наследие. Это главная цель. Как показывает мой опыт, изучение искусства – это довольно непросто. Это большая умственная и душевная работа. Когда идешь и претерпеваешь какие-либо бытовые трудности, они собирают внутренний мир и помогают пройти испытание для того, чтобы достичь этих памятников, приготовляют к тому, чтобы встретиться с красотой, осмыслить ее и понять. И внешний, и внутренний труд необходимо совершить, чтобы человек мог насладиться этой красотой.

Изучение искусства – это довольно непросто, это большая умственная и душевная работа

– Получается, что помимо познавательных и научных целей есть и духовная цель? Можно сказать, что одна из главных целей – еще раз встретиться с Богом через архитектуру?

– Эти вещи неразрывно связаны. Я убежден, что мир преисполнен красотой, и человеку необходимо обращаться к этой красоте, замечать ее. Само слово «красота», к сожалению, постепенно уходит из лексикона современного человека. Люди забывают о природе этого явления, а она имеет божественное происхождение. Для меня это очевидно, и я хочу доносить эту мысль до людей.

Беседовала Наталья Шатова

Арсений Симатов 3 февраля 2022
Размер пожертвования: рублей Пожертвовать
Комментарии
Юлия   7 февраля 2022, 18:02
Видела его видео на ютубе. Это конечно очень интересно и познавательно, когда ты сидишь попой на стуле. Но, мне кажется зимой в палатке ночевать в спальник-это безрассудно. На Севере народ гостеприимный, мог бы и напроситься на ночлег, строить маршруты таким образом. Заработает кучу хронический заболеваний и на этом все закончится. Человек на грани ходит, зачем Бога искушать.
Юлия   7 февраля 2022, 18:02
Действительно, это экстремальное искусствознание...
Написать комментарий

Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.

Введите текст с картинки:

CAPTCHA
Отправить