Огонь, вода и медные трубы батюшки-блогера
В книге рассказывается о жизни и служении протоиерея Геннадия Шкиля – пастыря, никогда не скрывавшего своей активной гражданской позиции и не боящегося говорить вслух самые нелицеприятные вещи.
«Ленька»
В 84-ю годовщину начала Великой Отечественной войны публикуем фрагмент из книги Павла Астахова «Ленька, или Один из пяти миллионов», вышедшей в 2025 году в Издательстве Сретенского монастыря.
Более пяти миллионов детей в возрасте до 14 лет были узниками немецких концлагерей. По данным Международного союза бывших малолетних узников фашизма, в живых остался только один из десяти...
Эта история произошла с простым русским мальчиком Алёшей, которого в детстве все звали Лёнькой. В то время ему только-только исполнилось девять лет. Незадолго до начала войны он потерял отца и стал главным мужчиной в семье. Несмотря на юный возраст, Лёнька очень серьезно относился к возложенным на его детские плечи обязанностям. Он помогал матери вести хозяйство. Заботился о семье и близких. Ухаживал за домашним скотом. Заготавливал сено и корм для коров и свиней. Колол и пилил дрова на зиму, носил воду, разводил пчел, собирал грибы и ягоды, охотился и добывал пропитание...
Он рос настоящим помощником, храбрым защитником и трудолюбивым мальчиком. Как и все дети в огромном мире, он любил играть в мяч и догонялки, гулять с друзьями по лесам и лугам, смеяться и дурачиться, купаться в речке и озере, смотреть кино и читать увлекательные книги, бросаться снежками и лепить снеговика, строить снежные крепости и лесные шалаши, уплетать домашние пироги и сладости, ловить на удочку рыбу, гонять голубей, вырезать из дерева человечков и играть в войну...
Взрослые не умеют играть в войну, они ее беспощадно ведут, неистово уничтожая друг друга. Одни войну развязывают, другие за это расплачиваются личными жизнями и слезами, которые не просыхают на так быстро состарившихся материнских ликах.
Взрослые не умеют играть в войну, они ее беспощадно ведут, неистово уничтожая друг друга
Вместо детских забав и развлечений на долю малолетнего мальчишки выпали неслыханные унижения, безжалостные истязания, нечеловеческие страдания, мучительный голод, невыносимые пытки, непередаваемая чудовищная боль...
Произошло это почти в самой середине ХХ века, в эпоху небывалого прогресса, индустриальной революции, расцвета науки и искусства, только лишь потому, что группа чрезвычайно честолюбивых политиков во главе с молодым закомплексованным австрийским художником – неудачником, не имеющим понятия о гуманизме и милосердии, – решила объявить себя «высшей человеческой расой» и на этом основании отобрать у всех остальных людей право на Родину, дом, счастье, жизнь...
***
Лёньку никто и никогда не учил молиться, напротив, про это постоянно твердили в школе как про нечто совершенно запретное и недопустимое. Он не знал ни одной молитвы и просто не понимал, как надо и можно просить Кого-то Невидимого и Неведомого о чем-то конкретном. В деревне были старики и старухи, которые каждое воскресенье ни свет ни заря отправлялись в дальнее село, где чудом сохранилась церковь. Возвращались они оттуда только после обеда, но почему-то счастливыми, а не усталыми, и со светлыми, добрыми лицами. Сам Лёнька только два раза был в церкви в районном городишке, куда ездил в воскресенье с матерью на базар. Да и то украдкой. Заглянул, испугался и сбежал, чтобы в следующий раз также прошмыгнуть внутрь, постоять, затаив дыхание, в торжественном полумраке сладкого ладанового дыма, и удрать от странного и непонятного ему чувства, от которого хотелось взлететь ввысь и никогда не касаться земли. И в этом тоже была какая-то странная несуразность: он с мамкой тогда в воскресный день ехал на рынок, а старики шли – в храм Божий.
Но одно знал он точно и очень твердо и никому никогда не рассказывал: что его крестили в раннем детстве, практически сразу после рождения. Но мамка боялась про это ему сказывать, а вот папка много раз говорил. А сделали так потому, что после рождения он сильно заболел. Совсем еще был крохой, но подхватил воспаление легких. Лежал в забытьи и помирал тихонько. Фельдшер только руками развел, когда наконец его вызвали и он мальца осмотрел:
– Ничего не смогу сделать. Тяжелый случай, да и пацан слишком мал. Единственное, что могу посоветовать... так это... покрестите его.
Затем он немного помедлил, потоптался на пороге, поморщился и, понизив голос, наклонился к мрачному Павлу Степановичу:
– И еще, Павлик, ты, это... не говори никому, что я посоветовал крестить пацана. Я ж партейный... А от крещения так оно хуже мальчонке не будет точно. А там, глядишь, и поможет.
От крещения так оно хуже мальчонке не будет точно. А там, глядишь, и поможет
Помогло. А потому батя, рассказывая эту историю, добавлял, что у него есть ангел-хранитель, защищающий во всех бедах. И он-то его после крещения и спас. Лёнька даже наглядно себе представлял этого ангела-хранителя. Большой такой, могучий дядька с отцовским бородатым добрым лицом и с ружьем в руках. За спиной огромные мощные крылья и обязательно кинжал за поясом, на котором к тому же и патронташ висит с полным боекомплектом.
Вообще ангелов он, как ни странно, в жизни видал. Пару глиняных крашеных милых ангелочков, которые стояли у тетки Фроськи на буфете. Но они его абсолютно не впечатляли, так как были маленькие, пузатые, к тому же абсолютно голые. Это были вовсе не защитники и хранители, а какие-то несерьезные малыши-голыши, которые не смогли бы и от кошки защитить. Потому и возник у Лёньки в голове такой образ ангела-хранителя в виде охотника-добытчика.
А еще появился он в сознании мальчишки потому, что как-то раз он увидал картинку, на которой был изображен именно такой персонаж. Только у того вместо ружья было в руках какое-то копье. Но с копьем у них в лесу было точно делать нечего, а вот хороший дробовик вполне сгодился бы. Так что он решил перевооружить своего защитника, и теперь тот был ко всему готов. И скорее всего, именно этот самый вооруженный двустволкой ангел-хранитель и спасал его уже несколько раз, как от той тяжелой болезни в младенчестве, так и в последние месяцы их с мамкой злоключений. Иначе невозможно объяснить, почему он сам до сих пор жив и здоров.
А этот маленький, медового цвета медальончик из неизвестного ему материала, с Божественно красивой Женщиной и Малышом, скорее всего, тоже имеет какую-то необыкновенную силу и даже могущество. Сколько раз за последнее время он его терял и находил вновь и вновь! Это было лучшим доказательством того, что эти двое на кулончике не хотят оставлять мальчишку в беде и продолжают его защищать. Потому и он Их теперь оберегал пуще прежнего и не отпускал.
Рассуждая так, держа в кулачке образок с Богородицей и Богомладенцем, не зная о них ничего, но думая об их необычном появлении и очень странных событиях своей маленькой мальчишеской жизни, последовавших вслед за этим, Лёнька незаметно задремал и окунулся в сладостный и волшебный мир цветных и сказочных сновидений. В вагоне, посапывая, спали сорок восемь заключенных, одинаково постриженных и одетых: двадцать шесть женщин и двадцать два ребенка.
21 июня 2025
Размер пожертвования:
рублей
Пожертвовать
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все поля обязательны к заполнению.